Читать книгу Ночь на причале - Нора Робертс - Страница 5

– И кролика тоже.

– Хорошо, малышка, мы возьмем твоего кролика.

Сборы на прогулку опять превращались в подготовку к серьезной экспедиции. Им надо было добраться всего лишь до песочницы на заднем дворе, но Обри неизменно требовала, чтобы ее сопровождали все ее любимые игрушки.

Грейс давно разрешила эту проблему с помощью огромной хозяйственной сумки. В сумке уже лежали медведь, две собаки, рыбина и весьма пострадавшая от ручонок Обри кошка. Теперь к этой разношерстной компании присоединился и кролик. Грейс не выспалась, глаза резало, словно в них насыпали песка, но она широко улыбнулась, когда Обри попыталась поднять сумку.

– Я отнесу их, детка.

– Нет, сама.

Любимая фраза Обри. Девочка вызывалась все делать сама, даже если это было ей не по силенкам. "Интересно, откуда в ней это? – подумала Грейс и тут же усмехнулась:

– Уж точно не от Джека Кейси". Стремление к самостоятельности Обри унаследовала от нее.

– Ладно, давай отведем твою компанию на прогулку. – Грейс открыла дверь – противный скрип напомнил, что давно пора смазать петли, – и подождала, пока Обри перетащит сумку через порог на крохотную заднюю веранду.

Грейс сама выкрасила веранду в голубой цвет и расставила горшки с розовой и белой геранью. Она не собиралась долго жить в этом домишке, но не хотела чувствовать себя его временной обитательницей. Она была полна решимости создать уютный мирок для себя и Обри, пока не скопит достаточно денег на начальный взнос за собственный дом.

Комнатки были очень маленькими, но Грейс решила и эту проблему, сведя обстановку до минимума, что помогло также сэкономить ее скудные средства. Большую часть мебели она купила на распродажах в частных домах и сама обновила: отскребла, покрасила, сменила обивку… и превратила каждый предмет в свой собственный.

Ей было жизненно важно иметь что-то свое.

Водопровод, правда, никуда не годился, крыша в сильные дожди протекала, из-за рассохшихся оконных рам по комнатушкам гуляли сквозняки, но зато в доме было две спальни. Грейс хотела, чтобы у ее дочки была своя комната, яркая, веселая комната. Она обклеила стены новыми обоями, покрасила рамы, повесила кружевные занавески.

А теперь еще нужно выкроить деньги, чтобы сменить детскую кроватку Обри на кровать побольше, что, несомненно, пробьет новую брешь в ее бюджете.

– Осторожнее, – предупредила Грейс, когда Обри начала спускаться и ножки в крохотных кроссовках медленно затопали по ступенькам.

Оказавшись на земле, девочка тут же побежала, волоча за собой сумку и радостно повизгивая. Обри обожала свою песочницу, и каждый раз, как дочка стремглав неслась к ней, Грейс испытывала гордость. И песочницу она тоже соорудила сама: тщательно отшлифовала доски и покрасила их ярко-красной краской. Песочница была полна ведерок, лопаток и больших пластмассовых машин, но Обри никогда не прикасалась к ним, не рассадив сначала своих любимцев.

Когда-нибудь, пообещала себе Грейс, у Обри будет настоящий щенок, и – кроме спальни – комната, где она сможет играть с друзьями в дождливые дни.

Грейс присела на корточки рядом с Обри, аккуратно рассаживающей свои игрушки на белом песке.

– Дорогая, обещай, что будешь сидеть здесь, пока я не подстригу лужайку.

– Хорошо. – Обри улыбнулась. – Поиграем?

– Скоро.

Грейс погладила кудряшки дочки. Сколько она ни дотрагивалась до этого созданного ею чуда, ей всегда было мало.

Она обвела двор настороженным материнским взглядом, лишний раз убеждаясь, что дочке не грозит никакая опасность.

