Читать книгу Шанс. Глоток жизни - Нина Новолодская - Страница 2

Пролог

Подошвы сапог скользили по полу и неумолимо приближали меня к повороту в конце темного коридора, упирающегося в дверь кабинета тора Хаэра.

В последней надежде остановить движение я кинулась в сторону скамьи у стены. Знала, что она намертво прикручена к полу за кривые кованые ножки, так как еще пару недель назад пьяный в дупель Тирас, самый сильный студент нашей академии, безуспешно пытался на спор отодрать ее от пола.

Рухнув на скамью всем телом, обвила ее руками и ногами, уже почти расслабившись и решив, что уж отсюда меня ничто не сдвинет и будет время подумать и решить, как поступить дальше. Но невероятная сила, словно магнит, тянула мое тело дальше. Обхватив ногами сиденье, начала стягивать куртку и расстегивать рубаху и вдруг почувствовала, как скамейка подо мной шевельнулась. Дернулась. Дрогнула еще раз и жалобно заскрипела.

– Черт! Только не это! – Скамья, подпадая под чары заклятия, наложенного на меня еще вчера, тоже устремилась к кабинету ректора, готовясь утащить меня за собой.

Приняв безумное решение, торопливо сняла рубашку, осторожно сползла со стонущей скамьи и отдалась во власть заклятия, не забывая при этом раздеваться дальше: сидя попой на куче шевелящихся и скользящих по полу вещей, судорожно стягивала с ног сапоги и штанины брюк.

Еще немного… Готово, теперь все…

К последнему повороту я приближалась, королевой восседая на живой куче. На мне остались только носки и нижнее белье, довольно скромное по земным и не очень – по местным меркам. Как хорошо, что белье я ношу свое, а оно, не являясь собственностью академии, не было обязано являться по прямому приказу пред ясные очи тора и оставалось на мне.

Обняв руками ком, из которого то и дело тряпичными змейками вырывались то брючина, то рукав форменной куртки, поднялась на ноги, повернула за угол и встала перед входом в кабинет. Прижав шевелящийся узел с одеждой к груди, ждала, когда на меня соизволят обратить внимание. Ректор сидел за широким столом лицом к открытой настежь двери и, склонившись, изучал разложенные перед ним документы. Свой форменный сюртук Эллор снял, оставшись в белой рубашке.

– Прекрасно, Армар, а говорили, что не можете почтить меня своим присут… – Тор оторвался от изучения бумаг и прервался на полуслове, узрев меня в одном белье и носках, сжимающую в одной руке комок ожившей академической формы, змейками всех рукавов и штанин рвущейся к новому главе академии, и пару тяжелых, подбитых серебряными пластинами сапог – в другой…

Глаза ректора стали просто огромными, рот открылся в немом удивлении.

– Простите, тор Хаэр, но, к сожалению, в этот прекрасный выходной день я не смогу составить компанию своей форме и провести этот вечер в вашем, без преувеличения, высокородном обществе… Засим прошу меня извинить, и до встречи на занятиях в первый день недели.

Сначала я выпустила из рук одежду, которая пушечным ядром рванулась в сторону обалдевшего мужчины. Следом полетели сапоги.

Автоматически поймав форму и один сапог, второй тор Хаэр пропустил. Тот со свистом пролетел мимо его головы, гулко стукнув о спинку высокого кресла, рухнул на пол, а затем, судя по звукам, доносящимся из-под стола, пополз к хозяину.

Тор Хаэр начал приподниматься из кресла, а я, прикоснувшись правой рукой к левому плечу, сделала глубокий, с размахом, чисто русский поклон, представляя себя в этот момент в сарафане и кокошнике перед барином. Повернула кольцо на указательном пальце – и через мгновение уже приземлилась на матрас в своей комнате академического общежития под громкий и дикий, но уже затихающий вопль тора «Арма-а-ар!», донесшийся до меня эхом из закрывшегося над головой перехода.

Я захохотала. Сама от себя такого не ожидала. Во что выльется моя невероятная выходка, предстояло узнать в ближайшее время. Понятно, что расплата будет страшной, но у меня не было выхода и надо было торопиться.

Глава 1

Поспешно схватила свой наряд для танцев, не менее соблазнительный, чем белье на мне, но гораздо более закрытый, и парик из длинных иссиня-черных волос. Снова крутанула кольцо и оказалась в маленькой темной гримерке. Впереди меня ждал тяжелый вечер с воссозданием иллюзии полета и ночного звездного неба для многочисленной публики самого большого ресторана Хароса, да еще и с танцами. А после сегодняшнего спарринга, что устроил Хаэр, ныло все тело.

Натягивая расшитые бусинами шаровары с разрезами по бокам, глянула на хрустальную сферу, любезно оставленную на столе Марком. Та уже на три четверти была заполнена темной дымкой, значит, до начала осталось не больше четверти часа, – в этом мире были приняты такие подобия магических часов. Вздохнув, выпрямилась, надела лиф поверх своего, на голову водрузила парик, расчесала. Встала перед большим зеркалом и критически оглядела девушку в отражении.

Стройная, красивая, неуловимая, неузнаваемая… Длинные смоляные волосы скрывали мои абсолютно белые, глаза из карих стали золотыми под цвет костюма. Я сделала пару танцевальных движений, и тишину гримерки нарушил перезвон многочисленных тонких браслетов, одновременно дополняющих образ восточной чаровницы и выполняющих вполне приземленные функции: один из них скрывал ауру, остальные накапливали резерв, преобразуя в энергию эмоции, вызываемые мной во время представления.

Еще одно па, разворот – и я в который раз поразилась, насколько магия может менять даже походку и мимику. Такой меня не узнавал никто. Такую меня нельзя было забыть, но и вспомнить и описать тоже невозможно.

С тоской подумала о ректоре. Ничего, недолго осталось. Получу лицензию, переведу все сбережения со счета Марка на свой и смогу спокойно уехать. Ото всех. В том числе и от Эллора, дальнего кузена, который, по сути, им не являлся, поскольку я была приемной племянницей его дяди и тети, но он отчего-то вцепился в меня как клещами. Желая не то любить, не то убить.

И от Марка, моего напарника, который защищал меня, зорко следя, с кем я общаюсь, что делаю. Но я чувствовала, что он просто морочит голову, обещая все для меня сделать и забрать с собой в клан, куда я уже не стремилась. Категорически. Потому как для меня принятие подобного решения означало бы полную потерю свободы.

И от хозяина ресторана, мечтавшего эксплуатировать мои необычные для этого мира таланты на полную катушку.

И от Мастера…

Я повернулась к двери и сделала шаг навстречу «волшебному» вечеру.

Несколько часов спустя, совершенно обессиленная и вымотанная физически и морально, снова прокрутила кольцо на пальце, думая о точке выхода из портала. Вывалившись в своей комнате и поднявшись с кровати, в нерешительности остановилась. Все в комнате было перевернуто вверх дном. Двери шкафа распахнуты, скинутые с полок вещи валялись на полу. Форма отсутствовала. Вся.

Глянула на обувную полку – там одиноко стояла купленная мной пара туфель. Сменных форменных сапог не было, как и казенных ботинок. В панике заозиралась по сторонам и только тогда заметила тора Хаэра, сидящего в углу комнаты.

– Да-да, вся форма утопала ко мне в кабинет, – мрачно констатировал он то, о чем я боялась даже подумать.

Эллор сидел в моем единственном кресле, немного согнувшись и подавшись вперед, его подбородок покоился на сцепленных в замок пальцах. Предприняла попытку попятиться к двери, но в эту секунду глаза «родственника» блеснули, и я, с ужасом осознав, что не могу пошевелиться, начала заливаться краской под внимательным и злым взглядом тора.

– Итак, – протянул он, не отводя глаз, – и где же ты пропадала четверть суток в таком виде?

– Э-э-э… – протянула, не найдя сразу вразумительного ответа.

Внутри бушевал ураган эмоций и мыслей – от «какого черта он делает в моей комнате» и до «мамочки, я не одета!», хотя танцевала я на сцене ночного ресторана в куда более откровенном наряде, а всего несколько часов назад сама разделась посреди коридора академии, потом еще кланялась ему в таком виде… А сейчас смутилась: мы находились в моей комнате, я была в одном белье, и взгляд мужчины прожигал меня насквозь.

– Тор Хаэр, позвольте одеться… – Вторая волна жара залила лицо, я нерешительно закусила нижнюю губу, после чего продолжила хриплым шепотом: – Пожалуйста.

Он, не отрывая от меня глаз, сделал еле заметное движение кистью, и оцепенение спало с моего тела. Помедлив пару секунд, я сделала несмелый шаг в сторону ванной комнаты, когда волна чужого желания окатила меня с головы до ног. Я ощутила его, поскольку еще не успела деактивировать браслеты, и запнулась перед самой дверью.

Это было похоже на неожиданный порыв горячего ветра. Магия, заключенная в браслетах и до этой секунды мирно спавшая, встрепенулась, напряглась и в то же мгновение раскинула свои жадные щупальца, поглощая чужие эмоции. А я лишь пискнула и рванула вперед, со всей силы захлопнув за собой дверь. Прижала ее бедром, затем подхватила шелковый халат, натянула на себя и судорожно завязала широкий поясок. Потом, откинувшись на створку спиной, завертела кольцо на пальце, представляя по очереди то гримерку, то комнату Марка, в которую вел «аварийный выход», но ничего не происходило.

Магия бушевала… Она стонала, выла, ругалась в моей голове, требуя вернуться в комнату к такому сильному и вкусному тору, а я со всей силы вжималась спиной в дверь ванной, стараясь вернуть разгулявшуюся силу в ее кокон внутри браслетов. И самое ужасное – запереть ее я не могла, феерия отказывалась подчиняться.

– Ну же, ну! Черт! Да в чем дело?! – рычала сквозь стиснутые зубы, с остервенением вертя кольцо.

– Выходи, Армар. Суетиться бесполезно, тебе не улизнуть. Никуда не денешься, пока мы не поговорим. Или я сейчас вышибу дверь, и последствия тебе не понравятся. Зато, будь уверена, они понравятся мне.

Я тихо заскулила. Черт, черт, черт!

– Мила. Советую. Выходи.

Несмело взялась за ручку и с надеждой спросила:

– Тор Хаэр, вы будете меня убивать?

– Зачем убивать, Мила? Для начала поговорим, точнее, ты будешь слушать, а я – говорить.

Вздохнула, осторожно приоткрыла дверь и, оставив между ней и косяком небольшую щель, высунула нос.

– Быстрее, Армар, я устал ждать. И так слишком долго жду. Это, знаешь ли, переходит границы разумного.

Медленно и аккуратно, чтобы потянуть время, открыла створку, вышла из ванной, так же тщательно прикрыла дверь за собой. Снова прислонилась к ней спиной, теперь уже с другой стороны.

Глаза тора сверкнули.

– Что, к демонам, на тебе надето?! – с силой выдохнул он сквозь стиснутые зубы.

Я непонимающе осмотрела себя, потом глянула в зеркало, висевшее на противоположной стене. Густого черного цвета халат прикрывал грудь, но довольно широкий вырез горловины оголял ключицы, рукава до локтя оставляли на виду запястья, унизанные многочисленными браслетами-артефактами. Длиной халат был едва до середины бедра и открывал взору стройные ноги.

– Халат, тор Хаэр, – промямлила.

– Халат?! Ты издеваешься?! Ты… ты… – Тор зашипел, будто задыхаясь.

Потом прикрыл глаза, еще раз глубоко вдохнул и откинулся на спинку кресла. Я так и продолжала стоять у двери, правда, впопыхах искала варианты, как за два шага суметь добраться до выхода из комнаты. Возможно, Эллор даже не успеет меня поймать. Но только я повернула голову в ту сторону и начала обдумывать мысль, как холодный голос меня остановил.

Хозяин академии, вроде уже спокойный, все так же сидел в моем кресле: голова покоилась на спинке, руки – на подлокотниках, одна нога закинута на другую. Но глаза его выдавали страшное раздражение – зрачки и радужка отсутствовали, они были полностью залиты белой пеленой, что, казалось, переливалась перламутровыми сполохами. Похоже, я умудрилась в прямом смысле довести ректора до белого каления.

«Ч-черт… Я труп. Я совершенно определенно труп. Без вариантов».

Попыталась сглотнуть тугой, вязкий ком в горле. Почти получилось, если не считать, что процесс сопровождался ужасным звуком.

– Высокородный тор, не убивайте меня, п-пожалуйста, – заикаясь, прошептала, уже ни на что не надеясь.

Брови Эллора взлетели на лоб, уголки губ изогнулись. Секунду спустя он стремительной молнией бросился ко мне и, прижав за горло одной рукой, второй схватил кисть и резко дернул ее вверх, всматриваясь в множество тонких браслетов.

– Пожалуйста, высокородный тор, прошу вас, – хрипло забормотала, цепляясь за сильные пальцы, сжимавшие шею, – тор Хаэр… Эллор, прошу…

Я знала, что сейчас он меня ненавидит и осуждает. Но тор мало что понимал, а о половине даже не догадывался. Не знал о наших договоренностях с дядей, о его обещании, данном тете незадолго до ее смерти. В конце концов, не подозревал, кто я. Поэтому и ненавидел, не в силах понять.

