Читать книгу Талисман моей любви - Нора Робертс - Страница 6

Она была права насчет цыпленка. Вкуснее Гейдж еще не пробовал. И еще она была права, когда объявила, что за едой они не станут обсуждать ее кулинарный талант и упоминать обо всем, что связано с демоном.

Просто удивительно, сколько тем для разговоров находили остальные из их шестерки, хотя практически не расставались уже несколько месяцев. Подготовка к свадьбе, новый бизнес, книги, фильмы, скандалы среди знаменитостей, слухи маленького городка – все это летало над столом, словно теннисные мячи. В любое другое время и в любом другом месте они были бы тем, чем казались – компанией друзей и возлюбленных, наслаждавшихся общением друг с другом и великолепной едой.

Но где здесь его место? Отношения с Кэлом и Фоксом менялись и развивались с течением времени, когда они превращались из мальчиков в мужчин, и особенно когда он оторвался от своих корней и уехал из Холлоу. Но основа оставалась неизменной – дружба на всю жизнь. Они всегда с ним.

Ему нравились женщины, которых друзья себе выбрали, – сами по себе и потому, что составили пару его друзьям. Не каждая женщина способна выдержать то, с чем им пришлось столкнуться, и не сбежать. Значит, если они останутся живы, четверо из шести рискнут окунуться в неизведанную область семейной жизни.

Откровенно говоря, Гейдж верил, что у них все получится.

А если он останется жив, то снова уедет. Он единственный, кто уезжал – и возвращался. В любом случае именно такую он выбрал себе жизнь. Впереди всегда есть еще одна игра, еще один шанс. Видимо, так уж он устроен. Джокер, открывающийся после снятия и перетасовки колоды.

Остается Сибил с ее энциклопедическим умом, кулинарным талантом и стальными нервами. За все время знакомства он лишь один раз видел ее беспомощной. Твисс использовал тайные страхи каждого, вспомнил Гейдж, и для Сибил это была Слепота. Когда все закончилось, она плакала в его объятиях. Но не сбежала.

Нет, не сбежала. И не отступила, как и все они. Если им суждено выжить, Сибил тоже уедет. В ее великолепном теле не было ни клеточки от жительницы маленького городка. Хотя она умеет приспосабливаться. Довольно быстро привыкла к Холлоу, к небольшому дому, но это для нее… как ваза для цветов Франни Хоукинс. Всего лишь временная остановка на пути к тому, что ей по душе.

Но куда и к чему именно? Гейдж думал об этом, думал о ней – больше, чем следовало бы.

Поймав его взгляд, Сибил вопросительно вскинула бровь.

– Вернуть деньги?

– Нет.

– Вот и ладно. Я хочу прогуляться.

– Но, Сиб… – попыталась остановить ее Куин.

– Со мной может пойти Гейдж, а вы четверо займетесь посудой.

– Почему это он избавлен от обязанностей по кухне? – обиженно поинтересовался Фокс.

– Он возил меня в магазин, платил. Мне нужно немного подышать воздухом, прежде чем мы займемся Большим Злым Ублюдком. Ну, красавчик? Будешь моим эскортом?

– Возьми телефон. – Куин схватила Сибил за руку. – На всякий случай.

– Возьму телефон, надену куртку и не буду брать конфеты у незнакомых людей. Расслабься, мамочка.

Она выскочила из комнаты, и Куин повернулась к Гейджу:

– Только не уходите далеко, ладно? И не отпускай ее от себя.

– В Хоукинс Холлоу все близко.

Сибил надела тонкий свитер, сунула ноги – Гейдж привык видеть их босыми – в черные башмаки. Оказавшись на улице, она вдохнула полной грудью.

– Люблю весенние ночи. А летние еще больше. Я люблю жару, хотя в данных обстоятельствах весна даже лучше.

– Куда ты хочешь пойти?

– На Мейн-стрит, конечно. Куда же еще? Я предпочитаю знать место, где нахожусь, – продолжала она, шагая по улице. – Поэтому гуляю по городу, объезжаю окрестности.

