Читать книгу Одержимость: Покоряясь тебе - Novela - Страница 14

Ох, я должна была испугаться.

Чертова текила!

Вместо этого я вытянула руку, указав пальцем на Адама, который как раз подошел ближе и издевательски-покорным тоном выкрикнула:

– О, а вот и злой и страшный серый волк. – Я усмехнулась, когда челюсти Адама сжались. – Хозяин в ярости? – Я прикусила уголок губы, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. – Хозяин накажет плохую Грейс?

Я слышала, как Лорен присвистнула, а Эмми начала бормотать что-то о том, чтобы я слезла и заткнулась.

Внезапно, чего я никак не ожидала, Адам улыбнулся, и это была первая настоящая улыбка за время нашего знакомства. Впрочем, исчезла она так же быстро, как и появилась.

Мое сердце екнуло.

Долбанный сукин сын, с долбанной сексуальной, очаровательной улыбкой.

– Ты закончила представление? – Его голос звучал обманчиво спокойно.

Мне вдруг расхотелось устраивать сцену, и я кивнула.

Он протянул руки ко мне и оперевшись на его сильные плечи, я оказалась на твердом полу.

– Эй, это кто еще такой?

Мой недавний помощник, о котором я уже успела забыть, решил наехать на Адама.

– Угомонись. – Эллингтон хладнокровно посмотрел на выпятившего грудь моего невольного защитника. – Ты почти в шаге от того, чтобы я сломал тебе руку, которую ты недавно распустил.

Мой рот раскрылся в форме буквы «О». Неудобно получилось.

– Чувак, все нормально. – Я примирительно посмотрела на парня. Он не заслужил того, чтобы на себе испытать каким мстительным может быть Эллингтон. – Я вроде как принадлежу ему. У нас все равно ничего бы не вышло.

Чертов мой язык! И куда делись мозги, когда они так нужны?

– Что?

Парень и сам был нетрезв, и недоуменно уставился на нас.

Взгляд Адама не предвещал ничего хорошего для глупца. Ну, спасибо, хоть не на меня он так смотрел. Его губы были сжаты в жесткую линию, но плечи оставались расслабленными.

Обманчивое впечатление.

– Думаешь, можешь притащиться сюда и командовать?! – Парень стукнул себя в грудь, сделав шаг в сторону Адама.

Кто-то вскрикнул – кажется, это была Эмми. А я опомниться не успела, как Адам схватил правую руку парня, вывернув кисть под неестественным углом. Несчастный закричал, и его друзья дернулись, чтобы помочь ему.

Угрожающий голос Эллингтона заставил их остановиться:

– Двинетесь, и перелом станет открытым.

Пока парень кричал, Адам без труда удерживал его сломанную руку. Я поразилась, как легко он покалечил человека, и при этом даже мускул на его лице не дрогнул. Разве можно быть таким равнодушным? Наверное, только если ты мертвый.

– Адам, прекрати! – морщась от криков моего глупого защитника, закричала я. – Ему же больно!

Мужчина опалил меня таким тяжелым взглядом, что я попятилась. В нем вновь проступила эта необузданность и неконтролируемая ярость, которую я уже видела прежде.

– Грейс, не лезь, – опасливо шепнула мне на ухо Лорен, схватив меня за руку.

Я не обратила на нее внимания, выдерживая поистине пугающий взгляд Адама. Наконец, он прояснился, и глаза стали спокойней. Оттолкнув уже просто поскуливающего парня, мужчина широким шагом направился к выходу, на ходу бросив мне:

– На улицу. Немедленно!

– Грейс, не ходи за ним, – попросила умоляюще Эмми, когда Адам уже не мог слышать.

– Грейс, он же псих. – Лорен выглядела полностью ошеломленной.

Я обернулась убедиться, что пострадавшему парню уже оказывают помощь, потом посмотрела на подруг.

– Не ждите меня. Все будет в порядке.

Схватив свои вещи, я поспешила вон из бара, слыша, как вслед мне несутся протестующие слова подруг.

Мое пальто было у меня в руках, поэтому, оказавшись на улице, ощутила весь холод декабря. Я сжала губы, когда холодный ветер ударил в лицо.