– Что это? – не замечая моего хриплого шепота, спросил он, ближе поднося руку к своим страшным глазам и внимательно разглядывая узоры, переплетения тонких и толстых серебряных нитей, обвивающих мои кисти. – Что?

Он устремил на меня жуткий взгляд. Губы растянулись в зверином оскале и обнажили клыки. А я продолжала цепляться за едва не душащую меня руку, сипя и пытаясь отодрать от шеи невероятно сильные пальцы, чтобы получить хоть небольшую возможность вдохнуть. Из глаз моих лились слезы, а губы продолжали беззвучно молить:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Неожиданно Хаэр разжал пальцы, и я бы мешком рухнула на пол, если бы меня не держали за вторую руку. Тор все так же внимательно изучал браслеты, приблизив их чуть ли не вплотную к лицу. Я же беззвучно плакала и часто дышала, все еще до конца не веря, что меня пощадили.

Высокородный почти уткнулся носом в мое запястье, судорожно втягивая воздух, потом присел передо мной на корточки, позволяя мне наконец-то плюхнуться на пол, а не висеть на вытянутой руке безвольной куклой. Переведя свой страшный взгляд на вторую кисть, схватил ее и тоже дернул к своему лицу.

– Магия… – пробормотал он. – Артефакт рода и что-то еще… Резервы? Очень дорогие, очень сильные. Но… – Эллор, показалось, задохнулся от накатившего на него осознания, что именно на мне надето. – Какого демона, Армар? – зашипел сквозь зубы. – Я жду. Или ты готова выйти замуж за любого? – Он злобно оскалился. – Ненавижу вас всех, ненавижу!

Отдышавшись, я продолжала сипло всхлипывать, боясь поднять глаза, а тор все так же водил носом вдоль рук, в прямом смысле слова вынюхивая заключенную в браслетах магию.

– Я жду! – рявкнул он.

И я, вздрогнув всем телом, затараторила:

– Это подарок, высокородный тор, просто подарок. Сиор просто сделал мне подарок. А дядя… он был очень хорошим, добрым и щедрым, хотел защитить меня.

Высокородный перестал вынюхивать магию и, потянувшись вперед, схватил меня за косу. Боясь пошевелиться, скосила глаза на его не менее жуткие пальцы с длинными и острыми, как кинжалы, белыми когтями. Боже, а если бы он ими разорвал горло? Снова вздрогнув, часто задышала. Тор же продолжал изучать артефакты на моем теле.

Раздался щелчок, и заколка с глухим стуком упала на пол. Эллор расплел косу, с интересом перебирая пряди, потом вдруг дернулся и, зашипев змеей, осмотрел свою руку – на кончиках пальцев выступили капельки крови. Слизав их, поднес оцарапавшую его прядь к моему лицу.

– Это что?

– Своего рода артефакт защиты… – Я запнулась, а потом, глянув в его глаза, поторопилась объяснить: – Они… защищают в рукопашном бою. И просто если кто-то схватит меня за волосы… Они ядом пропитаны, но это не запрещено, это для самозащиты…

– И магией… – Высокородный поднес прядь с нитями к носу и втянул в себя воздух. Я постаралась максимально отодвинуться от страшного существа, в которое сейчас обратился кузен. – И зачем же моей любимой родственнице столько защиты? От кого? – Теперь, приподняв одну бровь, он смотрел мне прямо в глаза своим наводящим ужас и оторопь взором. – Зачем тебе защита рода, если ты не собираешься замуж за его представителей? Если сама погубила того, кто сделал тебе предложение и замкнул браслет? Ты предала его! Да и когда столь юное создание могло нажить себе врагов, чтобы в стенах академии ходить обвешанной защитными артефактами? И это с учетом того, что на всем потоке ты одна из лучших? Армар, когда ты умудрилась превратиться в это мерзкое существо, шлюху? Только продажным девкам нужна такая защита!

Тор Хаэр склонил голову к плечу, разглядывая меня, как неведомую зверушку. Жест этот был таким простым и нехищным, что никак не вязался с его обликом. Тор поднялся на ноги и, наконец отвлекшись от меня, повернулся к зеркалу, изучая свое отражение.

– Демоны! – буркнул недовольно.

Секунду спустя магия очистила его глаза от перламутровой дымки и вернула лицу истинный облик. Когти втянулись. Хаэр сделал еще шаг к зеркалу, продолжая вглядываться в него так, будто редко видел себя со стороны. Я же, радуясь, что высокородный занят, решила потихоньку ретироваться и, встав на четвереньки, осторожно двинулась в сторону двери. Мне было плевать на все обвинения и тем более на мнение других, я не собиралась ничего никому объяснять или доказывать. Тор Кер сделал очень много для меня, отнесся как к собственной дочери, но по закону для защиты от этого мира мог предложить мне только место своей племянницы.

К сожалению, и в глазах местного общества безродные «племянницы» автоматически приравнивались исключительно к «постельным грелкам». Некоторым из них везло, и они становились законными женами.

Если бы Кер мог меня удочерить, то так бы и сделал, но закон суров, хотя в этом мире законы суровы ко всем. Дядя называл меня дитя и относился как к своему ребенку, только весь мир видел в нем старого полусвихнувшегося извращенца, а во мне – приблудную охотницу за наследством. Тора Маэрта, возлюбленная Кера и его верная спутница, не могла претендовать на место жены, так как уже была вдовой, а в этом мире, повторюсь, все очень сложно.

Все, кроме самых близких, видели во мне «дерзкую девицу». Самое странное, что узаконивать место невесты не было необходимости, да и зачем, если артефакт рода принял наши искренние чувства и мою кровь, замкнув связь? Для всех я стала невестой великого тора Кера, второго в линии Хаэр. Первым был сам тор Хаэр, а теперь и единственным.

Но все это я не собиралась объяснять Эллору. Да и откровенно боялась того, что он может сделать, узнав об обмане. О том, что настоящая я жива. Не намеревалась никому доказывать, что сниму браслет, как только получу лицензию, а с ней и право свободного жителя, право созидать и работать. Право свободной женщины. Право защиты от короны.

– Далеко собралась? Мы еще не закончили. Вставай, – очень спокойно произнес высокородный.

Остановилась, нехотя распрямилась. В горле першило, я продолжала тереть его рукой, стараясь выпустить хоть немного магии из артефактов-накопителей и подлечить, но, как и с кольцом перехода, ничего не выходило. Халат сполз набок, оголив плечо и задравшись с другой стороны. Тор следил за моими движениями в зеркале, затем развернулся, медленно окидывая взглядом с ног до головы.

В том, как он это делал, было что-то пугающее. Магия давно забилась в самый дальний уголок и не высовывала оттуда свой вечно голодный носик. Скрылась сразу, как тор обернулся. И теперь перед ним была я одна, и это почему-то пугало не меньше, чем его вторая сущность, подозреваю, не самая страшная и опасная версия.

Прошла всего пара секунд, а в голове уже успело пролететь несметное количество мыслей.

– Итак… – Хаэр сделал шаг в мою сторону. Двигаясь по кругу, продолжал рассматривать новым, каким-то задумчивым взглядом. – Во-первых, наказание за неповиновение ректору будет суровым. В этот раз я тебя не отчислю. Но только в этот, – добавил он, заканчивая круг и вновь останавливаясь передо мной. – Во-вторых, с этого момента ты будешь подчиняться всем моим требованиям и приказам, иначе просто вылетишь из академии и останешься на улице, ведь ни дома, ни семьи у тебя больше нет. Лицензию не получишь. От наследства дяди и Маэрты тебе тоже ничего не достанется. И твои любовники не помогут, об этом я позабочусь.

Тор прикоснулся рукой к моей шее, как делал недавно, только теперь не сдавил ее с силой, а нежно погладил кожу. Но я все равно отшатнулась, напуганная его словами.

– Стоять! – рявкнул высокородный, и я снова замерла.

От одного его вида было страшно. Я дрожала, по щекам катились слезинки. Обжигающие жаром пальцы продолжали осторожно касаться горла, и одновременно с этим я ощутила, как магия потекла от тора к моей пострадавшей шее. Сразу стало легче дышать, боль отступила. Несмотря на страх, я с облегчением вздохнула.

– Сейчас тут действует только моя магия, так что стой спокойно, пока я не передумал.

Тор продолжал вливать в меня исцеляющую силу. Кожа под его пальцами нагрелась, тело отвергало чужую суть и боролось с чужой магией, как с опасным вирусом. Тор Хаэр нехотя убрал руку, напоследок скользнув по вороту. Я же, вытерев лицо от слез и поправив на груди халат, под внимательным взглядом хозяина академии ждала продолжения. Уже почти успокоившись, рассуждала, что, коли убивать меня не будут, остальное переживу. Главное, снова не нарваться. А значит, надо быть ниже травы и тише воды, радостно кивать и глупо улыбаться, если потребуется.

Но потом, осознав его последнюю фразу, сжала кулаки и вспылила.

– Да как вы смеете?! Вы за кого меня принимаете?! – И тут же осеклась.

Сглотнув, замерла, сильнее сжала зубы, повторяя про себя как мантру: «Только спокойно, все, что он думает, его личные проблемы. Чужое мнение меня не интересует, главное – что я знаю. Главное – только я. Моя цель. Мои мечты. И если надо терпеть унижение и оскорбление, значит, будем терпеть».

– Что конкретно тебя оскорбило, милая моя кузина? Хотя нет, простите, тетушка… – усмехаясь, протянул он. – Замечание о покровителях? Неужели думаешь, что я не понимаю, откуда у тебя все это? Без семьи. Без денег. Тебе же не удалось получить ни одного золотого из дядиного наследства. А на стипендию, – он обернулся, обводя рукой комнату с раскиданными по ней вещами, – этого не купить! И за что мой дядя, много лет любящий и любимый прекрасной женщиной, оказавший тебе, Армар, – он порывисто шагнул ближе и схватил меня за руки, поднимая кисти на уровень лица, – доверие, которое ты так мерзко предала, предоставил свой дом и место в семье, сердце… отдал тебе самое ценное – этот артефакт? Тварь! – Он отпустил мои руки и отвернулся, обводя глазами устроенный им же самим разгром. – Все это мне не нравится, чужой запах бесит.

Хватило одного его взгляда, чтобы комната вспыхнула ярким огнем, а все вещи осыпались пеплом на пол.

– Что вы наделали?! Как вы смеете?! Это мои вещи! Моя собственность! Ты!..

Это переходило все границы. Ярость накрыла меня, я резко развернулась и тут же осеклась – глаза Эллора снова застилал перламутровый туман.

Усмехнувшись, тор изогнул бровь.

– Что тебе не ясно, милая кузина? Мне не нравятся эти вещи. Больше в твоей жизни не будет никаких других мужчин. Ни их, ни их вещей, ни подарков, ни внимания.

– Но это мои вещи, – тихо произнесла, глотая обиду.

– Куплю тебе новые, так что не реви.

– Что? – охнула я и с удивлением воззрилась на высокородного.

– А это уже в-третьих. – Плотоядная усмешка исказила и так пугающее лицо тора. – С этого момента ты будешь подчиняться только мне и приходить по первому моему требованию. Кольцо перехода дам завтра. Сегодня я слишком зол. Моей невесте не пристало принимать и носить подарки чужих мужчин. На этом все.

Он исчез, а я продолжала стоять посреди комнаты, устланной пеплом. Что это было? Мне уже не жаль вещей, а до ужаса жаль себя. Сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Стоп. Хватит рыдать! Я выжила на Земле, выжила тут. И снова выживу и выкручусь. Надо успокоиться и отдохнуть. Об остальном подумаю утром.

Смахнув с кровати покрывало, в изнеможении рухнула на чистую простыню. Сверху из пространственного перехода на меня посыпалась моя форменная одежда, которая до этого времени старалась всеми силами добраться до тора Хаэра.

Глава 2

Родилась я в городе Армавире в семье научного сотрудника местного НИИ. Когда мне было шесть лет, мы с родителями отправились к Черному морю на машине и попали в страшную аварию, в которой я потеряла и родителей, и возможность ходить, из-за сложного перелома не могла посещать школу и играть с друзьями во дворе.

Бабушка и дедушка взяли все заботы на себя и до самого конца не теряли надежды снова поставить меня на ноги. В бесконечных попытках вылечиться прошло около десяти лет. Когда у нас закончились деньги, а все возможности их достать исчерпали себя, дед прекратил питать иллюзии и начал думать о моем реальном будущем.

В первую очередь я научилась готовить и шить. Изнурительные ежедневные тренировки рук и спины усилились. Шитье, кстати, впоследствии позволило удержаться нашей семье на плаву. Трех пенсий и выплат с трудом хватало на жизнь и лекарства, требующиеся мне постоянно и купирующие сильнейшие боли. Много денег уходило на запчасти для инвалидной коляски, медицинские средства по уходу и лекарства для моих опекунов.