– И теперь, наверное, уже можешь нарисовать подробную карту и того и другого.

– Не только могу, но и нарисовала. Я умею подмечать детали. – Она с наслаждением вдохнула воздух, пропитанный ароматом розовых пионов, которые цвели в чьем-то саду. – Куин будет здесь счастлива. Это место ей идеально подходит.

– Почему?

Гейдж заметил, что вопрос удивил ее, вернее, не сам вопрос, а тот факт, что он спросил.

– Близость. В этом вся Куин. Новые районы, пригороды… хотя нет, не в этом дело. Слишком… упорядоченно. Свой район, где она знает имена клерков в банке и продавцов в магазине, – это ее. Она общительная, но время от времени ей требуется одиночество. Город даст ей ощущение близости. Дом за городом – возможность побыть одной. Она получает все, – сделала вывод Сибил. – И он тоже.

– Кэл удачно во все это вписывается.

– Еще как. Признаюсь, когда она впервые заговорила о Кэле, я подумала: парень из боулинг-клуба? Куин сошла с ума. – Рассмеявшись, она откинула волосы за спину. – Стыдно, но я опустилась до банальностей. Разумеется, первое, что я подумала, когда увидела его: какой милый парень из боулинг-клуба! Потом увидела их вместе. Мне кажется, они оба получают все. Я с удовольствием буду приезжать сюда, к ним и к Лейле с Фоксом.

Они вышли на площадь, затем свернули на Мейн-стрит. На светофоре остановилась машина; стекла опущены, из салона доносится громкая музыка. «Ма Пантри» и «Динос» еще работали – у пиццерии толклась кучка подростков, – но магазины уже закрылись на ночь. В девять погаснут окна «Ма Пантри», а в одиннадцать закроется «Джинос». Типичная прогулка по Холлоу, подумал Гейдж.

– Значит, у тебя нет желания построить себе домик в окрестных лесах? – спросил он.

– В таком домике приятно время от времени проводить выходные. То же самое относится к очарованию маленького городка, – прибавила она. – Хорошо для кратких визитов. Обожаю приезжать в гости. Это одно из моих любимых занятий. Но по натуре я житель большого города и люблю путешествовать. Мне нужна база, откуда я уезжаю и куда возвращаюсь. У меня она в Нью-Йорке. Бабушкино наследство. А ты? У тебя есть база, штаб-квартира?

Гейдж покачал головой.

– Мне нравятся гостиничные номера.

– Мне тоже – или, если точнее, номер в приличном отеле. Люблю хороший сервис, удобство комнаты, оборудованной всем необходимым. Здорово, когда можно повесить на дверь табличку «Не беспокоить» или заказать еду в номер.

– В любое время дня и ночи, – продолжил Гейдж. – А еще кто-то приходит и убирает номер, пока ты занят чем-то более интересным.

– Да, конечно. И мне нравится разглядывать из окна чужой пейзаж. Хотя все люди разные. Много таких, как в этом городе, который с таким упорством пытается уничтожить Твисс. Им нравится видеть вокруг все знакомое. Так им спокойнее и комфортнее, такими они созданы.

Вот они и вернулись к началу, подумал Гейдж.

– И за это ты согласна пролить свою кровь?

– Отчасти и за это. Но теперь это город Куин и Лейлы. А за них я готова сражаться. И за Кэла с Фоксом. – Сибил повернулась и посмотрела ему в глаза. – И за тебя.

Гейдж почувствовал словно удар током – так искренне прозвучали ее слова. Но ответить не успел. У Сибил зазвонил телефон.

– Вовремя, – пробормотала Сибил, вытащила телефон, бросила взгляд на дисплей. – Черт. Проклятье. Извини, но мне лучше ответить. – Она раскрыла телефон. – Привет, Рисса.

