Читать книгу Идеальное тело - Нина Стожкова - Страница 6

Георгий начал танцевать раньше, чем ходить. Родители частенько показывали гостям домашнее видео, где их малыш забавно притоптывал под музыку в манеже. Когда Гоше стукнуло пять, мама привела сына в школу бальных танцев, и детство мальчика закончилось, едва успев начаться. Теперь Гоша каждое воскресенье ездил с мамой на танцевальные конкурсы, проходившие, как назло, в самых отдаленных районах города. Мама одной рукой тащила за собой сына, а через другую руку был переброшен детский портплед, в котором лежал тщательно отутюженный танцевальный костюмчик – белая накрахмаленная рубашка, черные брюки с атласными лампасами и галстук-бабочка. В метро мама вешала портплед на верхний поручень, благо народу по выходным в вагонах было немного, и устало опускалась на сиденье. Гоша плюхался рядом, устроив у ног объемную сумку с танцевальными туфлями и лаком для волос. Он каждый раз боялся, что его партнерша, бледная и болезненная девочка Мэри, подхватила грипп, как это нередко с ней бывало, и в последний момент осталась дома. Потому что тогда ранний подъем, долгие сборы и поездка на другой конец города окажутся напрасными хлопотами

Георгий рано понял, что жизнь в искусстве, увы, невозможна без слез и интриг. В танцах, как и в спорте – победитель один, а второе и третье места служат лишь слабым утешением для лузеров. Юниорская лига – это вам не заповедник, наоборот – уменьшенная модель джунглей, где выживает сильнейший. В таком непростом виде спорта, как бальные танцы, все очень субъективно и неоднозначно. Победитель – тоже понятие относительное. Родители шептались, что у судей всегда заранее имеются какие-то списки, расчеты и таблицы, а напротив некоторых фамилий заранее стоят галочки. Иногда судьи пропихивали вперед откровенно слабые пары, а сильные, наоборот, по непонятным причинам «срезали» или «придерживали». Получая первые уроки несправедливости, дети плакали, учились держать удар и напускали на себя нарочито равнодушный вид, чтобы не прослыть слабаками в кругу сверстников.

Мальчики и девочки обычно переодевались в одной гримерке, и все эти девчоночьи платья, кружева и ленты, корсеты и колготки были для Гоши неинтересными дополнениями к капризным девчонкам, – чем-то вроде спортивной формы. Маленькие танцовщицы всегда выглядели в его глазах лишь спортивными партнершами, их красота и грация воспринимались как необходимые качества для их вида спорта – ну, как длинные ноги у бегуний или высокий рост у баскетболисток.

Эмоций на соревнованиях хватало – волнение, гнев, радость, слезы – и они начисто перебивали жгучий подростковый интерес к девчонкам, который обрушился на Гошу внезапно, словно звуки музыки на танцора, не успевшего переодеться в костюм для бальных танцев. И все же Гоша к пубертатному периоду уже считал себя профессионалом и научился не смешивать танцы и обычную жизнь. Танцор с ранних лет понимал: стоит закрутить роман с партнершей. отступить хоть немного от деловых отношений – и прощайте призовые места на соревнованиях, ради которых он столько лет потел в зале и ездил в отдаленные районы города по воскресеньям.

Впервые Георгий влюбился в пятом классе. Лиза была рыжей пухленькой хохотушкой с веснушками на вздернутом носике и отличалась от бледных и тощих танцовщиц, как Вини Пух от куклы Барби. Зато с ней было не скучно. Пару раз Гоша попытался дотащить Лизин рюкзак до ее подъезда, но вскоре бросил эту затею. Девочка со смехом вырывала увесистую кладь и легко забрасывала ее на плечи.

– Свой тащи, а то еще надорвешься, скелет! – хохотала она. – Да ты, Жорик, весишь столько же, сколько мои работы!