Ее владения были огорожены. По деревянному забору – в той его части, что отделяла ее участок от соседского, – карабкались вьющиеся растения. К концу лета они совсем скроют забор. На калитке – замок, с которым не справиться ребенку, даже такому любопытному, как Обри.

В доме соседей еще не было заметно никакого движения. Слишком рано для воскресенья. Каттеры наверняка только подумывают о завтраке, а Джулия, их дочь, еще спит, ведь вчера она допоздна сидела с Обри.

Грейс взглянула на ухоженные клумбы Ирэн Каттер, на ее маленький огород без единого сорняка и с некоторым смущением перевела взгляд на свои грядки. И вздохнула. Сорняки явно решили удушить посаженные ею помидоры, фасоль и морковку. Придется заняться и этим. Один бог знает, почему она решила, что ей хватит времени и на огород, но какое удовольствие ковыряться в земле вместе с Обри. Не меньшее, чем строить замки из песка и придумывать новые игры.

Грейс с удовольствием поиграла бы с дочкой, но приказала себе подняться. Надо подстричь газон. Пусть это не ее собственный газон, но сейчас за него отвечает она, и никто не посмеет сказать, что Грейс Монро не справляется со своими обязанностями.

Грейс стянула тряпку с древней, купленной уже подержанной, газонокосилки, проверила уровень бензина, оглянулась, еще раз проверяя, не вылезла ли Обри из песочницы, затем ухватилась за шнур обеими руками и дернула. Мотор закашлялся и умолк.

– Ну же, не подводи меня. – Грейс затруднилась бы ответить, сколько времени потратила на войну с этим чудовищем. Она собралась с силами и дернула снова, затем еще раз – безрезультатно. Она отпустила шнур и закрыла глаза. – Я ведь не знала, что так и будет.

– Не получается?

Грейс резко повернула голову. После вчерашнего спора Этан был последним, кого она ожидала увидеть в своем дворе. И его появление не улучшило ее настроения, особенно после того, как она очень долго убеждала себя, что зла на него и не собирается его прощать. К тому же она слишком ясно представляла себе, как выглядит сейчас – старые шорты и вылинявшая футболка, никакой косметики на лице, взлохмаченные волосы. Черт побери, она одевалась для работы в саду, а не на свидание.

– Я справлюсь.

Уперевшись в косилку ногой в рваной кроссовке, из которой нахально вылезал большой палец, она дернула снова. И у нее почти получилось.

Почти.

– Дай ей передохнуть, – спокойно посоветовал Этан. Где-то посреди бессонной ночи он понял, что должен загладить свою грубость, потом все утро искал способ, как бы это сделать, но не нашел и решил сориентироваться на месте.

Когда Грейс не ответила на его стук в дверь, он обошел дом и задержался несколько дольше, чем позволяла вежливость, наблюдая за ней. Он не мог отвести взгляд от ее длинных ног, позолоченных солнцем белокурых волос, изящных тонких запястий.

После нового рывка шнур со свистом вырвался из рук Грейс.

– Я прекрасно умею заводить собственную газонокосилку.

– Возможно. Когда не злишься.

– Я не злюсь, – возразила она, раздраженным тоном доказывая неискренность своего заявления.

– Послушай, Грейс…

– Э-э-этан! – С восторженным визгом Обри вылезла из песочницы и, раскинув ручки, бросилась к нему.

Этан подхватил ее.

– Привет, Обри.

– Играть.

– Ну, я…

– Целуй.

Она выпятила губки, и Этану оставалось лишь чмокнуть ее.

– Хорошо! – Извиваясь, Обри соскочила на землю и побежала обратно к своей песочнице.

– Послушай, Грейс, мне очень жаль, если вчера я вышел за рамки…

Тот факт, что от вида дочки на его руках сердце Грейс растаяло, словно воск, только прибавил ей решимости не сдавать позиции.

– Если? Этан смутился.

– Я просто имел в виду…

Вернувшаяся со своими плюшевыми собаками Обри прервала его неуклюжие извинения.