Она отошла на пару шагов, но Гейджу не составило труда – с этикой тоже проблем не возникло – подслушать то, что она говорила. Долгие паузы, когда она внимательно слушала, перемежались решительными «нет». Несколько раз прозвучало ледяное «я уже тебе говорила, Марисса» и «не в этот раз», за чем последовало «мне очень жаль, Марисса», звучавшее скорее раздраженно, чем виновато. Когда Сибил закрыла телефон, на ее лице явственно читалось раздражение.

– Извини. Это моя сестра, которая никак не может понять, что мир не вращается вокруг нее. Надеюсь, она достаточно сильно разозлилась и оставит меня в покое на пару недель.

– Сестра, проколовшая колесо?

– Что? Ах, да. – Сибил рассмеялась, и Гейдж понял, что она вспомнила ночь, когда они, направляясь в Хоукинс Холлоу, едва не столкнулись на пустой сельской дороге. – Да, та самая сестра, которая взяла мою машину и вернула со спущенной запаской. Та самая, которая время от времени «берет взаймы» все, что ей нравится, а если и возвращает, то обычно испорченное и ни на что не годное.

– Тогда зачем ты даешь ей свою машину?

– Отличный вопрос. Моя слабость. Одна из немногих – по крайней мере теперь. – Взгляд Сибил стал жестким, в нем мелькнуло раздражение.

– Кто бы спорил.

– Она вернулась в Нью-Йорк – не знаю, откуда на этот раз – и не понимает, почему бы ей не остановиться в моей квартире на пару недель вместе с теми пиявками, которые теперь к ней присосались. Но, черт возьми, замки и код оказались смененными – необходимая мера, потому что в прошлый раз, когда Марисса жила у меня со своими друзьями, они замусорили квартиру, разбили антикварную вазу, доставшуюся мне от бабушки, позаимствовали несколько предметов моего гардероба, в том числе кашемировое пальто, которое я больше не видела, а соседи даже вызывали копов.

– Похоже, веселая девчонка, – заметил Гейдж, когда Сибил умолкла, чтобы перевести дух.

– Еще какая. Ладно, я расскажу. Хочешь слушай, хочешь нет. Она была очаровательным ребенком, и ее избаловали и испортили, как это часто бывает с красивыми детьми. Она очень красива и в высшей степени очаровательна. В детстве нам ни в чем не отказывали. Семья была богатой. Огромный, красивый дом в Коннектикуте, несколько квартир в других интересных местах. Лучшие школы, регулярные поездки в Европу, золотая молодежь и так далее. Потом несчастный случай с отцом, и он ослеп.

Некоторое время она шла молча, сунув руки в карманы и глядя прямо перед собой.

– Отец не выдержал. Знал, что зрение никогда не вернется, и однажды заперся в библиотеке нашего красивого дома в Коннектикуте. Когда мы услышали выстрел, слуги пытались взломать дверь – тогда у нас еще были слуги, и они пытались взломать дверь. Я выбежала наружу, обогнула дом. И через окно увидела, что он сделал. Я разбила стекло, залезла внутрь. Подробностей не помню. Конечно, ничем помочь уже было нельзя. Мать впала в истерику, Марисса обезумела.

Гейдж молчал, но Сибил знала, что его не назовешь разговорчивым человеком. Она продолжила рассказ:

– После несчастного случая с отцом мы узнали о «существенных финансовых потерях», как это принято называть. А преждевременная смерть не позволила отцу компенсировать эти потери, и нам пришлось, если можно так выразиться, ужаться. На потрясение и горе мать – а она очень переживала – отреагировала тем, что отправила нас в Европу, а сама принялась сорить деньгами. Через год она вышла замуж за проходимца, который тратил еще больше, уговорил ее отдать ему большую часть того, что осталось, а потом бросил, устремившись за новой добычей.

Горечь в ее голосе была почти осязаемой, подумал Гейдж.

– Все могло обернуться хуже, гораздо хуже. Мы могли впасть в нищету, но вместо этого нам просто пришлось научиться жить скромнее и самим зарабатывать. Мать потом снова вышла замуж, за очень хорошего человека. Надежного и доброго. Мне продолжать?

– Да.