Лиза ходила в «художку» и кроме школьного рюкзака постоянно таскала на плече еще и этюдник – сумку размером с экран домашнего кинотеатра. Лиза, как и Гоша, с ранних лет сообразила, что без упорства в искусстве делать нечего, и оценки за рисунки были для маленькой художницы куда важнее, чем внимание смешного хлюпика, у которого, по словам Лизиной бабушки, «весь ум в ноги ушел». Танцы и рисование отнимали у детей все свободное время, и первая детская влюбленность Георгия в конце концов сошла на нет. Потом был бурный роман с самой красивой девочкой школы, длинноногой и задумчивой Ларисой, затем ранний брак с легкомысленной Светланой, скорый развод и множество интрижек с бойкими и не обремененными комплексами поклонницами. Он нравился девушкам, и те этого не скрывали. Когда Георгий выделывал ногами свои немыслимые па, одновременно вращая накачанными ягодицами, когда он улыбался всем дамам сразу и никому в отдельности, даже у самых неприступных красавиц глаза вспыхивали, как у диких кошек. В двадцать пять Георгий уже знал, что для него завоевать любую женщину – лишь вопрос времени. В двадцать шесть он решил, что знает о жизни все, и никакие романтические бредни отныне не смутят его умудренное сердце… Не для того он «дрыгал ногами» два десятка лет, чтобы не попытаться извлечь из этого не слишком долговечного капитала хоть какие-то дивиденды.

В фитнес-клуб «Леди-лидер» Георгию удалось устроиться не с первой попытки. Там неплохо платили, и на место преподавателя латиноамериканских танцев всегда был серьезный негласный конкурс. И все же однажды молодость, профессиональные успехи и эффектная внешность Георгия перевесили родственные связи и солидные рекомендации других кандидатов. Так он впервые появился в роли педагога в уютном здании с множеством дорогих машин у подъезда и охраной у входа, а главное – с большим выбором холеных красавиц, мечтавших танцевать на паркете только с ним и не с кем более.

Получив заветное место, Георгий сразу понял, что сделал правильный выбор. Симпатичные девушки, боровшиеся за его внимание, приезжали в клуб на «Ауди», «Мерседесах» и «БМВ», сидели в буфете с айфонами последней модели и обсуждали с подружками поездку в Париж на выходные. В прежней жизни девушки из этого круга даже разговаривать бы с ним не стали, не то, что сидеть за одним столиком в буфете и искать его внимания. Теперь же они шутили и болтали с Гошей на равных, наперебой записывались к нему на индивидуальные занятия, даже шутливо воевали за него. Продавщица в магазинчике танцевальных принадлежностей, пристроившимся у входа в танцевальный зал, про себя отметила, что с появлением «волосатого тренера», дорогие платья и туфельки стали раскупаться намного быстрее. Девушки пытались обратить на себя внимание новенького учителя танцев старыми, как мир, способами – откровенными нарядами и не менее откровенным кокетством. Однако красивый молодой человек ни с кем не сближался и всеми силами старался держать с ученицами дистанцию. Большинство из девушек были замужем, и связь с ними ничего, кроме неприятностей, не сулила. Между тем, у Георгия был на личную жизнь свой план. Дочь богатых или даже очень богатых родителей, можно даже немного старше – вот какую планку он себе поставил и не собирался ее снижать. «Мы бедные, значит, надо дружить с богатыми», – не раз повторяла Георгию мама в детстве. И сын послушно следовал маминым советам. Следовал. До поры, до времени…