Вечер, который начался так хорошо, обернулся катастрофой. Или только собирался ей стать.

Я боялась оставаться наедине с Адамом, не зная, что еще взбредет ему в голову. Так просто он мою выходку не оставит.

Он ждал меня возле машины. Поразительно спокойный. Мне это уже не понравилось. Затишье перед бурей, уверена.

– Садись.

Он открыл передо мной дверцу, махнув рукой внутрь.

Чем дольше он оставался внешне спокойный, тем больше я боялась.

– Злишься? – Я бросила на него осторожный взгляд, когда мы мчались по ночному городу.

Он хмыкнул.

– Должен?

Я не могла понять в каком он настроении. Никогда не смогу разгадать этого мужчину, это точно.

– Это было просто веселье, невинная шутка. – Я провела рукой по волосам, встряхивая их. – Этого не было в списке твоих запретов, не так ли?

– Ты боишься, что я накажу тебя? – вместо ответа расслабленным голосом спросил он, бросив на меня странный взгляд.

Он казался таким уверенным, ведя Астон Мартин на большой скорости сквозь немногочисленный поток ночного движения. Одна рука властно держала руль, а другая переключала скорости. Настоящий властелин всего, что окружало его.

– А ты хочешь? – принимая правила игры, тихо спросила я.

Сто раз готова проклясть текилу. Ну, я убеждала себя, что смелостью и игривостью обязана ей.

Скинув ботильоны, я подняла ноги на приборную панель, немного разведя бедра и легкими движениями поглаживая нежную кожу на внутренней стороне.

Взгляд Адама скользнул вниз и переместился на мое лицо.

Моя голова лежала на подголовнике, и я смотрела на него томным взглядом. Тихое дыхание вырывалось сквозь приоткрытые губы.

Я знала, что играю с огнем. Но как же мне хотелось завести его, играя по своим правилам! Я хотела вкусить хоть маленькую власть над ним, хоть на пять минут.

Неважно!

Хотела показать ему, что и он может быть уязвимым.

Губы мужчины приоткрылись, дыхание участилось.

Я готова была петь от ликования.

Но это было только началом.

– Коснись себя, – севшим голосом проронил он. – Я хочу, чтобы ты потрогала свою киску.

Твою ж мать! Это так заводит, потому что я все еще пьяна?

Наблюдая за ним, я выполнила его желание. Скользнув рукой в свои трусики, я ощутила, какой горячей и мокрой уже стала.

Я так хотела, чтобы это он касался меня там.

Неожиданно Адам свернул авто на обочину, затормозив.

– Дай мне свою руку, – потребовал он.

Мое сердце перестало биться, когда его губы обхватили мои пальцы, только что побывавшие ТАМ и стали посасывать. Я застонала, выгнувшись на кресле.

– Все еще боишься? – Он криво усмехнулся мне.

Я неуверенно покачала головой.

Кто был этот мужчина напротив меня? Незнакомец, сексуальный искуситель, чувственный бог любви. Но никак не холодный и равнодушный тиран.

– Сними свое белье.

Он следил за мной, пока я послушно снимала трусики. Сегодня на мне был один из купленных им комплектов от «Агент Провокатор». Поистине, дорогое красивое белье могло повысить самооценку.

Адам обхватил меня за талию и, приподняв, посадил на себя. В таком положении я могла смотреть на него сверху вниз, и я смотрела, чувствуя, как мой рот наполняется слюной при виде его губ.

Я поймала себя на мысли, что еще не чувствовала поцелуя этих чувственных, сексуальных губ. Внезапно поцеловать его показалось таким важным, жизненно необходимым. Приложив пальцы к его губам, я осторожно погладила, изучая. Такие твердые и теплые; совершенные.

Он не пытался остановить меня, позволяя руководить. Я не обольщалась, и не рассчитывала, что он потерял бдительность, отпустив контроль. Нет, но сейчас, в этот момент, он был более человечным со мной, позволив заглянуть за маску властного тирана.

Нагнувшись, я, словно пробуя, коснулась своими губами его рта. И в этот момент сдержанность и неторопливость мужчины испарились. Зарывшись пальцами в мои волосы, он обхватил меня за затылок, поворачивая мою голову под нужным углом, сталкивая наши рты в порыве взбесившейся страсти.

