Читать книгу Ночь смерти - Нора Робертс - Страница 2

Огромный кот по кличке Галахад разлегся по спинке кресла Евы, словно пьяный по стойке бара перед закрытием заведения. Ночью он охотился за коробками, сражался с разноцветными лентами и убивал разбросанную по полу оберточную бумагу, и Ева не стала его прогонять – пусть выспится.

Поставив на пол сумку, Ева направилась к «автоповару», чтобы подзарядиться кофе.

– Парень, за которым мы охотимся, – Дэвид Палмер.

– Ты уже вычислила убийцу?!

– Да, я знаю, кто мне нужен. Мы с Дэйвом давние друзья.

Рорк взял кружку из ее рук.

– Что-то знакомое.

– Ты должен был слышать это имя. О нем много говорили и писали три – три с половиной года назад. Мне понадобятся все файлы из следственного архива и все судебные материалы. Можешь начать с… – Она умолкла, почувствовав, как рука Рорка легла на ее локоть.

– Дэвид Палмер – серийный убийца. Пытал, потом убивал. – Рорк все вспомнил, до мельчайших подробностей. – Довольно молодой. Кажется… чуть за двадцать.

– Двадцать два на момент ареста. Он способный парень, наш Дэйв. Считает себя ученым, провидцем. Его миссия – исследовать и регистрировать способность человека выдерживать экстремальные нагрузки – боль, страх, голод, обезвоживание, бессоницу. Умеет красиво говорить. – Ева сделала глоток кофе. – На допросе его смазливое лицо пылало вдохновением, когда он объяснял, что, зная предельные физические возможности человека, можно повысить этот предел. Полагал, что мне, как полицейскому, его работа особенно интересна. Копы подвергаются серьезным нагрузкам и нередко оказываются в ситуации, когда решается вопрос жизни и смерти, а мозг блокирован страхом или агрессивными внешними воздействиями. Он считал, что результаты его работы могут быть полезны полиции, силам безопасности, армии и даже бизнесу.

– Я не знал, что им занималась ты.

– Да, Дэйв мой клиент. – Ева пожала плечами. – В то время я была на более скромных ролях.

Рорк мог бы улыбнуться в ответ, понимая, что продвижением по службе Ева отчасти обязана их знакомству. Но он слишком хорошо помнил подробности дела Палмера, и улыбка ему не удалась.

– Насколько я помню, его надежно изолировали.

– Недостаточно надежно. Он сбежал. Сегодня утром он оставил свою жертву в общественном месте – еще один фирменный знак Дэйва. Он хочет, чтобы мы знали, что он настроен серьезно. Перед смертью жертву пытали – вскрытие это подтвердит. Дэйв, похоже, нашел для своих «опытов» новую берлогу и держал там судью какое-то время, прежде чем убить. Смерть от удушения наступила около полуночи. С Рождеством, судья Уэйнджер, – пробормотала Ева.

– Тот самый судья, что вел его дело?

– Да. – Ева рассеянно отставила кружку и достала из сумки копию записки. Саму записку она запечатала и отправила в лабораторию. – Он оставил визитную карточку. Еще одна отличительная особенность. Все эти люди имеют отношение к суду над ним и к приговору. Мне кажется, на этот раз он хочет, чтобы намеченные им жертвы трепетали от страха, зная, что скоро настанет их черед. Но эти люди предупреждены, и им выделена охрана. Добраться до них ему будет непросто.

– А ты? – Голос Рорка, увидевшего имя жены в конце списка, звучал нарочито спокойно. – Как насчет твоей охраны?

– Я полицейский, и это я должна охранять.

– Ему нужна именно ты, Ева.

Она повернулась. Как Рорк ни пытался контролировать свой голос, Ева уловила в нем еле сдерживаемый гнев.

– Возможно, но не больше, чем он мне.

– Ты его остановила, – продолжал Рорк. – Все остальное – экспертиза, суд, приговор – стало результатом твоей работы. Ты самая главная.

– Давай оставим выводы специалисту-психологу, – ответила Ева, хотя была согласна с ним. – Я собираюсь связаться с Мирой, как только сама просмотрю материалы дела. Ты можешь подобрать их для меня, пока я буду составлять предварительный отчет? Коды к своему офисному компьютеру и к файлам Палмера я тебе дам.