Веру Георгий заметил сразу же, едва она переступила порог танцевального класса. Еще бы! Девушка выглядела, как итальянская кинодива, и к повышенному вниманию мужчин, похоже, успела привыкнуть. Рыжая грива волос притягивала взгляды, словно языки пламени, на которые можно смотреть бесконечно. Где-то в дальних глубинах памяти Георгия пробудились смутные воспоминания о рыжей хохотушке Лизе. Однако Вера не была пухленькой и тем более – хохотушкой. Высокий рост девушки, хрупкая фигурка и взгляд, устремленный не вовне, а в себя, выделяли ее из толпы пышнотелых и неуклюжих дам, тщетно пытавшихся сбросить в танцевальном зале лишние килограммы, накопленные за долгую жизнь. Монументальные страдалицы нещадно потели во время занятий и танцевали с такими напряженными лицами, словно решали в уме сложную математическую задачу. Впрочем, эти хотя бы обращали на себя внимание выдающимися формами. Большинство же фанаток Георгия были скучными и бесцветными девицами, имена которых он и не пытался запомнить. Среди них порой встречались патологически худые и угловатые. Эти анорексичные существа в противоположность толстушкам пытались всеми силами нарастить мышцы и набрать недостающие килограммы. Георгий запомнил лишь одну, «розовую балерину», да и то потому, что она всегда танцевала водной и той же розовой балетной пачке и обладала довольно скандальным нравом. Эта анорексичная девица не скрывала своего жгучего желания «нарастить мышечный каркас», попросту говоря, поправиться. Но, увы, этот самый «каркас» никак не хотел «наращиваться» на ее хрупкие кости, и это, понятное дело, не улучшало сварливый характер девушки. Он заметил ее еще и потому, что «розовая балерина» танцевала из рук вон плохо и была с причудами. Например, всегда усаживала на подоконнике в танцевальном зале плюшевую розовую собачку…

Верочке, которую сразу же выделил из толпы неуклюжих учениц Георгий, повезло и с генами, и с комплекцией. Юный возраст позволял ей не заботиться о талии и о ширине бедер и жить в своем удовольствии. Девушка с удовольствием поедала мучное и сладкое, однако при этом сохраняла фигурку подростка и природную гибкость. Странным было, пожалуй, только ее лицо. Взгляд ее во время танца всегда оставался отрешенным, словно мысли девушки витали где-то далеко от роскошного зала с огромными зеркалами и натертым паркетом…

– Потанцуем? – весело спросил Георгий зал.

– Да! – хором выдохнули танцоры. Верочка промолчала. Георгий взглянул на рыжеволосую красавицу, и та, не выдержав его пристальный взгляд, молча кивнула. Как королева придворному шуту!

Заиграла музыка, и Георгий внезапно осознал, что поймал кураж. О давно он не испытывал это волнующее чувство! То божественное волнение, когда музыка буквально несет тебя, и ты растворяешься в звуках и ритмах, не думая о «дорожках», поворотах и прочей танцевальной «азбуке».

Георгий заметил, что Вера тоже с наслаждением отдается музыкальному ритму, в точности повторяя все движения, которые показывает учитель. К его удивлению она оказалась очень музыкальной, а неумение танцевать даже прибавляло девушке обаяния. Захотелось научить ее всему, что он умел сам.

Когда музыка стихла и все, как принято, похлопали преподавателю в конце урока, Вера застенчиво подошла к Георгию.

– Можно записаться к вам на индивидуальное занятие? Всю жизнь мечтаю научиться танцевать румбу. Сегодня я не успела запомнить все шаги и выучить все повороты…

– Ноу проблем! – Георгий не смог скрыть радости. – Я готов уделить вам время во вторник и в пятницу после обеда. Как вас зовут? Вера? Отлично! Люблю короткие имена, потому что мое «Георгий» слишком длинное, а короткие формы типа «Жорик» и «Гоша», – какие-то панибратские и даже фельетонные. В общем, Вера, записывайте номер моего мобильного.

Георгий запоздало заметил, что разболтался и не смог сдержать довольную улыбку. Да в этом клубе настоящий заповедник богатых дамочек! Причем, таких крутых, что готовы выложить, глазом не моргнув, кругленькую сумму всего лишь за урок танца! Да за такие денежки ему в прежние времена надо было месяц пахать в районном ДК! Что ж, как говорится, хозяин – барин. Понятно теперь, почему в «Леди лидер» стоит длинная очередища из таких же. как он, голодранцев-соискателей на каждую свободную вакансию. Да у них тут просто Клондайк! Денежки сами плывут в руки, если хоть чуть-чуть применить голову и поработать ногами…

Вера мило улыбнулась, забила номер телефона Георгия в свой айфон последней модели и, кокетливо помахав ему рукой, побежала в раздевалку.