– Целуй. – Она решительно протянула игрушки Этану и, когда он покорно выполнил ее требование, снова убежала.

– Я хотел сказать…

– Этан, я думаю, ты сказал именно то, что хотел сказать.

«Упрямится, – подумал он. – Ну, она всегда была упрямой».

– Согласен. Я не очень хорошо сформулировал свои мысли. Я вообще не очень ловко управляюсь со словами, но мне больно смотреть, как ты надрываешься. – Он умолк и теперь поцеловал принесенного Обри медведя. – Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все.

– Почему?

– Почему? – Чтобы скрыть растерянность, Этан наклонился поцеловать кролика, которым Обри колотила по его ноге. – Ну, я… потому…

– Потому что я слабая женщина? Потому что я одна воспитываю ребенка? Потому что мой отец считает, будто я запятнала честь семьи не только неудачным замужеством, но и разводом?

– Нет. – Рассеянно целуя очередное животное, смутно напоминавшее кошку, Этан шагнул к Грейс. – Потому что я знаю тебя почти половину жизни и ты стала частью моей жизни. И потому что – из-за упрямства или гордости – ты не позволяешь никому хоть немного облегчить тебе жизнь.

Грейс начала оттаивать и уже собралась сказать, что ценит его заботу, как он все испортил.

– И потому, что мне не нравится, когда тебя лапают мужчины.

– Лапают? Меня? – Грейс распрямилась и гордо вскинула голову. – Мужчины меня не лапают, Этан. А если это иногда случается, я знаю, что с этим делать.

– Только не начинай сначала. – Он подавил вздох, почесал подбородок. Какой смысл спорить с женщиной, если все равно не выйдешь победителем в споре. – Я пришел сказать, что сожалею о вчерашнем и что мог бы…

– Целуй! – потребовала Обри, пытаясь вскарабкаться на него.

Этан инстинктивно подхватил ее и поцеловал в щечку.

– Я хотел сказать…

– Не меня. Целуй маму. – Обри захлопала ладошкой по его губам. – Целуй маму.

– Обри, перестань! – Грейс потянулась к дочке, но та, как репей, вцепилась в рубашку Этана. – Оставь Этана в покое.

Обри изменила тактику. Она положила головку на плечо Этана и мило улыбнулась, обвив ручкой его шею.

– Целуй маму.

Если бы Грейс просто рассмеялась, если бы она не выглядела такой смущенной, даже встревоженной, Этан, пожалуй, выполнил бы приказ, коснувшись губами ее лба, но ее щеки очень мило порозовели, дыхание участилось, и она старательно отводила от него взгляд.

Глядя на ее закушенную нижнюю губу. Этан решил, что может разрешить возникшую проблему совершенно иначе.

Он положил ладонь на плечо Грейс и, стараясь не причинить боли девочке, нагнулся, провел губами по ее губам и прошептал:

– Вот я все и уладил.

Ничего он не уладил. То, что вряд ли можно было назвать поцелуем – все закончилось, практически не успев начаться, – ударило Грейс в самое сердце. Прикосновение его губ возродило все ее отчаянные и несбыточные желания.

Похожие чувства испытывал и Этан. За все годы, что они были знакомы, он никогда не прикасался к ее губам и теперь изумился, почему так долго тянул с этим. И испугался, что эта маленькая вольность в корне изменит их отношения.

Обри восхищенно захлопала в ладоши, но Этан едва ли что-либо слышал. Он не мог оторвать взгляд от затуманенных глаз Грейс. Их лица были так близко, что он, почти не шевельнувшись, мог бы снова почувствовать вкус ее губ. «И не так мимолетно», – подумал он, когда ее губы задрожали и чуть приоткрылись.

– Теперь я! – Обри по очереди чмокнула в щеки Грейс и Этана. – Идем играть.

Грейс отшатнулась, словно марионетка, которую резко дернули за ниточки. Розовый туман, окутавший ее мозг, рассеялся.

