Читать книгу Через розовые очки. Летний детектив (сборник) - Нина Соротокина - Страница 11

Фельдшера Макара Ивановича, которого все в округе называли «Ветеринар», кличка у него была такая, Флор привез довольно быстро. Врача Надежду Ивановну на этот раз доставить в Верхний Стан не удалось. Вечером она праздновала свое сорокалетие и теперь пребывала в полной отключке. На этом же банкете находилась в полном составе и кашинская милиция, поэтому заезжать за опером Зыкиным тоже не имело смысла.

Но если бы опер и не назюзюкался в стельку, ему все равно было не суждено попасть в эту ночь в Верхний Стан, потому что Флор о нем просто не вспомнил. Не до того было. Одно дело, когда неведомый труп в деревне нашли, и совсем другое, когда Льва ранили в левую сторону груди. Там же сердце! Врач нужен, а не мент. Фрол даже мысленно запрещал себе говорить слово «убили», хотя на первый взгляд оно так и выходило. Удивительно, если он вообще еще жив.

Но Левушка был не только жив, но и в сознании. Он сидел в том же кресле, прикрытый пледом. Голую грудь его стягивала повязка, через которую проступило кровавое пятно. Вид, конечно, ужасный. Не просто бледный, а серый, глаза испуганные, зрачки суженные, дрожит весь.

– Пуля навылет, – констатировал фельдшер, осмотрев раненого. – Повезло вам, молодой человек. Очень повезло, – и добавил загадочное слово, – средостение.

– Какое еще – средостение? – переспросила Марья Ивановна. – И что значит – повезло, если моего племянника чуть не убили?

– Вот именно – чуть. Несколько миллиметров в сторону, и пиши пропало. Стрелял опытный убийца, хороший стрелок. Метился он точно. Но у вашего племянника при его неспортивном сложении сердце несколько опущено, впрочем, как и все жизненно важные органы. Мышцы дряблые – понимаете?

Лева тихо застонал.

– Больно? – обратился фельдшер к раненому.

– А вы как думаете? – Левины слова не были окрашены никаким эмоциональным оттенком, на злость и негодование у него просто не было сил.

– Плевра не задета, – ласково отозвался фельдшер. – Если бы плевра была задета, вы бы со мной не разговаривали. Вы бы от боли сознание потеряли.

– Он и терял! Только что в себя пришел, – Инна опять начала плакать, вид у нее был совершенно потерянный.

– Да делайте что-нибудь, какого черта! – не выдержал Флор. – Что вы тут разговоры разговариваете?

– При бедности нашей лечебницы я могу сделать только обезболивающий укол анальгина, – спокойно ответил Ветеринар, раскрыл свой чемоданчик и начал готовить шприц. – Можно также сделать новокаин внутривенно, но при угрожающей бледности больного делать это я остерегусь, потому что может рухнуть давление.

Присутствующие с благоговейным вниманием следили, как фельдшер примеривался к Левиной ноге, выискивая удобное место для укола. Он все пытался добраться до ягодиц, но боялся потревожить раненого. Наконец, укол был сделан.

Укладывая шприц в металлический футляр, фельдшер похвалил всех присутствующих, де, все они сделали правильно, не поволокли раненого в постель, а ведь могли и не знать, что в лежачем положении отек пораженных тканей проявляется гораздо быстрее, чем в сидячем. Потом все так же невозмутимо глядя на Льва, он принялся рассуждать сам с собой.

– Похоже, что жизненно важные органы не задеты. Если бы пуля продырявила верхушку легких, то на губах появилась бы кровавая пена. А она не появляется. Хотя если задеты нижние участки легкого, пены может не быть, но будет внутреннее кровоизлияние, что очень не желательно…

– Вы не можете все свои знания держать при себе, – взмолилась Марья Ивановна. – Я понимаю, что нам повезло, и мы вам очень благодарны, но слушать все эти подробности… Увольте!

Ветеринар вдруг посуровел и твердо сказал, что только рентген может внести ясность и сказать, задеты или не задеты жизненно важные органы, а потому господина Шелихова Льва Леонидовича надо немедленно вести в районную больницу.

После обезболивающего укола Леве заметно полегчало. Даже цвет лица изменился и страх прошел. Ехать в райцентр он категорически отказался, заверив фельдшера, что в Москву уже позвонили, и скоро сюда явится его собственный врач. С ним они и решат, что делать дальше. Фельдшер смирился.

Тут неожиданно для всех проявил инициативу Артур, призвав мужчин прочесать сад. Флор и одноглазый Харитонов (Сидоров-Сикорский с Раисой уже отбыли домой, потому что у скульптора от переживаний поднялось давление) отнеслись к предложению Артура с сомнением, но и отказываться было как-то неловко. Инна направилась вместе со всеми.

– Убийцу мы, конечно, не найдем, но следы его пребывания, может быть, и обнаружим, – твердил Артур.

А как их найдешь – следы, если темнота в саду – глаз выколи. На всю компанию два фонаря, а одним из двух завладела Инна, потому что ей надо под ноги светить, чтоб не упасть. Но даже с фонарем она не поспевала за мужчинами.

