Читать книгу Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - Н.Р. Пушель - Страница 2

Яркий солнечный свет заливал парадную гостиную старинного загородного особняка под названием «Вудроу-хаус», расположенного в трех милях от деревушки Хорли, что находится в графстве Суррей – одном из престижных пригородов Лондона.

Добраться сюда на машине не составляет труда, но многие гости предпочитают совершить путешествие на поезде с вокзала Паддингтон, чтобы через час с небольшим прибыть на живописную станцию Хорли, где без дополнительных декораций можно снимать фильмы о прелестях жизни в сельской глубинке начала ХХ века.

Сойдя с поезда, приглашенный в поместье счастливчик проходил через здание вокзала в дожидающуюся его машину, присланную Марком Бартоном, хозяином «Вудроу-хауса». Дорога, проложенная еще римлянами, широкой блестящей лентой вилась среди невысоких холмов, жарким летом покрытых яркой зеленью, а умеренно холодной зимой припорошенных снегом. На позднюю осень и раннюю весну визиты обычно не планировались – погода и пейзаж оставляли желать лучшего, и, по мнению владельца, не располагали к дружескому общению.

Дом, к которому от кованых ворот с вензелями вела широкая дорога, посыпанная шуршащим под колесами гравием, неизменно производил сильное впечатление на гостей, особенно на тех, кто видел его впервые. Именно поэтому Марк так любил приглашать в поместье новых знакомых – их прямодушное восхищение не то, чтобы было ему необходимо, но, скорее, являлось приятным дополнением и каждый раз подтверждало то, что он уже знал – он владел первоклассным имением, которое сам сделал таковым.

Десять лет назад он купил неуютный особняк на берегу озера, окруженный запущенным парком, в котором находилась огромная местами проржавевшая металлическая конструкция, а теперь был обладателем изумительного дома, ухоженного сада и оранжереи в стиле модерн, в которой даже на Рождество распускались цветы.

Дом представлял собой высокое двухэтажное здание под черепичной крышей в георгианском стиле с классическими атрибутами последнего – абсолютной симметрией главного фасада, разделенного на две равные части широким крыльцом с белыми гладкими колоннами, к которому вело несколько ступеней; глянцевым кирпичом темно-красных стен; деревянными окнами с выкрашенными белой же краской ставнями.

Все в облике дома говорило о том, что хозяин не поскупился на ремонт – здание снаружи было полностью отреставрировано современными материалами, но в соответствии с архитектурным каноном того времени, а внутри перестроено так, чтобы его обитателей окружал незаметный и неизменный комфорт.

К каждой спальне (а их на втором этаже насчитывалось семь, не считая хозяйской, и цвет обивки стен и обстановка ни в одной не повторялись) была пристроена собственная ванная, хотя для этого и пришлось несколько уменьшить размеры коридора и некоторых комнат. На паркетные полы постелили мягкие ковры, приглушающие звуки шагов, и развесили по стенам светильники, рассеивающие ровный теплый свет. Этот дом задумывался как приятнейшее место в мире и, похоже, у владельца получилось воплотить эту смелую идею. В последние пару лет он проводил в нем все больше времени, хотя раньше бывал только наездами из Лондона, а его жена, сын и отец жили тут постоянно.

На первом этаже располагались кухня с подсобными помещениями, столовая с длинным столом темного дуба в центре, справа от входа квадратная гостиная, служившая основным центром притяжения для всех обитателей, просторный холл с широкой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж, где были обустроены спальни и детская.

Была середина июня и в гостиной в центре массивного мраморного стола под мутноватым по краям старинным зеркалом стоял огромный букет бордовых пионов; два длинных и широких дивана, обтянутых плотным белым хлопком с узором в виде крупных красных цветов, находились по обе стороны от стеклянного столика на низких гнутых ножках. Справа от диванов была стена с французским окном, летом служившим выходом в сад. Сейчас оно было распахнуто и длинные тюлевые занавески едва заметно колыхались на сквозном ветру.

На одном из диванов с чашкой черного чая в руке и блюдцем на колене сидела коротко стриженая женщина в белой футболке и узких синих джинсах. Ей уже исполнилось 45, но выглядела она молодо, и угадать ее возраст можно было только когда она смеялась – тогда в уголках глаз проявлялись разнообразные морщинки, выдававшие то, что принято было считать дамской тайной. Ее звали Ева.

–Бесконечный в этом году был январь, не находите? – спросила она и подумала, что вопрос прозвучал слишком высокопарно. Ее собеседник, подозрительно белозубый загорелый старик в бледно-голубом льняном костюме, не показался удивленным вопросу о январе в июне, напротив, он сразу оживился, словно готовился долго и подробно отвечать, и сказал:

–Вам тоже так показалось? Я-то думал, бесконечные зимы – это удел тех, кто старше. Она поймала себя на мысли «я не так и молода», долю секунды боролась с желанием произнести эту банальность вслух, победила ее и сказала:

– Время идет медленней, когда нет работы. В январе я была вынуждена уйти в отпуск, поэтому он и показался длиннее обычного.

– Ничто не дает мне права спрашивать, почему вы так поступили, – улыбнулся старик, давая понять, что с удовольствием узнает причину. Ева неопределенно и вежливо улыбнулась. Поняв, что подробностей не последует, он спросил:

– Нравится вам здесь?