Оставшись один, Георгий с удивлением почувствовал: рыжеволосая красотка зацепила его. Чем? Если бы знать… Красивых девушек немало, однако прежде ни одна так серьезно не западала в душу… А тут… То ли слегка грустный взгляд зеленых глаз, то ли звонкий голос, то ли простота в общении и милое смущение, такое редкое в этих стенах… Захотелось переброситься с ней еще парой слов, «поприкалываться», «включить мачо», как бы случайно тронуть ее бледные длинные пальцы. Нет, ему нельзя таять, он все же мужчина, а не кусок сахара… Сделав озабоченное лицо, Георгий с непроницаемо-деловым видом двинул в холл. Парень небрежно оперся на стойку и принялся нарочито громко шутить с девчонками у стойки администрации. Те млели и поглядывали на него с легким недоумением. Прежде красавчик не снисходил до общения с ними. Георгий усмехался в душе. Да на черта ему сдались эти девчонки! Он ждал Веру. С таким нетерпением и замиранием сердца, с каким в детстве ждал первых оценок судей на городских соревнованиях. Вот и она, но что это? Рыжая гордячка даже голову в его сторону не повернула. Получила в гардеробе роскошную шубку, впрочем, надевать ее не стала, просто накинула на руку и стремительно выпорхнула на улицу. Георгий успел заметить, как через пару секунд со стоянки рванула темно-вишневая «Ауди». Молодой человек разочарованно вздохнул, взглянул на часы и поплелся проводить очередное занятие с новыми толстушками…

Всю неделю Георгий размышлял о Вере:

«Везет же некоторым! Тем, кто уже смолоду получают все. Взять хотя бы эту самую гордячку Веру… Все ведь при ней! И красивая, и молодая, и богатая. Про таких людей в Америке говорят: «родился с золотой ложкой во рту». Наверное, родители этой девицы где-то в нефтянке работают. Или ее папаша – крупный муниципальный чиновник. А, может, ее любовник деньги лопатой гребет? Тогда неудивительно, что у смазливой девчонки денег на все хватает: и на дорогой абонемент, и на индивидуальные занятия, и на крутую шубку. Впрочем, все это мелочи по сравнению с неслабой тачкой последней модели. Мне на такую и за десять лет не заработать, даже если будут выделывать ногами кренделя каждый день по пять часов. Да будь я, Георгий, хоть трижды талантлив и трудолюбив, жизнь, как у этой девчонки, мне не светит. И уж тем более – мне никогда не войти в ее круг. Там, небось, одни мажоры, гламурные модели и их богатенькие папики… Маловероятно, чтобы такая красотка, да еще и «упакованная» по полной программе, обратила на меня свое «королевское» внимание. Родители наверняка мечтают, чтобы она нашла себе подходящего женишка – с иномаркой и со счетом в банке – для продолжения и упрочения разбогатевшего в постсоветское время рода. А если у нее богатый любовник? Тогда у меня тем более шансов нет. С какого перепуга эта девица предпочтет простого танцора богатенькому папику? Нееет, надо забыть про все мои гнилые понты и держать с надменной девчонкой дистанцию. Кстати сказать, управляющая, принимая меня на работу, недвусмысленно дала понять, что неформальные отношения тренеров с клиентками не приветствуются. Им, дескать, тут скандалы с чужими мужьями и любовниками ни к чему».

Ну, ни к чему – так ни к чему, – решил Георгий. Межу прочим, он устроился в клуб совсем не для того, чтобы шуры-муры заводить. Это место нужно ему для того, чтобы денежки зарабатывать. Баб что ли мало вокруг? До сих пор у него проблем с сексом не было… Георгию с детства внушали, что век танцора – до обидного короткий, надо успеть обеспечить свою старость, вот и надо дело делать, старость обеспечивать, а глупые надежды выбросить куда подальше…

* * *

Вера позвонила через два дня.