Спустя два года в день моего восемнадцатилетия не стало деда, еще через полтора года ушла бабушка. Я осталась одна. Не смогла побывать даже на ее похоронах, все заботы об этом на себя взяло государство.

За пару дней до того, как бабушка не вернулась домой из аптеки, я последний раз выходила на улицу. Мы жили на четвертом этаже в доме без лифта, и спуститься с коляской на улицу в одиночку я не могла. Попросить помощи у кого-то из клиенток не позволяла гордость. Но я не унывала и никогда не жаловалась.

К тому моменту, как осталась совсем одна, успела набрать небольшую базу постоянных клиентов. Старенький компьютер, подаренный щедрым дядей из администрации города несколько лет назад, позволял выходить во всемирную сеть, где я и проводила большую часть свободного времени. Он же помогал с доставкой продуктов и материалов, лекарств и книг. Именно они стали той единственной слабостью, на которую я всегда находила деньги. В доме все поверхности и полки были забиты книгами, прочитанными и неоднократно перечитанными.

Окна нашей квартиры выходили в парк, а потому зимой и летом один раз в день я обязательно распахивала створки и «гуляла». Сначала меня окружала тишина, но со временем там построили детскую площадку, где целыми днями играла ребятня, откуда слышался задорный смех малышей или не менее громкий плач, уж как повезет.

Позже, закрыв окно и уставившись в стену, я позволяла себе всплакнуть, жалея о своей нелегкой доле, а затем подхватывала с подоконника потертый томик «Гордости и предубеждения» или «Настоящей темной ведьмы» и отправлялась поднимать настроение старым проверенным способом. Так прошло еще три с половиной года.

Той ночью я проснулась от какого-то звука в коридоре. Разлепив глаза, потянулась к выключателю на стене, и свет ночника озарил темную фигуру в проеме двери. На секунду я застыла, не веря в то, что вижу, и завизжала.

Мне показалось, что завизжала. На самом деле из горла не вырвалось ни звука.

Я завозилась на кровати и попыталась сползти с другой стороны, подальше от загадочной фигуры, по-прежнему спокойно стоявшей в дверном проеме. Рухнув на пол, забилась за изголовье, жалея, что не сплю с ножом под подушкой. Или с ножницами, или хоть с чем-то потенциально опасным.

В голове роился сонм мыслей, я не понимала, что незнакомец делает в моей квартире, как в нее попал, что ему нужно и куда, в конце концов, засунула свой телефон?

Мужчина расхохотался и произнес низким бархатным голосом, от которого стало жутко:

– Вылезай сама, или Страж тебя оттуда вытащит.

В ответ я лишь молча замотала головой и забилась еще дальше в угол.

– Страж, – произнес он ровно и тихо.

И шагнул комнату, а перед ним прямо из воздуха появилась огромная черная псина. Оскалив жуткую пасть, создание повело черным носом размером с мой кулак, повернулось в сторону кровати и зарычало. Глаз у чудища не было, вместо них зияли черные провалы. Оно двинулось ко мне и буквально прошло сквозь мою кровать, словно привидение.

Шаря правой рукой по полу около ног, я наткнулась на какой-то томик и попыталась отмахнуться им от кошмарной призрачной собаки, надеясь развеять ее как нереальную дымку. Но тварь, зарычав и неожиданно оказавшись довольно осязаемой, увернулась от книги и прыгнула на меня, придавив своим немалым весом. Я вновь взвизгнула – весь ужас происходящего накатил с новой силой. Мне даже вздохнуть было тяжело.

Несколько секунд я безмолвно таращилась на отвратительную морду адской твари, а уже мгновение спустя провалилась во тьму. Последним, что я услышала, был громкий хохот ее хозяина.

Глава 3

Очнувшись, попыталась приоткрыть веки, но они словно свинцом налились. Попробовав еще раз, догадалась, что на глазах что-то лежит. Сделав неглубокий вдох, рискнула пошевелить руками, но вновь ничего не вышло. Мгновение спустя услышала странный переливчатый поток звуков, будто кто-то перебирал клавиши неизвестного мне музыкального инструмента, а затем лица коснулось что-то влажное и прохладное.

Звуки стали громче и как-то взволнованней, я ощутила легкое дуновение, и приятный ветерок прошелся от пальцев ног до макушки. «Что? От самых кончиков? Но как?»

Дернулась, рванула вверх в попытке сесть, но дурнота, тягучая и густая, словно патока, накатила, накрыв мое сознание черной пеленой.

Следующее пробуждение поразило меня не меньше. На этот раз я сумела разлепить веки, только сфокусировать взгляд так и не смогла. Все, что я видела, – это белый размытый свет. Устало прикрыв глаза, опять погрузилась в беспамятство.

Мой третий приход в себя оказался гораздо лучше первых двух. В помещении, где я лежала, было светло, на мой взгляд даже слишком. Попробовала шевельнуть пальцами рук – они двигались, и я решила, что этого пока достаточно. Медленно выдохнув, постаралась снова поймать то ощущение, что дало мне надежду почувствовать свои ноги.

Ничего.

Вздохнула. Наверняка это просто последствия стресса, того страшного сна. Мне просто показалось… Снова открыла глаза и увидела луч солнца, прорезавший пространство над моей кроватью, и пляшущие в нем пылинки.

Переведя взгляд выше, уставилась на потолок. Странное оформление для медицинского учреждения. Где это я? Белый свод пересекался балками из какого-то темного дерева, напоминая картинки из мировой сети со сказочными тавернами или швейцарскими шале на горнолыжных курортах.

С трудом повернув голову вбок, тихо охнула. Слева от меня в большом кресле сидела женщина. Она спала, забавно откинувшись к одной из боковин, на ее коленях покоилась какая-то книга, испещренная мелкими каракулями. Я молча разглядывала ее и не могла понять, кто это. На ней не было медицинского халата или знакомой мне одежды. Длинный балахон до пола напоминал по текстуре лен, а по цвету жухлую траву.

Руки как руки, одна покоилась на страницах раскрытой книги, вторая подпирала щеку. Но лишь вглядевшись в лицо незнакомки, я запаниковала – пепельно-белое, оно было совершенно лишено каких-либо красок, решила даже, что передо мной мертвец, но секунду спустя сиделка открыла глаза. Таких синих и ярких я не встречала! Они распахнулись шире, и я снова услышала тот же странный звук. Женщина что-то громко закричала, подскочила с кресла и приблизилась ко мне. Книга, упав с ее колен, глухо стукнулась об пол, а я снова провалилась в черноту.

В следующий раз я очнулась от прикосновения к лицу. Теплая сухая ладонь надавила на лоб, переместилась на макушку, погладила по голове. Я осторожно приоткрыла веки и столкнулась со взглядом незнакомого мужчины, стоявшего около кровати. Он был одет в простую рубаху под цвет своих завораживающих фиолетовых очей. Волосы зачесаны назад и, похоже, заплетены в косу.

Около глаз и вокруг губ собрались морщинки, хотя, на первый взгляд, я дала бы ему лет сорок пять, не больше. Мужчина протянул вторую руку и коснулся моей ладони, лежащей на одеяле, которым я была укрыта. Его губы зашевелились, но вместо слов моих ушей коснулся уже знакомый перелив звуков.

Я с удивлением уставилась на него и попыталась хоть что-то произнести, однако изо рта вырывался только жуткий скрежет, будто я никогда не говорила до этого. В горле царапало, попытка выдавить хоть одно слово отдавалась ужасной болью. Из глаз потекли слезы. Что же это такое, почему так больно?! Голова снова упала на подушку, а мокрые дорожки прочертили себе путь по щекам, убегая на шею.

Бархатная переливчатая трель сопровождалась покачиванием головы незнакомца. Мужчина наклонился ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо, обхватил его ладонями, задержав пальцы на висках. Улыбнулся, будто извиняясь, и тут мою голову пронзила острая боль.

Я с силой втянула воздух через стиснутые зубы. Глаза заволокло красным маревом, и я провалилась в бесконечный поток воспоминаний о своей жизни. Моменты радости и горя, весь спектр эмоций и ощущений накатывали волнами. А потом тьма, ставшая уже такой родной и уютной, поглотила меня.

Глава 4

Просыпалась я с трудом. Бабушка ласково гладила меня по голове и мурлыкала какую-то мелодию себе под нос. Я сладко зевнула и шепотом поинтересовалась:

– Бабуль, а что у нас на завтрак?

Рука на миг замерла, потом мне так же шепотом ответили:

– Отдыхай, дитя. Сейчас принесу тебе что-нибудь перекусить.

– Угу… – Еще раз зевнула, по-детски причмокнув, перевернулась на бок, прогнулась всем телом и, потянувшись под одеялом, почесала неимоверно зудящую пятку. – Красотища.

На мгновение замерла в таком скрученном положении и, ухватившись за большой палец на ноге, сильно дернула. Очень сильно. И зашипела от боли.

Неужели? Невероятно! Я чувствую ногу, сгибаю ногу! Захохотала что есть сил, а затем, услышав, как отворилась дверь, быстро повернулась на другой бок.

– Бабуль, нога! Слышишь? Я чувствую и пальцы! Я… – Стянув одеяло с головы, посмотрела на дверь и застыла: в проеме стоял тот самый мужчина, ранее уже виденный мной, сейчас одетый в длинный странный балахон. Рядом с ним – женщина, что спала в кресле в одно из моих пробуждений. Она переводила взгляд со спутника на меня и обратно, и на ее довольном лице расплывалась запредельно счастливая улыбка.

– П-простите, – я запнулась, – а бабушка где?

Мужчина нахмурился, будто что-то вспоминая, потом кивнул своим мыслям и приблизился ко мне.

– Дитя, ты меня понимаешь?

– А не должна? – Я немного удивилась и с подозрением воззрилась на странную парочку.

– Десять дней назад не понимала… – довольно протянул он и улыбнулся, сверкнув парой внушительных клыков.

– Ой! – Я дернулась и отползла от него на дальний край кровати. – М-мама… у вас это… что-то с зубами… – Совершенно детским жестом указав на его рот правой рукой, левой сгребла к себе подушку и прижала к груди, будто это перьевое облако могло защитить меня от дяди с клыками.

Мужчина повернулся к своей – не знаю к кому, пусть будет к коллеге, и, оскалившись, уточнил:

– Что там?

– Все отлично, милый! – Женщина повернулась ко мне с не менее лучезарной улыбкой.

Тут я пискнула и в дополнение к подушке собрала комом одеяло. Все это подтащила поближе к себе, сооружая новую оборонительную линию между собой и визитерами, потому как ее клыки были ничуть не меньшего размера.

Мужчина устроился напротив кровати в кресле, а женщина, обойдя его, встала за спиной.

– Успокойся, дитя, тебе ничего не угрожает. Меня зовут тор Кер, ты находишься в моем доме. – Подумав секунду, добавил: – Тор – это уважительное обращение, а Кер – имя рода. Моя любимая – тора Маэрта, – произнес он, не поворачиваясь к женщине, и ласково погладил ее по ладони, покоившейся на спинке кресла за его плечом. – Думаю, сначала ты немного поешь, потом я вернусь, и мы поговорим. И ни о чем не беспокойся, как я уже говорил, тебе ничего не угрожает.

Хозяин дома снова улыбнулся, еще раз похлопал по руке спутницу, поднялся и направился к выходу из комнаты. Проводив его напряженным взглядом, посмотрела на женщину. Та тоже ласково улыбнулась и сказала:

– Не волнуйся, здесь ты в абсолютной безопасности. Сейчас принесу тебе немного бульона, поешь. К сожалению, пока это единственное, что тебе можно. Все-таки ты долго не питалась нормально.

Звука ее шагов я не услышала. Прикрыв веки, уперлась спиной в изголовье кровати и глубоко вздохнула. Потом встрепенулась и решительно оглянулась. Комната была небольшой, всего около пятнадцати квадратов. Кровать стояла напротив входа, между ее изножьем и дверью было довольно много пустого пространства.

Слева стояло кресло, за ним находилось огромное окно, в котором виднелись облака, ясное небо и зеленое марево деревьев с качающимися на ветру ветвями. С правой стороны всю стену занимали стеллажи с книгами, небольшой стол и стул.

Сама кровать оказалась большой. Резное изголовье темного цвета было выполнено, похоже, из того же дерева, что и потолочные балки, столбики по краям украшены двумя круглыми шишками с вырезанными ящерками. Хотя нет…

Я на руках подтянулась ближе, чтобы разглядеть. Нет, это не ящерки, а маленькие дракончики со сложенными крылышками. Я не смогла отказать себе в удовольствии погладить фигурки, осторожно касаясь их пальцами. Какая красота! Невероятно тонкая работа мастера!

Тут взгляд наконец упал на мои руки, и я ахнула. Кончики пальцев были украшены длинными, уже начавшими скручиваться в трубочку ногтями разной степени изломанности. Поднесла ладони к глазам и ошарашенно протянула:

– Вот это да-а-а… – Вышло сипло, говорить почему-то было сложно, словно я вовсе разучилась произносить слова или молчала пару лет, горло до сих пор саднило. – Надо бы обрезать…

Длинные ногти мне никогда не нравились, и такой откровенный кошмар не радовал. Заметив на ладонях какие-то полосы, стала рассматривать, практически уткнувшись в них носом.

