Читать книгу Чем пахнут звёзды - Нина Шамарина - Страница 2

В каждом палисаднике вдоль дорожек цвели мальвы, но не такие, как встречались нам, когда мы ездили на Кубань – большие, в человеческий рост, разноцветные. Особенно красивы были те, у коих цветки нежно-нежно-желтые, как свежее сливочное масло. Нет, в нашей деревне мальвы гораздо мельче, все одинакового розово-лилового цвета. Общего с теми, южными – форма листьев, цветов и семян. Семена наших привычных мальв мы ели (чего мы только не ели!) В ход шли только зеленые, незрелые (так, не думая об этом, мы едим исключительно неспелые огурцы). Особый, тогда ни с чем не сравнимый вкус, очень отдаленно напомнило мне в теперешнем возрасте кунжутное масло.

Из мальвиных цветочков мы делали кукол. Распустившиеся цветки-граммофончики играли роль юбки на кринолине, а туго свернутые кулечки бутонов – головы. Самое замечательное, что оставленные на скамейке «куклы» расцветали головами. Через несколько часов бутоны-головы раскрывались, а юбки опадали.

Цветов в каждом саду на клумбах полно: осенние астры, георгины и золотые шары, июньские пионы, летние флоксы с резким запахом. Совсем близко от террасы – обязательно ночные цветы – маттиолы, перекликающиеся со звездами в небе, душистый табак. На самом солнцепеке в шине от автомобильного колеса – неизменные настурции. Казалась смешной загадка, если ответ произносить быстро:

– Когда продавщица цветов становится изменником родины?

– Когда она продает нас Турции.

Но как продают цветы, мы знали только из кино. В вазы цветы ставили, как правило, полевые: ромашки, васильки с непременно торчащей среди них парой колосьев ржи (и никогда пшеницы!), но чтобы пойти к кому-то в гости с букетом, такого не припомню. Только первого сентября, как водится, тащили в школу цветы, как снопы.

Однажды (я училась классе в пятом) мама собрала мне на первое сентября белоснежный букет из флоксов. Нам с ней казалось, что это очень изящно: белый фартук, белый воротничок и белейший букет. Зашла за Галяней – закадычной подругой, и ее мама со словами «что ж такой букетик бедненький» вложила мне в руку охапку желтых «золотых шаров» и розовых, чуть подвядших георгинов (хорошие ушли в букет Галяни).

Я несла этот букет и чувствовала себя предательницей, нарушив мамой составленную красоту, но и выкинуть чужие цветы, обидев маму Галяни, тоже не могла. Хорошо, что все букеты просто складывались на учительский стол, и понять в этой яркой мешанине, где чей, через полчаса стало невозможно.

Фамилию Таричко носили бездетные, тогда казалось, что старички: он – главбух, она – домохозяйка, и то, и другое в деревне – диковина! Их звали попросту – Тарички. Отчего-то я часто бывала у них в гостях. Светлые домотканые половики, белые чехлы на диване, шкатулка с цепочками и колечками, которые можно доставать и рассматривать, – их дом отличался невиданным богатством и чистотой. В палисаднике по осени зацветали мелкие георгины, темно-темно-красные, до черноты. Их круглые кудрявые головки напоминали головы негритят на первомайских открытках про дружбу народов. Много позже на выставке цветов на ВДНХ я увидела эти георгины, они назывались – «Черный принц». Привет из детства! Мне даже почудился запах свежей выпечки, коей угощали меня Тарички. Еще у них единственных во всей деревне в саду росла малина – крупная, розовая. Все остальные ходили «по малину» в лес. Лесная – мельче, но ярче и слаще…В основном, ходили дети с трехлитровыми эмалированными или алюминиевыми бидончиками. На поясе – кружка. Набираешь кружку, пересыпаешь в бидончик. Негласный закон: пока бидон не наполнится, малину не есть. Очень редко попадалась желтая малина, ее «на варенье» не брали, и только ее ели с куста. Почему – не знаю. Насобирав полную емкость, усаживались перекусить: хлеб с маслом, посыпанный сахаром, та же малина. Пока чуть отдыхали, малина в бидоне оседала, добирали еще одну кружку, досыпая бидончик доверху. Иногда кто-то шел с пятилитровым бидоном. Это вызывало всеобщее неодобрение – жадный. Вечером мамы варили на керогазе варенье в тазу, а мы, наевшиеся малины в лесу, с нетерпением, как кошки, увязавшиеся за рыбаками, ждали, когда мама снимет в блюдечко первые пенки с варенья, духовитые, с остинками от ягод.