– Одна просьба. – Рорк приподнял бровь и усмехнулся. – Я не могу работать, когда меня обижают.

– Прости. – Она снова взяла кружку с кофе. – Сама не знаю, почему я решила, что тебе нужны какие-то коды.

– Я тоже не знаю.

Рорк сел за свой компьютер и начал собирать необходимую информацию, дело двигалось быстро. Для него эта задача была крайне простой, и голова оставалась свободной для размышлений. И принятия решения.

Ева сказала, что это дело не имеет к нему отношения и он должен устраниться, как только Пибоди вернется к работе. Как бы не так! Имя Евы в списке Палмера означает, что это дело касается его больше, чем какое-либо из прежних дел. И никакая сила в мире – даже любимая женщина – не заставит его отступить.

Рядом с ним Ева работала за дополнительным терминалом, подготавливая все данные для отчета. Ей были нужны результаты вскрытия, протокол осмотра места преступления и данные «чистильщиков». Но с учетом немногочисленности сотрудников, дежуривших в праздники, ожидать эту информацию можно было разве что в конце следующего дня.

Стараясь сдерживать свое раздражение по этому поводу, она ответила на сигнал поступившего вызова:

– Даллас.

– Лейтенант, это офицер Миллер.

– Что у вас, Миллер?

– Шеф, нам с напарником поручили связаться со Стефани Ринг и охранять ее. Мы прибыли к ее дому в семь тридцать пять. Мы позвонили в квартиру, но нам не открыли.

– Это чрезвычайная ситуация, Миллер. Вам разрешено входить в помещения.

– Да, шеф. Понятно. Мы так и сделали. Объекта дома не было. Мой напарник опросил соседей по лестничной площадке. Они сказали, что объект уехал в субботу рано утром, чтобы провести праздники с родителями в Филадельфии. Но до Филадельфии она не доехала, лейтенант. Сегодня утром отец Ринг заявил в полицию о ее исчезновении.

Сердце у Евы упало. Слишком поздно. Уже слишком поздно.

– Каким видом транспорта она воспользовалась, Миллер?

– Поехала на своей машине. Мы на пути к ее гаражу.

– Держите меня в курсе. – Ева отключила связь, подняла голову и встретилась взглядом с Рорком. – Он до нее добрался. Очень хочется думать, что Ринг попала в дорожную аварию или наняла кого-нибудь из эскортного агентства для рождественского приключения, прежде чем поехать к родителям. Но я знаю – она у Палмера. Мне нужны номера телефонов остальных людей из списка.

– Минуту.

Один номер Ева знала наизусть. С бьющимся сердцем она набрала домашний номер доктора Миры. На звонок ответил ребенок.

– С Рождеством! – улыбаясь и хихикая, сказал маленький мальчик. – Это дом бабушки.

Ева удивленно заморгала, решив, что ошиблась номером, но затем послышался знакомый мягкий голос, и на экране появилось лицо Миры. Губы улыбаются, но глаза тревожные.

– Ева, доброе утро. Подождете минутку? Я поднимусь наверх. Нет, милый. – Доктор Мира повернулась к мальчику, который тянул ее за рукав. – Беги, поиграй с новыми игрушками. Я скоро вернусь. Минутку, Ева.

Экран засветился холодным голубым светом, и Ева с облегчением вздохнула. Хорошо, что Мира дома, живая и здоровая, – хотя немного странно наблюдать за невозмутимым психиатром в роли бабушки.

– Прошу прощения. – Лицо Миры вновь появилось на экране. – Не хотела обсуждать случившееся в присутствии семьи.

– Понимаю. Охрана прибыла?

– Да. – Явно нервничая, что случалось крайне редко, Мира провела рукой по волосам. – Им не позавидуешь – сидеть в машине на Рождество. Я пока еще не придумала, как незаметно для домашних провести их в дом. Здесь мои дети, Ева, и внуки тоже. Я должна знать: есть ли хоть малейший шанс, что им грозит опасность?

– Нет, – Ева не колебалась ни секунды, и голос ее звучал твердо. – Это не его стиль. Доктор Мира, вы не должны покидать дом без охраны. Без этих двоих никуда не ходите, ни на работу, ни в кондитерскую за углом. Завтра вам выдадут специальный браслет, и мы будем знать, где вы находитесь.