–Думаю, вы знаете ответ! – засмеялась Ева. Такой красивый дом, восхитительный сад, интересные люди, я так благодарна Марго и Марку за приглашение!

– Да, люди здесь действительно интересные, не так ли? А кто вам особенно по нраву, позволю себе спросить?

– Вы, конечно! – подмигнула ему Ева. Давно я не встречала таких очаровательных мужчин!

– Спасибо вам за «мужчину», дорогая. В моем возрасте это уже комплимент. – отозвался Роберт с лукавой улыбкой. Ева рассмеялась и спросила:

– Вы всех гостей хорошо знаете? Мне кажется, только я здесь впервые.

– Красавчик Александр тоже, – подмигнул ей Роберт. И Кора здесь не была.

– Прекрасно, будет повод вместе исследовать окрестности, – поддерживая веселый тон, произнесла Ева.

Она поставила чашку с блюдцем на столик, встала и подошла к французскому окну, выходящему на террасу рядом с изумрудной лужайкой, по периметру которой росли вековые сосны и кипарисы. Хозяева любили открытые пространства, поэтому на самой лужайке ничего больше не было – ни клумб, ни скамеек, только плотный зеленый ковер ровно скошенной травы. Вдалеке среди деревьев виднелась белая ажурная беседка с колоннами, край деревянного лодочного причала и широкие каменные ступени, ведущие к озеру.

– Думаю, этот вид не может наскучить, – искренне сказала Ева. Такой умиротворяющий пейзаж, кажется, что люди, имеющие возможность сидеть в той беседке, могут быть только совершенно и безоговорочно счастливы.

– Ну, это если только они не боятся привидений, – совершенно серьезно сказал Роберт.

– Вы шутите?– приподняла бровь Ева.

– Хотел бы я, чтоб это было шуткой! Но даже я, скептик и материалист, несколько раз видел ее белое платье и слышал тихий шепот…

Ева искренне и с удовольствием изумилась:

– Там живет призрак женщины?

– Девушки, дитя мое, юной неопытной девушки, погибшей от любви к владельцу имения несколько столетий назад. Говорят, она была дочерью одного из мелких арендаторов этих земель и без памяти влюбилась в баронета, хотя видела его только по праздникам. Отец собрался выдать ее замуж за другого, но в первую брачную ночь она якобы пришла к нашему лорду, когда он сидел на берегу, наблюдая закат, и тот не прогнал ее… Наутро ее тело нашли в беседке. Она утонула.

– Но как тело оказалось в беседке? Кто-то вытащил ее?

– Возможно. Но, по преданию, утонув, она сама вышла из воды и села на ступенях, чтобы иметь возможность видеть хозяина, когда тот плавает на лодке или сидит в беседке.

– Очень романтическая история в духе здешних мест, – задумчиво сказала Ева.

– Самое интересное впереди. По легенде, девушка хочет заполучить владельца имения, поэтому всячески пытается привлечь его в беседку и удержать.

– И ей это удается? – Ева улыбнулась.

– Удалось дважды – в этом озере утонули дед предыдущего хозяина и его отец. А сам он продал дом с парком Марку. Надо сказать, хоть он и боялся повторить судьбу предков, цену снизил очень незначительно.

– Значит, Марк смелый человек! Хотя на него проклятие не распространяется, наверное…

Роберт кашлянул.

– Смел не только Марк, бесстрашен также его отец! Это у нас семейное.

– Что у вас семейное, друг мой? – в гостиной через французское окно появилась женщина с большим букетом роз и стала оглядываться в поисках подходящей вазы. Она подошла к сидящему на диване Роберту, наклонилась, задев его букетом, и чмокнула в щеку:

– Рада видеть тебя в форме!

– Это взаимно, дорогая. А что до семейных черт, то…

Марго рассмеялась:

– Я отлично знаю ваше семейство и его черты, можешь не трудиться! Как тебе здесь, Ева? Все нравится? Удобно устроилась?

– О да! Мне казалось, ты всегда преувеличиваешь, описывая это место, но теперь понимаю, что ты была недостаточно восторженна, – искренне ответила Ева.

Марго удовлетворенно улыбнулась:

–Когда мы с Марком тысячу лет назад его купили, все выглядело совсем не так радужно, пришлось хорошенько вложиться – и не только финансово, но результат того стоит! До сих пор не могу себе простить, что при разводе не догадалась его отсудить, – она резко остановилась.

– Роберт, без обид.

– Какие обиды, дорогая, – рассмеялся старик, – я не мог бы на тебя обидеться, даже если бы и хотел.

– Вы видели Тео? – продолжала Марго. – Он убежал сразу после приезда, надеюсь, вернется к ужину, а не станет всю ночь носиться по окрестным деревням на своем мотоцикле, раздражая всех вокруг, как уже было неоднократно.

– У Тео здесь хранится мотоцикл? – удивилась Ева.

– Одно из преимуществ хороших отношений между мужьями одной женщины – первый муж с удовольствием одалживает второму свой мотоцикл, – сообщил Роберт.

– Очень удобно, но не каждой женщине под силу подружить мужей, – сказала Ева серьезно.

– Марго могла бы хорошо заработать на этой информации, – улыбнулась она.

Марго промолчала. Она, казалось, задумалась и не обращает внимания на происходящее.

– Кто такая Кора? Кто ее пригласил? – вдруг сказала она.