– Хорошо. В двадцать один год мы с Мариссой получили довольно скромное – по прежним меркам – наследство. К тому времени она уже успела выскочить замуж и со скандалом развестись. Она расшвыряла деньги, словно пятибалльный ураган. Теперь подвизается в модельном бизнесе – получаются вполне приличные снимки для журналов и плакаты, когда у нее есть настроение. Но больше всего на свете ей хочется быть знаменитостью, и она ведет жизнь знаменитости – по крайней мере, как она себе это представляет. В результате часто оказывается на мели, а в качестве валюты у нее остается лишь красота и шарм. Поскольку ни то ни другое на меня давно не действует, мы обычно на ножах.

– Сестра знает, где ты?

– Слава богу, нет. Я ей не сказала и не собираюсь. Во-первых, она хоть и заноза в заднице, но все же моя сестра, и я не хочу подвергать ее опасности. Во-вторых, и это чистый эгоизм, она меня раздражает. Марисса очень похожа на мать – до третьего брака, который утихомирил ее. А мне всегда говорили, что я копия отца.

– Значит, он был умен и сексуален?

Она слегка улыбнулась.

– Очень мило с твоей стороны – после того, как я все это на тебя вывалила. Я все время думала: а вдруг мое сходство с отцом означает, что я не справлюсь с утратами, которые неизбежны в жизни.

– Уже справилась. Ты разбила окно.

Сибил судорожно вздохнула, и Гейдж почувствовал в этом вздохе едва сдерживаемые слезы. Она взяла себя в руки – еще очко в ее пользу – повернулась и посмотрела на него своими глубокими черными глазами.

– Ладно. Ты заслужил это тем, что выслушал меня, а я тем, что правильно выбрала слушателя.

Сибил ухватила его за рубашку, приподнялась на цыпочки. Затем ее руки скользнули по его плечам, сомкнулись на шее.

Ее губы были жаркими, шелковистыми, обещающими. Они скользили по его губам, дразня и заигрывая. Ее аромат, пьянящий и сладкий, проникал в него, манил, словно согнутый палец.

Давай, еще немного.

Когда она попыталась отстраниться, Гейдж стиснул ладонями ее бедра, вновь заставил приподняться на цыпочки. Еще немного.

Она не жалела. С какой стати? Она предложила, он ответил. Разве можно жалеть, что тебя целуют тихой весенней ночью – мужчина, точно знающий, какого поцелуя она жаждет?

Глубокого и страстного, с намеком на укус.

И если пульс ее участился, а в животе что-то затрепетало, если эта проба вызвала волнение и огонь в ее теле, она предпочитала отдаться этому волнению, а не отступить, сожалея о сделанном. Поэтому когда она отстранилась, причиной тому было не сожаление, не осторожность, а ясное понимание того, что мужчины, подобные Гейджу Тернеру, уважают тех, кто бросает им вызов. Вне всякого сомнения, от этого они оба получат большее удовлетворение.

– Наверное, я немного переплатила, – сказала Сибил. – Сдачу можешь оставить себе.

Он ухмыльнулся в ответ.

– Это была твоя сдача.

Сибил рассмеялась и – неожиданно для себя самой – протянула ему руку.

– Пожалуй, вечерняя прогулка нам обоим пошла на пользу. Нам пора возвращаться.

Сибил сидела в гостиной, поджав под себя ноги, с кружкой в руке, и рассказывала о дневном происшествии всем остальным и диктофону Куин.

Не упускает деталей, заметил Гейдж, не уклоняется от них.

– В доме была кровь, – напомнила Куин.

– Иллюзия крови.

– А также мухи и шум. И тьма. Ты тоже все это видел и слышал? – Куин повернулась к Гейджу.

– Да.

– Двери и окна были заперты изнутри.

– Водная дверь открылась, когда я толкнул ее снаружи, – поправил Гейдж. – Но когда мы вошли, дверь из кухни во двор была закрыта, и окно над раковиной тоже.