– Я приму все необходимые меры предосторожности, Ева.

– Вот и хорошо, потому что одна из таких мер – отменить все встречи с пациентами, пока Палмер не окажется за решеткой.

– Это абсурд!

– Вы не должны оставаться наедине ни с кем – ни минуты. И если пациенты не согласны, чтобы вы копались в их головах в присутствии двух копов, то придется вам взять отпуск.

– А вы тоже возьмете отпуск? – Мира пристально смотрела на Еву.

– Я буду делать свою работу. И часть этой работы – вы. Стефани Ринг пропала. – Ева на секунду умолкла, давая собеседнице время осознать услышанное. – Делайте, что вам говорят, доктор Мира, или уже через час вас возьмут под стражу для обеспечения защиты. Завтра в девять мне понадобится консультация. Я сама к вам приеду.

Она отключила связь, повернулась к Рорку, чтобы узнать номера телефонов, и наткнулась на его внимательный взгляд.

– В чем дело?

– Она тебе очень дорога. В противном случае ты обставила бы все гораздо деликатнее.

– Даже в лучшие времена я не отличалась деликатностью. Давай номера. – Рорк выжидал, и Ева со вздохом прибавила: – Ладно, ладно, будь по-твоему. Она мне очень дорога, и я сделаю все, чтобы Палмер не приблизился к ней даже на милю. А теперь давай мне эти проклятые номера.

– Уже на вашем терминале, лейтенант. Загружены в память. Для связи остается только набрать имя.

– Хвастун, – пробурчала Ева, зная, что ее слова вызовут у него улыбку, и отвернулась, чтобы связаться с людьми из списка Палмера.

Убедившись, что все потенциальные жертвы находятся там, где и должны, и что их охраняют, Ева занялась материалами из судебного архива, которые подобрал для нее Рорк.

Целый час она просматривала протоколы и отчеты, а еще час потратила на записи своих допросов Палмера.

– Ладно, Дэйв, расскажите мне о Мишель Хаммел. Что в ней особенного?

Дэвид Палмер, крепкий молодой человек двадцати двух лет с обаятельной внешностью выходца из состоятельной семьи уроженцев Новой Англии, улыбнулся и с энтузиазмом подался вперед. Его голубые глаза вдохновенно сияли. Лицо – кровь с молоком – светилось здоровьем и энергией.

«Наконец кто-то его выслушает, – подумала тогда Ева. – Наконец у него появился шанс поведать миру о своей гениальности».

Теперь она вспоминала, как выглядела три года назад. Ужасная стрижка – в те времена она сама подстригала свои волосы. Ботинки на ногах новые и почти без царапин. На пальце нет обручального кольца.

В остальном все примерно то же.

– Молодая и в хорошей физической форме, – ответил Палмер. – Очень дисциплинированна – и ум, и тело. Бегунья на длинные дистанции, олимпийская надежда. Она знала, как блокировать боль и как сосредотачиваться на цели. Понимаете, Мишель была в верхней части шкалы. А Лерой Грин в нижней. Он много лет затуманивал свой мозг наркотиками. Никакой сопротивляемости разрушительным воздействиям. Потерял контроль еще до того, как почувствовал боль. Его разум сломался сразу же, лишь только он пришел в себя и обнаружил, что привязан к столу. Но Мишель…

– Мишель боролась? Держалась до конца?

Палмер энергично кивнул.

– Она и вправду была великолепна. Боролась, пыталась сбросить путы, а потом перестала, когда поняла, что не сможет освободиться. И еще страх. Мониторы зарегистрировали повышение частоты сердечных сокращений, давления – всех основных показателей физического и эмоционального состояния. У меня превосходное оборудование.

– Да, я видела. Самое лучшее.

– Это очень серьезная работа. – Его глаза затуманились, взгляд стал рассеянным, как всегда бывало, когда Палмер рассуждал о своих экспериментах. – Если вы посмотрите на данные Мишель, то увидите, что она сосредоточилась на своем страхе, использовала его для того, чтобы выжить. Сначала сдерживала страх, пыталась уговорить меня. Давала обещания, делала вид, что понимает цель моих исследований и даже пытается помочь мне. Умная была. Потом поняла, что это ей не поможет, и осыпала меня проклятиями, тем самым повышая уровень адреналина, когда я вводил новые болевые стимулы.