– Кора – бывшая коллега Анны, они дружили, когда Анна еще работала. Потом Анне из-за рождения Лео стало не до дружеских связей, а сейчас она решила ее позвать. Марк был не против, – объяснил Роберт.

– Не против? Какая удача! – саркастически сказала Марго, немного удивив Еву тоном.

– Ты ведь еще не познакомилась с Анной, женой Марка? – продолжила Марго, обращаясь к ней. – Она приятный человек.

Затем Марго улыбнулась и сказала:

– А Кора весьма непосредственна. Спросила, что я делаю, чтобы так выглядеть в моем возрасте. Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной. И да, если честно, я все-таки немного польщена. Покажу ей розарий после ужина.

– А мне покажешь? Я тоже могу задавать приятные вопросы, – сказала Ева с улыбкой.

– Тебе – прямо сейчас! Поднимайся, пойдем! – скомандовала Марго и вместе они вышли в сад.

Роберт остался в гостиной один. Он задумался о том, что появление Коры здесь весьма неуместно … Погрузившись в свои мысли, он не сразу заметил, что в гостиную вошел высокий темноволосый молодой человек в белых брюках и темной футболке с книгой в руке. Кажется, его зовут Александр – память на имена всегда была слабым местом Роберта, а с возрастом невозможность запомнить, как кого зовут, стала просто кошмаром для человека, любящего ненавязчивое светское общение.

– Александр? – неуверенно спросил Роберт и вошедший кивнул.

– Зовите меня Алекс, Александром я был в школе в кабинете у директора, – ответил он с улыбкой.

– Рад вас приветствовать в нашем доме, Алекс. У нас пока не было возможности как следует познакомиться, – сказал Роберт. – Выбирайте кресло и присаживайтесь, пожалуйста. Выпьете лимонаду или чего покрепче?

– Спасибо, лимонада будет достаточно, – вежливо отозвался Алекс. Он взял стакан из рук Роберта и поблагодарил его, присев на диван.

– Давно работаете с Марком? – Роберт был явно настроен поболтать.

– Наша фирма оказывает бухгалтерские услуги его компании уже лет десять, а лично я с ним познакомился два года назад.

– Марку никогда не было нужно много времени, чтобы разглядеть талант, – любезно сказал Роберт.

Алекс улыбнулся:

– Спасибо на добром слове, но я, честно говоря, гадаю, почему он меня пригласил.

Он собирался еще что-то к этому добавить, но тут Роберт внимательно осмотрел его с головы до ног и доверительно сказал:

–Знаете, никогда бы не подумал, что вы бухгалтер! Человек такой выигрышной внешности мог бы иметь более романтическое ремесло.

– Какое же? Прыжки с парашютом? Автогонки? – рассмеялся Алекс. – Так недолго этой внешности лишиться!

– Да вы осторожны! Впрочем, для бухгалтера это качество ценно, – невинно заметил Роберт.

Александр покраснел. Он хотел ответить, но в этот момент в гостиной появилась Кора. Внешность у нее была довольно заурядная, но мало какой мужчина догадывался об этом, ибо она сумела доставшийся ей посредственный материал переработать в шедевр в стиле пин-ап.

Очень светлые прямые волосы доходили ей до плеч, немного удлиненное лицо, словно припухшие голубые глаза за длинными темными ресницами, чуть великоватый нос, яркие губы и родинка на щеке – ее присутствие где бы то ни было никогда не оставалось незамеченным. Постоянные усилия по поддержанию такого образа порядком утомили ее, однако отказаться от него было уже невозможно. Слишком велик будет контраст и слишком много вопросов ей станут задавать, думала она и не была особенно неправа.

На ней был белый сарафан по фигуре из тончайшего многослойного батиста, оставлявший плечи открытыми. Бюстгалтером в тот день она после небольшого раздумья пренебрегла, поэтому оба мужчины непроизвольно уставились на нее, не говоря ни слова. Первым опомнился Роберт.

– Увезти в Париж и соблазнить! – произнес он и добавил – Ой, я, что, это вслух сказал?

Кора рассмеялась. Роберт ей сразу понравился, она вообще любила пожилых бонвиванов, хорошо понимала их и, пожалуй, относилась бы к этому же типу людей, будь у нее больше денег. Поэтому она благосклонно произнесла:

– Сказали и не подумали извиниться!

– Кто же станет извиняться за искренние порывы? – удивился Роберт.

Александр подумал, что, если так и дальше пойдет, у старика появятся шансы, и почувствовал к нему невольное уважение.

– Мы пока не знакомы. Позвольте представиться – Александр. Для друзей – Алекс, – сказал он Коре, перехватывая инициативу.

–Решил представиться сам, ведь Роберт хочет оставить вас исключительно для себя.

– Этого хотелось бы многим, – игриво сказала Кора. – Мужчины такие собственники!

– Глядя на вас, нас легко понимаешь, – сказал Алекс, смотря ей в глаза, и улыбнулся.

Кора тоже улыбнулась и подумала с удовольствием, что для начала уик-энд складывается неплохо – эти двое готовы к приключению (возраст Роберта не казался ей помехой для любовных эскапад и связанных с ними разнообразных удовольствий), но когда же наконец уже найдется тот, на ком можно завершить этот приятный, но чрезмерно долгий и утомительный марафон, выйти замуж, родить одного (не больше!) ребенка и зажить той жизнью, к которой она стремилась. Пока все ее многочисленные романы оканчивались в разных точках кривой, ведущей к цели. Причины этого были пока не совсем понятны, поэтому она склонялась к простому объяснению, что ей просто не везло. Но Кора не теряла надежды на нужный финал. По натуре она была оптимисткой.

