Читать книгу Нинка, беги. Психологические мемуары - Нина Случ - Страница 7

Недалеко от нашего дома находилась кулинария с позднесоветским ассортиментом, в общем, ничего особенного: котлеты, булочки, пирожные. Так как радостей в плане вкусностей у нас было немного и даже поесть мороженого было большой редкостью (так как оно редко появлялось в продаже), то пирожное «картошка» было, пожалуй, самой большой радостью. Именно из-за моей любви к «картошке» произошла эта история.

Мне было лет пять, и в денежных знаках я разбиралась очень плохо. С мелочью всё было понятно: десять, пятнадцать, двадцать копеек были привычными и понятными в плане того, на что их можно потратить. Обычно на пироженки, кино и газировку деньги нам выдавались мелочью. В тот памятный день мне очень захотелось «картошку». Прям вот невмоготу терпеть. Бывают такие «хочу», что ждать нет сил никаких. Оба родителя были на работе, старший брат тоже куда-то ушёл. Я пришла домой и стала рыться по всей квартире в поисках двадцати двух копеек – именно столько стоила вожделенная «картошка». На шкафу лежала бумажка в двадцать пять рублей. О том, что для нашей семьи это большие деньги, я даже не подумала, потому что вообще не понимала, чего стоит эта бумажка. Я понимала, что эта бумажка из разряда «деньги», но хватит ли этих денег на пирожное, сомневалась. Но решила рискнуть и пошла в кулинарию. По дороге думала, что если этой бумажки не хватит, то расстроюсь.

Взяла пирожное, подошла с ним к кассе, подала бумажку, и тётя-кассир мне вывалила на блюдечко целую пачку бумажек и целую горсть мелочи – это сдача. Я всё это забрала и оказалась в затруднительном положении: я вдруг поняла, что я взяла очень большую «деньгу», раз с неё дали ещё целую кучу денег. И я почему-то испугалась. Не понимаю, почему я просто не принесла все эти деньги домой и не объяснила всё родителям. Мне казалось, что раз я взяла без спроса такие большие деньги, то меня обязательно будут ругать, поэтому я решила избавиться от улик. Я стала заходить во все подряд подъезды нашего дома и раскидывать деньги по почтовым ящикам.

После того, как я «замела следы», я спокойно вернулась домой с невинным видом. Вечером денег хватились. Я уже не помню, каким образом родители вычислили мою причастность к пропаже (видимо, врать я ещё совсем не умела), и они стали допытываться, куда я дела деньги. Я рассказала про пироженку. «Хорошо, – сказали мне, – а сдача где?». Я разревелась и рассказала про почтовые ящики. Мама схватила меня, и мы побежали по подъездам, пытаясь собрать то, что ещё не успели обнаружить люди, которые как раз уже вернулись с работы. Собрать нам удалось что-то около рубля.

Я и сейчас в красках представляю удивление товарищей соседей, которые, заглянув в почтовый ящик, обрели нечаянную радость.

Я не помню, как меня наказали за это, но мой стыд был сильнее любого наказания, его я запомнила на всю жизнь.