– Что за черт, откуда? – Руки оказались покрыты шрамами разной длины.

– Не волнуйся, они скоро заживут и исчезнут. Не все, конечно, но самые мелкие.

Перевела взгляд на незаметно вошедшую женщину с подносом в руках. На нем стояли миска с чашкой, лежал кусок чего-то похожего на ломоть хлеба. Тора Маэрта ласково улыбнулась, не обнажая клыков, и двинулась ко мне. Поставив поднос на кресло, она повернулась и, решительно отобрав у меня подушку, затолкала ее мне за спину. Затем расправила одеяло и водрузила поднос на мои колени.

В нос ударил умопомрачительный запах бульона и свежего хлеба. Схватив ложку, зачерпнула в миске суп, подула, сунула в рот. Почувствовала, как в иссушенное горло полилась благословенная жидкость, и замычала от удовольствия.

Женщина присела в кресло рядом и произнесла:

– Не торопись, дитя, ешь по чуть-чуть.

– Ха! Вы пробовали эту вкуснятину?! М-м-м! – Я демонстративно закатила глаза, а тора заливисто рассмеялась.

– Ты совсем ребенок. – Ее глаза вмиг погрустнели, и она одарила меня ласковой и полной жалости улыбкой. – Ешь, я пойду. Чуть позже к тебе придет тор Кер.

– А… – начала я, но она, приподняв ладонь, добавила:

– Пока ешь, потом тебе все расскажут, и ты сможешь задать свои вопросы. К тому же я принесла тебе ножнички. Ты же хотела подрезать ногти?

Женщина медленно поднялась, выразительно посмотрела на мои руки и направилась к выходу, не оборачиваясь. А я, тяжко вздохнув, продолжила есть.

Минут через десять, когда я уже заканчивала стричь ногти, дверь снова приоткрылась и вошел тор Кер. В руках он нес несколько толстых, увесистых томов. Под моим внимательным взглядом мужчина пересек комнату, сгрузил книги на стол и, развернув ко мне стул, сел рядом. Открыла было рот, чтобы задать первый вопрос, но он поднял руку в уже знакомом останавливающем жесте.

– Подожди, дитя. Я понимаю, что у тебя накопилось много вопросов. Но для начала мне нужно узнать то, что ты помнишь о себе. Именно так: все, что ты сейчас помнишь. Все, что доступно твоему сознанию. Часть я заблокировал. – Эта фраза заставила меня встрепенуться, я попыталась возмутиться, но была остановлена привычным жестом. – Это необходимо для твоей же безопасности. Безопасности твоего рассудка и сознания. Устраивайся поудобнее, разговор будет долгим. Расскажи, что ты помнишь самое последнее? Что было перед тем, как ты проснулась?

Я задумалась и начала свое повествование.

Последние дни проходили в праздном безделье – клиенток не было, все модели на заказ были выполнены, и я дни и ночи читала книги, смотрела телевизор и ползала по мировой сети. Последнее, что мне вспомнилось, это странный ночной гость и его жуткая псина. Когда я добралась до этого момента, меня начало трясти. Нервным движением потянулась пригладить волосы на голове и замерла, задохнувшись от ужаса, – руки прошлись по практически лысой макушке. Пальцы нащупали лишь мягкий ежик, и я онемела от шока. Да как они могли меня обрить?! Волосы – это было мое все! И неважно, что некому было демонстрировать толстенную шоколадно-каштановую косу, но это было мое богатство. Слезы обиды хлынули из глаз.

– Как вы могли?! Как вы посмели?.. Мои волосы… – бормотала сквозь слезы, пытаясь выразить всю охватившую меня бурю негодования.

– Тш-ш-ш… – Мужчина перехватил мою руку, все еще ощупывавшую бритую голову в надежде, что это неправда, что моя грива никуда не делась, и успокаивающе погладил. – Тихо, дитя, это не мы, ты попала к нам уже такой. С абсолютным отсутствием волос на голове и лице. – Он тяжело вздохнул. – В общем, совершенно лысая. Сейчас шевелюра начала отрастать, как и брови с ресницами, ну и… – он замялся и, кажется, даже покраснел, – в общем, ты снова покрываешься волосами…

Замерла, пытаясь осознать его слова, и задумалась. Если я попала к ним с голым черепом, а сейчас на голове отросло около сантиметра…

– Как давно я тут? – спросила хрипло.

Тор ответил не сразу, внимательно глядя на меня.

– Четыре месяца, – все-таки произнес, продолжая следить за моей реакцией.

– Вы шутите?

– Нет, дитя, ты провела у нас чуть меньше полугода, находясь в беспамятстве, на грани жизни и смерти.

– Что-о-о?

– Так, – мужчина взял меня за руку, – давай я расскажу все, что знаю о тебе и твоем появлении.

– Хорошо, только сначала скажите, где я? Что это за место? Больница? Санаторий? Монастырь?

Тор Кер улыбнулся и покачал головой.

– Нет, ты в моем доме, на территории Срединного королевства.

– Анимешники или ролевики? – хмыкнула.

– Нет, дитя, мы не аним… Что? Я не понимаю это слово. Хотя подожди, представь, о чем ты говоришь. – Поднявшись со стула и переместившись на край кровати, он потянулся рукой к моему лбу и повторил: – Представь, о чем ты говоришь, дитя.

Я и представила, вспоминая все, что видела в сети про анимешников, ролевиков и иже с ними. Когда добралась до яоя, мужчина резко отпрянул от меня и укоризненно нахмурился. Приподняла ладони в успокаивающем жесте, как бы говоря: «Ладно, эту часть опустим». Тор снова коснулся моего лба, и я ощутила, как между нами нарастает тепло. Приоткрыв один глаз, громко пискнула и шарахнулась в сторону – распахнутые глаза мужчины сияли жутким фиолетовым светом, на лице расползалась довольная улыбка, никак не вязавшаяся с мистическим взглядом.

– Успокойся, дитя. Я просто смотрю то, что ты сама хочешь мне показать. И нет, мы не эти смешные ряженые люди. Мы жители Срединного королевства. Понимаю, что все, что ты видишь вокруг и ощущаешь, сильно отличается от твоего привычного окружения. Наш мир, в отличие от того, в котором выросла ты, наполнен силой. Мы полагаемся на свой разум и магию. Чем больше магии содержится в нас, тем мы сильнее, тем больше к нам уважения, тем большего мы можем добиться в жизни. Магия наполняет нашу жизнь и наши деяния. Кроме того, в отличие от ваших людей, наша сущность состоит из двух душ: человеческой и сверхчеловеческой. Сверхчеловеческая дает нам возможность найти свою пару в жизни, помогает в бою, увеличивая силу.

– Вы оборотни, что ли?

Собеседник лишь недовольно вздохнул.

– Нет, мы не о-бо-рот-ни. Мы наделенные магией создания. В нашем мире живут разные существа, конкретно мы с торой Маэртой – тораэры. Наша суть неразрывно связана с животным миром. Чем сильнее человеческая часть и магическая составляющая – тем сильнее наша сущность. Но она видна другим только в момент сильных эмоций. Гнев и ярость, любовь и нежность… Мы обладаем магией… Прекрати улыбаться. Запомни, сейчас все мои фразы и то, как я называю вещи, адаптируются под твое понимание. То, как ты воспринимаешь слова, лишь интерпретация нашей речи твоим собственным сознанием, твоим жизненным опытом.

– В каком смысле?

– Заклинание, которое нам удалось наложить на твой разум, приживалось довольно долго. Нам пришлось приводить тебя в сознание несколько раз, чтобы понять, начало оно действовать или нет. – Я вспомнила, как просыпалась и не понимала, что происходит вокруг. – Благодаря ему мы смогли связаться с твоим разумом и вложить максимальное количество слов и звуков, буквально настроить твой мозг под наш мир, словно музыкальный инструмент. Теперь он созвучен с другими инструментами, наполняющими это пространство. Тут нет тех-ни-ки, – это слово он произнес практически по слогам, – мы не пользуемся на-у-кой. У нас не бывает от-кры-тий. Об остальном ты сможешь прочитать в тех альманахах и энциклопедиях, что я тебе принес. Но это все потом, сейчас вернемся к тебе и твоему появлению в моем доме.

– Погодите, а почему у вас с Ма-эр-той, – постаралась без ошибок произнести имя, услышанное от тора, – клыки? Что это значит? Тут у всех клыки?

– Нет, просто в нашем доме царит любовь. – Он нежно улыбнулся своим мыслям и продолжил: – Мы не скрываем своих чувств, поэтому и видны клыки. Когда в доме чужие люди или мы выезжаем в город, то внешне не отличаемся от обычных людей. И так практически со всеми жителями.

– Хорошо. – Кивнула своим мыслям. – Простите, что перебила. Продолжайте.

Тор улыбнулся.

– Я сильнейший маг нашего королевства и без ложной скромности скажу, сильнейший среди всех трех. Тебя доставили в этот дом около полугода назад. Практически бездыханную, покрытую старыми и новыми шрамами, полностью выжженную магическим огнем неизвестного мне происхождения, с истерзанным сознанием и без памяти. Как сообщил принесший тебя человек, ты была найдена при облаве. Твое тело вынесли из какой-то подпольной лаборатории, где, судя по всему, над тобой проводили… опыты, – мужчина тяжело вздохнул, – а потом поместили в кокон силы и оставили без сознания.

Сначала мы лечили тело, но сознание продолжало тебя убивать, подавляя желание жить. Какой-то невероятный страх сковывал твой разум, оставляя одно стремление – умереть. Чтобы сохранить тебе жизнь и выяснить, что же произошло, мы вынуждены были выжечь часть твоих воспоминаний. Только самое ужасное, то, из-за чего ты отказывалась жить дальше.

– Но я не чувствую ничего такого…

– Именно так. Ты не помнишь. На месте столь пугающих тебя событий сейчас пустота, чистое поле, но со временем на нем начнут проклевываться всходы воспоминаний. К сожалению, мы не можем сказать, когда и как это будет происходить. Когда твой разум решит, что тело и дух достаточно сильны, чтобы жить и не желать смерти. – Он встал, молча подошел к окну и отдернул тяжелую штору, впуская больше света. – Есть еще одна проблема. Ты крайне невосприимчива к магии. И чем сильнее магическое давление, тем быстрее ты его поглощаешь. Пришлось применять самые простые и легкие заклинания. Мы тебя лечили практически заклинаниями для устранения царапин. Все остальное поглощалось организмом. Ты амагична. То есть сила впитывается в твое существо, как в губку, и не позволяет использовать ее на поверхности, так сказать. Я думаю, дело в том, что мы, жители этого мира, наполнены магией от рождения, а тебе придется ее накапливать. Но эту проблему мы со временем решим тех-ни-чес-ки! – тор улыбнулся, выговаривая непривычное для себя слово.

– А нельзя выяснить что-нибудь у того человека, который меня принес? Наверняка за эти полгода он смог что-то узнать?

– Нет, к сожалению, узнать ничего не удалось. На неизвестного, создавшего ту лабораторию, охотятся давно. Было вскрыто несколько подпольных тайников, в которых проводились ужасные опыты над живыми и неживыми существами. Многие из них были нам незнакомы. Мы сделали выводы, что он каким-то образом может вытаскивать существ из других миров. Кроме того, я видел результаты его безжалостных опытов. Он пытался скрещивать различные формы жизни, но… Никто из них не выжил. Возможно, только ты… Поэтому ты представляешь ценность для загонщиков…

– Стоп! – Настала моя очередь останавливать собеседника жестом. – Стоп. Кто такие загонщики? Вы сами сказали, что вы сильнейший…

Мужчина нахмурился, потом махнул рукой, вернулся к стулу, сел и откинулся на спинку.

– Так много информации… она переплетена, взаимосвязана, и тебе, столь чуждой этому миру, прошедшей через такие страдания, просто сразу все не…

– Погодите, – нахмурилась, – пока я сижу перед вами, слушаю весь этот бред и еще никуда вас не послала. Слушаю и пытаюсь понять. А самое странное – верю вам. Но слишком уж много пятен в моем понимании и восприятии. Давайте дальше, понемногу мы все выясним.

– Хорошо, только я сам решу, что и когда тебе сообщать. Сейчас обсудим общие вопросы, а позже будем вдаваться в подробности.

– Тогда позвольте вопрос. – Тор махнул рукой, будто благословляя меня на расспросы. – Почему вы все время называете меня дитя? Мне уже двадцать четыре года, я взрослая девушка…

– Милая, – мужчина прервал поток чисто женского возмущения, – мне больше двух сотен лет, и ты в любом случае для меня дитя.

Я неверяще уставилась на него, однако он был совершенно серьезен. И я продолжила:

– Кто такие загонщики? Могу предположить, что кто-то вроде охраны правопорядка?

– Это королевская стража, высшая каста, самые лучшие боевые маги и ищейки.