– Вы давно здесь, Кора?– спросил Алекс. – Я не видел, как вы подъехали. Я сам приехал на поезде в 10 утра.

– Я приехала на поезде в 12.40, Анна любезно прислала за мной на вокзал машину. Так что в час я уже была здесь, немного отдохнула в своей спальне, переоделась и прогулялась по саду. Ожидается много гостей на праздник?

– Гостей будет немного, только самые близкие друзья и несколько новых лиц, с которыми давно пора познакомиться поближе.

– Как мы с Александром? – спросила Кора и прикусила язык, поняв, что чуть не выдала себя. Она ведь не могла знать, бывал ли здесь уже Алекс. Но Роберт проигнорировал ее замечание, то ли не заметив его, то ли по другим причинам. Бухгалтер тоже промолчал.

– Как всегда, приехала Марго Конли с мужем, первая жена Марка. Еще здесь будет Артур Линдси – его старый друг и психотерапевт. Мы все давно знакомы, так что вы с Алексом внесете свежую струю в нашу устоявшуюся компанию. Да, Марго еще пригласила свою подругу Еву – не помню фамилии.

– А когда будет праздничный ужин? – спросил Алекс.

– Завтра в семь.

– Я много слышала о праздниках в этом доме, – заметила Кора. – Говорят, Марк любит по-королевски пышные ужины.

– Если и преувеличивают, то совсем немного, – довольно усмехнулся Роберт. Зачем вообще устраивать приемы, если нет размаха?

– И это второе, чему ты меня научил! – произнес вошедший в комнату хозяин поместья Марк.

– Кора, Алекс, – почти без паузы продолжил он, – очень рад видеть вас в своем доме! Располагайтесь, faites comme chez vous, этот уик-энд должен приносить только удовольствие!

– Похоже, это ваше кредо – удовольствие всегда и во всем, – Кора посмотрела на Марка и улыбнулась.

– Как хорошо вы сразу ухватили суть характера моего сына, а ведь встретились меньше минуты назад, – заметил Роберт, глядя на Марка.

Тот невозмутимо посмотрел на отца в ответ. Кора тоже не смутилась:

– Я вообще хороший физиогномист и сразу понимаю людей, – сказала она твердо. Мужчины рассмеялись.

– А я не могу устоять перед уверенной в себе женщиной, – вступил Алекс, желая напомнить о себе.

– Тогда осторожно, вам грозит нешуточная опасность влюбиться в Марго! – засмеялся Марк.

– Марго?

– Марго, моя первая жена. Она тоже здесь. Вот уж у кого уверенности на четверых хватит.

– Боюсь, мое сердце не столь непостоянно, я недавно встретил прекрасную женщину, – не отступал Алекс, пытаясь поймать взгляд Коры. Та смотрела на Марка.

– А что было первым, чему вас научил отец? – спросила она.

Марк быстро взглянул на нее:

– Всегда добиваться того, чего хочешь. Без оглядки на препятствия.

– Разве это возможно? – кокетливо спросила Кора. – Всегда получать желаемое?

– Для меня невозможно не получать, – отрезал Марк. – Такой уж я уродился, – он в шутку развел руками.

– А где же хозяйка дома? – спросил Алекс, – я приехал утром и еще не имел удовольствия познакомиться с ней. Хочу поблагодарить за присланную на вокзал машину.

– Анна не очень хорошо себя чувствует, – ответил Роберт, – она наверху у себя, но к ужину спустится.

– Я поднималась к ней сразу по приезде, – вставила Кора, – она уверяет, что это мигрень и ей надо только полежать в тишине и покое пару часов и все пройдет.

– От всей души желаю ей этого, мигрень – крайне неприятное недомогание, – вежливо отозвался Алекс.

– Пока есть время до ужина, давайте, я покажу вам дом и сад? – предложил Марк, переводя взгляд с Коры на Алекса. Вы оба здесь в первый раз, мне будет приятно.

– Благодарю! – отозвался Алекс, а Кора улыбнулась и кивнула. Все трое встали и направились к лестнице в глубине холла. Роберт успел заметить, как Алекс предложил Коре руку перед подъемом по лестнице. Марк шел впереди и не видел этого.

***

– Если пойти налево и завернуть за угол, то мы окажемся в оранжерее. Но я вас туда сейчас не поведу, мы пойдем к озеру и посмотрим мою любимую беседку, построенную в 17 веке, – продолжил Марк импровизированную экскурсию.

– А почему мы не пойдем в оранжерею? – спросила Кора. – Обожаю оранжереи.

– Раз так, то планы меняются, идем в оранжерею, – отреагировал Марк. Они свернули с каменной тропинки и по газону направились за угол большого дома.

Оранжерея представляла собой сооружение во вкусе Густава Эйфеля, это была высокая железная ажурная конструкция со множеством огромных стеклянных окошек. Она отлично вписывалась в окружающий ландшафт и казалась воплощением средневековой сказки о затерянных в густой зелени волшебных замках. Снаружи металлические балки были увиты плющом, что создавало очень дорогую в поддержании иллюзию запущенности.

