Читать книгу Забирая жизни - Нора Робертс - Страница 3

Видно, за игру на большой пузатой скрипке платят будь здоров. Дориан Купер проживал в двухуровневых апартаментах тщательно отремонтированного белого кирпичного здания, которое уцелело в Городских войнах. Сверкая большими окнами, оно расположилось в фешенебельном квартале Верхнего Вест-Сайда.

Когда швейцар в классическом черном пальто поверх ливреи обратился к ней по званию и не стал издеваться над машиной без идентификационных знаков, Ева сообразила, что домом владеет Рорк. Швейцар по имени Фрэнк, очевидно, уже получил указания.

– Чем могу служить, лейтенант?

– Нам нужно попасть в квартиру Дориана Купера.

Круглое, почти ангельское лицо вытянулось.

– Этого я и боялся! Прошу, входите, а то ветер… Я слышал, что мистер Купер пропал. Полагаю, вы его нашли и новость неутешительная.

Ева шагнула в теплое фойе, разглядывая белый, в серых прожилках мрамор и вдыхая на удивление пряный аромат яркой охапки цветов в большой серебряной вазе на столе.

– Да, нашли. И верно – неутешительная.

– Миз Макензи, его мать, с ума сойдет! Жили душа в душу. Хороший был человек, скажу я вам. Непременно остановится, поговорит…

– Все его знакомые разделяли ваше мнение?

– Так сразу не скажешь. У него друзей много. Приходили и на вечеринки, и репетировать.

– Любовницы, любовники?

Фрэнк переступил с ноги на ногу.

– Любая информация поможет в поимке убийцы, – тронула его за руку Пибоди. – Любая!

– Понимаю, только сложно обсуждать жильца… У мистера Купера, по-моему, были и те и другие. Но ничего серьезного.

– Ясно. В последние две недели его кто-нибудь спрашивал? – осведомилась Ева. – Он с кем-то ссорился?

– Насколько мне известно, нет. При моей работе такое обычно мимо не проходит.

– Ладно, Фрэнк, спасибо. Получите нам разрешение на доступ в квартиру.

– Да. Шестой этаж, номер шестьсот, центральный вход. Поезжайте на первом лифте. Минуту, запрошу магнитный ключ…

– Не надо, у меня универсальный.

Кивнув, Фрэнк подошел к гранитной стойке и нажал пальцами. Загорелся экран.

– Коридорный робот в подсобке. Я ее так рано не включаю, у нас обычно тихо. Все, можете ехать, лейтенант.

Когда Ева и Пибоди направились к лифту, Фрэнк кашлянул.

– Мать знает?

– Осмотрим квартиру, потом поговорим с ней. Как вы заметили, час ранний. Никакого смысла поднимать ее ради таких новостей.

– Ее это убьет. Они друг в друге души не чаяли. Да вы сами знаете…

Ева кивнула, хотя и не знала, каково оно, когда мать в тебе души не чает.

«Поднимаемся на шестой этаж», – объявил компьютер, и лифт поехал вверх, доказывая, что Фрэнк даст сто очков форы любому роботу.

– Классный парень, душа компании, обожает мать, бисексуал, – рассуждала Ева. – Недурно для беглого опроса!

– У швейцара грустный вид, – заметила Пибоди. – Верный признак, что в расследовании ожидается много печального. К гадалке не ходи.

– Если потянуло на веселое, прощайся с отделом или вообще с полицией!

Перед ними открылся широкий коридор с благородным серым ковром и классической живописью на стенах. На резных столиках между квартирами красовались тонкие стеклянные вазы с белыми цветами.

Шестисотый номер занимал дальний от лифта западный угол. Роскошные апартаменты в роскошном здании. Да, подумала Ева, игра на большой пузатой скрипке неплохо кормит.

– Отличная система безопасности, – заговорила она в диктофон, – камеры, идентификация по ладони, дополнительное усиление дверей.