– Поиграй немного, детка. – Выдернув Обри из рук Этана, она опустила ее на землю и ласково шлепнула по попке, направляя к песочнице. – Беги и построй для нас домик… Этан, ты так терпелив и ласков с ней. Не думай, что я не ценю этого.

Этан решил, что в данный момент самое безопасное место для его рук – задние карманы джинсов. Его беспокоил странный зуд в ладонях.

– Она прелестна. – Этан заставил себя перевести взгляд с Грейс на Обри.

– И не дает ни минуты покоя. – Они снова остались наедине, и пора было покончить с этим разговором. – Этан, может, просто забудем вчерашний вечер? Я уверена, что у тебя были самые лучшие намерения. Просто жизнь не всегда складывается так, как нам хотелось бы.

Этан медленно повернулся к ней и посмотрел в глаза.

– И чего ты хочешь, Грейс?

– Я хочу, чтобы у Обри был дом и семья. И я уже очень близка к этому.

Этан покачал головой:

– Нет, чего ты хочешь для себя?

– Кроме нее? – Грейс с улыбкой посмотрела на дочку. – Много всего, даже не перечислить. В данный момент я хочу подстричь траву и прополоть огород. – Она повернулась к косилке, намереваясь снова дернуть шнур стартера. – Я приду к вам завтра.

Грейс замерла, когда ладонь Этана накрыла ее пальцы.

– Я подстригу траву.

– Я и сама могу это сделать.

«Она даже не может завести эту чертову косилку», – подумал Этан, но ему хватило ума оставить свои мысли при себе.

– Я не сказал, что ты не можешь. Я сказал, что я это сделаю.

Грейс боялась обернуться, боялась того, что его близость творит с ее телом.

– У тебя полно собственных дел.

– Грейс, ты еще долго собираешься со мной спорить? Я бы уже давно подстриг твою лужайку, а ты прополола бы огород.

– В свое время доберусь и до огорода, – пробормотала она.

Они одновременно наклонились к косилке, их тела соприкоснулись, и Этан вздрогнул от прокатившейся по телу волны острого желания.

– Иди сейчас, – пробормотал Этан, понимая, что, если она этого не сделает – и немедленно, – он не сдержится и его руки окажутся там, где им не место.

– Хорошо. – Грейс отодвинулась, пытаясь обуздать свое вышедшее из-под контроля сердце. – Спасибо. Большое спасибо. – Она закусила губу, чтобы прекратить этот идиотский лепет, и улыбнулась ему. – Наверное, опять виноват карбюратор. Я принесу тебе инструменты.

Этан молча схватил шнур одной рукой и дважды сильно дернул. Мотор взревел.

– Чего и следовало ожидать, – кротко заметил он.

Грейс поджала губы, ничего не ответив, и поспешила к грядкам. Возмутительно! Почему эта чертова косилка не слушалась свою хозяйку?

Ее склонившаяся над грядками фигурка словно магнитом притягивала его взгляд. Грейс даже не представляет, как ее обтянутая тонкими шортами попка действует на его обычно послушные гормоны, на его обычно прохладную кровь.

Пусть она мать двухлетнего ребенка – факт, о котором Этан часто напоминал себе, чтобы отогнать порочные мысли, – но он не сомневался, что Грейс почти так же наивна, как в четырнадцать лет, когда у него впервые появились эти самые мысли о ней.

Но тогда он не пошел на поводу у своих инстинктов, ведь она была совсем девчонкой, а мужчина с его прошлым не имеет права даже дотрагиваться до такого невинного создания. Он просто стал ее другом и смирился с этим, и даже нашел в этом некоторое удовлетворение. Однако в последнее время Этан все чаще думал о ней и все сильнее сожалел о той роли, которую сам избрал.

У каждого из них достаточно собственных проблем, напомнил себе Этан. Он просто подстрижет ее лужайку… поможет прополоть огород… если останется время, пригласит на набережную и угостит мороженым. Обри обожает клубничное мороженое.