– Хотя он… мальчишка, – медленно произнесла Лейла, – оставался снаружи, на окне, не входил в дом.

– Наверное, не мог. – Сибил с задумчивым видом отхлебнула чай из чашки. – Я бы испугалась гораздо сильнее, будь он там, вместе со мной. Думаю, он вошел бы, если бы мог. Демон заставил меня видеть, слышать и даже чувствовать то, чего не существует. Смог запереть дверь и окно в комнате, где все началось. Но не входную дверь. Возможно, его силы хватило только на заднюю часть дома. Все, что он смог, – заставить меня думать, что входная дверь заперта. Вот дура. Тогда я не догадалась.

– Конечно, – покачал головой Гейдж. – Нужно быть полной дурой, чтобы этого не понять, когда дом трясется и истекает кровью, ты заперта в темноте, а по оконному стеклу ползает демон в облике мальчишки.

– А теперь, когда мы установили, что Сибил полностью теряет голову в трудной ситуации, следует спросить себя, почему демон не мог войти в дом. – Фокс сидел на полу и гладил большую голову Лэмпа. – Может, здесь то же, что и с вампирами. Требуется приглашение.

– Или – если оставить Дракулу в мире мифов, которому он принадлежит, – демон просто не набрал полную силу. Что произойдет, – напомнил Гейдж, – через несколько недель.

– На самом деле… – Сибил нахмурилась. – Если обратиться к легендам о вампирах, то вполне вероятно, что зомби, пьющие кровь, как-то связаны с этим демоном. В некоторых легендах говорится о способности вампира гипнотизировать жертву или врага – нечто вроде контроля сознания. Вампир питается человеческой кровью. Это больше по твоей части, Куин.

– Ты отлично справляешься.

– Ладно, идем дальше. Вампирам часто приписывают способность обращаться летучей мышью или волком. Наш демон явно умеет менять облик, что увеличивает вероятность существования оборотней, одной из разновидностей которых являются люди-волки, часто фигурирующие в легендах. До некоторой степени их можно считать незаконнорожденными отпрысками демона.

Она взяла блокнот и, продолжая говорить, принялась делать в нем пометки.

– Оборотень. Теперь мы знаем, что он может принимать облик умерших людей. А что, если это не новый трюк, а способность, которой демон обладал то того, как Дент лишил его свободы, и только теперь, в преддверии последней, как нам сообщили, Седмицы он смог снова ею воспользоваться?

– Значит, он убивает дядюшку Гарри, – предположил Фокс, – а потом развлекается, принимая облик убитого и терроризируя всю семью.

– Да, чувство юмора у него есть, – кивнула Куин. – Значит, пора готовить острые колья?

– Нет. Лучше выяснить, как действует оружие, которое у нас уже есть. Но все равно интересно. – Сибил задумчиво постучала карандашом по блокноту. – Он не может войти, что дает нам некоторую безопасность и спокойствие. – Кто-нибудь видел его в доме?

– Он просто заставляет людей убивать себя или других или сжигать дома. – Гейдж пожал плечами. – Зачастую все сразу.

– Должен существовать способ его остановить или по крайней мере ослабить. – Лейла соскользнула с кресла и села на пол рядом с Фоксом. – Это же энергия, да? И пополняется она, по всей видимости, за счет негативных эмоций. Гнев, страх, ненависть. Каждую Седмицу или накануне демон сначала использует птиц и животных – маленький мозг и интеллект, несравнимый с человеческим. Подзаряжается от них, а затем переходит к людям, как правило, ослабленным. Алкоголем, наркотиками или, опять-таки, сильными эмоциями. И энергия накапливается.

– В этот раз он с самого начала был сильнее, – заметил Кэл. – Пропустил животных и смог заразить Блока Колера до такой степени, что тот едва не убил Фокса.

Лейла взяла Фокса за руку.

– Но это была конкретная цель, – задумчиво продолжила Сибил. – Ведь он ничего не мог сделать с шефом полиции, который прибыл на подмогу и оттащил Блока. Конкретная цель – это еще одно наше преимущество.