Поцелуй – жадный, дурманящий, возбуждающий, сладкий. Он лишал последних связных мыслей, пробуждая глубокие инстинкты, наполняя салон автомобиля жарким дыханием.

Моя голова кружилась, но уже не от выпитого ранее алкоголя, а от опьяняющего поцелуя с Адамом. Поцелуя, который мог спалить эту машину к чертям.

Его губы посасывали, вбирая меня в себя; язык глубоко проникал в мой рот, сталкиваясь в чувственной пытке с моим языком; дыхание слилось с моим дыханием.

Терпеть больше не представлялось возможным. Если он сейчас же не окажется во мне, я точно воспламенюсь и превращусь в пепел. Опустив руки, я приподнялась, расстёгивая его ремень и молнию джинсов.

– Я на таблетках, – призналась я едва слушающимся языком, когда Адам достал из кармана презерватив.

Чуть больше недели назад я посетила своего гинеколога, и она выписала мне противозачаточные. Мне не нужны были неприятные неожиданности.

Он посмотрел на меня взглядом, значение которого осталось для меня тайной, и кивнул.

Он был более чем готов, когда я обхватила его руками, чувствуя шелковистую горячую плоть.

– Грейс!

С протяжным стоном мое имя сорвалось с его губ в момент, когда направив его, я приняла его в себя.

Я задохнулась и на секунду замерла от переизбытка ощущений, чувства наполненности им; чувства нашего единения. Один только звук его голоса, выкрикивающее мое имя был способен довести меня до предела. А потом я начала двигаться, беря контроль над ним, который он временно передал мне.

Его руки расстегнули молнию на моем платье, приспустили бюстгальтер, и я прогнулась назад, когда его голова склонилась, а влажные уста обхватили мои соски, лаская их поочередно.

Мои пальцы с силой сжимали его волосы, пока я доводила нас до крайней черты. Чувствуя, как близка к финишу, я ускорилась, со всей силы обхватывая его руками, словно могла утонуть, если отпущу.

И с его именем на губах моя голова упала на его грудь, когда оргазм с неистовой силой взорвался во мне. Пальцы Адама впились в мои бедра в момент, когда он кончил, изливаясь и наполняя меня собой.

Сознание медленно возвращалось ко мне.

Господи, что только что произошло? Безумный, крышесносящий, умопомрачительный секс. Секс, после которого возникла дикая мысль, что отныне ни один мужчина в моей жизни не сможет затмить Адама. Чувство, что мне всегда будет мало его, неприятно ужалило, вызывая чувство тревоги.

И чтобы опровергнуть свои абсурдные, пугающие ощущения, я саркастически хмыкнула:

– И как скоро ты вызовешь одну из своих шлюх, чтобы она отсосала у тебя?

Я тут же успела пожалеть о своих словах, но было поздно.

Еще секунду назад расслабленное тело Адама окаменело, и меня будто холодом обдало.

– Нет, Грейс. Ты это сделаешь.

Не слишком осторожно он пересадил меня, быстро застегнул джинсы и бросил на меня не предвещающий ничего хорошего взгляд.

Мне захотелось треснуться лбом о приборную панель.

Идиотка!

– Любишь танцевать, да, Грейс? – Он зло усмехнулся мне, и озноб прошелся по моей коже. Я знала, что за этим вопросом последует что-то плохое для меня. – Отлично. Я знаю одно место, где оценят твой талант.

Я поняла, что попала в настоящую задницу, когда Астон Мартин остановился возле стриптиз клуба «Падшие Ангелы». Ну, была только одна причина, по которой мы могли приехать сюда.

Кляня на чем свет стоит, свой болтливый язык, я поплелась за Адамом внутрь. Внутри все так и распирало от тестостерона. Мужчины, самых разных возрастов и положения пускали слюни и теряли деньги, исчезающие в трусиках жарких танцовщиц, оголяющих свои прелести за вознаграждение.

Я с удивлением узнала, что клуб принадлежит одному из друзей Эллингтона, шатену из ресторана. Он как раз о чем-то ворковал с какой-то девицей в форме официантки (лифчик и короткие шорты, больше напоминающие трусы), когда мы вошли.