Потом он отправится на свою верфь и поработает. И поскольку сегодня его очередь готовить ужин, то придется разобраться и с этой, не самой большой из его проблем.

Грейс вцепилась в особо упрямый одуванчик, и Этан нервно сглотнул, уставившись на ее ноги. Таких красивых ног он больше ни у кого не видел.

Грейс понимала, что не должна соглашаться на прогулку, даже на самую короткую. Ей придется изменить свои планы на этот день, переодеться во что-то более приличное… и провести в обществе Этана гораздо больше времени, чем она считала разумным.

Только Этан очень искренне ее уговаривал, а Обри обожала такие маленькие праздники, и в конце концов Грейс не смогла отказаться.

До набережной Сент-Криса было не больше мили, но они словно попали в другой мир, шумный и суетливый. С наступлением лета сувенирные лавочки были открыты все семь дней в неделю. Их хозяева спешили извлечь как можно больше выгоды из короткого туристского сезона. Парочки и целые семьи неторопливо прогуливались по набережной.

Ярко-синее небо отражалось в заливе, по которому сновали прогулочные суда. Пара яхтсменов-любителей запуталась в такелаже, парус обвис, но, похоже, это неприятное происшествие не испортило им настроения.

Грейс с удовольствием вдыхала привычные запахи залива: жареной рыбы, водорослей, просмоленных лодок.

Она выросла у воды, с детства смотрела на эти суда и плавала на них, бегала по этим причалам, заскакивала в эти лавчонки. Она научилась разделывать крабов, когда еще сидела на маминых коленях, и быстро обрела скорость и ловкость, необходимые для того, чтобы отделить от панциря и косточек сочную мякоть – деликатес, который потом упаковывали и отправляли во многие уголки мира.

Ей всегда приходилось работать. Несмотря на то что ее семья жила в полном достатке, отец считал, что женщин не стоит особенно баловать, но он был добрым и любящим и вроде бы не был разочарован отсутствием сыновей, во всяком случае, не подавал вида.

И все кончилось тем, что единственная дочь его разочаровала.

Грейс поудобнее перехватила Обри, уткнулась лицом в ее ароматное плечико и заметила.

– Как много народа сегодня. Этан пожал плечами:

– Все больше и больше с каждым годом. Я слышал, что Бингэм расширяет свой ресторан.

– Он привез нового шеф-повара с Севера и заказал рекламную статью в «Вашингтон пост». «Гнездо цапли» – единственный шикарный ресторан в Сент-Крисе. Мы с родителями все праздники отмечали у Бингэма.

Грейс попыталась сказать это как можно безразличнее, хотя уже больше трех лет не была ни в одном ресторане. Она опустила Обри на землю, и дочка тут же потянула ее к кафе Кроуфорда, еще одной достопримечательности Сент-Криса.

В жаркий полдень в кафе было полно посетителей. Кроуфорд славился своим мороженым, безалкогольными напитками и сандвичами с дарами моря. Грейс понимала, что Обри пора обедать, но не стала портить настроение дочки, жаждущей мороженого.

– Эй, Грейс, Этан, рада вас видеть. Здравствуй, малышка Обри. – Лиз Кроуфорд улыбнулась им, ловко составляя сложный сандвич. Она училась в школе вместе с Этаном и – правда, очень недолго – встречалась с ним, о чем они оба вспоминали без сожалений.

Теперь Лиз, несколько округлившаяся, была женой Кроуфорда-младшего и матерью двоих детей. Тощий, как огородное пугало, Младший, которого называли так, чтобы не путать с его отцом, Кроуфордом-старшим, насвистывая, выбивал чеки.

– У вас оживленно, – сказал Этан, оттесняя очередного клиента, пробивающегося к прилавку.

– Даже не говори. – Лиз закатила глаза и вручила покупателю заказ. – Хотите перекусить?

– Мороженое, – решительно заявила Обри. – Клубника.