Она отключила все это хозяйство универсальным ключом и открыла правую створку двери. В прихожей немедленно загорелся приглушенный до десяти процентов свет.

– Удобно, но темновато, – заметила она и добавила громче: – Лампы на полную мощность.

– Ух ты! – Пибоди удивленно выпучила глаза. – Шикарно!

Классика, подумала Ева. Как раз то, что нравится Рорку. Насыщенные глубокие цвета, мягкие, засасывающие диваны и кресла с высокими изогнутыми спинками. Цветы в старых дорогих вазах и свечи в изящных канделябрах.

На стенах пейзажи – природа, город, море.

– Сначала осмотрим низ, деловую часть. Надо проверить компьютеры и телефон.

Ева пошла налево, Пибоди – направо.

За двустворчатыми раздвижными дверями оказалось просторное помещение буквой «Г», которое совмещало в себе гостиную, столовую и кухню.

Весьма солидную кухню, заключила Ева. Широкая плита, духовка, целых два автоповара и мили золотистой в крапинку рабочей поверхности. Как песок на пляже, подумала она, открывая наугад шкафчики и ящики.

Дорогая кухонная утварь, идеальный порядок.

В просторной, полностью затаренной кладовке обнаружился домашний робот, приятная коренастая женщина средних лет в сером платье и белом фартуке. Глаза смотрели безжизненно, как и положено спящему роботу.

– Эй, здесь робот! – Ева принялась искать, где у него кнопка.

– Гостевой туалет, обалденный музыкальный салон для гулянок высшего общества! Не меньше этой комнаты! – затрещала с порога Пибоди. – Фортепьяно, виолончель, контрабас, три скрипки, флейты-пикколо… Дай я!

Она обошла Еву и нажала у робота на затылке, под бубликом седых волос.

Голубые глаза ожили и повеселели. Расслабленный рот изогнулся в приветливой улыбке.

– Утречко-то какое! И чем могу вам служить, дамы?

Рорк от этого нарочитого ирландского акцента, наверно, содрогнулся бы. Или расхохотался. Его собственный вплетался в речь ненавязчивой мелодией. Ева ограничилась тем, что вскинула брови и показала жетон.

Веселые глаза отсканировали его и получили подтверждение.

– Что нужно блюстителям порядка от скромного робота? Лейтенант…

– Даллас, лейтенант Даллас. А это детектив Пибоди. Когда вас активировали последний раз?

– С удовольствием отвечу на все вопросы, только сначала проверю моего Дориана. Кабы не ваш визит, этот сорванец в такой час еще нежился бы в постели!

– Сорванец?

– Уж такой непоседа! И работает до седьмого пота, выступает. Если пришлось встать спозаранок, непременно захочет кофе. Могу и вам сделать чашечку…

– Кофе он не захочет. Дориан Купер мертв.

В глазах робота мелькнуло нечто вроде ужаса.

– Сбой в обработке информации. Повторите, пожалуйста!

В дело опять вмешалась Пибоди:

– Простите, как вас зовут?

– Мейв.

– Мейв, вынуждены с прискорбием сообщить, что прошлой ночью Дориан погиб. Примите наши соболезнования.

– Такой молодой и здоровый…

Голос и глаза выдавали искреннее горе.

– Погиб? Несчастный случай?

– Убийство. Пройдемте в комнату, – распорядилась Ева. – Нечего торчать в чулане.

– Его все любили. Простите, мне кажется, здесь какая-то ошибка…

– Никакой ошибки. Личность установлена.

Женщина-робот подошла к кухонной стойке и присела на табурет.

– Почему люди такие непрочные?

– Тайна, покрытая мраком. Когда вы в последний раз говорили с Дорианом?

– Минутку. – Глаза на мгновение обессмыслились, затем приобрели озабоченное выражение. – Господи ты боже мой! Записи показывают, что мой Дориан выключил меня шестьдесят два часа восемнадцать минут назад. Это он уже столько мертв?