Кора замерла и от восторга не могла сразу найти слов. Марк наблюдал за ее реакцией с видимым удовольствием. Пока они так стояли, из оранжереи вышли Марго и Ева. Они смеялись, обсуждая что-то, и не сразу заметили Марка с гостями. Ева увидела их первой и дотронулась до руки Марго, указывая ей на бывшего мужа – хозяина дома. Марго приветственно помахала рукой и направилась к ним. Подойдя, она сказала, обращаясь, в основном, к Александру:

– Добрый день, мы еще не знакомы, я бывшая жена Марка. А это моя подруга Ева.

– Дорогая, все поняли, кто ты, это слишком очевидно, – отозвался Марк. – Ева, рад наконец с вами познакомиться. Если кто-то дружен с Марго, то это незаурядный человек.

– Я тоже рада, – ответила Ева, – спасибо за приглашение.

– Нам всем повезло оказаться здесь, – радостно сказала Кора, увиденное в доме и в саду привело ее в отличное расположение духа. Марк довольно улыбнулся ей.

– Дорогая, сказала Марго Коре, полагаю, у вас есть все шансы бывать здесь очень часто.

– Я буду счастлив видеть Кору так часто, как она того пожелает, – отозвался Марк вежливо и равнодушно.

Ева внимательно посмотрела на него. Было интересно наконец составить собственное мнение о первом муже Марго. Перед ней стоял загорелый голубоглазый мужчина в хорошей физической форме чуть выше среднего роста, в чьих коротких светло-русых волосах седина была почти незаметна, и благодаря этому подарку генетики он выглядел моложе своего возраста.

Одет он был в белые льняные брюки и рубашку из того же материала с закатанными рукавами и расстегнутыми двумя верхними пуговицами, на ногах были сандалии из широких полос темно-коричневой кожи с бронзовой пряжкой сбоку.

Она бы не назвала его симпатичным, если бы ей кто-то задал такой вопрос, но в нем, определенно, был шарм и чувствовалась внутренняя сила и уверенность, которые так притягательны для окружающих любого пола.

Губы были, на ее вкус, пожалуй, несколько тонковаты, но чувственный изгиб верхней (настоящий лук Купидона!) выдавал в нем любителя гастрономических и, чего греха таить, эротических удовольствий.

Подбородок был маленьким, с явной ямочкой посередине. Интересно, унаследовал ли ее Лео? Нос, которым так легко испортить симметрию лица или, наоборот, добавить тому прелести, был довольно аккуратным и ничем не примечательным. Высокий лоб, худые щеки, несмотря на плотное телосложение. Он был гладко выбрит и даже на загорелых руках, открытых по локоть, волосков не было. Привлекательный мужчина, вынесла она вердикт. А если захочет, то может быть неотразимым.

От Марго Ева знала, что свое значительное состояние он сделал сам, основав еще в молодости (на деньги из бабушкиного наследства) компанию по производству изделий из пластмассы, о чем ему хватало такта упоминать лишь изредка, однако ему не пришлось начинать с самых низов – его отец Роберт благодаря своему благодушному беззаботному нраву и умению заводить друзей сумел сделать отличную карьеру в промышленном министерстве, а обилие влиятельных покровителей немало способствовало процветанию предприятия его энергичного сына.

Приятным бонусом было и то, что отношения между отцом и сыном были хорошими – сын не был для отца разочарованием ни в детстве, ни в молодости, хоть и получился не слишком похожим на него характером.

Главное, что мальчик в полной мере унаследовал отцовские энергичность и живость ума вместе, правда, и с некоторыми недостатками последнего, но эти главные качества полностью примирили бы отца с любыми сыновними изъянами, которых, впрочем, было не так и много.

Роберт овдовел больше десяти лет назад, но согласился переехать к сыну в загородный дом только после известия о скором появлении на свет внука – он легко переживал одиночество в компании приходящей на пару часов в день экономки, которая убиралась у него и готовила, но перед жизнью в усадьбе рядом с маленькой копией Марка не смог устоять.

Последние три года после переезда отца к сыну они мирно уживались в этом доме, который был достаточно большим, чтобы при желании видеться лишь мельком. К чести обоих надо сказать, что подобные желания возникали не чаще раза в месяц. Взаимное уважение было отличным фундаментом для сосуществования на одной территории.

– Показываешь владения гостям? – спросила Марго.

– Да, ты знаешь, как я это люблю, ответил Марк и продолжил: давайте зайдем внутрь оранжереи, там сейчас как раз цветут желтые олеандры.

– Они ведь ядовиты? – спросил Александр. Я слышал что-то такое…

– Именно так. Nerium Oleander. Посадить их было идеей Марго, не сомневайтесь.

– Как только вы их увидите, забудете про яд, – весело сказала Марго. Они безусловно прекрасны. Но руками их не трогайте. И не нюхайте на всякий случай.

– Где твоя игрушка, дорогая? – вдруг спросил Марк. – Он снова покинет нас на всю ночь или все-таки поприсутствует на ужине?

– Пока не знаю. Надо у него спросить, – спокойно сказала Марго. – Ева, пойдем к озеру?

– С удовольствием, – откликнулась Ева.

– Скоро увидимся, наслаждайтесь цветником. И, взяв Еву за руку, она не спеша направилась к беседке.