Увидев Адама, шатен приветственно хлопнул его по руке, а после легонько шлепнул официантку по заднице, отправив работать. Девица бросила призывной взгляд на Эллингтона, после чего взмахнула черными бутафорскими крылышками и унеслась.

Да, все женщины реагировали на него одинаково.

– Рад видеть в моей обители. – Шатен, которого, кстати, звали Эрик, театрально развел руками, слегка поклонившись мне.

Я кисло улыбнулась, опасливо поглядывая на Адама. Плохое предчувствие завязало мой желудок в узел.

– Так что привело вас сюда?

Эрик бросил вопросительный взгляд на своего друга. Наверняка он не ожидал, что Эллингтон притащит меня в это место.

Адам лениво облокотился на барную стойку, окинув меня долгим, откровенным взглядом.

– Грейс хотела потанцевать, не так ли, Грейс? – Он насмешливо хмыкнул. – Так давай, иди, танцуй. – Он махнул рукой в сторону сцены, где девушка уже избавившись от всего, кроме микроскопических трусиков, изгибалась у пилона.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Ты это серьезно? – Мой голос едва слушался. Такая боль и обида охватила меня. Я не понимала, как после того, что случилось десять минут назад в его машине, он мог требовать от меня прилюдного унижения.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, но голос понизился на несколько градусов.

– Я всегда серьезен, Грейс.

Между нами словно шла безмолвная борьба; наши злые взгляды прожигали друг друга. Я знала, что у меня нет шансов на победу. Пока еще нет.

– Как скажешь, хозяин, – с издевкой усмехнулась я, пытаясь скрыть то, как я была уязвлена его приказом.

– Ты уверен? – Эрик с сомнением вскинул брови на Адама.

Эллингтон перевел взгляд на друга и бесстрастно отрезал:

– Уверен.

Эрик вздохнул и приглашающим жестом указал мне следовать за ним.

Он хочет стриптиз в моем исполнении? Что ж, он его получит!

Эрик отдал распоряжение, что в программе произойдут небольшие изменения. И когда предыдущая девушка ушла со сцены, объявили мой выход.

Раздираемая диким волнением и странным возбуждением, я ступила на сцену, под приветственные и неприличные выкрики мужчин. Соблазнительно улыбнувшись, послала воздушный поцелуй в толпу и, встретившись с глазами Адама, наблюдавшего за мной у стойки, подмигнула ему. Он отсалютовал мне стаканом, державшим в руке.

Заиграла выбранная мной музыка – Lana Del Rey Gods and Monsters, которую я часто слушала в последнее время на своем айподе.

Окей. Я собралась. Я покажу ему шоу.

Да, детка, я покажу тебе такое шоу, и ты еще пожалеешь, что принял это решение.

Я подошла к пилону, чувственно двигаясь под музыку, призывно улыбаясь мужчинам, смотрящим на меня. Я спутывала свои волосы, кусала и облизывала губы, сексуально ползала по сцене, крутилась у пилона. В общем, делала все те штуки, которые проделывали танцовщицы.

Я не была новичком в этом. Нет, я никогда не танцевала профессионально, но одно время я встречалась с парнем, ради которого взяла несколько уроков стрип дэнса, и они пригодились мне сейчас. С Джеком мы расстались довольно быстро, но он оценил мои старания.

Лицо Эллингтона стоило того, чтобы выйти на сцену и раздеться на обозрение пропитанных похотью мужчин.

Да, я разделась, потому что без этого эффект не был бы таким сильным. Когда музыка смолкла, единственное, что осталось на мне – это черные прозрачные трусики, и еще я разбогатела на… ну, мне некогда было считать, но купюр было ни мало.

И хотя вокруг было много мужчин, танцевала я для одного. Того, кто прищуренным взглядом серых глаз прожигал меня насквозь.

Эрик, который стоял возле Адама, что-то сказал ему со смешком, отчего взгляд Эллингтона стал еще грозней.

Выкуси, засранец!

Закончив выступление, я собрала свои вещи, послала еще один поцелуй в толпу и удалилась, сверкнув едва прикрытыми ягодицами.

Я не спешила возвращаться в зал, пройдя через гримерку, где переодевались девушки. Некоторые смотрели на меня с недовольством, другие поздравляли с дебютом. Одевшись, я вышла в коридор, привалившись к стене.