– Ого! – Я на секунду задумалась, проникшись их крутизной. – Меня спасли самые-самые. Это хорошо… Итак, они вели расследование по поимке некоего отвратительного преступного мага-ученого, проводившего жуткие опыты и наводящего страх и ужас на добропорядочных граждан королевства?

– Да.

– Во время одного такого рейда была обнаружена лаборатория, в которой нашли меня. Без сознания…

– Да, дитя, ослабленной, – он внимательно смотрел мне в глаза, а я не могла отвести взгляд в сторону, – истерзанной и замученной. – Мужчина потер лицо ладонями, потом мягко улыбнулся. – У меня есть мысли по поводу твоего состояния, но это все потом, сначала мы поставим тебя на ноги.

– Хорошо… истерзанной… – Громко сглотнула. – Потом меня принесли к вам, и здесь я провела без сознания почти полгода?

– Да.

– А почему королевские загонщики доставили мою истерзанную тушку именно к вам? – Этот вопрос меня очень волновал.

– Кроме того, что я сильнейший маг в нашем королевстве, глава загонщиков – мой племянник. Это он вытащил тебя, сумел поддержать в теле жизнь, чтобы успеть доставить ко мне. Можно сказать, именно он дал тебе шанс на возрождение. Давай на этом мы сегодня закончим. Сейчас принесут еду, и ты отдохнешь. – Тор Кер поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Я откинулась на подушку. Мысли собираться в кучку не хотели. Так много странной, нелогичной и непонятной информации… Все это надо обдумать. А я и правда очень устала. Как бы смешно это ни звучало, но мне было жизненно необходимо отдохнуть.

Через пару минут в комнату вплыла тора Маэрта с подносом, на котором вновь были миска бульона, кусок хлеба и отвар в чашке. Рот наполнился слюной, и я, схватив ложку и кусок хлеба, начала жадно есть, от удовольствия закатывая глаза и причмокивая. Ужасно невоспитанно, но тора расхохоталась.

– Ну вкусно же! – Подняла на нее взгляд. – Просто о-о-очень! Простите, тора, а вы можете мне что-то рассказать об этом мире?

– Нет, милая, пока Кер не разрешил.

Я тут же скисла. Такими темпами, в день по полчаса, я и за год мало что выясню.

– Не надо, не переживай. Ты же только очнулась! Дальше дело пойдет веселее. Просто тебе сейчас нельзя перенапрягаться!

Вздохнув, я снова откинулась на подушку. Тело будто свинцом налилось, веки отяжелели, и меня неимоверно потянуло в сон. Не иначе, в еду что-то добавили, чтобы я спала. Вдруг я встрепенулась, а дрему как рукой сняло – ноги! Я их чувствовала, даже могла шевелить пальцами. Взвизгнув от счастья, бухнулась на подушку, накрыв голову одеялом, завизжала снова и, смеясь, задергала ногами.

Тора тоже засмеялась, стоя у самой двери. Я откинула край одеяла и увидела ее доброе лицо, озаренное теплой улыбкой.

– Спи, деточка, у тебя вся жизнь впереди.

Глава 5

Так прошло еще полгода в доме тора Кера и торы Маэрты. Долго и упорно я училась ходить. Это было невероятно тяжело. Несмотря на то, что к ногам вернулась чувствительность, контроль над ними мне не давался. Не говоря уж о том, что мышцы, не знавшие реальной нагрузки почти семнадцать лет, отказывались держать мое почти невесомое тело.

Первый раз встав перед зеркалом, я была шокирована. Даже мысль посетила сначала, что тело вовсе не мое, ведь я попала в другой мир… Потом начала находить и вспоминать старые шрамы, узнавала свои родинки. С момента похищения и до того, как очнулась, я потеряла минимум половину своего веса. Кожа так обтягивала скелет, что я напоминала узника концлагеря времен Второй мировой войны. Ко всему прочему еще лысая и безбровая.

Каждый день мы с тором устраивались в комнате, что давно уже стала моей, и он рассказывал об этом мире, а я задавала уточняющие вопросы. Как оказалось, мое появление в доме совпало с ужасным событием: единственная сестра торы Маэрты вместе с семьей погибла при пожаре. Они почти не общались, так как сестра юной сбежала из дома и вышла замуж за чужака из северных кланов. В том пожаре выжила только ее младшая дочь, но очень сильно пострадала в огне. И хотя девушку порталами сразу перенесли в дом торы Маэрты, где к тому времени несколько месяцев тайно находилась на лечении я, спасти ее не удалось, она погибла, так и не приходя в сознание. Ей было всего восемнадцать.

После недолгого обсуждения тор Кер и тора Маэрта приняли решение выдать меня за эту девушку, а ее тело передать загонщикам со словами, что «я» погибла. На тот момент внешне мы были почти идентичны: обе тощие, истерзанные. Мне выбрали новое имя рода отца, но собственное оставили – как последний мостик между мной и моим родным миром. С этого момента я и превратилась в Милу Армар тор Кер восемнадцати лет от роду.

Я училась не только писать и читать – каждое мое утро начиналось с тренировок. Первые месяцы это были прогулки на костылях по комнате под присмотром торы, потом начала ходить по коридорам и даже научилась спускаться по лестнице. Это было самое тяжелое, как мне тогда казалось.

Спустя еще полгода я уже совершала короткие прогулки по территории, а потом стала бегать вокруг огромного дома, принадлежащего тору Керу. Но мне и этого показалось мало, и из длинной плети, обнаруженной мной в конюшне, была изготовлена скакалка. И вот я, как небезызвестный Рокки Бальбоа, училась прыгать через нее. Помнила, что это хорошая нагрузка для всего организма.

Волосы потихоньку отрастали, но абсолютно белые – седые, хотя брови и ресницы остались такими же темными, как и раньше – их ужас произошедшего не коснулся.

Тора предложила покрасить волосы, но я решила оставить все как есть, тем более потрясающий чистый белый цвет мне очень шел. С длиной долго мучилась – короткие стрижки тут были не в чести и говорили не только о низком происхождении, но и об аморальности женщины. Сначала заматывала голову платком, а потом, когда волосы немного отросли, рассказала торе о способе их удлинить искусственно – плести тонкие косички, закрепляя их у основания собственных отросших волос. Тора Маэрта раздобыла где-то нити белого шелка и с помощью направленной на них магии наплела на моей голове, казалось, тысячи микрокосичек. Так как они были невероятно тонкими, а плетение практически не ощущалось, я стала обладательницей шикарной гривы платиново-белых волос.

Много времени проводила в библиотеке, изучая язык и политическое устройство королевства, и в лесу – на земле тора Кера. Удовольствие, с которым я носилась по лесам, когда ветер свистит в ушах, было просто непередаваемым.

Довольно быстро я познакомилась и подружилась со всеми обитателями дома. Ими оказались кухарка Рата и ее муж Сас – охотник и рыболов, а также управляющий и конюх в одном лице, и их дети: девочка Мийа шестнадцати лет и Растард, поступивший в местную академию правопорядка, но часто приезжавший на выходные и в так называемые увольнительные.

Со временем Мийа и Растард стали для меня настоящими друзьями, и даже больше. Парня я воспринимала как брата, не испытывая к нему никаких других симпатий, хоть он и был очень красив. Мы делились опытом, он учил меня пользоваться ножами, ездить верхом, ходить по лесу, идти по следу, драться, в конце концов. А Мийа приобщала к прекрасному женскому обществу, учила укладывать волосы, ухаживать за собой, собирать правильные травы в лесу, заваривать их и делать шампуни, тоники, варить душистое мыло. А я ее – шить и вышивать.

В первые месяцы я с трепетом и ужасом ждала от племянника тора Кера новостей о поимке того страшного человека. Но шли дни и летели недели, а новостей не было. Племянник ни разу не появился в доме дяди, как со временем начала называть тора, так что я даже не могла отблагодарить своего спасителя. Первое время еще пыталась уговорить Маэрту и Кера написать письмо тору Хаэру с благодарностями и признанием в обмане, вот только те были категорически против.

Как они объяснили потом, это была плохая идея. Ведь они обманули не только племянника и весь департамент, но и короля, сообщив, что «я» не выдержала мук и умерла. Вначале они еще думали, что со временем смогут открыться и объяснить причину своего поступка. А когда я окрепла и все же пересилила смерть, решили не доверять тайну никому: тор был уверен, что меня сразу заберут в подвалы дворца, а загонщики начнут проводить допросы, стремясь разгадать тайну моего появления в той лаборатории и выпытать все, что я могла рассказать о ее хозяине.

То есть моя жизнь будет не лучше, чем у того страшного человека. Осознав это, я пришла в ужас. Моя благодарность и любовь к людям, продумавшим все наперед, были безграничны.

Но были в моей жизни и плохие моменты. Как и обещал тор, по прошествии некоторого времени ко мне начали возвращаться воспоминания. Они проникали в сознание сначала во снах в виде кошмаров. Я редко помнила, что мне снилось, только просыпалась от собственного крика вся в слезах. В первую ночь, когда это случилось, тора, распахнув дверь моей комнаты, влетела в открытый проем, а ее ладони полыхали синими разрядами боевого заклинания.

Оглядев комнату и меня, заливающуюся слезами и нервно стискивающую подушку, она, встряхнув руками, погасила искры и, прошептав: «Ну вот и началось», кинулась ко мне, обнимая и шепча слова успокоения. Потом жуткие видения о моем заточении могли нахлынуть и свалить меня с ног прямо посреди двора или во время пробежки по лесу. Я перестала ездить верхом и ходить в одиночку далеко от дома. Со временем научилась предчувствовать приход кошмара и могла принять удобное положение. Но, конечно, синяки и шишки от падений были не самым страшным – гораздо более жуткими и угнетающими были видения.

Иногда я оказывалась одна в полной темноте, голая и голодная, раздирающая зубами кожу на запястьях в попытке вскрыть вены. Иногда приходила в себя в большой клетке посреди зала, освещенного парящими под потолком свечами. Забившись в дальний угол, я молча рыдала.

Не всегда в моих видениях появлялся похититель, однако его присутствие вызывало во мне просто оглушающий и парализующий ужас.

Глава 6

Рядом с моей клеткой был огромный каменный стол, на котором похититель резал, пытал и мучил разных существ. Всегда на моих глазах. Он заставлял меня присутствовать при истязаниях и вел со мной светскую беседу. Говорил так, словно он – пригласивший в субботний вечер попить чаю на кухне в приятной компании вежливый хозяин, а не покрытый брызгами крови, кромсающий очередную жертву маньяк. И я, голая и грязная, забившись в угол, обливалась слезами, поскуливая от ужаса.

Он требовал называть его Мастером. Ко мне он обращался, называя не иначе как «моя милая девочка». Только за все время моего присутствия там я ни разу рта не открыла, хотя он твердил, что мы избранные, одинаковые. Говорил, что поможет мне стать равной ему. Что спасет.

И ни разу меня не тронул. До того самого дня. Будто почувствовал, что его лаборатория обнаружена. К тому моменту в комнате с клеткой, где находилась еще одна, обычно пустовавшая, поменьше, у меня появился сосед. Странное существо казалось практически эфемерным, хотя и не могло пройти сквозь прутья. Оно металось по замкнутому пространству и билось о решетку.

Я даже не смотрела в ту сторону – знала, чем закончится его здесь пребывание. Через пару часов существо выбилось из сил и осело в дальнем углу, и, когда наконец затихло, я из-под опущенных ресниц смогла рассмотреть его полупрозрачное тело, словно сотканное из тумана, длинные белые спутанные волосы.

Я уже перестала удивляться тем необычным созданиям, что промелькнули передо мной. За три недели моего заточения тут побывали и крылатые женщины, и люди-карлики, и странные зеленые «феи», и рогатые мужчины, и много кто еще. Но такого вот необычного существа я не видела.

Хлопнувшая в другом конце зала дверь сообщила нам о приходе Мастера.

– О-о-о, красавицы мои, вы уже познакомились? – хохотнул мужчина. – Прекрасно. Ну что, моя милая девочка, посмотри, какой прекрасный образец! Она нам с тобой очень поможет. Она – наш последний шаг, и ты, – он остановился перед «операционным столом», а затем развернулся ко мне, – наконец сможешь стать совершенной. Такой же, как я! Прекрасной!

Я дернулась и на руках отползла подальше, вжимаясь в угол. Я никогда не смотрела на тех, кого он мучил на столе, но каждый раз пыталась рассмотреть его лицо. К сожалению, это было невозможно. Оно словно перетекало из одного в другое, постоянно меняя черты, разрез глаз и форму носа. Мне казалось, что за это время я увидела тысячи людей. Сначала пугалась до чертиков, а потом просто привыкла и перестала обращать внимание.

Но тогда я его не слушала, жадно разглядывая это существо… вернее, девушку, столь сильно поразившую меня. Она молча лежала на полу клетки, когда к ней подошел Мастер, махнул рукой и часть решетки исчезла. Жуткое чудище по кличке Страж проявилось справа от него и, ухватив беднягу за ногу, потащило наружу.