– Конечно, детка, – кивнула Лиз. – Да, Этан, Сет недавно забегал сюда вместе с мальчишками Миллеров, Дэнни и Биллом. Господи, эти дети растут, как сорняки в разгар лета. Набили животы сандвичами и содовой. Сказали, что работают на вашей верфи.

Этан почувствовал легкий укол совести. Филип не просто вкалывает воскресным утром, но еще и управляется с тремя сорванцами.

– Я скоро присоединюсь к ним.

– Этан, если у тебя нет времени… – начала Грейс.

– У меня есть время полакомиться мороженым с очаровательной девушкой. – С этими словами он подхватил Обри на руки, и девочка уткнулась носом в высокий стеклянный прилавок, за которым красовались чаши с мороженым.

Принимая следующий заказ, Лиз взглянула на мужа и выразительно выгнула брови. В значении ее взгляда невозможно было ошибиться: «Этан Куин и Грейс Монро. Ну-ну. И что ты об этом думаешь?»

Купив мороженое, Грейс и Этан вышли на набережную подальше от толпы и нашли свободную скамью.

Вооруженная бумажными салфетками, Грейс усадила Обри на колени.

– Когда-то мы знали здесь каждое лицо, – тихо сказала она. – Мамаша Кроуфорд всегда сидела за прилавком с любовным романом в бумажной обложке. – Холодная капля с вафельного рожка Обри упала на ее ногу чуть ниже шорт. – Облизывай края, дорогая. Там тает быстрее.

– Ты тоже всегда покупала клубничное мороженое.

– Что?

– Насколько я помню, – сказал Этан, удивляясь, что эта картина так четко отпечаталась в его памяти, – ты любила клубничное мороженое и виноградный сок.

– Да, пожалуй. – Грейс наклонилась вытереть новые капли, и солнечные очки соскользнули на кончик ее носа. – Жизнь казалась такой простой.

– Кое-что остается простым. – Поскольку руки Грейс были заняты. Этан поправил ее очки и заметил странное выражение, промелькнувшее в ее глазах. – Кое-что усложняется.

Он перевел взгляд на залив, решив, что это безопаснее, чем смотреть, как Грейс медленно облизывает свое мороженое.

– Иногда по воскресеньям мы все набивались в машину и ехали сюда полакомиться мороженым и сандвичами или просто посмотреть, что происходит. Мама с папой любили сидеть за одним из столиков на набережной и пить лимонад.

– Я до сих пор скучаю по ним, – тихо сказала Грейс. – И ты тоже. Я знаю. Я помню, как в детстве заболела воспалением легких и каждый раз, открывая глаза, видела или свою маму, или твою. Доктор Куин была самой доброй женщиной из всех, кого я знала. Моя мама…

Грейс умолкла, покачала головой.

– Продолжай.

– Я не хочу расстраивать тебя.

– Я не расстраиваюсь. Говори.

– Каждую весну моя мама ходит на кладбище и кладет цветы на могилу Стеллы. Я хожу с ней. До того как мы пошли в первый раз, я и не подозревала, как моя мама любила твою.

– А я все думал, от кого те цветы Спасибо. То, что говорят… то, что некоторые говорят о моем отце, взбесило бы ее. Она показала бы свой ирландский нрав. Может, уже вырвала бы несколько болтливых языков.

– Ты человек другого склада, Этан. Ты справишься с этим по-своему, – убежденно сказала Грейс.

– Они оба хотели бы, чтобы мы как можно лучше позаботились о Сете. Это главное.

– Ты прекрасно заботишься о нем. С каждым днем он все больше походит на обыкновенного мальчишку. А когда Сет появился здесь, на него больно было смотреть. Профессор Куин старался помочь, но у него были свои проблемы. Ты знаешь, Этан, как ему было тяжело.

– Да. – И чувство вины до сих пор камнем лежало на его сердце. – Я знаю.