– Нет, меньше. С тех пор никто вас не активировал?

– Нет.

Ева удивилась, что дежурный, принявший заявление, не допросил домашнего робота. Потом вспомнила, что в полицию обратились совсем недавно.

– Выключая вас, Дориан был один?

– Да. Он собирался на репетицию перед вечерним концертом. Сейчас идет «Жизель». Велел его не ждать. Сказал, что вернется поздно и сам разбудит меня утром, – шутник. После концерта думал поужинать с друзьями. Частенько так делал.

– Нужен полный список его друзей и гостей на вечеринках.

– Хорошо. Могу даже распечатать, если хотите. Или подключусь к любому компьютеру и запишу на диск.

– Не забудьте особо близких друзей, – прибавила Ева.

– У Дориана был широкий и бойкий круг знакомых. Веселые компании, музыкальные вечера. Иногда совсем интимные встречи, для одного-единственного.

Как и швейцар, домашний робот порой становится источником полезных сведений, подумала Ева.

– И кто-нибудь сердился, когда переставал быть тем единственным?

– Ни разу не слыхала. А я бы наверняка знала, мой Дориан со мной разговаривал, непременно поделился бы. В особо близкой дружбе, как вы выразились, он тяготел к тем, кто, как и он, далеко не загадывал. Он пока не был готов остепениться. Если Дориан работал, лейтенант, то работал до седьмого пота!

Мейв еле заметно вздохнула.

– Сколько часов я провела, хлопоча по хозяйству и слушая, как он играет! Даже оперу писал, в свободное время и под настроение!

– Ясно.

– Буду по нему скучать…

Ева снова подняла брови.

– Не то, что вы думаете. Не так, как у людей… Его мать заказала меня по образу няньки, которая ходила за ним в детстве и очень его любила. А он ее.

Странно, подумала Ева. С другой стороны, далеко не все создания из плоти и крови способны на искренность робота Мейв.

– В таком случае простите.

– Его матушка… Я могла бы ее утешить, если она пожелает. Они были так преданы друг другу!

– Мы у нее спросим. И пожалуйста, подготовьте список, на бумаге и диске. А сейчас нам с детективом надо осмотреть квартиру.

– Рада помочь. Скажите, лейтенант Даллас, почему люди убивают друг друга? Не могу обработать информацию.

– Никто никогда не сможет, – отозвалась Ева.

Она предоставила Пибоди телефон и компьютеры, а сама занялась хозяйской спальней на верхнем этаже.

Выдвинула ящик со «сладеньким». Как и ожидалось, он ломился от возбуждающих средств, секс-игрушек и презервативов. Все свидетельствовало о том, что в этой сфере Дориан придерживался широких взглядов и был не прочь экспериментировать. Небольшое количество препаратов, исключительно легальных, показывало, что на здоровье он не жаловался.

Куча дорогих средств для ухода за кожей, косметические аксессуары – заботился о внешнем виде. Внушительный платяной шкаф с одеждой самых разных стилей, от классического до гранж, – в моде вполне демократичен.

В шкафу нашелся маленький стенной сейф. Ева его открыла, провозившись минимум втрое дольше, чем потребовалось бы ее учителю по вскрытию сейфов Рорку, и осталась очень собою довольна.

Немного наличности, паспорт, скромная коллекция часов, запонки, ничего необычного, ничего из ряда вон.

Был наверху и небольшой кабинет. Она сразу сделала вывод, что Дориан занимался тут лишь самым необходимым: оплачивал счета, вел календарь репетиций, концертов, поездок и светских мероприятий.

Ничего любопытного не обнаружилось и в двух гостевых комнатах. Как и остальная квартира, они отражали вкус хозяина и редкий талант домашнего робота поддерживать чистоту и порядок.

– Мейв дала длиннющий список! – доложила Пибоди, когда Ева спустилась вниз. – Я ее деактивировала, она сама попросила. Повторила, что готова поступить в полное распоряжение миз Маккензи.