Девушка дернулась, перевернулась на спину и заверещала на такой высокой ноте, что у меня из глаз сами собой брызнули слезы. Заткнув уши руками, я тоже заорала, так страшно и больно стало! Кошмарный пес заскулил и, похоже, выпустил узницу из захвата. Соседка воспользовалось моментом, и я сквозь пелену слез увидела, как она заметалась по комнате в поисках выхода, не переставая при этом визжать. Мастер же, издав рык и выкрикнув что-то, направил в сторону девушки руку. Из пальцев лучом хлынул зеленый поток, на ходу превращаясь в подобие лассо, и, захватив-таки мечущуюся беглянку за шею, истязатель дернул ее к себе.

Звук тут же прекратился, а пойманная в ловушку жертва захрипела и забилась в попытке вырваться. Мастер подтягивал ее ближе и ближе, на ходу сильнее затягивая петлю. Девушка металась и дергалась, силясь сорвать странную удавку, но, выбившись из сил, рухнула на пол.

– Ублюдок! – Это было первое слово, произнесенное мной в комнате-лаборатории. Постаралась вложить в него все свое презрение. Да, я видела много жутких смертей в этом месте, много необычных существ, но никогда не видела ничего прекраснее и загадочнее этой девушки.

– Милая моя, ты наконец оценила мой подарок? Это все для тебя. Она станет прекрасным дополнением. Скоро, совсем скоро мы сможем быть с тобой вместе и покорим этот мир. – Мужчина ухмыльнулся одной из миллиона своих ужимок и, паясничая, поклонился.

Подобные слова он повторял часто. Постоянно говорил, что мы похожи, но я еще несовершенна. Ублюдок. Помыться бы дал хоть раз. Я глянула на девушку, но та больше не шевелилась.

Указав на девушку, изверг скомандовал:

– Страж, на стол ее.

Мерзкая псина схватила жертву поперек тела и одним рывком, как делала и раньше, закинула на «операционный стол».

Потом началось самое страшное. Только я не собиралась на это смотреть. Забилась в угол и закрыла глаза, представив, как и десятки раз до этого, окно в своей комнате. За ним были лето, и парк, и детская площадка, и старушки на лавочке. К моему окну подлетела голубка и, курлыча, ходила по подоконнику. Потом она повернула голову и стала стучать клювом по раме. Долго и настойчиво. Громко.

Бам. Бам. Бам.

Я дернулась, выплывая из собственных грез, и осознала, что звук доносится из-за спины. Обернувшись, увидела, как Мастер, заставив исчезнуть часть решетки между нами, кинул на пол передо мной истерзанное, покрытое чем-то липким тело девушки.

– Милая, раз она тебе так понравилась, пусть составит компанию на этот вечер.

Вздрогнув, вытаращилась на Мастера, а он хохотнул, развернулся и вышел, не забыв, гад, взмахом руки вернуть решетку обратно. Сделал пару шагов к столу и, напевая какую-то мелодию и совершенно не обращая внимания на стук, принялся раскладывать инструменты по ящикам.

Переведя взгляд на тело девушки, я заметила, как дернулись пальчики на ее руке, обращенной в мою сторону. Боясь даже вздохнуть, глянула на когда-то прекрасное лицо жертвы. Она же приоткрыла глаза, и ее совершенно нереальный взгляд уперся в меня.

Невероятно, но она была еще жива. Не двигалась и не шевелила губами, просто смотрела на меня, не отрываясь. В моей голове словно издалека слышался какой-то шорох, и я уставилась в глаза девушки, не в силах отвести взгляд. Мне было безумно жаль ее, даже себя так не жалела, как это некогда прекрасное создание. Звук становился все громче, навязчивей, казался сначала непонятной и странной мешаниной шумов, но уже через несколько мгновений они преобразовались в слова.

– За руку… Возьми за руку… Спасу… За руку… Возьми за руку…

Брови от удивления поползли на лоб, но, сама от себя не ожидая, я робко потянулась к ней. Девушка дернула уголком губ, слабым отсветом улыбки поощряя меня к дальнейшему движению. Слова в голове шелестели и становились все настойчивее. Они уже не просили, почти требовали, потом умоляли. Наконец я не выдержала и, рванув вперед, сжала ее ладонь. В ту же секунду шум в голове стих, через мгновение я услышала: «Спасибо», и… мой мир взорвался болью.

От кончиков пальцев, за которые я держалась, по моей грязной руке понеслось белое обжигающее пламя. Я попыталась выпустить горячую ладонь, девушка же, словно в агонии, вцепилась в меня мертвой хваткой, не позволяя отстраниться. Странное и жуткое пламя за секунду охватило все мое тело. Я кричала и вырывалась. Пылали кожа, лицо, полыхали волосы, я словно сгорала заживо белым факелом.

– Нет! – заорал Мастер и рванул к клетке, одним движением стер стену и разорвал наш контакт, отшвырнув меня к стене.

Упав на пол, я продолжала биться, казалось, в предсмертной агонии. Страж бросился ко мне, кидался как бешеный, кусал, раздирая в лохмотья руки и ноги. Мастер одним пинком отбросил от меня своего обезумевшего пса. А мне уже было все равно. Я хохотала, из горла вырывались нелепые каркающие звуки.

В коридоре громыхнуло, сильный взрыв разворотил дальнюю стену помещения, и в образовавшийся проход повалили люди.

– Прости, милая, но мне пора! Еще увидимся! – услышала последние слова Мастера.

А потом я умерла.

Глава 7

Каждое подобное воспоминание заставляло меня заново проживать весь кошмар. Тогда-то я и решила, что это мой шанс узнать маньяка при встрече. Я будто наблюдала за ним в сновидениях, пыталась запомнить каждый его жест, походку, каждое движение – как он наклоняет голову, поправляет волосы. Но самым главным воспоминанием был его голос. Теперь я понимала, что узнаю его из миллиона. Верила в это.

На улице было жарко, и я, закончив ежедневную пробежку, свернула к гроту в скале, где располагалось небольшое и прохладное озеро, скрытое от глаз. Я обнаружила его не так давно, когда обследовала очередной уголок больших земель тора Кера. Место было тихим, прекрасным, а вода – чистой, прозрачной и словно нежной. Скинула мягкие кожаные полусапожки, промокшую от пота рубашку и брюки, в которых бегала по лесу. Прополоскав их в воде, разложила на раскаленных солнцем камнях у входа в грот. Знала, что меня никто тут не увидит и мои вещи тоже.

Оставшись в одном белье, прыгнула в воду. Плавала, ныряла и кувыркалась, пока окончательно не выбилась из сил. Решив сделать последний заплыв, оттолкнулась от дальней стены грота, нырнула, подплыла к самому краю, подтянулась на руках и выбралась из каменной чаши. Осторожно, чтобы не поскользнуться на мокром, подошла к выходу из пещеры и краем глаза уловила движение у дальней кромки леса. Резко повернув голову, заметила несколько мужчин-воинов, выезжавших из чащи на крупных лошадях. Схватив уже совершенно сухую одежду, метнулась обратно в пещеру и торопливо переоделась. Уже натягивая сапоги, услышала веселый смех – незнакомцы подъехали близко к пещере и собирались спешиться.

Черт, черт, черт!

Заметалась по пещере – и выходить страшно, и в ней спрятаться негде, кроме… Рванула в самый дальний и темный угол и, хватаясь за выступы, вскарабкалась наверх. Там, под самым сводом, была небольшая ниша, замеченная и обследованная мной пару недель назад. В ней-то я и собиралась спрятаться.

Мужские голоса и раскатистый хохот сотрясали воздух, но внутрь пещеры никто из пришельцев заходить не спешил. Мне было страшно, потому как я не знала, кто это, каковы их намерения и, главное, на какое время они решили тут остановиться. Словно в ответ на мои мысли снаружи донеслось:

– Да мы ненадолго! Я не был тут много лет, сейчас быстро окунусь, и сразу двинем дальше!

Я даже палец прикусила, стараясь сдержать радость и ликование и вести себя как можно тише. Лежать в полусырой пещере на холодных камнях было не очень приятно, да и житейские потребности организма уже начинали тихонько намекать. Я только сильнее стиснула коленки и, перевернувшись на живот, аккуратно подползла к краю ниши.

Отсюда открывался великолепный вид на всю чашу природного бассейна. Вода, освещенная солнечными лучами, казалась на удивление прозрачной. Мне были видны и камни на песчаном дне, и – черт! – белье, в котором я купалась. Поспешно сброшенные мокрые тряпки комком валялись у стены. Я совершенно забыла про них, когда начала лихорадочно одеваться. Дай бог, нежданные гости тоже не заметят.

Воины за пределами пещеры продолжали громко переговариваться, но слова толком разобрать не получалось. Мне ничего не оставалось, кроме как тихо лежать и ждать. Вдруг вход загородила огромная черная тень, и в пещеру вошел совершенно голый мужчина. Я не могла его рассмотреть, видела только силуэт, пока он не подошел к краю чаши и не нырнул рыбкой.

Незнакомец был высок, широк в плечах и мускулист. В воде двигался настолько быстро, что казался размытой тенью. Наконец он вынырнул и замер на другом конце озерца. Постоял немного, затем, закрыв глаза, откинулся назад, расслабился, раскинув руки и ноги звездочкой, и позволил водам покачивать свое – ох, мамочки, какое! – тело. Мужчина оказался брюнетом. Его красиво сложенное тело покрывали шрамы разной величины, один из них пересекал левую скулу, начинаясь от уголка рта и теряясь где-то в волосах над ухом. На лице особо выделялись крупный породистый нос и густые темные брови на удивление изящной, правильной формы.

Несмотря на расслабленность позы, тело было напряжено, под кожей перекатывались бугры мышц. На животе при малейшем движении играли кубики пресса, а чуть ниже… Я резко перевела взгляд и уставилась на грудь мужчины. Лицо залило краской, жар накатывал волна за волной, и я снова прикусила костяшку пальца, сдерживая рвущийся наружу писк. Мамочки, я же подглядываю за купанием голого мужчины!

Зажмурилась, решив вообще на него больше не смотреть. Прислушивалась, как он плещется и плавает от одного края чаши до другого, и продолжала, не шевелясь, лежать в своем убежище. Глаза открывать было страшно и, главное, стыдно. Наконец до меня донеслось, как он выбирается из воды и, шлепая босыми ногами, выходит из пещеры. Осторожно, не отнимая пальцев ото рта, приоткрыла один глаз и оглядела пещеру. Мужчина и правда вышел, оставив на земле вереницу мокрых следов.

Смех и разговоры за скалой продолжались, пришлось пережидать еще около получаса. Затем послышался какой-то резкий приказ, за ним топот удаляющихся всадников.

Облегченно всхлипнув, попыталась расслабиться – оказывается, все это время я лежала в невероятном напряжении. Перевернулась на спину, села и аккуратно полезла из ниши. Хватаясь за уступы, спустилась по стене вниз и очень осторожно двинулась к выходу из пещеры. Убедившись, что всадники скрылись из виду, бегом бросилась через лес домой. Уже практически добежав до ближайших деревьев, вдруг осознала, что вместе с незнакомцем из пещеры исчезло и мое белье.

Спустя полчаса с растрепавшимися от бега волосами я остановилась отдышаться на стриженой лужайке перед домом. Рванула к парадному входу и столкнулась с выходившим на улицу молодым человеком.

– Рас! – взвизгнула и с разбега запрыгнула на него, обнимая за шею. – Расулечка! Ты приехал!

Молодой человек поддержал меня за спину, приобняв.

– Привет, мелкая! Ты откуда прибежала? Растрепанная, словно дикая лесная кошка. Неужели так соскучилась? – Он хохотнул и, отстранившись, поставил меня обратно на землю. Чуть наклонился, заправил растрепавшиеся пряди мне за уши.

– Так-так-так, и откуда же ты такая? – Он удивленно приподнял бровь, разглядывая старенькие «беговые» полусапожки, покрытые пылью и прилипшими к ним мелкими листиками.

В проеме входной двери показались тора Маэрта и Мийа. Девочка держала в руках стопку полотенец и простыней. Они явно готовили комнату к приезду Растарда.

– Мила, ты видела? Рас приехал! – Мийа выскочила из дома и тут заметила старшего брата. – Ой, вы уже встретились! На, держи, это твое, сам застелешь кровать! – Она сунула ему в руки стопку и, схватив меня за руку, потащила в дом.

Я с надеждой оглянулась на парня, но он, улыбаясь, помахал мне рукой, второй прижимая к себе стопку постельного белья.

Растард был высок и строен. Его длинные светлые волосы свободно рассыпались по плечам. Светлая рубашка заправлена в темные узкие форменные брюки. На ногах надеты черные высокие сапоги, начищенные до блеска.

Рас был красив, что уж скрывать. Синие глаза его как всегда лучились смехом. Он пользовался заслуженной любовью девушек и дам практически всех возрастов. Я же обожала его как брата. Между нами сразу возникла какая-то крепкая и открытая дружба, полная нежности. Растард был младше меня на целых три года, но никто, кроме Маэрты и Кера, об этом не знал, а мне было невероятно приятно ощущать его заботу. Для меня он стал настоящим старшим братом и называл меня исключительно мелкой.

