Читать книгу Под небом Италии - Нонна Беспалова - Страница 27

Воспоминание об этих днях Таня постаралась упрятать как можно глубже, но иногда, в плохие минуты, оно возвращается и опять заставляет её мучиться болью и стыдом.

Виктор не звонил три дня. Эти три дня она прожила, стиснув зубы. Хорошо, что у Паши было много работы, он приходил, она уже спала. Павел допоздна работал у себя в домашнем кабинете, там и ночевал на диване.

Таня совершенно измучилась. Утром, на третий день после Таниной встречи с Виктором, она, сидя напротив Павла за завтраком на кухне, сосредоточенно молчала, глядя в пустую чашку из-под кофе. Павел мягко сказал ей: «Таня, нельзя так напряжённо думать об одном и том же. Пробки перегорят». Таня встрепенулась: «Знает!», но Павел, как всегда, поцеловал её перед уходом на работу и вышел. «Знает. Определённо знает. Да. Так нельзя», – решила Таня. На работе она попросила Валеру разыскать Витин телефон. Через полчаса Валера продиктовал Тане два номера.

Таня позвонила. «Таня, ты?» – спросил Виктор и почему-то засмеялся. Он не мог разговаривать, обещал перезвонить. Пока Таня ждала его звонка, она вспомнила. Витя сам ей рассказывал, что если девица с гонором, с характером, то самое лучшее сначала упорно ухаживать, добиться своего, переспать, а потом пропасть дня на три. Таня ещё раз набрала Витин номер телефона.

– Вить, не надо со мной играть в эти игры! Что будем делать? Я не могу больше тянуть.

– Таня, ты пойми меня… я не хотел по телефону. Я тебя очень люблю, но так уж получилось, что наши пути разошлись. Что делать… Я не могу сейчас всё потерять, полностью перекроить свою жизнь, а ты не можешь по-другому. Я понимаю, что я сволочь, конъюнктурщик, но не могу… Я думаю, тебе не стоит рассказывать Павлу о том, что было, зачем причинять ему лишнюю боль? Прости меня, Таня! Прости.

И он повесил трубку. Таня какое-то время слушала короткие гудки. В голове было пусто, как будто блок стоял и не позволял думать о том, что произошло. Таня на автомате доработала до конца рабочего дня. Накатило на неё на обратном пути, за рулём. Она вспомнила, как сдалась без сопротивления, как исступлённо целовала его в подъезде, как первая заговорила о том, чтобы жить вместе, как аккуратно и расчётливо Виктор уходил от этой темы. И эта пошлая квартира, набитая безвкусным дефицитом советских времён. И эти упражнения в постели, напоминавшие спортивную гимнастику. От внезапно нахлынувшего чувства унижения и стыда у неё просто корчи начались. Она вынуждена была приткнуть машину к тротуару и посидеть, облокотившись на руль.

Дома Таня с трудом приласкала дочь, попросила няньку задержаться. Нужно было приготовить обед, и Таня достала из холодильника бульон, отлила в кастрюльку, взяла из морозилки пачку мороженых овощей. На второе ещё есть две котлеты и гречка, только разогреть. Она поставила бульон на огонь и начала резать овощи для салата. Таня услышала, как хлопнула дверь. «Павел! Как рано. Как некстати».

Павел заглянул в кухню. Таня обернулась к нему: «Ещё не готово. Я тебя позову». Она посмотрела прямо ему в лицо, наверное, в первый раз за эту неделю. В её глазах была такая смесь боли, ярости и ещё чего-то, что Павел на мгновение застыл на месте. «Хорошо. Я буду у себя, поработаю».

Таня стиснула зубы. «Зачем он делает вид, что ничего не замечает? В доме только что искры не летают, такое электричество в воздухе. Нянька прячется по углам, Ляля капризничает». Тане хотелось закричать, пошвырять всё вокруг себя, разбить что-нибудь, а она вынуждена варить суп, потому что Паша дома и у них всё хорошо. Все довольны, все смеются. Таня почувствовала, что сейчас сорвётся в истерику и завизжит. Она схватила половник, зачерпнула кипящий бульон и плеснула на внутреннюю сторону руки у локтя. Боль была адская, Таня дико закричала.

Павел из кухни прошёл в кабинет и сел за стол. Что происходит? Она решила объясниться? Или у них что-то произошло? Как она может думать, что никто ничего не замечает? Нянька смотрит на них испуганно и старается не показываться на глаза. В этот момент он услышал Танин крик.