Черт, меня всю колотило! Адреналин бил в моих венах мощным потоком. Неужели я действительно сделала это? Нет, правда? Откуда только у меня смелость взялась?

Я усмехнулась, покачав головой, словно отрицая саму мысль, что отважилась на это. Около сотни мужиков видели мою обнаженную грудь, засовывали купюры мне в трусики. Но это не беспокоило меня.

Это было даже весело. Интересный опыт, который, правда, скорее всего я не отважусь повторить.

У дверей послышалось тихое покашливание, и я повернула голову, вскинув брови.

– Понравилось представление?

Адам усмехнулся, но ничего не ответил. Подойдя ко мне, он облокотился на одну руку, нависнув надо мной. Его пальцы поигрывали с моим локоном.

Только что он заставил пройти меня сквозь испытание, которое по сути своей было довольно унизительным. Он просто выставил меня напоказ, не заботясь о чувствах, которые я при этом испытаю. Но, в разрез с любой логикой, все, о чем я могла думать, это его невероятно притягательном, сексуальном запахе, и его пальцах, играющих с моими волосами. Я хотела, чтобы он взял меня прямо у этой стены.

– Пошли. – Адам улыбнулся и кивнул, поманив меня за собой.

Я не стала задавать вопросов, послушно следуя за ним. Мы поднялись по металлической лестнице, и зашли в большую комнату, очевидно служившую кабинетом.

– Это кабинет Эрика, – подтвердил мою догадку мужчина, – он любезно предоставил мне его на время.

Я остановилась посреди комнаты, ожидая, что за этим последует. Очевидно, эйфория ослабила мои сигналы тревоги, которые всегда отлично работали в его присутствии. Я не сразу догадалась, что он в очередной раз решил макнуть меня лицом в дерьмо.

– Ты кое о чем забыла. – Он обманчиво ласково улыбнулся и, опустив руки, стал расстегивать свой ремень.

И мне все стало ясно. Глаза вдруг обожгло невыплаканными слезами. Он был все тем же монстром. Ничего не изменилось.

Тупая, тупая Грейс!

– Давай, Грейс. – Его губы искривились в презрительной усмешке. – Приступай.

Стиснув зубы, удерживая в себе злость, обиду и боль, я подошла к нему и опустилась на колени. Губами обхватила его твердую плоть, проведя языком по головке.

– Ну же, Грейси, – хрипло простонал Адам. – Ты же способная, так покажи мне это.

Я действовала на автомате, ублажая его, вызывая стоны удовольствия в нем, а внутри был холод и пустота. Его руки держали мою голову, пока он полностью проникал в мой рот.

Кончив, он застегнул джинсы, вновь став равнодушным и отчужденным; бездушным дьяволом, которому нет дела до простых смертных.

Я же все еще сидела на коленях, понимая, что если встану и посмотрю в его глаза, то точно не удержусь и расплачусь. Чувствовала я себя сейчас не значимей использованного кондома.

– Держи, – коротко бросил он, и белый носовой платок приземлился у моих ног.

Через секунду я услышала, как дверь позади меня захлопнулась.

Адам. Часть 1

Чикаго, 1998 год

Женщина шатается, спотыкается и в поисках опоры хватается за его руку.

– Прости, милый.

Он натянуто улыбается, пытаясь подавить нервозность. Он не уверен, что поступил правильно, согласившись пойти к ней домой. Но ведь он хотел этого, верно? Хотел понять, что в ней есть такого особенного. На вид она была обычной, разве только хорошенькой. Но хорошеньких женщин полно, так почему именно она?

Может, в ней есть какой-то секрет; что-то, что отличает ее от большинства? Пока он не видел этого отличия, но надеялся, что узнав ее ближе, поймет это.

От женщины пахло дешевой парфюмерией, и одежда ее пережила несколько стирок, но это не умаляло ее привлекательности. Он без стеснения подошел к ней в баре и предложил угостить выпивкой, а она с радостью согласилось.

Через час она пригласила его к себе, и он согласился. Он для того и пришел в тот бар, с намерением познакомиться с ней. Не рассчитывал, что удача будет благоволить к нему и женщина сама предложит провести ночь вместе.