– Если только эта цель не ты, – заметил Фокс. – Тогда придется туго.

– Точно, – улыбнулась Сибил. – Демон не только питается ненавистью, но и сам ненавидит. Особенно нас. Насколько мы знаем, все, что он сделал или смог сделать с февраля, было направлено на одного из нас или на всех вместе.

Сибил положила блокнот на подлокотник дивана.

– Демон потратил огромное количество энергии, чтобы нас напугать или причинить вред. Именно об этом я думала сегодня, когда оказалась запертой в доме. Пока не стало темно и я еще соображала. То есть он тратит силы. Может, нам удастся истощить его. Да, он стал сильнее, и сил у него прибывает, но за каждым шоу, которое он устраивает, следует перерыв. Ему по-прежнему нужно восполнять энергию. И если мы пока не знаем, как остановить или ослабить демона, можно попытаться его отвлечь. Если он сосредоточен на нас, у него может не хватить сил на то, чтобы заразить безумием Холлоу.

– Я могу с полной уверенностью утверждать, что демон много раз нападал на нас, одновременно опустошая Холлоу.

– Это потому, что ты всегда был в городе, пытаясь спасти людей, защитить их от демона.

– Разве у нас есть выбор? – спросил Кэл. – Мы не можем оставить людей без защиты.

– Полагаю, их не понадобится так защищать, если нам удастся отвлечь демона.

– Как? И куда?

– Как – это проблема, – сказала Сибил.

– Куда – к Языческому камню. Уже пробовали, – подхватил Гейдж. – Четырнадцать лет назад.

– Да, я читала заметки Куин, но…

– Ты помнишь наш последний поход туда? – спросил Гейдж. – Так это прогулка по пляжу по сравнению с тем, во что превращается лес ближе к Седмице.

– Четырнадцать лет назад мы пошли туда. И зря, – прибавил Фокс. – Подумали, что остановим безумие, если повторим ритуал – в то же время, на том же месте. В полночь, в наш день рождения, на заре Седмицы, если можно так выразиться. Не помогло. Когда мы вернулись в город, там царил настоящий кошмар. Одна из худших ночей за все время.

– Потому что нас не было, и никто не мог им помочь, – закончил Кэл. – Мы оставили город беззащитным. Больше так нельзя рисковать.

Сибил собралась было возразить, но затем передумала. Пока не стоит.

– Тогда остается гелиотроп. Это нечто новое, работающее на нас. Я нашла кое-какие интересные зацепки, собиралась уже копнуть поглубже, когда меня грубо прервали. Завтра возобновлю расследование. Кроме того, я хотела тебе кое-что предложить, Гейдж. Если ты не против, можно попробовать то, что сделали Кэл с Куин и Фокс с Лейлой.

– Хочешь заняться сексом? Всегда готов.

– Очень мило, но я имела в виду другое – объединить наши способности. У нас есть прошлое. – Она указала на Кэла и Куин. – И настоящее. – Взмах руки в сторону Фокса и Лейлы. – Мы с тобой видим будущее. Может, пришло время проверить, сможем ли мы вместе видеть дальше или яснее.

– Если ты готова, я в игре.

– Может, завтра? Я приеду домой к Кэлу примерно в час.

– Кстати, – Кэл откашлялся. – Думаю, после сегодняшних событий нам нужно по возможности ограничить время, когда мы остаемся в одиночестве. Прежде всего никто не должен ночевать один, ни здесь, ни в моем доме. Можно разделиться, чтобы в каждом месте было как минимум двое, а лучше трое. Днем будем работать в паре, когда это возможно. Ты не должна ехать ко мне домой одна, Сибил.

– Не буду спорить насчет безопасности и численного превосходства. Но кто будет сопровождать Фокса в Хагерстаун или в суд? Или Гейджа, который мотается туда-сюда?

Фокс печально покачал головой и посмотрел на Кэла.

– Кажется, я тебя предупреждал?