– Палмер сломал ей ноги, – сказала Ева, зная, что за ее спиной Рорк тоже смотрит запись. – Потом руки. Он тогда не врал насчет оборудования. Электроды были прикреплены на разных участках тела или помещены внутрь, и через них подавались электрические разряды, каждый раз все более сильные. Дэйв пытал Мишель три дня, пока она не сломалась. В конце она умоляла Палмера убить ее. Он использовал веревку и систему блоков, чтобы повесить девушку, – медленное удушение. Ей было девятнадцать.

Рорк положил руки Еве на плечи.

– Один раз ты уже остановила его. И теперь остановишь.

– Остановлю, чего бы мне это ни стоило.

Услышав шаги в коридоре, Ева вскинула голову.

– Сохрани данные и архив, – сказала она Рорку, и в этот момент в кабинет вошла Надин Ферст. «Только ее тут не хватало», – подумала Ева. Надин была лучшим криминальным репортером «Канала-75», тот факт, что она дружила с Евой, ничего не менял.

– Наносишь рождественские визиты, Надин?

– Сегодня утром я получила подарок. – Надин бросила на стол диск.

Ева посмотрела на диск, затем снова перевела взгляд на лицо подруги. Оно было бледным и осунувшимся. Ни губной помады, ни румян, волосы растрепаны. Надин выглядела не просто плохо, она была напугана.

– Что случилось?

– Дэвид Палмер.

– Есть новости о нем? – Ева медленно встала.

– По всей видимости, он знает, чем я зарабатываю на жизнь и о том, что мы подруги. Прислал мне вот это. – Надин бросила взгляд на диск, с трудом сдерживая дрожь. – Рассчитывает, что я сделаю документальный фильм о нем и его «работе», а также поделюсь информацией с тобой. Слушай, а выпить у вас найдется? Что-нибудь покрепче.

Рорк встал из-за стола и усадил Надин в кресло.

– Садись. Ты замерзла, – проговорил он и сжал ее ладони.

– Да. Меня колотит с тех пор, как я посмотрела диск.

– Принесу тебе бренди.

Надин кивнула, опустила на колени сжатые кулаки и посмотрела на Еву.

– На записи, кроме Палмера, еще два человека. Один из них судья Уэйнджер. Вернее, то, что осталось от судьи Уэйнджера. И еще женщина, но я ее не узнала. Она… он уже принялся за нее.

– Вот. – Рорк принес бокал с бренди и протянул его Надин. – Выпей.

– Хорошо. – Она сделала большой глоток и почувствовала, как по желудку разливается жар. – Я видела много зла, Даллас. Делала о нем репортажи, изучала его. Но с таким я еще не встречалась. Не представляю, как ты выдерживаешь, сталкиваясь с этим постоянно, день за днем.

– Каждый день что-нибудь новое. – Ева взяла диск. – Тебе необязательно смотреть это еще раз.

– Нет. – Надин снова глотнула бренди и с шумом выдохнула. – Я посмотрю.

Ева повертела диск в руке. Стандартная модель. Проследить происхождение не удастся. Ева вставила диск в компьютер.

– Скопировать, запустить и воспроизвести на экране.

На настенном экране появилось красивое лицо Дэвида Палмера.

– Мисс Ферст, или вы позволите называть вас Надин? Так гораздо доверительнее, а работа для меня – дело личное. Кстати, я всегда восхищался вашей работой. Это одна из причин, почему я доверил вам рассказать мою историю в эфире. Вы ведь верите в то, что делаете, правда, Надин?

Теперь его глаза были серьезными – профессионал обращался к профессионалу, – но лицо по-прежнему оставалось открытым и безмятежным, словно у послушника перед алтарем.

– Те из нас, кто стремится к совершенству, верят в то, что делают, – продолжал Палмер. – Я знаю, вы дружите с лейтенантом Даллас. У нас с лейтенантом тоже сложились свои отношения. Возможно, не такие близкие, но мы понимаем друг друга, и я восхищаюсь ее стойкостью. Надеюсь, вы как можно скорее познакомите ее с содержанием этого диска. К тому времени она уже будет руководить расследованием смерти судьи Уэйнджера.