Он видел, что нравится ей. Ему только исполнилось девятнадцать, но еще с пятнадцати лет он стал пользоваться успехом у девушек. А она не просто девчонка, а женщина, которая призывно улыбается ему и хочет его.

Только вот он все не может понять, что же в ней такого особенного?

– Ты разобьёшь ни одно женское сердце, красавчик, – хмельно усмехнувшись, погрозила наманекюренным пальцем женщина.

Искусственная улыбка вновь трогает его губы. Пьяные женщины не особенно привлекали его, но он должен остаться, чтобы попытаться разгадать тайну.

Она долго роется в сумочке, наконец, находит ключ, и с третьей попытки попав в замочную скважину, отпирает облупившуюся дверь старого коттеджа. Приглашает его войти.

Он делает шаг в ее дом, обставленный старой мебелью с распродаж. Женщина скидывает туфли и вновь спотыкается.

– Какая неуклюжая, – жеманно хохочет она.

Он поднимает голову, чувствуя чье-то третье присутствие. В пролете между этажами стоит девочка лет семи в длинной ночной рубашке, прижимая плюшевого медведя к груди. Ее каштановые волосы спутались и торчат в беспорядке.

Женщина тоже замечает девочку и недовольно хмуриться.

– Грейс, немедленно иди спать! – раздраженно рявкает она. Хрупкие плечики девочки вздрагивают, но она не двигается с места.

– Подожди здесь, я быстро, только ее уложу.

Женщина бросает на него заискивающий взгляд, а потом уводит девочку наверх.

Он садится на потертый диван в маленькой гостиной, раздумывая, не уйти ли, пока еще можно. Но нет, тут же отметает эту мысль.

На покосившемся столике стоит фотография девочки, счастливо улыбающейся на ледовом катке. Ее рука гордо держит синюю ленточку.

– Извини, что заставила ждать.

Женщина возвращается, бросая на него заманчивые улыбки. Она подходит к нему и, обхватив руками за шею, целует. Ее соблазнительное тело прижимается к нему, и он больше не думает о том, чтобы уйти.

Кажется, он разгадает ее тайну.

* * *

Он тихо спускается по лестнице, собираясь незаметно исчезнуть. На улице все еще темно, но скоро наступят предрассветные сумерки. В гостиной светиться экран телевизора. Девочка сидит на диване, держа в руках стакан с молоком.

– Ты почему не спишь? – тихо спрашивает он, надеясь, что не напугал ее.

Но ее глаза смотрят с пытливостью, в них нет страха.

– Под моей кроватью монстры, – просто отвечает она, – они мешают мне спать.

Он вздыхает и присаживается на корточки перед ней.

– Тебя Грейс зовут?

Она кивает.

– А меня Адам. – Он улыбается ей. – Монстров не существует, Грейс, – со спокойной уверенностью произносит он.

– Мама говорит, что существует, – упрямо возражает она, – и что если я буду плохо себя вести, они утащат меня в свое подземелье.

– Взрослые выдумывают монстров, чтобы дети их слушались.

Кажется, его слова зарождают в ней зерно сомнения в словах матери.

– А теперь иди спать, Грейс. И не бойся никаких монстров. – Он легонько ерошит ее волосы, а потом поднимается.

Он и так здесь задержался.

– Ты обещаешь, что монстров не существует?

Он кивает.

– Обещаю.

– Я тебе верю, – чуть подумав, решает она.

– Спокойной ночи, Грейс.

– Спокойной ночи, Адам.

И улыбнувшись ей напоследок, он уходит.

* * *

Вода, окрашиваясь красным, стекает в раковину, но кровь на его руках никак не исчезнет!

На его руках кровь! Кровь!

Он в панике смотрит на свое отражение в зеркале.

Кровь, потому что он только что закопал ее труп в землю. Ее мертвые глаза смотрели на него, когда он заматывал ее в полиэтилен и бросал в землю, чтобы навсегда скрыть преступление.

Он с силой, неистовством трет руки мылом, смывая следы преступления. Как только его руки станут чистыми, он выкинет это из головы, забудет, запечатает. Похоронит эту тайну с ней, в той могиле, которую никто никогда не должен обнаружить.