– Мы ей скажем. – Ева кинула взгляд на часы. – Можно прямо сейчас. Никаких звонков, сообщений на телефоне?

– Целая куча. Я пометила для отдела электронного сыска, хотя мне не попалось ничего подозрительного, никаких угроз, споров или признаков слежки. Говорил с друзьями, уславливался о встречах, заказывал провизию и вино для вечеринок. И по работе.

– Работе? – повторила Ева, когда они приглушили свет и вышли в коридор. – Кабинет для оплаты счетов и прочего у него наверху.

– Нет, я про музыку. В музыкальном салоне стоит компьютер. Сначала показалось, шкаф, а оказалось – маленький кабинет. Всякая музыка собственного сочинения, записи, которые надо послушать. Ничего, кроме музыки.

– Ладно. – Ева опечатала дверь. – Пусть ОЭС поковыряются в электронике.

Вряд ли оригиналы из Отдела электронного сыска что-нибудь нароют, но лучше перебдеть.

– Отправь запрос дежурному, который принял заявление о пропаже. Введи его в курс дела, получи полный отчет. Хотя на данном этапе сведений – кот наплакал.

– Слушаюсь.

– Мать в пятьсот восьмой?

Пока Пибоди отправляла имейл, Ева запросила в лифте пятый этаж.

– Что там по международной базе?

– Еще рано, мы послали запрос час назад. Они всегда зашиваются. Думаешь, это не первый?

– Зачем пытать двое суток музыканта? Личные счеты? Возможно. Кто-нибудь из единственных, которые перестали быть единственными, как выразилась Мейв. Или коллега, который хотел занять место первой виолончели. Или же Дориан обладал нужными кому-то сведениями. Версий пруд пруди. Только сердце мне подсказывает, что он не первый… Сколько в списке имен на «Э»?

– Эдвард, Элизабет, Эдгар, Элайза. Если навскидку. А так – больше, всего там человек двести.

Вышли на пятом этаже. Квартира Мины Маккензи находилась рядом с лифтом. Та же система безопасности, отметила про себя Ева и нажала звонок.

На камере видеонаблюдения вспыхнул зеленый огонек.

– Доброе утро. Чем могу служить?

Глубокий звучный голос с британским акцентом.

– Лейтенант Даллас и детектив Пибоди. – Ева поднесла к сканеру жетон. – Нам нужно побеседовать с Миной Маккензи.

– Одну минуту.

Щелкнули замки.

Еще один робот. Благородный джентльмен с копной темных волос и сединой на висках. Облачен в черную форму дворецкого.

– Входите, прошу вас. Миз Маккензи еще не спускалась. Я доложу.

Он провел их в гостиную, которую мать обставила в более современном, чем у сына, стиле. Та же классика, рассуждала про себя Ева, но больше гламура и лоска. Яркая живопись в основной гамме.

– Располагайтесь. Чего-нибудь желаете?

– Спасибо, только Мину Маккензи.

– Слушаюсь.

Робот направился к лестнице.

Как только он сообщит, что явились копы, она сразу догадается, думала Ева. Блеснет отчаянный лучик надежды, и все равно она поймет.

Ева почувствовала движение, вскинула глаза. Мина стояла на верхней ступеньке в кремовом шелковом пеньюаре. Струящиеся складки доходили до самого пола. Лицо, удивительное лицо, где на золотистой коже горели страстные глаза, отражало борьбу надежды с горем.

Быстро спустилась, держась за перила. Костяшки на руке побелели.

– Дориан!.. Прошу, не тяните, скажите сразу!

– Миз Маккензи, с прискорбием сообщаем, что вашего сына убили.

Она воздела руки, словно отгоняя слова, и медленно, как инвалид, опустилась в помадно-красное кресло.

– Вы уверены, что это Дориан? Абсолютно уверены?

– Да. Сопереживаем вашей утрате.