– Чтобы не было недоразумений: меня нисколько не оскорбляет желание защитить меня и других женщин. – Сибил улыбнулась Кэлу. – И я согласна, что мы по возможности должны держаться вместе. Но неудобно и просто невозможно практически не разлучаться такое длительное время. Осталось шесть недель. Мы просто должны пообещать быть разумными и осторожными. Я, например, не стану зажигать свечу и спускаться в подвал, чтобы выяснить источник странных звуков.

– Я приеду сюда, – сказал Гейдж.

– Нет, потому что теперь это уже дело принципа. И мне кажется, что в доме Кэла у нас больше шансов. Этот дом кажется мне…

– Нечистым, – закончила за нее Куин. Она протянула руку и погладила колено Сибил. – Это пройдет.

– Да, знаю. Вы пока решайте, кто где сегодня ночует, а я пойду спать. – Она встала и повернулась к Гейджу. – Завтра увидимся.

Сибил хотелось надолго погрузиться в горячую ванну, но это ничуть не лучше, чем спуск в темный подвал. И то и другое – клише из фильмов ужасов. Поэтому она приступила к обычной вечерней процедуре: очищающий лосьон, тоник, увлажняющий крем. Когда она стелила постель, на пороге появилась Куин.

– Мы с Кэлом сегодня переночуем тут.

– Хорошо. Но, может, вам лучше было бы поехать вместе с Гейджем?

– В доме Кэла будут ночевать Лейла с Фоксом. Сегодня я хочу быть здесь.

Сибил почувствовала, как защипало в глазах; она все поняла. Она опустилась на край кровати, взяла руку Куин и прижала к щеке. Куин присела радом.

– Все было в порядке, пока дом не погрузился во тьму. Я чувствовала скорее любопытство, чем страх. Потом свет погас, и я уже ничего не видела. Это самое ужасное.

– Знаю. Если хочешь, я буду спать в твоей комнате.

Сибил покачала головой, прижалась лбом к плечу Куин.

– Мне достаточно знать, что ты рядом, в другом конце коридора. Мы ведь все это чувствуем, правда? Грязь, как ты выразилась, след, который остался на доме. Я боялась, что это галлюцинации, что у меня паранойя.

– Мы все чувствуем. Это пройдет, Сибил. Мы не отступим.

– Демону не понять, почему мы вместе и что мы собой представляем, когда мы вместе. Ему не понять, откуда ты знаешь, что я буду лучше спать сегодня, если ты рядом, и что после двухминутного разговора с тобой мне станет легче.

– Это наше оружие.

– Я в это верю. – Сибил вздохнула. – Марисса звонила.

– Черт.

– Именно. Обычная история. «Сделай это… Можно мне то… Почему ты такая злая?» Ну и денек сегодня. А еще я выложила Гейджу мою грустную семейную историю.

– Правда?

– Да, знаю, на меня не похоже. Минутная слабость, но Гейдж выдержал испытание. Говорил мало, но именно то, что нужно. Потом я поцеловала его – так, что он одурел.

– Отлично. – Куин похлопала ее по плечу. – Давно пора, черт возьми.

– Возможно. Я не уверена. Не знаю, усложнит ли это все, упростит или вообще никак не повлияет. Я не сомневаюсь, что секс будет хорош – просто превосходен, – но точно так же уверена, что это так же рискованно, как спускаться в подвал, чтобы проверить, кто это там стучит.

– Возможно, но поскольку вы будете вместе, тебе не придется идти в подвал одной.

– Точно. – Сибил внимательно изучала собственные ноги. – И это немного утешает – нас обоих зарубит насмерть убийца с топором.

– По крайней мере, у вас сначала будет секс.

– Причем превосходный. Я подумаю. – Она сжала руку Куин. – Иди спать. Твой парень тебя уже заждался. Я немного займусь йогой, чтобы расслабиться, и тоже лягу.

– Позовешь, если нужно.

Сибил кивнула. Именно так, подумала она, когда Куин вышла. Этого у нее не отнять. Если ей нужна Куин, достаточно просто позвать.