Он смотрит в свои светло-серые глаза, приказывая себе собраться и не поддаваться страху. Его не поймают, не изобличат. Эта тайна навеки останется под землей.

Никто никогда не узнает, что он совершил.

Наконец-то его руки чисты. На них больше нет крови.

И правда никогда не будет раскрыта.

Чикаго, 2008 год

Его руки уже подрагивали от количества кофеина, выпитого за эту ночь.

Парадокс – он страдает бессонницей и литрами пьет кофе.

Ночь для него становится настоящей пыткой. Уже десять лет, как он не может спать. Быстрый поверхностный сон, длящийся час или два, держит его в живых, но при этом превращает в зомби. Иногда, когда больше нет сил держаться и, кажется, что душу готов продать за долгий сон, он принимает лекарства, проваливаясь в глубокий сон без сновидений. Но лекарства вызывают привыкания, а он не хочет стать зависимым наркоманом.

Ему нужен контроль над жизнью и своим телом.

Сейчас два часа ночи. В небольшом кафе почти нет посетителей, только он, да еще каких-то два бездомный. Но вот дверь открывается, и шумная компания молодых парней и девушек вваливается внутрь, своим смехом и шутками нарушая его шаткий покой.

– За выпуск две тысячи восемь! – вскинув руку вверх, кричит какой-то парень из новоприбывшей компании, и друзья встречают его клич одобрительными криками и аплодисментами.

– Школа Линкольна лучшая! – подхватывает второй.

Он устало трет глаза. Когда же наступит рассвет, чтобы он мог немного вздремнуть. Только на рассвете его мозг сдается и ненадолго отключается.

Молоденькая официантка подливает ему еще кофе, смущенно улыбаясь. Он здесь частый клиент, и она уже не в первый раз смотрит на него с такой надеждой. Он думал о том, чтобы скоротать несколько часов в ее обществе. Он многое мог бы ей показать. Но она казалась такой юной, на вид едва ли больше восемнадцати.

Для ее же блага держаться от него подальше. Он уничтожает все живое, что тянется к нему.

Он благодарит ее за кофе, но больше ничего не добавляет и она разочарованно уходит.

Сквозь шум и смех, он слышит один, который не вызывает раздражения в нем. Этот смех даже приятный.

Он смотрит в толпу, выискивая источник звука.

Девушка, одна из выпускниц. Она смеется, когда недавний оратор что-то шепчет ей на ухо. Ее голова запрокидывается и в ее смехе столько естественности, задора.

Она настоящая.

И она кажется знакомой ему.

Нет, это не возможно, он похоронил ее десять лет назад. На том месте уже давно возвышается новое здание.

Конечно это не она, но так похожа. Правда моложе; сама свежесть и чистота. Ее каштановые волосы собраны в высокий хвост, а простое белое платье в желтый цветок делает ее самой неотразимой девушкой в компании.

Но возможно ли такое сходство? Словно один и тот же человек…

– Эй, Грейс, не позволяй Сэму пудрить тебе мозги! – кричит одна из девушек, и все вновь смеются.

И тогда он вспоминает. Он уже видел ее прежде, когда она была ребенком. Она ее дочь. Дочь той, кого он похоронил много лет назад, но так и не смог забыть.

Он долго сидит за столиком, наблюдая за ней. Как она улыбается, общается с друзьями, что-то шепчет парню, рука которого по-хозяйски обнимает ее.

Он представляет, как берет эту руку и ломает ее.

В их единственный разговор она спросила его про монстров, обещает ли он, что их не существует. И он ответил, что обещает.

Но он солгал, монстры вполне реальны. Он – один из них.

Он поднимается из-за столика, бросая крупную купюру на поверхность. Идет по проходу, не спуская с нее внимательного взгляда. И она это чувствует. Поднимает голову, смотрит на него, и внезапно смутившись, с улыбкой отводит взгляд.

Его пульс зашкаливает, когда он выходит в теплую июньскую ночь Чикаго. Натягивает бейсболку на голову, прячет руки в карманы и постепенно отдаляется от кафе, чтобы завтра вновь вернуться.

В его голове бьется навязчивая мысль: «Школа Линкольна. Грейс. Я найду тебя и сотру улыбку с твоих уст».