– Ну кто ночью по саду шастает на каблуках? – не выдержал Флор. – Идите домой, мы уж как-нибудь сами…

И не нашли бы ничего, если бы у Инны вдруг не погас фонарь. В обычной ситуации в первую очередь думаешь о севших батарейках и перегоревшей лампочке, а здесь вдруг в голову полезло черт-те что, декоративный валун обочь дорожки обернулся сгорбленным убийцей. Инна дико закричала, ломанула прямо через кусты к дому и, конечно, упала. Подоспевшие мужчины принялись ее поднимать.

– Подождите! Я сама. О, дьявол, коленку оцарапала! Камень острый! Нет, это не камень… Посвети сюда, – она неловко поднялась на ноги, разжала ладонь и взвизгнула: – Пуля!

– Гильза, – поправил ее Артур. – Дай сюда.

Мужчины коротко крикнули гип-гип-ура, но радовались они не столько находке, сколько возможности прекратить наконец нелепое блуждание по мокрой траве. Что они, мальчишки, в сыщиков играть? Другое дело – Артур. Он самым тщательным образом осмотрел гильзу, завернул в носовой платок и упрятал в карман шортов.

– Я ее потом следователю отдам, – сказал он строго.

Все пошли на террасу, и только Артур, неутомимый следопыт, остался бродить по саду. Вернулся он спустя четверть часа.

– Нагулялся? – не удержалась от ехидного вопроса Инна.

– Я вообще-то думал – вдруг пистолет найду, – смущенно объяснил он. – Убийца часто с перепугу бросает оружие. А киллеры вообще так обычно поступают.

– Мог бы поиски отложить до утра, – проворчал Флор. – Гильзу-то случайно нашли. При свете дня искать как-то сподручнее.

– Он мог вернуться за пистолетом, – сказал Артур загадочную фразу, но уточнять не стал.

Часы показывали четыре, когда из Москвы прибыла целая бригада: Левушкин лечащий врач-терапевт, хирург, юрист Хазарский, представитель частного сыскного агентства Никсов и два шкафообразных телохранителя. Добрались в рекордно короткий срок. За два часа было покрыто сто семьдесят с гаком километров.

Врачи проявили фантастическую активность – все бегом, быстро, слажено. Фельдшер поспешал за врачами, скороговоркой объясняя суть дела. Прямо тебе американский сериал «Скорая помощь». Первым делом Леву прямо в кресле перенесли в комнату, потому что «на террасе больному холодно», потом аккуратно перенесли на кровать и усадили, обложив подушками. Оба, и хирург, и терапевт, одновременно прослушивали легкие, считали пульс, нежно мяли больное Левушкино тело и негромко, коротко обменивались информацией.

– Жидкости в легких нет.

– Нет, но дышит плохо.

– Отек. Легкие полностью не расправляются. Ты что взял? Полиглюкин?

– Да. И еще гемодез.

– Что будем колоть? Морфин?

– Да, ему нужно поспать. Ставь капельницу.

Лева услышал слово морфин и торопливо сказал:

– Не торопитесь. Мне нужно поговорить с Никсовым. И чем быстрее, тем лучше.

– Хорошо, Лев Леонидович, но не более десяти минут.

– Что вы собираетесь со мной делать?

– Сейчас вы будете спать. Потом мы повезем вас в Москву. Вот только еще не решили – на реанимобиле или на вертолете.

– Что?? – Лева невольно дернулся и застонал.

– Осторожнее, – крикнул хирург. – Никаких резких движений!

– Вас не удивляет, – присоединился терапевт, – что мы сюда прибыли на обычной партикулярной машине? А у вас ведь страховка не где-нибудь, а в «Руксе» – хороший международный уровень. И вот наша замечательная «Рукса» заявила, что дальше, чем на сто километров от Москвы, не ездит. Спорить с ними нам было некогда, и мы взяли руки в ноги. Но сейчас мы уже можем спокойно с ними поговорить. Если рианимобиль для них гонять дорого, пусть присылают вертолет.

– В этом нет необходимости.

– Нам лучше знать, есть в этом необходимость или нет. Пока ваше состояние неопасно, но ранение таково, что состояние это очень нестабильно.

– Средостение? – шепотом спросила Марья Ивановна, никто не заметил, как она пошла в спальню. – Мальчики, вы не объясните мне, что это такое?

– Объясню, – тут же отозвался терапевт, подталкивая тетку к выходу. – Средостение – это место между сердцем, легкими, аортой и прочим… – раздалось за дверью.

– Все, я вам делаю укол, – сказал хирург. – На разговор со следователем у вас десять минут. Потом вы просто отрубитесь.

В спальню был призван Никсов. Следователь не стал тратить время на наводящие вопросы.

– Лев Леонидович, у меня к вам один вопрос. Вы кого-нибудь подозреваете?

– Подозреваю. Но это именно подозрение и ничего больше. Понимаете, оно лишено здравого смысла. Артур искал убийцу в саду, даже в лес предлагал бежать, – он усмехнулся. – А я чувствую, что он находится рядом.