– Мила, тут такое! У нас гости! Представляешь?! В город прибыла куча народу на свадьбу дочери губернатора! Правда, тетя не хочет нас пускать на празднование, ведь там приехал жених с компанией друзей, – тараторила Мийа. – Ой, а что это с тобой? Ты откуда такая взъерошенная? – Она резко остановилась, и я прямо на ходу на нее налетела. – Мила, мне Рас столько всего привез из столицы! Там и платья, и туфли, и… – не прекращала она свой восторженный монолог, а я поняла, что надо поскорей исчезнуть из прихожей, пока меня не поймали в таком виде, но…

– Мила, девочка моя, что это с тобой? Ты почему такая растрепанная? Снова бегала по лесу?! Быстро марш в комнату и приведи себя в порядок. У нас гости, надо выглядеть прилично! – Несмотря на строгий голос, тора ласково коснулась моей головы ладонью. – Давайте, девочки, бегом. И потом, Мила, сразу иди к Керу. Это важно! Так что поторопитесь! – Мгновение спустя она уже развернулась в сторону большой гостиной и крикнула: – Рата, ты собираешь на стол?

Мийа схватила меня за руку и потянула в спальню. Там под ее безостановочное щебетание и восторженные восклицания о приезде брата, о куче подарков, новых платьях и так далее я быстро ополоснулась в ванной комнате и облачилась в простое домашнее платье. Не позволив Мийе увязаться за мной, побежала в кабинет тора Кера.

– Дядя? – Аккуратно приоткрыла дверь в темную комнату, заставленную книжными стеллажами, и заглянула. – Я не помешаю?

Тор Кер стоял у окна, сцепив руки за спиной. На мое вторжение он лишь улыбнулся и кивнул головой, приглашая войти.

– Дядя? – послышалось из угла кабинета, и я, повернув голову на звук, с ужасом уставилась на кресло хозяина дома, в котором сейчас восседал высокий мужчина – тот самый, из пещеры. Громко сглотнув, я вопросительно взглянула на дядю.

– Проходи, Мила, – тор Кер протянул мне руку, приглашая подойти к нему, приобнял за плечи и прижал к себе. – Знакомься, милая, это тор Эллор Хаэр, мой племянник.

Я дернулась, осознав весь ужас произошедшего, но дядя не дал и шелохнуться. Хватка на плечах стала железной. Он продолжил:

– Эллор – глава департамента загонщиков Срединного королевства.

Мужчина в кресле насмешливо подвигал бровями, потом крылья его внушительного носа затрепетали, и он окинул меня новым долгим, изучающим взглядом.

– Откуда это милое дитя, дядя? – спросил тор Хаэр, выделяя «дядя» и кривя осуждающую гримасу, затем демонстративно поправил влажные волосы. – И откуда у меня такие милые родственники?

На секунду мне показалось, что он знает о том, что я была в пещере и подглядывала за его купанием. Лицо вновь опалило волной жара и стыда, когда я вспомнила, что именно там видела.

– Девочка приехала издалека, с севера. Она осталась сиротой, Маэрта – ее единственная родственница, она приняла девочку и признала ее, так же поступил и я. Теперь Мила – моя племянница и твоя практически кузина.

Все это я слушала молча, сгорая от ужаса и стыда.

Настороженно разглядывала своего спасителя и возможного тюремщика, если он узнает, кто я на самом деле. Тор Эллор Хаэр. Самый страшный мужчина для меня после Мастера. Опустив глаза, я тихо дрожала, мучительно стараясь придумать, куда мне исчезнуть на ближайшее время. Оставаться в доме, пока тут гостит этот человек, было боязно. А если он узнает меня? Если я вдруг проговорюсь или выдам себя хоть чем-то?

Дядя сильнее сжал пальцы на моем плече, привлекая внимание к разговору, который они вели.

Я подняла на него глаза, и тор Кер кивком указал на племянника. Повернувшись к нему, столкнулась с открытым и очень заинтересованным взглядом мужчины. В этот момент я окончательно решила, что он все же знает о том, что я видела его на озере. Потом вспомнила его купание, обнаженное тело, мою пропавшую одежду, которую он утащил с собой, и почувствовала, как начинают гореть уши.

Да, я уже давно не маленькая и, в принципе, понимаю, что достаточно привлекательная. На меня часто заглядывались мужчины и молодые парни в городе, куда мы ездили вместе с тором Кером или Расом. Да и Рас, одно время проявлявший ко мне определенный интерес, все же принял мои чисто сестринские чувства и с радостью разделил их, став мне настоящим братом, защитником, а иногда и ширмой, играя роль жениха, если в том была необходимость.

Тор Хаэр еще раз что-то спросил меня и нахмурился.

– Простите, что? Извините, я задумалась и не расслышала.

– Эллор приглашает тебя составить ему пару на ужин, дорогая. И я думаю, что это прекрасная идея. – Тор Кер ободряюще приобнял меня, сильнее сжимая в своих объятиях. – Давай, Мила, беги переоденься. Ужин через десять минут, встретимся за столом.

Я ошарашенно уставилась на тора Кера. Он с ума сошел? Меня же так долго скрывали, мне вообще нельзя было с ним встречаться, а сейчас дядя хочет, чтобы я шла с его родственником на ужин, да еще и в паре?

– Иди, все хорошо, – с нажимом повторил тор Кер.

Я уже медленно двигалась в сторону двери, когда тор Хаэр резко схватил меня за руку, заставив замереть и с ужасом уставиться на него. Он медленно потянул к себе мою ладонь и, коснувшись пальцев губами, тихо произнес:

– Очень рад, милая кузина. Обращайтесь ко мне по имени. – Эллор хищно улыбнулся, а я рванула прочь из кабинета.

Что делать?

Кинулась по коридору, быстро спустилась по ступенькам вниз и побежала в сторону конюшни. Нет, я не думала о том, чтобы вскочить на лошадь и сбежать, «теряя тапки». Я хотела найти Раса и попросить его, как всегда, меня прикрыть.

Глава 8

– Рас, Рас, ну где ты там?

Обходя конюшню по кругу, я наконец увидела обнаженного по пояс выпускника академии, с удовольствием машущего какой-то железякой.

– Рас, через десять минут ужин, тебе уже пора помыться и переодеться! – Подошла к нему почти вплотную и зашипела: – И мне нужна твоя помощь!

– Что угодно, мелкая. – Парень улыбнулся, поворачиваясь ко мне, и, щелкнув по носу, добавил: – Но только прикрывать я тебя больше не смогу.

– Что? Почему? Рас, не отказывай!

– Прости, мелкая, но не могу.

– Ну почему? – заискивающе протянула еще раз, а Растард большим пальцем аккуратно приподнял не замеченную мной ранее цепочку с кристалликом, висевшую у него на шее.

– Вот! – ответил он с гордостью в голосе.

Я потянулась к кристаллу и охнула.

– «Слеза невесты»! Неужели? Но как? Когда ты успел?! Ты же был дома три месяца назад и даже не говорил, что у тебя есть подружка!

Узнав, что у любимого брата есть девушка и она не просто ответила на его ухаживания и чувства, а еще и гарантированно обещала ему свою руку и сердце, я пришла в полный восторг и даже забыла о собственных проблемах. Потянув его за цепочку, заставив наклониться почти к моему лицу, я с шуточной злобой потребовала:

– Рассказывай немедленно, конспиратор!

Рас взял меня за плечи и, чмокнув в нос, рассмеялся.

– Мелкая еще, чтобы все знать!

– Что? Да я! Я, может, поумнее некоторых!

Нехотя отпустила цепочку, так толком и не разглядев кристалл, а Рас, выпрямившись, с удивлением уставился мне за спину. Оглянувшись, только и увидела, как в сторону дома неспешно направляется высокая фигура тора Хаэра. Хм, странно, когда он успел появиться в конюшне? Я позволила себе еще пару секунд полюбоваться выправкой мужчины, а потом вернулась к разговору.

– Рас, ну пожалуйста, прикрой меня за столом! – Я в молитвенном жесте сложила ладони.

– Мелкая, я не понимаю, для чего тебе это нужно, но не смогу тебе помочь. – Он мечтательно улыбнулся. – На ужине меня не будет. Да и от кого прикрывать? От Эллора? Так ему до тебя и дела нет, они с тором Кером проболтают весь вечер, а завтра он уже уедет. Так что расслабься. Неужели ты решила, что такая маленькая беленькая мышка заинтересует нашего великого тора? Мелкая, да он не просто самый желанный мужчина на этом континенте, тор Хаэр вообще не знает отказов, и ты ему вообще не нужна. Или он тебе понравился? – Рас дернул бровью и с интересом посмотрел на меня.

Я насупилась, поняв, что меня сейчас, кажется, опустили ниже плинтуса.

– Ты с ума сошел? – зашипела. – Я просто не хочу идти на ужин! И сидеть там с ними! Он меня, представляешь, как пару пригласил. Мне теперь что, торчать около него весь вечер и мило улыбаться? Р-р-р!!!

Определенные устои этого общества высокородных позволяли свободным мужчинам требовать свободных высокородных девушек, обычно младших родственниц или гостей, для присутствия на обедах и ужинах в качестве сопровождающей «красивой собачки», которая будет сидеть рядом и скрашивать умные разговоры мужчин своим прелестным видом и глупыми улыбками, иногда «виляя хвостиком».

– Как пару? Странно… Но все равно извини. Я сейчас еду в город, мне надо закончить пару дел, а потом отправлюсь на праздник.

– На праздник? Ты на свадьбу дочери губернатора приглашен? – Я была безмерно удивлена, так как наши семьи практически не общались. – Возьми меня с собой, ну пожалуйста! Возьми! Это же такое событие! Там же будут танцы! – Я мечтательно раскинула руки и закружилась по лужайке перед конюшней, повторяя танцевальные па, принятые в этих местах.

– Ладно, мелкая, но одно условие! Быть готовой к девяти. – Рас присоединился к моему импровизированному танцу, взяв меня за руку и ведя вокруг себя. – И как ты собираешься уйти с ужина, я не представляю! А на празднике… – Он отпустил одну мою руку и схватил другую, быстро дернул к себе и, заставив прогнуться в спине, наклонился, снова чмокнув меня в нос, продолжил: – Так уж и быть, я тебя с ней познакомлю.

Меня снова вернули в вертикальное положение. Рас отступил на шаг, делая подобающий окончанию танца поклон. Я чинно сделала ответный, а потом, визжа от восторга, запрыгала на месте.

– Но! Только веди себя тихо и вместо ужина иди спать, сошлись на плохое самочувствие, ну или скажи что-нибудь, сама придумаешь. Но если Мийа прознает, что мы смылись, она мне потом весь мозг вынесет, а я этого не вынесу и отомщу. Тебе. Ну что, согласна?

Он встал, уперев руки в бока, а я повторяла: «Да-да-да» – и хлопала в ладоши.

– Все, беги, тебе еще изображать из себя несчастную и больную. Начинай лучше прямо сейчас. Но к девяти будь готова! Выход, как всегда, в окно, буду ждать внизу. – Он подмигнул, а я, сгорбившись и пригнув голову, медленно заковыляла в сторону крыльца.

– Еще несчастнее! – услышала вслед смешок и скрючилась еще больше, состроив самое несчастное выражение лица, на которое была способна. – Уже лучше!

Глава 9

– Милая моя кузина, – услышала я ехидный голос, когда обошла конюшню и направилась к дому. Застыв на месте, повернула голову на голос. Буквально в двух шагах на небольшом стоге сена, используемом для кормления лошадей, полулежал тор Хаэр. Откинувшись и прикрыв глаза, он жевал кончик сухой травинки, прокручивая ее длинными, красивыми пальцами.

– Тор Хаэр? – Я была немного напугана и удивлена.

– Эллор! – с нажимом повторил он имя, уже произнесенное ранее в кабинете дяди. – Для вас я – Эллор.

– Хорошо, тор Эллор. – Сцепила руки перед собой в замок. – Что-то случилось?

– Нет, ничего такого, просто хотел спросить… Вы любите танцевать?

– Д-да. – Я оглянулась назад и поняла, что с того места, где лежал Эллор, были прекрасно видны наши с Расом танцевальные па, в отличие от него самого. Именно поэтому я его и не замечала вплоть до момента, когда он меня окликнул. – А вы?

– Не люблю, но умею, как, впрочем, любой высокородный. – Он замолчал, а я уже решила быстренько продолжить свой путь дальше, вернее, подальше от него. – Но я люблю плавать… – После этих слов я вскинула глаза и вновь уставилась на тора. Значит, все-таки он знает?!

Мужчина продолжал все так же расслабленно лежать на копне сухой травы и, словно мартовский кот, щуриться на солнце.

– Откуда вы, Мила? – неожиданно спросил он.

– Северные равнины, места многолетних снегов, – спокойно ответила, хотя внутри дрожала как натянутая струна.