Когда Марго и Ева отошли на достаточное расстояние, Кора сказала:

– Знаю, что вопрос слишком личный для первого дня знакомства, но все же, почему вы развелись?

– Она разлюбила меня, – ответил Марк не задумываясь.

***

Доктор Артур Линдси, рукой держась за вертикальный поручень, осторожно поставил правую ногу на перрон, опасаясь, как бы тот не оказался слишком низко, что часто бывает на таких маленьких станциях. К его удовлетворению, давний строитель хорошо знал свое дело – выходить из вагона было удобно. Повернувшись, он принял из рук проводника небольшой чемоданчик, и, поблагодарив того, направился к живописному зданию станции. Кроме него, из поезда вышли еще всего несколько человек – судя по виду, местные жители. Он зашел внутрь красивого кирпичного строения, быстрым шагом пересек единственный зал ожидания-прибытия и вышел на другой его стороне. Селяне, как он про себя обозначал местных, рассаживались в свои машины или после приветственных объятий в машины тех, кто приехал за ними. Артур же не догадался позвонить в усадьбу накануне и сообщить время прибытия, о чем сейчас несколько пожалел. Марк не прислал за ним шофера. Теперь придется искать такси, а поблизости машин не наблюдалось. Он повертел головой и заметил метрах в тридцати от вокзала авто, которое при известной доле удачи могло оказаться тем, что ему нужно.

При стоявшей почти весь месяц жаре грунтовая дорога высохла, и вся была покрыта желто-коричневой пылью, а угроза перепачкать ею безупречно чистые замшевые мокасины и штанины светло-бежевых брюк не была для Артура несущественной, однако выбора не оставалось – водитель не замечал, как отчаянно он махал руками в надежде привлечь его внимание. Вздохнув, Артур осторожно, стараясь поднимать как можно меньше пыли, направился к машине. Он постучал в стекло и по расслабленному, но понимающему взгляду шофера понял, что сможет добраться до места – пусть и не так быстро, как хотелось бы.

Поездка заняла почти тридцать минут – водитель и правда не торопился, кроме того, как многие таксисты он любил поговорить, а уж эту привычку Артур считал несносной и с полным осознанием своей правоты отделывался неопределенным мычанием и односложными ответами, когда молчать было уж совсем невозможно. Но шофер, видимо, привык к таким клиентам и научился получать удовольствие и от них – на его разговорчивости недовольство клиента никак не отразилось. Мстительный Артур решил было лишить его чаевых, но в последнюю минуту дрогнул и оставил положенную сумму.

Выйдя из машины, он огляделся. С его последнего визита сюда ничего не изменилось – тот же старинный каменный особняк, высокая лестница, ведущая на мощеную камнем площадку перед массивной входной дверью, нижние ступени со львами, широкая подъездная аллея и изумрудная лужайка перед ними. Озеро вдали.

Перед домом никого не было. Артур вдохнул полной грудью. Он любил гостить здесь и на секунду почувствовал болезненный укол в сердце – если все пойдет по плану, больше он в этом доме не появится. Предстоит принять решение. Он снова вздохнул, на этот раз тоскливо, и с чемоданчиком подмышкой стал подниматься по лестнице, чтобы сообщить хозяевам о своем прибытии.

***

Анна осторожно спускалась по лестнице. Голова все еще болела после приступа мигрени и любое резкое движение вызывало пульсирующую боль в правом виске. Она подумала в который раз, как неудачно, что приступ начался именно в этот уик-энд, на который она возлагала столько надежд и который обещал быть действительно приятным, в отличие от прошлого, когда приехали деловые партнеры Марка и ей два дня пришлось вести беседы о детях и цветах с их молодыми (все они были женаты второй или третий раз) и невыносимыми женами. Такое впечатление, что все эти жены были выращены в специальном питомнике жен богатых людей – настолько похожими они были. Или притворялись таковыми, стараясь соответствовать негласному стандарту. Сама она видела себя совершенно другой, что немало веселило ее внимательного мужа, который, впрочем, был достаточно мудр, чтобы не выдавать своих представлений.

Анна никак не могла запомнить имен жен и каждый раз боялась ошибиться. Она улыбнулась, вспомнив, как ошиблась с именем, подойдя к одной жене и назвав ее другим именем, а когда та обиженно выгнула бровь (почему люди так остро реагируют на то, что вы их не помните?), быстро сказала, что именно это имя ей кажется наиболее подходящим для нее. Этот прием применялся ею не в первый раз, он был испытанным и всегда срабатывал – людям приятно, что вы всерьез задумываетесь о них и доходите до того, что воображаете их идеальные имена. Они даже немножко поспорили, какое имя подошло бы той жене больше.

Анна вышла в просторный холл и прислушалась. Вокруг было тихо. Никаких посторонних звуков или детского плача. Как же хорошо, что для Лео на этот уик-энд они вызвали няню – молодую девушку из соседней деревни, которая подрабатывала тем, что сидела с детьми. Их кухарка миссис Кичем порекомендовала ее, и Марк нехотя согласился. Муж миссис Кичем был учителем в местной школе в Уэверли и его мнению относительно тех, кто может быть допущен к Лео, можно было доверять. Точнее, это она доверяла его мнению, муж же был настроен скептически – как и почти всегда и во всем, что касалось Лео и его воспитания.