– Привет, – сказала она таким весёлым и звонким голосом, что Георгий почувствовал, как сердце внезапно ухнуло куда-то в район коленок.

– Добрый день, – официально поздоровался он.

– Это Вера, вы, наверное, меня не помните, – продолжил звонкий, как у школьницы, голос. Георгий мягко возразил:

– Ну почему же не помню. Вы девушка запоминающаяся. – учитель танцев сразу же перешел на деловой тон: – Вера, вы, кажется, хотели позаниматься со мной. В смысле, потанцевать румбу. Индивидуально. Правильно?

– Ой, конечно, – обрадовался голос в трубке, – как здорово, что вы вспомнили меня! Ну, конечно, хочу. Вы могли бы завтра?

– Да, завтра я свободен, – ответил Георгий, стараясь не скатиться с делового тона в банальное кокетство. – Как насчет шести вечера?

– Ура! Договорились! – прокричала девушка. – Буду! – и в трубке раздались короткие гудки.

Вера влетела в зал буквально за минуту до назначенного времени, и так очаровательно улыбнулась, что Георгий на секунду забыл все предписания клубного руководства и невольно улыбнулся в ответ – не «приклеенной» профессиональной улыбкой танцора, а радостным оскалом обычного парня, которому понравилась симпатичная девчонка.

– Ну, что, начали? – Георгий встал в исходную позицию и вслух задал ритм:

– Раз-два-три-четыре. Поехали!

Ноги учителя танцев задвигались так, словно существовали отдельно от туловища. Вера попыталась повторить дорожку шагов, но получилось жалкое подобие движений Георгия. От досады девушка готова была разреветься. Георгий продолжил считать шаги. не обращая на ее растерянность никакого внимания. Ему заплатили, и он должен продолжать урок.

Вера была девушкой упрямой. Привыкла добиваться задуманного не с первого, так с десятого раза. Повторяя движения еще и еще, она пыталась достичь совершенства, но выходило все то же жалкое подобие танца Георгия. Наверное, фея Карабос из сказки, раздавая таланты, обделила ее чувством ритма и хорошей координацией…

– Ой, Георгий, я такая неуклюжая, – прошептала Вера, тяжело дыша. Она стыдилась своей бездарности и старалась не смотреть партнеру в глаза. Георгий молчал и невозмутимо показывал новую фигуру. Наконец Верочка попросила пощады. Учитель объявил маленький перерыв. Ученица промокнула лоб и шею полотенцем, глотнула воды и понемногу отдышалась. Она встряхнула слегка затекшие кисти рук, подвигала онемевшими ступнями и объявила:

– Ну все, я готова к новым мучениям. Можем продолжать. У вас, Георгий, все так здоооорово получается, – как обиженный ребенок, протянула она. – Я так вам завидую!

– Потанцуйте с мое, и у вас получится, – усмехнулся Георгий, – будете лет через пятнадцать все дорожки и повороты с закрытыми глазами делать. – Главное, не пропускайте занятия. Возьмите еще несколько индивидуальных уроков – и будете порхать по паркету. Честное слово! Давайте попробуем еще раз.

Вера старательно повторила дорожку шагов. Получилось немного лучше. чем в прошлый раз.

– Отлично, – похвалил Георгий, – это уже слегка похоже на румбу.

Индивидуальные занятия предполагали танец с партнером, и Георгий подхватил Веру за талию:

– Давайте теперь повторим движения в паре.

Раз-два-три-четыре, – Георгий продолжал считать шаги и старался сохранять профессионально невозмутимое лицо. Он так ловко крутил партнершу, что Вера сама не понимала, как ей удается удерживать равновесие на каблуках.

– Ой, можно я водички попью? – наконец взмолилась ученица. Она была мокрой, как испуганная мышь, и часто-часто дышала. Георгий привык к нагрузкам куда более серьезным, и тонкая полоска пота на спине красноречиво свидетельствовала о том, что он даже разогреться толком не успел.