Легенду моей юности на северных равнинах мы с дядей и тетей выучили наизусть. Чтобы нигде не проколоться, я практически до метра знала всю карту северных равнин, изучала картинки и изображения в альманахах, а также воспоминания торы Маэрты об этих местах, записанные на кристаллы.

– И как вам местные горы, милая кузина?

– Горы? – Я повернулась в сторону белых вершин. – Они прекрасны… Но я еще не поднималась наверх. – И ни секунды не лукавила, и горы были прекрасны, и они манили меня, и я действительно до сих пор смогла подняться лишь на ближайшие. – Меня просто не отпускали настолько далеко.

– Как-нибудь я вам покажу их, милая моя кузина. – После этих слов мои брови взлетели вверх, а все тело будто окаменело, так как тор, пока я любовалась белоснежными шапками вершин, переместился мне за спину и склонился к левому уху. – А пока могу заметить, что у вас просто потрясающее чувство прекрасного.

– Что? Почему? – еле выдала я хриплым голосом – чужое тело было просто неприлично близко, а мужское дыхание шевелило выбившиеся из прически пряди, спускающиеся вдоль виска.

– Потому что у вас очень красивое белье, – почти прошептал он, пока я, замерев и просто забыв, как дышать, стояла столбом, а в голове носились испуганной стаей мысли о том, что он совершенно точно знал, кто именно был в пещере.

Очередная волна стыда прокатилась жаром по лицу, поднимаясь к ушам. А тор, аккуратно взяв меня за руку, перевернул ее ладонью вверх. Под моим совершенно ошарашенным взглядом он, продолжая удерживать мою кисть, порылся в кармане своих брюк, выудил что-то светлое и вложил мне в ладонь. Я инстинктивно зажала в кулаке шелковую ткань.

– Увидимся за ужином, кузина.

После этого Эллор отпустил меня и, обойдя, зашагал к дому. Я гулко сглотнула и решила, что ни за что не пойду на ужин. Ни за что! Ни за какие коврижки!

Глава 10

Ужин проходил довольно сносно. Эллор был задумчив и хмур, на меня особо не обращал внимания, больше уделяя его торе Маэрте и тору Керу. Я тихо вздыхала от счастья и вяло ковыряла вилкой в тарелке с салатом. Есть не очень-то хотелось, да и кусок в горло не лез оттого, что сижу рядом с Хаэром. Меня пугала сама мысль о том, что он может все понять и забрать меня отсюда. С другой стороны, меня одолевал мандраж от предвкушения предстоящего вечера.

В мире, где не было ни телевидения, ни Интернета, ни особых развлечений, поездка в город сама по себе являлась событием. А уж праздник и танцы – просто чем-то невероятным!

– Детка, – рука Маэрты коснулась моих пальцев с зажатой в ней вилкой, – что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? – В ее голосе было беспокойство, она понимала, что к чему, и тоже волновалась.

– Да, я что-то себя плохо чувствую, купалась сегодня и, – я стрельнула глазами в сторону Эллора, – похоже, переохладилась. Кхе-кхе. Можно я пойду прилягу?

Я с мольбой во взгляде уставилась на тетю. Маэрта с сомнением посмотрела на меня, заподозрив обман, и прищурилась. Но потом все-таки сдалась под моим несчастным взглядом кота из «Шрека» и, махнув рукой, разрешила:

– Иди отдыхай. Я зайду чуть позже и принесу тебе укрепляющий отвар.

Я радостно вскочила, потом, вспомнив, что вообще-то приболела, опустила плечи и прошептала:

– Спасибо, тетушка, и простите, тор Хаэр, за то, что не могу составить пару за ужином… – развернулась и направилась в свою комнату.

– Эллор, – раздалось, когда я была у двери.

Я остановилась и посмотрела на мужчину.

– Что, простите?

– Эллор, тора Мила. Раз уж мы с вами родственники, хоть и дальние, прошу обращаться ко мне по имени, надеюсь, вы запомните?

– Хорошо, тор Эллор, – согласилась. – Позвольте, я пойду?

Он кивнул, а я спешно удалилась в свою комнату на втором этаже.

Вещи я собрала довольно быстро: туфельки без каблуков и длинное темно-вишневое платье. Волосы пришлось распустить, ведь до самого выхода я была вынуждена лежать в кровати и изображать страдалицу.

Через некоторое время ко мне заглянула Маэрта и принесла отвар. К моменту ее прихода я уже довольно долго изображала спящую, и теперь притворяться было несложно. Я понимала, что отвар целебный, и была практически уверена, что он сдобрен немаленькой порцией снотворного, дабы тело хорошо отдохнуло. Тетя поставила кружку на стол, ласково погладила меня по волосам.

– Девочка моя, все будет хорошо, не волнуйся. Я позабочусь обо всем! – прошептала она и вышла из комнаты.

Я пролежала без движения еще некоторое время, потом, услышав, как в стекло ударился камешек, откинула одеяло, тихо сползла с кровати и, схватив сумку с одеждой, вылезла в окно. Закрывать его не стала – мне ведь еще возвращаться. Цепляясь за выступы на каменной стене и крепкие стебли растения, похожего на наш дикий виноград и опутавшего гибкими лианами весь особняк, спустилась. Рас ждал меня в тени дома. Схватил за руку, как только я коснулась ногами земли, и мы побежали в сторону леса. Там, на опушке, метрах в ста от забора, нас уже ждал жеребец, привязанный к стволу дерева. Я притормозила, заставляя и Раса снизить скорость.

– Эй, а почему только один? – недовольно прошептала, побоявшись говорить громче.

– Не устраивает, сиди дома. – Он отпустил мою руку и направился к лошади. Только сейчас я заметила, что его брови нахмурены, и вообще весь облик выражал обеспокоенность и недовольство.

– Рас, что случилось? – Я торопливо догнала парня, когда он уже сидел в седле. – Меня все устраивает, ты же знаешь, просто я удивилась.

Рас хитро прищурился, глянул на меня сверху вниз, потом наклонился и протянул ладонь. Я схватилась за нее и одним рывком была поднята наверх.

– Рас? – снова попыталась разузнать причину его недовольства. – В чем дело?

– Ни в чем, мелкая. – Оглянулась через плечо, разглядывая его лицо. Растард, сосредоточенный и серьезный, смотрел вперед. Напряженно о чем-то еще думая, произнес:

– Слушай меня внимательно. Приезжаем, и ты все время рядом. Весь вечер. Попадаться нельзя.

– Кому? – Я удивленно вскинула брови.

– Никому, мелкая! – припечатал он. – Просто будь рядом и не отходи ни на шаг!

– А танцы?! – возмутилась, так как танцевать Рас весь вечер, судя по всему, будет со своей девушкой.

– Не переживай, – улыбнулся и весело глянул на меня, – будут тебе танцы!

Я обрадованно взвизгнула, и дальше мы ехали уже молча, каждый думая о своем: я о празднике, а Рас, похоже, о своей зазнобе. Мысли об Эллоре вылетели из моей головы.

Глава 11

Остановились рядом с городом, и я, быстренько переодевшись, расчесав волосы гребнем и уложив часть из них в сложную плетенку, а часть оставив распущенными, спрятала рюкзак со сменной одеждой, после чего мы двинулись дальше.

Окраина встретила нас звуками праздника – свадьбу дочери губернатора отмечали везде. Все улицы были украшены разноцветными фонарями, лавки и магазинчики открыты. Мы добрались до центральной площади, на которой уже вовсю отмечали радостное событие.

В центре у фонтана находилась группа музыкантов, исполняющих веселую мелодию. Там же сновали официанты с подносами, уставленными батареями стаканов и бокалов с различными хмельными напитками. Перед музыкантами в танце кружились нарядные пары. Все остальное пространство богато украшенной площади заполняли многочисленные гости.

Простых людей тут не было – лишь высокородные или богатые горожане. Обычный люд сюда и не пошел бы. И не потому, что их бы сюда не пустили, что само собой разумеется, но и потому, что это было не принято.

Рас помог мне спуститься с лошади, отвел ее на параллельную улицу, сунул подбежавшему парнишке поводья и, кинув ему монетку, направился в сторону площади, таща меня как на буксире.

– Мелкая, держись все время рядом. Тут слишком много народа, большинство приезжие.

Он все так же хмурился и тянул меня вперед, продираясь сквозь веселящуюся толпу. Вдруг замер на миг, сжал мою ладонь крепче, потом, прибавив скорости, направился на другую сторону площади. Там, у входа в ратушу, стояли нарядно одетые девушки. Две очень красивые и одна на их фоне просто милая: тонкая талия, светлые волосы, уложенные в довольно простую прическу. Голубое платье подчеркивало ее хрупкость и легкость. Я даже остановилась на секунду, осознав, что Рас ведет меня именно к ней. Он дернул за руку и продолжил движение. Я, вытаращив глаза, смотрела на это прелестное создание, так сильно отличающееся от всех его бывших пассий.

– Вот! – Рас встал перед девушкой, снова дернув меня за руку и подтаскивая поближе к ней.

Мы с милым созданием молча изучали друг друга, так и не поняв, кого и кому он сейчас представил этим своим «вот». Наконец девушка очаровательно улыбнулась и представилась:

– Нина Брасс. – Опустила глаза и стала нервно мять в руках кончик платка.

– Э-э-э… – Я повернулась к Расу и, увидев его нахмуренный и осуждающий взгляд, представилась: – Мила Армар тор Кер.

Новая знакомая смущенно улыбнулась и протянула руку Растарду явно в поисках поддержки. Я была поражена, с какой нежностью и любовью этот прекрасный принц, который, кстати, не оставил равнодушной половину дам в толпе на площади, смотрел на свою девушку. Как нежно коснулся губами пальчиков ее нервно сжатой ладони.

– Ого… – все, что я смогла сказать.

Девушка покраснела еще сильнее и отвернулась. Рас зло рыкнул на меня, а я по-простому схватила ее за другую руку, привлекая к себе внимание:

– Я – Мила. Можно буду называть тебя по имени? У нас в семье к родным и близким так обращаются. – Чуть наклонилась к ней, заглядывая в глаза, и она наконец ответила мне улыбкой и коротко кивнула. – Ну вот и отлично! Давайте быстрее найдем тихий уголок, затаримся напитками – и потом та-а-анцы!

Я отпустила руку Нины и закружилась на месте, а она рассмеялась чистым звонким смехом и кивнула мне в ответ.

– Да! Напитки и танцы!

Мы дружно засмеялись и уже через десять минут щебетали как старинные друзья. У меня никогда не было близких подруг, таких, с которыми можно часами болтать обо всем, и я, по сути, не знала, что это такое. Но проговорив с Ниной каких-то пять минут, мне уже казалось, что я ее всю жизнь знаю. Она оказалась очень милой, светлой, чистой девушкой. А то, как она смотрела на Растарда, как заливалась румянцем, когда он брал ее за руку! Восхитительно! Она была очаровательная и нежная.

Музыка гремела на всю площадь, пары кружились в сложных танцевальных фигурах, меняя партнеров, делая круги. На смену одним парам выходили другие. Растард танцевал по очереди то со мной, то с Ниной. Когда я смотрела на них, мне казалось, что для них никого больше не существует, так они были увлечены. Наконец после небольшого перерыва Рас сдал девушку на руки своему другу, пообещавшему следить за ней, и потянул меня в толпу танцующих.

Сначала мы кружились вдвоем, потом был разворот спинами, и мы танцевали с другими партнерами, и снова разворот. Следуя рисунку танца, я сделала несколько шагов спиной вперед, пятясь в раскрытые объятия Раса. Сильные руки резко сжали мою талию, приподняли над землей, поставили обратно. Я сделала два шага вперед, притопнула, два шага назад. И увидела Нину, которая, вытаращив огромные глаза, смотрела мне за спину. Я непонимающе хмыкнула, потом почувствовала, как руки братца снова обхватили меня за талию и приподняли над землей. В следующую секунду я развернулась в круге рук лицом к Растарду и застыла, вдруг упершись носом в грудь стоявшего передо мной мужчины. Не Растарда.

Медленно подняв глаза, ойкнула – на меня смотрел тор Эллор, криво улыбаясь.

– Милая кузина, вам, я смотрю, уже лучше? – Он исполнил следующую фигуру танца, а я молчала и лихорадочно думала, что делать. – Мила, что же ты молчишь? – Тор немного наклонился ко мне, и его глаза сверкнули в ночном свете магических разноцветных фонарей. – Ми-и-ила?

– А… – Это все, на что я была способна в тот момент.

– Не очень многословно.

Мы продолжали двигаться: он вел меня вперед, затем назад, кружил, переплетая наши руки. Я все так же молчала и лихорадочно пыталась найти выход из сложившейся ситуации.

– Еще минуту назад вы, милая моя, щебетали как райская птичка…

Тут я вспомнила о Расе, мой взгляд заметался по толпе в поисках братца. Я понимала, что ему тоже достанется. Рас нашелся рядом с Ниной, он смотрела на меня неотрывно, готовый в любой момент бежать мне на помощь, но я мотнула головой. Ни к чему нам сейчас скандал с тором Хаэром.