Его улыбка стала ослепительной и, возможно, чуть-чуть безумной.

– Привет, лейтенант. Вы меня извините, но мне нужно закончить с Надин. Я хочу, чтобы Даллас принимала в моих делах самое непосредственное участие. Для меня это очень важно. Вы расскажете обо мне, правда, Надин? Пусть меня рассудят люди, а не ограниченный болван в черной мантии.

И тут же, без всякой паузы, лицо Палмера на экране сменилось другой сценой. Звук был таким громким, что женские крики, казалось, раздирают воздух в кабинете Евы.

Тело судьи Уэйнджера со связанными руками и ногами было подвешено в нескольких дюймах от бетонного пола. «На этот раз примитивная система блоков», – отметила Ева. Палмер изрядно потрудился, чтобы смонтировать свои хитрые приспособления, но это все же не та сложная камера пыток, которая была в его распоряжении прежде.

Но «работал» он, как и раньше, методично и продуманно.

Лицо Уэйнджера было искажено страданием, мышцы подрагивали, когда Палмер ручным лазером выжигал буквы на его груди. Судья мог лишь стонать; его голова моталась из стороны в сторону. Рядом пищали и звенели мониторы.

– Видите, он сдается. – Голос Палмера за кадром давал краткие пояснения. – Его мозг не реагирует на боль, потому что больше не может ее выносить. Мозг блокирует боль, погружая организм в бессознательное состояние. Но процесс можно повернуть вспять, и вы это сейчас увидите. – Палмер щелкнул выключателем. Послышался высокий звук, и тело Уэйнджера дернулось. Теперь судья закричал.

В другом конце комнаты громко рыдала женщина. Клетка, в которой ее запер Палмер, висела на тросе и была настолько мала, что женщина могла лишь стоять на четвереньках. Темные волосы закрывали лицо, но Ева узнала женщину.

Теперь во власти Палмера была и Стефани Ринг.

Дэйв повернулся, щелкнул другим выключателем, и клетка заискрила и дрогнула. Женщина пронзительно вскрикнула, конвульсивно дернулась и лишилась чувств.

– Она отвлекается, – сказал Палмер, поворачиваясь к камере, – но у меня мало времени. Приходится начинать работу со следующим объектом, не закончив с предыдущим. Скоро ее очередь. Сердце объекта Уэйнджера отказывает. Данные по нему почти готовы.

При помощи веревок он опустил судью на пол. Ева отметила, как вздулись мускулы на руках Палмера.

– Дэйв качался, – пробормотала она. – Поддерживал форму. Знал, что в этот раз придется нелегко. Палмер всегда тщательно готовился.

Палмер накинул петлю с аккуратным узлом на шею Уэйнджера и пропустил конец веревки сквозь металлическое кольцо на потолке. Затем он продел веревку через другое кольцо, вмонтированное в пол, и стал тянуть. Уэйнджер из последних сил приподнялся на колени, задыхаясь.

– Выключи! – Надин вскочила. – Я не смогу еще раз на это смотреть. Думала, выдержу. Нет, не смогу.

– Остановить воспроизведение. – Ева подождала, когда изображение исчезнет с экрана, подошла к подруге и присела перед ней на корточки. – Прости.

– Нет. Я сама виновата. Думала, выдержу.

– Все в порядке. Никто такое не выдержал бы.

Надин покачала головой, одним глотком допила бренди и отставила бокал.

– Ты выдержишь. Ты не позволишь себя достать.

– Меня уже достало. Запись предназначалась мне. Я вызову двух полицейских, и они отвезут тебя домой. Будут охранять тебя, пока Палмера не поймают.

– Думаешь, он придет за мной?

– Нет, но зачем рисковать? Езжай домой, Надин. Постарайся не думать об этом.

Ева попросила Рорка проводить Надин вниз, а сама досмотрела запись на диске. В самом конце ее взгляд встретился со взглядом Палмера, смотревшего прямо в камеру.

– Объект Уэйнджер умер в полночь двадцать четвертого декабря. Вы продержитесь дольше, Даллас. Мы оба это знаем. Вы будете самым лучшим из моих объектов. Я приготовил для вас замечательные штуки. Вы меня найдете. Я уверен. Рассчитываю на вас. Счастливых праздников.