– Утрате? Какое неточное слово! То, что утратил, потерял, можно заменить. Магнитный ключ, сережку. Просто покупаешь новую…

Она покачивалась из стороны в сторону. На щеках сверкали слезы.

– Я знала, знала, знала! Не пришел на концерт. Раньше никогда не пропускал. Убеждала себя: нет, тут другое что-то… Что угодно, только не это… Не отвечал на телефон. Я умоляла подать весточку. Он не стал бы меня волновать, никогда! В полиции сказали, что надо подождать. Почему?

Пибоди села рядом, наклонилась.

– Иногда взрослый человек хочет побыть наедине с собой день-два, подумать…

– Не Дориан!

– Понимаю, миз Маккензи.

– Если бы приняли заявление в первый день, он остался бы жив? – В резком вопросе сквозило обвинение. – Займись вы этим сразу…

– Вряд ли. – Пибоди мягко, как она это умела, взяла руку матери. – Вряд ли. Соболезную вам, миз Маккензи. Хотите воды?

– Нет… – Она закрыла глаза, и по щекам скатились две слезы. – Джарвис, бренди!

– Да, мадам. Сию минуту.

– Мне нужен бренди, – повторила Мина, открывая глаза. – И несколько секунд, чтобы прийти в себя. А потом вы расскажете, что случилось, где он сейчас и как мне его увидеть. Мне надо увидеть сына!

– Да, миз Маккензи, не беспокойтесь.

Мина взяла у робота бренди, поднесла ко рту и медленно пригубила.

– Я справлюсь, справлюсь. Не при посторонних… – Голос ее дрожал. – Итак, что произошло?

– Миз Маккензи, может, пригласить к вам кого-нибудь из близких?

– Мне никто не нужен. Говорите!

– Миз Маккензи, – вмешалась Ева, присаживаясь на блестящий серебряный столик и в упор глядя в полные слез глаза матери, – то, что я вам скажу, тяжело слушать. Если есть кто-то, кому вы доверяете, после нашего разговора хорошо бы пригласить этого человека, чтобы не быть одной. Мы побеседовали с домашним роботом вашего сына. Хотите, активируем ее и приведем?

– Мейв… – Снова блеснула слеза, миз Маккензи глубоко вздохнула и покачала головой. – Нет, пока не надо. Эдгара. Эдгара Чемберлина, дирижера и моего любовника. Вчера вечером я попросила его уйти, а теперь…

– Джарвис, пожалуйста, сообщите мистеру Чемберлину.

– Лучше я сама, – поднялась Пибоди.

– Джарвис, дайте детективу его номер.

– Сделаем это в соседней комнате. – Пибоди махнула роботу.

– Я справлюсь… – повторила Мина. – Я сильная… Одна растила сына. Муж умер, когда Дориану было всего шесть. Поставила его на ноги, сделала карьеру. Силы мне не занимать. Говорите!

– Тело обнаружили на Меканикс-стрит. Вам знаком этот район?

– Не уверена.

– Нижний Ист-Сайд. Есть идеи, почему он мог туда отправиться?

– Нет. У него друзья в Гринвич-Виллидж, Трайбеке, Сохо… Дориан легко сходился с людьми. Я хочу знать, как он умер!

– Дождемся выводов судмедэксперта.

– Это же ваша работа. Вы знаете. Я мать, я имею право!

– Миз Маккензи, причину смерти определяет судмедэксперт. Осмотр на месте преступления дает основания предположить, что Дориан был связан. На теле многочисленные повреждения.

Мина еще раз неторопливо пригубила бренди.

– Его связали, чтобы мучить?

Да, заключила Ева, сильная женщина. И далеко не глупая.

– Возможно, и все-таки сначала Дориана должен осмотреть судмедэксперт. Точнее сейчас, к сожалению, сказать не могу. Среди знакомых вашего сына кто-нибудь на такое способен? Обиженный бывший любовник или коллега…

– Нет. – Мина прижала пальцы к межбровью, медленно вдохнула. – Нет. И я не просто отмахиваюсь от вопроса – его действительно любили.