– Я все же расстроила тебя. – Грейс повернулась к нему, и их колени соприкоснулись. – Но ты ни в чем не виноват. Ты был его опорой, его наградой. Любому это было ясно.

– Если бы я настойчивее расспрашивал его…

– Это не в твоем характере. – Забыв, что ее рука испачкана мороженым, Грейс коснулась его щеки. – Ты знал, что он поговорит с тобой, когда будет готов, когда сможет.

– А потом стало слишком поздно.

– Нет, никогда не бывает поздно. Всегда есть шанс. Вряд ли я смогла бы жить, если бы не верила, что всегда есть шанс. Не тревожься.

Он накрыл рукой ее пальцы, и в душе его что-то шевельнулось, словно раскрываясь… и тут 06-ри радостно вскрикнула:

– Дедушка!

Грейс отдернула руку, распрямилась и окаменела, следя за приближающимся отцом.

– А вот и моя куколка. Иди-ка к дедушке. Грейс отпустила дочку. Пит не поморщился, не уклонился от перепачканных ручонок и щедро осыпавших его поцелуями липких губ.

– М-мм, клубника. Еще хочу. – Пит шутливо зачавкал, уткнувшись в шейку Обри, затем подхватил восторженно завизжавшую малышку на бедро и подошел поближе к дочери. Теперь он не улыбался. – Здравствуй, Грейс. Здравствуй, Этан. Воскресная прогулка?

Грейс почувствовала, как сразу же пересохло горло.

– Этан решил угостить нас мороженым.

– Ну что же, очень мило.

– Вам тоже кое-что досталось, – заметил Этан, надеясь разрядить сгустившуюся атмосферу. Пит взглянул на свою измазанную рубашку.

– Это легко отстирается. А ты, Этан, нечасто появляешься на набережной с тех пор, как начал строить яхту.

– Решил прогуляться часок перед работой. Корпус уже готов, и палубу почти закончили.

– Хорошо, очень хорошо. – Пит кивнул Этану и перевел взгляд на Грейс. – Твоя мать хотела бы повидаться с внучкой.

– Пожалуйста. Я…

– Я сам отведу Обри, – прервал ее отец. – Когда нагуляешься, возвращайся домой. Мы привезем ее через час-другой.

Грейс предпочла бы пощечину этому вежливому холодному тону, но согласно кивнула.

– До свидания! До свидания, мама. До свидания, Этан! – закричала Обри, посылая воздушные поцелуи.

– Мне очень жаль, Грейс. – Этан взял Грейс за руку, ее пальцы оказались ледяными.

– Ничего, я справлюсь. Отец любит Обри. Просто обожает ее. А именно это имеет значение.

– Это несправедливо по отношению к тебе. Твой отец хороший человек, Грейс, но он несправедлив к тебе.

– Я подвела его. – Она встала, вытирая руки скомканными салфетками. – И против этого не возразишь.

– Просто вы оба слишком гордые, – высказал свое мнение Этан. – Ни он, ни ты не хотите сделать первый шаг.

– Может быть. Но я очень дорожу своей гордостью. – Грейс швырнула салфетку в урну. – Этан, мне пора домой. У меня миллион дел, и раз уж выдалась пара свободных часов, лучше поспешить.

Этан сам не любил разговаривать о личном и не стал уговаривать ее остаться, но удивился тому, как сильно хотел этого.

– Я отвезу тебя.

– Нет, я хочу пройтись. – Она даже умудрилась выдавить вполне естественную улыбку. – Спасибо за помощь, Этан, и за мороженое. Я завтра уберу ваш дом. Пожалуйста, не забудь напомнить Сету, что белье складывают в корзину, а не бросают на пол.

Грейс поспешила прочь и, только когда оказалась достаточно далеко от Этана, замедлила шаг… и потерла ладонью грудь, чтобы утихомирить взбунтовавшееся сердце.

За всю свою жизнь она любила только двух мужчин, и, похоже, ни одному из них она не нужна так, как они нужны ей.