– Убийца?

– Ну, пока он никого не убил. Я говорю о том, кто меня ранил.

– Оружие нашли?

– Нет, только гильзу. Она у Артура. Заберите ее у него сегодня же.

– И кого же вы подозреваете?

– Это разговор длинный. Пока в двух словах. Я должен поведать вам странную историю, которая произошла с моей теткой. У меня здесь в деревне банный дом. Я сюда приезжаю с друзьями отдохнуть и расслабиться. Сегодня уже понедельник. Мы приехали в пятницу. Мылись, парились, выпивали. В бане нас было семь человек.

– Назовите всех.

– Я, моя секретарша Инна, мой друг Константин с женой Лидией, мой приятель Артур, художник Флор – он живет здесь все лето, и Игнат, он тоже художник.

– И как прошел банный вечер?

Никакой усмешки в голосе следователя нельзя было обнаружить, да и не позволил бы он себе по профессиональным и человеческим соображениям, но Левушка счел необходимым пояснить – что в бане они парились, а не развратничали.

– Две дамы мылись первыми. Мы здесь не придерживаемся финских обычаев. В сауне или в парилке сидим вместе, но в простынях. Но не об этом я хотел вам рассказать.

Левушка бегло пересказал историю с ночным незнакомцем и Марьей Ивановной.

– То есть вы хотите сказать, что свет в спальне сам зажегся и сам выключился?

– Именно. Это именно та спальня. Вчера выключатель починили на скорую руку. Но дело в том, что тетка совершенно не помнит лица убийцы. С перепугу она просто закрыла глаза. Кроме того, свет очень быстро погас опять, что дало неизвестному возможность скрыться.

– Вы думаете, что неизвестный охотился за вами?

Левушка внимательно посмотрел на следователя, но оставил его вопрос без ответа.

– Я, как мог, успокоил тетю Машу, придумав для этого вполне правдоподобную историю. Все перепились, ночью была страшная гроза, тетка моя – трусиха, она во всем видит элемент мистики. Успокоить ее было не трудно.

– И как же вы ее успокоили?

– Артур первый раз у меня в гостях. Мы с ним приятельствуем. Он работает в некой фирме. Раньше у меня с этой фирмой были деловые отношения, теперь – никаких. Словом, я собираюсь взять Артура к себе на работу. Пить хочу. Спроси у эксулапов, можно мне попить?

В спальню борзо вбежали врачи, засуетились, потом остыли. Можно, пусть пьет, только немного. Можно минералку, но без газа. Обряд пития занял минуты три. Видно было, что Льву трудно глотать. Никсов подумал: «Хорошо бы в таком темпе до главного добраться. Как бы раньше времени клиент не отрубился». Как только за врачами закрылась дверь, Лева неглубоко вздохнул, перевел дух и продолжил:

– У Артура есть зажигалка – пистолет, которой он нас всех достал. Дурачился и пугал нас даже в бане… Но это не важно. В парилке мне стало плохо. Думаю, что просто перепил. Я мужикам сказал, мол, пойду, полежу. Отлеживаться я пошел в малый чуланчик при бане, там диван удобный. Никто не видел, куда я ушел. Костя был – в лоскуты. Правда, Артур, как я понимаю, вообще не пьянеет. Не исключено, что он сознательно не пил.

– У вас есть этому доказательства?

– Нет, только предположения. Как Костик волочил жену в дом, вам без меня расскажут. Я отлежался, вернулся в коллектив. Все на месте, Артура нет.

– Где он? – спрашиваю.

А Флор со смехом говорит:

– Получил ваш друг боевое ранение. Сейчас царапины лечит. Запомните, надо выяснить, кто Артура оцарапал – теткин кот или Лидия? И еще у нас есть труп около церкви.

«Уж не бредит ли он», – подумал Никсов озабоченно и даже руки поднял, призывая раненого к молчанию, мол, все, завтра поговорим.

– Не удивляйтесь, я в норме, – тут же отреагировал Лев. – Подробности вам тетка расскажет. И еще я хочу, чтобы вы проверили, не Артур ли стрелял в меня сегодня ночью.

– Разве его не было на террасе?

– Был и принимал самое активное участие в разговоре. А потом – я не помню. Все передвигались по террасе, одни уходили, другие – входили, кто-то пил пиво, кто-то водки себе принес и закусывал в свое удовольствие. Потом тетя Маша стала организовывать чай. Тут все и произошло. Где в этот момент находился Артур, я понятия не имею. Действуйте. Не мне вас учить. Кто он – Артур Пальцев – вам Хазарский расскажет. Понимаете, я бы не поверил в этот бред, но Артур знает то, что ему знать не положено. Я еще удивился – откуда?

– Это касается вашего бизнеса?

– Именно. И еще советы дает. Он мне советует делать то, что я делать не хочу. А какого лешего? Все. Сил нет. Я отрубаюсь. Чего и вам советую.

– Я непременно сосну часок-другой, – согласился следователь, прикрывая за собой дверь.