Читать книгу 28 строк. Стихи - Нина Русанова - Страница 3

В моей запутанной судьбе,

Где мнится виданное новым,

Один лишь только свод небес —

Как по линейке разлинован…

Конечно же, линейки без.

От горизонта одного

И до другого горизонта

Моё стремится естество

Почти невидимого зонда

Во след летящего того.

И я – лечу! – и Бог со мной! —

Как будто Богу дела мало:

Пытаться линией прямой

Соединить конец с началом

Судьбы запутанной одной.

                …и пешеходом сторонюсь…

         …и пассажиром, и возницей…

 …едина – лицами разнюсь…

          …я – птица-тройка-колесница —

                 …возможно, птицам только снюсь…

Лечу не полосой огня,

Но паром облачного цвета:

Вот-вот – догнать! – вот-вот – обнять!..

И… хоть меня, возможно, нету…

Но нет счастливее меня.

Как будто слышу шорох крыльев,

Увы, неслышимый с земли, —

Как если бы заговорили,

Со мной прощаясь, журавли.

Как если бы и я, прощаясь,

Крича: «Постой, не улетай!..» —

В разлуке этой причащалась

Всех тайных знаков птичьих стай.

Но вот уже сестрицы-братцы

Исчезли с сизом вдалеке…

Теперь одной мне изъясняться

На этом птичьем языке.

И, сложены конвертом, птицы

Мотают ниточку души,

Чтоб улететь – и возвратиться:

«Пиши… пиши… пиши… пиши…»

Не знать

О том, кто предал и покинул.

Не думать

И не чувствовать —

Не знать.

И чайка,

Два крыла своих раскинув,

Летит над этой синею пустыней

Листом последним…

Белый

Молчаливый

Не-знак.

Я хожу в музеи, в кино, в театры…

И – в многообразии этом пёстром,

Как цыган румынский у ног Монмартра

Прячет шарик в напёрсток, —

Прячу себя —

От самой себя же:

Клубок, напёрсток, иголка в сене…

Теряюсь, отыскивая Лебяжий

Остров – острый – разрезал Сену…

Так – забвения в водах тёмных

Ищет гадкий утёнок.

Сена-вена…

Весна и вёсла…

Холодны и спокойны воды…

Звёзды в небе блеснули – блёсны! —

Отражениями Свободы…

И – среди отражений улиц

Я – брожу…

А могу и бредить…

Вдруг – в одном из них – улыбнулись:

Звёзды,

Сена,

Весна…

И лебедь.

На Эйфелевой башне сносит крышу!

Срывает башню! Правда!

Не шучу!

Ветра и солнце прямо в душу брызжут!

И будоражат – Боже! – выше, выше!..

– Как?! – говорят, – вы не были в Париже?!

И я – опять! – опять туда…

Хочу.

Дорогой собираюсь дальней,

Но, как ни странно, налегке —

Лишь записью – и то – ментальной

В ментальном также дневнике.

Кому-то, может, и невнятной,

Измятой, скомканной вконец…

Внезапной! – точно этот мятный —

В горячем сердце – леденец.

И боль! И сладость! Жар и холод!

И – неожиданный контекст…

И…

Лишь до той поры ты молод,

Пока не умер интерес —

Гадать:

«А что она хотела

Вот этим леденцом сказать?»

Довольно аналогий с телом!

Взгляните лучше ей в глаза:

И за… не то чтобы кристальной,

Но – талою – голубизной…

О да! – опять таки – ментальной!

Да-да! – испепеляет зной.

И думать:

«Что мне делать с нею? —

Дрожащей Феею Драже…» —

Внимая…

Недоу… немея…

В одном своём воображе…

Старинных комнат анфилады…

Во сне…

Но кажется – что быль.

И серебрится, будто ладан,

В лучах таинственная пыль…

Неплотно сдвинутые шторы…

Тяжёлый, тёмный… – томный штоф!..

И мягкий луч…

И лёгкий шорох

Знакомых будто бы шагов…

Ищу улыбки, слова, взгляда!..

Брожу покорным и немым…

И воздух, под рукою гладок,

Скользит атласом голубым…

Старинных комнат анфилады…

Во сне.

Но кажется – что быль.

Мне снится сон

Длиною в целый день,

Неделю, месяц, год…

И годы, годы…

Диктует он: «Лицо своё надень

И облачи телесно дух свободный».

И вот,

Как будто мелом очертя —

Крошащимся под пальцами кусочком…

И год…

Десятилетия летят!

За кругом этим дьявольски непрочным:

…из дыма выплывая – снова в дым…

…родится… вырастает… тает… тонет…

Они сменяются – один другим —

И дни, и сны… и тает мел в ладони…

И —

Хоть и стоик —

Сон ли?.. или быль —

Всё больно! – от такого-то подхода!

Оно того не стоит,

Ты забыл:

Душе твоей – дарована свобода.

И – точно агнец Божий – на заклание:

Достаточно лишь острого ножа…

Достаточно лишь острого —

Желания.

Желания.

Желания – бежать.

Там, где секунды пятки огнём не лижут,

Там, где как будто нет его, время – есть:

Чтобы мне подползти к тебе… чуть поближе…

И, обалдев от наглости, рядом сесть.

Там, где темнее тёмного своды близко,

Низко! – и нет возможности ниже пасть…

Там, где несуществующий лев балийский

Скалит свою шальную хмельную пасть…

В яростно-бирюзовом (и женском!) платье,

Весь он объят сиянием… (что за чушь?) —

…и – подползти внезапно, забрать в объятья…

…или – не дав опомниться – целовать и…

…или… – ещё не знаю, чего хочу!

Тот, кого я не могу называть, который…

Тот, по кому… тем-кем и о том-о ком…

По (не) одной из бешеных траекторий

Русским (но не до Киева) языком

Чешет. И чешем оба – вслепую шарим —

И на любое «да» – миллионы «нет»…

Сдутый… – да нет, не скоро! – безумный шарик

Бьёт-прибивает всё-таки… – да, ко мне.

Ну же! Проникновенно! Но только взглядом…

(Ты ли не мог придумать послаще месть?!)

…и, наливаясь чая прозрачным ядом…

…львицею подползаю и… рядом, рядом…

Сядем же, мой нечаянный, ненаглядный —

Там, где и вовсе нет его, – время есть.