– Он работал в Джульярдской школе. Может, разозлил студента?

– Насколько мне известно, нет. Дориан преподавал не ради денег. Ему доставляло удовольствие пестовать талант, смотреть, как он раскрывается. Никто из его знакомых не стал бы мучить и отнимать жизнь!

– Вы были близки. – Ева глядела Мине в глаза. В гостиную вернулась Пибоди.

– Да, очень.

– Тогда я спрошу: может быть, хотели насолить вам через сына? Тот же вопрос с другого ракурса, миз Маккензи. Обиженный бывший возлюбленный или коллега.

– О господи! – Она поставила бокал и сжала на коленях руки, чтобы унять дрожь. – Досадить мне? Я не знаю никого, кто на такое способен! Меня не все жалуют, случались и серьезные конфликты. Но клянусь, ни один из этих людей не тронул бы Дориана! Его любили даже те, с кем я не ладила. Мучить из-за меня!..

– Миз Маккензи, мы обязаны спросить, нужно учитывать любые варианты. – Пибоди снова присела. – Мистер Чемберлин уже едет.

– Благодарю…

– Ваш сын не упоминал какого-нибудь докучливого поклонника? Они же у него были, верно? – продолжала Ева. – Например, любители оперы, которым нравилось его творчество.

– Да. То есть я хочу сказать, было много почитателей его таланта, которые ходили на концерты, просили автографы…

– Иногда поклонник переходит границу. Воображает, что у него с кумиром особые отношения, и бесится, когда тот не отвечает взаимностью.

Мина снова сцепила руки и кивнула.

– Понимаю. Разумеется, у Дориана были поклонники. Молодой, привлекательный, одаренный. Играл на разных инструментах. Иногда выступал в клубах, особенно в межсезонье. Не с операми, конечно. Джаз, блюз… Некоторые специально ходили его послушать и ждали потом у служебного входа. Но, насколько я знаю, никто… Постойте! – Она выпрямилась. – В последние недели он рассказывал о девушке. Как же он ее называл?… – Мина прикрыла глаза. – Ангел Элла.

– Ангелла? А фамилия?

– Нет-нет, именно ангел… Она была такая чересчур правильная. И красивая… Однажды они ходили куда-то выпить. Дориан жаловался, что она битый час препарировала Вагнера с Моцартом. Она не музыкант, а композитор. Да-да, писала оперу. И очень, очень правильная. Дориан говорил, она явилась в клуб, где он играл джаз, а через несколько дней в баре выразила крайнее недовольство, что он разбазаривает время и талант на второсортную музыку. Рассердилась не на шутку. Он посмеялся, да и только.

– Элла, – повторила Ева. – Фамилию не знаете?

– К сожалению, нет. Он не называл. Упомянул вскользь за утренним кофе как курьез. Возможно, друзьям говорил.

– Проверим.

В дверь позвонили.

Пибоди встала, жестом остановив робота.

– Я сама.

– Я не хочу никого видеть, кроме Эдгара. Не хочу…

– Не беспокойтесь, – заверила Ева.

– Мне нужно к сыну, лейтенант! Простите, забыла ваше имя…

– Даллас. Я распоряжусь. Поеду туда прямо сейчас и все устрою. Им занимается доктор Моррис. Поверьте, он очень хороший специалист.

– Мина!

В гостиную ворвался мужчина яркой, импозантной наружности. Внушительного роста, поджарый, как гончая, и с такой же, как у робота, седеющей на висках гривой. Из-под черных дуг бровей поблескивали темно-карие пронзительные глаза.

Не обращая внимания на Еву, он упал на колени рядом с креслом Мины и заключил ее в объятия.

– Дориан! Дориан! Он…

Из груди Мины вырвался вопль. Она сдержала слово – справилась.