Это почти чудо, в который раз подумала Анна, машинально равняя цветы в букете, что вообще удалось убедить его пригласить няню – она использовала все свое красноречие и подключила красноречие свекра, к словам которого муж все-таки прислушивался. Вдвоем им удалось привести его к мысли, что в доме, полном гостей, которых нужно развлекать, тяжело будет находить время сидеть с трехлетним ребенком. К счастью, девушка – няня, Дениз, понравилась сыну при первом знакомстве – если бы этого не произошло, Анна с содроганием думала, как бы она справлялась. Но звезды сошлись и Лео благосклонно принял Дениз – он вообще был жизнерадостным и открытым ребенком, вызвать его симпатию было несложно.

Порой Анна с гордостью думала, что она хорошо справляется с ролью матери – достаточно было взглянуть на Лео, чтобы убедиться в этом. Сообразительный, веселый и довольно спокойный ребенок – был ли это выигрыш в лотерею или плод правильного воспитания – она не знала, и поэтому позволяла себе немного погордиться успехами на ниве материнства.

Возможно, Марк был прав в том, что категорически запретил нанимать няню при его рождении. У мальчика есть мать, отец и дедушка, сказал он тогда, зачем ему посторонние люди? Поэтому Анна занималась сыном сама. К чести мужской половины семьи, и дедушка и отец уделяли мальчику много времени. Роберт был без ума от внука и проводил с ним как минимум по паре часов в день, да и Марк во время приездов на выходные не отходил от ребенка, вникая в малейшие подробности распорядка его дня или выбора игрушек, одежды и питания.

Сначала Анну это удивляло, но потом она поняла – Лео был единственным сыном Марка и единственным внуком Роберта, неудивительно, что оба в нем души не чаяли. Конечно, даже единственные наследники не так часто купаются во внимании мужской половины семьи, но, видимо, Анне достался очень чуткий мужчина, унаследовавший чуткость от своего отца. Было бы странно жаловаться на избыток их любви к отпрыску. Она и не жаловалась, но иногда находила утомительной необходимость обсуждать все свои решения относительно младенца с мужем.

Она стояла у столика с букетом уже довольно долго и собрала достаточно сил, чтобы поприветствовать гостей, но для этого их нужно было сначала найти. Она точно знала, что уже приехали Кора и Марго с Тео (они поднимались к ней в спальню), но не была в курсе прибытия остальных. Но кто бы ни был уже в поместье, скорее всего, они разбрелись по дому и саду. Может, кого-то можно застать у бассейна? В такую жару это очень вероятно. Но выходить из дома и идти к бассейну не хотелось. В голове у нее мелькнула соблазнительная мысль вернуться к себе и дождаться ужина. Тогда не придется разговаривать с каждым по-отдельности. Она уже готова была развернуться и прокрасться в свою комнату (у Марка была отдельная с самого начала их супружеской жизни, он ложился гораздо позже и будил бы ее среди ночи, а проснувшись, она уже не могла бы заснуть до утра), когда заметила Роберта. Тот выходил из кухни, держа в руках бутерброд.

– Как голова? – с кажущейся искренней обеспокоенностью спросил он. – Ты бледная.

– Лучше, спасибо, – ответила Анна. Спустилась вот к гостям…

– Ну, гости не убегут, лучше иди еще отдохни. Завтра начнешь всех ублажать, – уверенно сказал старик. Анна нерешительно улыбнулась.

Она все эти годы не могла перестать удивляться легкости, с которой Роберт относился к жизни, и мечтала научиться этому хоть немного, хотя и понимала уже, что эта наука ей вряд ли доступна. Ее могла вывести из себя любая мелочь, над которой смеялись муж и свекор, она целыми днями прокручивала в голове неприятные слова знакомой или слишком нелюбезный взгляд продавца в магазине, стараясь понять, чем вызвала их неудовольствие. Она любила нравиться, и только зная, что к ней хорошо относятся, чувствовала себя в безопасности.

Еще она знала, как сильно ей повезло, что Марк захотел жениться – они были любовниками и ей уже казалось, что, несмотря на его постоянную щедрость, этот роман подходит к концу. По счастливой случайности она забеременела и, хотя злые языки утверждали, что она сумела подстроить этот казус, уж она-то знала, что все получилось спонтанно! Поэтому, когда Марк в ответ на ее довольно бессвязное сообщение сказал «раз так, значит, нам надо пожениться», она в изумлении пробормотала «да, надо» и до сих пор, спустя три года, иногда просыпалась по ночам в своей уютной спальне и испытывала чувство облегчения и радость, понимая, что у нее есть муж и деньги. И ребенок.

Вдруг в голове у нее как будто что-то взорвалось, Анна вслух охнула и поняла, что дилемма разрешена – она точно еще не в состоянии развлекать гостей. Поэтому она вымученно улыбнулась Роберту, повернулась и стала медленно подниматься наверх, к себе. В этот момент в холл из сада вошли Марк, Кора и Александр.

– Анна, ты наконец вспомнила об обязанностях хозяйки? – громко спросил Марк. – Похвально. Позволь тебе представить Александра Ханта, коллегу и отличного парня. Кору ты знаешь.

– Очень рада познакомиться с вами, – тихо сказала Анна. – Марк много рассказывал о вас… о фирме… – она замолчала.

– Что ты там бормочешь? – недовольно сказал Марк.

– Я еще не очень хорошо себя чувствую, – виновато пробормотала Анна.

