Читать книгу Преподобный Сергий Радонежский. Игумен земли Русской - Нина Малахова - Страница 3

Преподобный Сергий Радонежский родился предположительно 3 мая (16 мая по новому стилю) 1314 года. Время было трудное и по видимости беспросветное. Без малого сто лет отделяли год рождения святого от страшного 1238 года, когда нашествие Бату-хана оставило на месте цветущей и набиравшей силу Руси груду развалин и горы трупов.

К этому трагическому итогу домонгольского периода своей истории Древняя Русь шла долго: если считать с года крещения Руси (988) – в течение почти двух с половиной веков. А ведь и до крещения русичей в Киевской купели существовало Русское государство, уже «болевшее» теми же болезнями, которые свели на нет его могущество. Суть этих «болезней» заключалась в междоусобных, братоубийственных войнах, погоне за честью и богатством, нелюбви к ближнему, отступлении от заповедей Божиих. Причины «болезни» коренились в самом устроении Киевской Руси. Отношения между князьями определялись так называемым родовым правом. Вся земля считалась собственностью всего рода, каждый князь «сидел» в своем уделе, но обязан был исполнять волю великого князя Киевского, которым после смерти почившего князя становился самый старший в роду. Великий князь считался верховным распорядителем и правителем Киевской Руси. С годами род Рюриковичей все более разрастался, удельные отношения становились все более запутанными. Порядок наследования «золотого Киевского стола» нарушался все чаще. Все чаще нападали на Киев степняки (сначала печенеги, потом половцы), которые нередко становились третьей стороной в междоусобной брани и имели с того немалую выгоду. Ведь войны велись не только за честь, но и за добычу, а добычей становились города, уделы и пленники, которых победители обращали в рабов и везли на невольничьи рынки в Константинополь. Оттого так редки были в то время на Руси периоды мира и тишины.

В начале XII века великим князем Киевским в обход права князей старшего рода стал один из самых выдающихся героев русской истории – Владимир Мономах. Сам он этой чести и власти не добивался, уважая право старшего в роду, но бесконечные смуты заставили киевское вече в 1113 году пригласить шестидесятилетнего Владимира Всеволодовича на великое княжение. Мономах правил двенадцать лет, после него почти семь лет правил его сын – Мстислав Великий.

Вел. кн. Владимир Всеволодович Мономах.

Рис. из Титулярника 1672 г.

Это был лучший период в истории южной, Киевской Руси, объединившейся под сильной рукой мудрого государственного деятеля. Однако сразу же после смерти Мстислава Великого снова начались междоусобицы. Великие князья в Киеве сменялись как в калейдоскопе. По всей Руси воевали мономаховичи с ольговичами, старшие мономаховичи – с младшими, в борьбу вмешивались и поддерживали то одну, то другую сторону князья из других княжеских кланов. Эта борьба, в которой не редкостью было приглашение на помощь половцев (с которыми к тому же роднились многие русские князья), вконец истощила южную Русь, и она уже никогда не вернула себе лидерства в общерусских делах.

На смену Киевской Руси поднималась Русь Северо-Восточная, отделенная от юга густыми, труднопроходимыми лесами, оттого часто называвшаяся Залесской, а по городу, который был центром плодородного безлесного края – ополья, эту Русь южане называли еще Суждалью. Поначалу этот край входил в состав Ростовского княжества, которое в середине XII века называлось уже Ростово-Суздальским. При князе Юрии Владимировиче Долгоруком, одном из младших сыновей Владимира Мономаха, княжество стало самостоятельным, а до того времени оно было как бы придатком к великому княжению. Край был богатый и привольный – плодородные почвы, богатые рыбой реки, вполне пригодные и для судоходства, заливные луга, леса, полные почти непуганого зверя, запасы железа, известняка манили сюда переселенцев с далекого юга, все больше и больше опустошавшегося междоусобными войнами и набегами кочевников.

Вел. кн. Юрий Владимирович Долгорукий.

Рис. из Титулярника 1672 г.

Князь Юрий Владимирович мало интересовался своей вотчиной, его манил златоглавый Киев, за который он вел долгую и неудачную войну со своим племянником, великим князем Изяславом Мстиславичем, сыном Мстислава Великого. Юрия Владимировича современники прозвали Долгоруким, оттого что из своего залесного захолустья он тянул свою длинную руку к Киевскому золотому столу, с этим прозванием он и вошел в историю. Однако война требовала средств, и Юрию Владимировичу пришлось заняться обустройством своего удела. Он стал активно заселять свои земли переселенцами, давая им наделы и немалые ссуды. Для укрепления границ на случай войн с южными соседями и поволжскими булгарами, которые в это время часто тревожили русские пределы своими набегами, князь построил новые города, в числе которых была и Москва.