Георгий давно привык к запаху пота, как к обычной части его профессии. Так врачи привыкают к запаху мази Вишневского, а строители – к «ароматам» масляной краски и штукатурки. Более того, пот был необходимой частью успеха в его профессии. Георгий усвоил с раннего детства: если не пропотел хорошенько – значит, танцевал «вполноги» и проиграл на соревнованиях вполне заслуженно.

Никакие дезодоранты не могли перебить «аромат» девичьего и мальчишеского стойкого пота, всегда сопровождавший тренировки и соревнования, витавший в раздевалках и в коридорах домов культуры, где проходили конкурсы и фестивали.

Вера давно приучила себя пользоваться дезодорантами, поэтому мужской молодой запах, поначалу ударивший в ноздри, вызвал у нее оторопь. Захотелось сморщить носик, кокетливо сказать «фууу», но Верочка сдержалась. Произошло неожиданное. Ей вдруг захотелось вдыхать этот крепкий мужской аромат еще и еще. Он выдавал в этом вертлявом и пустоватом с виду танцоре самца в первоначальном, первобытном смысле этого слова. Вере захотелось прижаться к его красивому тренированному телу, потрогать бицепсы, погладить пышные волосы и накачанную грудь симпатичного парня. Девушка испугалась своих внезапно нахлынувших желаний и невольно отшатнулась от партнера. Георгий понял это по-своему. Мол, ученица чувствует себя пока неуверенно, и обнял ее за талию еще крепче.

Вера внезапно сделалась послушной в его руках, словно кукла на тростях. Звуки музыки властно втянули ее в воронку танца, заставив забыть о недавней неловкости и о страхе. Она уже в полной мере не владела ни своим телом, ни своими мыслями. Все это всецело принадлежало Георгию. Молодой человек с невозмутимым лицом то вращал Верочку, то прижимал к себе, то резко отталкивал – словом, занимался тем, что делал всю жизнь – он просто танцевал с партнершей. Парень считал шаги, эффектно откидывал голову назад, делал повороты, бережно придерживая девушку. С каждой минутой он чувствовал, как нечто сильное и властное, не имеющее отношения ни к его воле, ни тем более, к бальным танцам, постепенно захватывает его целиком. Молодого человека охватил восторг, прежде ему не свойственный. Впервые в жизни Георгию было безразлично, что девушка путает шаги, забавно и неловко переступает тонкими ногами, сбивается с музыкального ритма, неуклюже вращается и глупо хихикает. Ему хотелось бесконечно обнимать ее за узенькую талию, вдыхать волнующий запах рыжих волос, касаться тонких бледных пальцев и хрупких запястий, видеть маленькую родинку над верхней губой, слышать смущенный смех и понимать, что она сейчас полностью в его власти.

– Раз-два-три, – считал парень шаги, – трам-пам-пам, тири-рам-пам-пам, – теперь дорожка, поворот, вращение, теперь ноги чуть согнуть, плие…

Вера изо всех сил старалась повторять танцевальные движения, и все острее чувствовала себя нелепой, ненужной и бестолковой. Мысль о том, что через несколько секунд партнер разомкнет руки, и она остается одна в огромном зале перед беспощадными зеркалами, которые усилят ее угловатость и неуклюжесть, мешала девушке улыбаться

Музыка стихла, и Георгий неохотно отодвинулся от партнерши.

– Нуууу, в последних тактах было уже лучше, – похвалил он девушку. – Вот только танцевать, Верочка, надо с улыбкой. А то у вас такой вид, словно вы кирпичи грузите, Вера Кирпичева, – неожиданно для себя скаламбурил он.

– В следующий раз попробую танцевать с улыбкой, – согласилась Вера, и прошептала, – какая уж тут улыбка, в ногах бы не запутаться… – Георгий, послушайте… Когда вы сможете снова уделить мне время? мне хочется закрепить то. что мы сегодня с вами прошли.

Георгий напустил на себя серьезность и стал неторопливо листать блокнотик с расписанием. Потом усмехнулся и замурлыкал что-то под нос. Он не хотел, чтобы Верочка слышала, как стучит его сердце.