Юрий Долгорукий намечал стратегически важные места для строительства городов и давал указания о переселенческой политике, так как управленческих забот не любил, предпочитая им военные походы на юг и шумные пиры. Строил города, а в их числе и Москву, встречал, расселял и обустраивал переселенцев его старший (из оставшихся к тому времени в живых) сын – князь Андрей Юрьевич, святой благоверный князь Андрей Боголюбский. От отца в удел он получил небольшой, незначительный, как тогда говорили – «мизинный» городок Владимир, но в отсутствие отца, по сути, правил всем княжеством. Он был совсем не похож на отца в том, что касалось войны и мира, отношения к своему северному краю, который он любил пламенной, какой-то даже неистовой любовью. Он был одним из лучших воинов своего времени, рассказы о его безудержной отваге передают летописцы. Однако войны он не любил, и как только заканчивался очередной поход (как правило, поражением Юрия Владимировича), он призывал отца к заключению мира и уговаривал его вернуться домой, смириться и не множить зла.

А. Васнецов. Основание Кремля. Постройка новых стен Кремля Юрием Долгоруким в 1156 г.

Князь Андрей Юрьевич любил мирный, созидательный труд, любил охоту, любил скакать из города в город, из веси в весь, чтобы присмотреть, как идет строительство, как трудятся переселенцы на новом месте, любил плыть по раздольной Клязьме и смотреть на неброскую, неяркую, но до сердечного трепета любимую красоту северного края. Но больше всего этого он любил молитву. Молился он и в церкви, и дома, и в пылу сражения. Он знал Священное Писание и не раз поражал современников тем, что цитировал его в беседах. Знал церковный устав и месяцелов, так что на память мог сказать, какому святому творится в Церкви память в тот или иной день. Любовь к Пресвятой Богородице и к Богу и стремление служить Ему своей жизнью были, пожалуй, самой главной, определяющей чертой князя Андрея Юрьевича. И Господь избрал его орудием Своего благого Промысла о Русской земле.

В 1155 году тайно от отца князь Андрей Юрьевич ушел из Вышгорода, где приказал ему сидеть Юрий Долгорукий после того как стал, наконец, великим князем Киевским. Молодой князь унес с собой икону Пресвятой Богородицы, присланную князю Мстиславу Великому из Константинополя в ИЗО году. Икона эта стала небесным благословением России, ее священным знаменем, видимым знаком того, что Царица Небесная приняла Русь под Свой державный покров. Князь по воле Пресвятой Девы не повез икону в Ростов, свой стольный город, а учредил для нее новую столицу – расширил, укрепил и украсил Владимир, в котором поставил дивной красоты собор. С тех пор икона зовется на Руси Владимирской, а Успенский собор стоит на высоком берегу Клязьмы, напоминая нам о священном долге служения Небу на земле.

Князь стал первоустроителем Государства Российского, которое он отдал под державный покров Пресвятой Богородицы. Он был первым русским Государем, который правил единодержавно, твердо держа под своей рукой не только свое княжество, но и сопредельные земли. Новгород и Киев покорились ему, без его воли не совершалось ничего важного и в других княжествах. Безвременная его гибель в 1174 году в результате дворцового заговора поставила под угрозу дело всей его жизни, но Господь воздвиг на его место нового делателя – его кровного брата Всеволода Юрьевича (1176–1212), который вошел в историю с прозванием Большое Шездо, так как имел восемь сыновей и трех дочерей.

Владимирская икона Божией Матери

При Всеволоде Юрьевиче единство Северо-Восточной Руси еще более утвердилось, она превратилась в крупнейшую европейскую державу, помериться силами с которой за все тридцать шесть лет его правления никто не рискнул, и Русь наслаждалась тишиной и миром, не подозревая, что закат наступит всего через тридцать лет. Первые признаки надвигавшейся грозы появились сразу после смерти Всеволода Юрьевича. Смута и междоусобица пришли и на Владимиро-Суздальскую землю. Князь Константин Всеволодович, старший сын Всеволода Большое Гнездо, не смирился с последней волей отца, отдавшего великое княжение второму сыну, Георгию. Дело в том, что Константин, «сидевший» в Ростове, хотел вернуть этому городу достоинство столицы Северо-Восточной Руси. Он был большой умница, один из первых русских книжников, собирал рукописи по всему православному миру; из его библиотеки в основанном им Григорьевом монастыре началось просвещение северной Руси. А вот дела правления он полностью передоверил ростовским боярам, которые при внешней лояльности по отношению к князьям Андрею, а затем и Всеволоду, втайне были врагами всему делу князей-государственников. Их идеалом был Господин Великий Новгород, новгородская вольница. Все дела в Новгороде решало вече, князя призывало и поставляло тоже вече, ограничив его функции защитой границ и поддержанием порядка. Победа партии ростовских бояр означала бы конец процесса объединения русских земель и дробление Владимиро-Суздальского княжества по образцу Киевской Руси.

Вел. кн. Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. Рис. из Титулярника 1672 г.

Междоусобная брань продолжалась несколько лет и закончилась победой Константина. К чести этого святого князя, оставившего по себе память не только своей книжностью, но и храмоздательством, он остался княжить во Владимире (1216–1218). Княжил он недолго, так как был неизлечимо болен и умер, едва дожив до 33 лет. После него великим князем снова стал Георгий Всеволодович, которому выпал тяжкий жребий встретить Батыеву рать и сложить голову в неравной битве. Великий князь Георгий Всеволодович был, безусловно, продолжателем объединительной политики святого князя Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, но, по всей видимости, не обладал теми политическими талантами и политическим чутьем, которые были присущи его предшественникам. За повседневными управленческими делами он не расслышал грозного гула грядущей бури.