– Тогда какого черта ты спустилась?

– Женщина всегда руководствуется чувством долга, не обращая внимания на себя, неужели вы этого еще не поняли? – вдруг резко вмешалась Кора, – и ваша жена не исключение.

Анна была ей благодарна за поддержку, но у нее внезапно появилось ощущение, что в голове кто-то словно орудует большой ложкой, перемешивая мозг, ее затошнило, и она по-настоящему испугалась, что рухнет прямо на ступени под их изумленные возгласы. Хотелось только одного – оказаться в темноте и тишине, лечь и закрыть глаза.

– Прости, дорогая, – холодно сказал Марк, обращаясь к ней, – у тебя и впрямь больной вид. Иди отдыхай.

Не сразу поняв, что ее отпускают, Анна медленно продолжила движение вверх. Поставив ногу на следующую ступеньку, она покачнулась. Роберт, стоявший ближе остальных, подскочил к ней и обнял за талию.

– Пойдем, милая, провожу тебя в спальню, – мягко сказал он.

Анна начала подниматься, опираясь на его руку. Когда Роберт заботливо уложил ее в постель в комнате, шторы в которой были все еще задернуты после ее первого приступа, она, превозмогая пульсирующую боль внутри черепа, сказала:

– Спасибо, я полежу и станет легче.

– Непременно, – отозвался Роберт, не волнуйся.

Он накрыл ее одеялом и вышел. В коридоре постоял немного, раздумывая, куда ему направиться. Ему было жаль Анну, у них сложились хорошие отношения, а ее мигрени были не так уж редки. Но он бы удивился, узнав, что та к нему глубоко привязана, хотя и скрывает этот трогательный факт под маской доброжелательности и несколько утрированной вежливости.

Толстый ковер на полу заглушал шаги, поэтому Роберт неслышно подошел к двери Кориной комнаты и прислушался. Замерев на несколько секунд, он покачал головой, а затем быстро развернулся и пошел по коридору по направлению к лестнице, ведущей в холл на первом этаже.

***

Собираясь спускаться в гостиную и распахнув дверцу огромного дубового шкафа в своей спальне, Ева смотрелась во встроенное изнутри зеркало и размышляла, достаточно ли нарядно ее платье для ужина, который обещал быть великолепным.

С Марго они дружили давно, поэтому она приняла с благодарностью неформальное приглашение, исходившее от подруги, поехать провести выходные за город на день рождения ее первого мужа. Сначала она несколько сомневалась в уместности своего появления, но звонок Марка развеял все ее колебания. Он был очень любезен и прямо-таки настаивал на ее приезде, говоря, что лучшим подарком ему будет знакомство с одной из подруг бывшей жены. На следующий день после звонка пришло бумажное приглашение.

Наверное, кому-то это могло бы показаться странным, но для Евы хорошие отношения с бывшими всегда были в порядке вещей (она даже своей первой любви до сих пор посылала подарки на праздники, мелкие, конечно), поэтому она искренне обрадовалась возможности сменить обстановку на роскошную и немного погостить в приятной компании в уютном особняке. Да и с самим Марком и его семьей было интересно наконец познакомиться. Однако по приезде она поняла, что недооценила уровень благосостояния местных обитателей – вокруг все было очень качественным, очень красивым и очень дорогим.

Ева не нуждалась в деньгах – прекрасное образование обеспечило ее отличной работой с более чем недурной зарплатой, однако она с детства не привыкла к расточительности и гардероб выбирала согласно правил здравомыслия, чем немного гордилась – в большинстве ее нарядов можно было хоть на работу пойти, хоть в театр. Но не такое платье требовалось этим вечером, и уж тем более завтра! Она подумала, что декольте сейчас было бы весьма уместно, однако придется довольствоваться тем, что привезено – простым серым платьем-футляром длиной чуть ниже колена. Удачно, что хоть туфли она взяла с самыми высокими каблуками из имеющихся. Это были черные замшевые лодочки, которые прекрасно вписывались в ее концепцию функциональности. Хорошей новостью было то, что платье смотрелось на ней отлично – облегало ее точеную фигуру как надо и в стратегически важных местах выглядело на миллион.

Оглядев себя еще раз, Ева решила повеселиться и не давать себе думать о прошлом годе, который был самым тяжелым в ее жизни. Кажется, пелена рассеивалась (благодаря правильному лечению) и на горизонте уже были не сплошные темные тучи, а ровная полоса неба. Еще не голубого, но уже и не черного. Ей становилось легче, и она снова узнавала себя в мыслях и поступках – до этого пугающе было видеть, в кого она превратилась – мрачное невротическое существо без желаний и воли.

Только третий психотерапевт смог подобрать верное лечение и теперь она явно чувствовала облегчение и перемены к лучшему. Почему депрессия накрыла ее – молодую женщину без выраженных проблем? Ответа она не знала и это беспокоило – то, что случилось раз, могло повториться. Но теперь она знала, что нет безвыходных ситуаций – один раз она вылечилась (скоро вылечится), значит, во второй уже будет знать, как действовать. Стала ли она сильнее? Банально, но, возможно, да. Пока не очень понятно. Все, что нас не убивает…

Дверь в комнату распахнулась после секундного стука. На пороге стояла Марго в серебристом брючном костюме. На ногах ее были легкие босоножки, состоящие, казалось, из одного тонкого ремешка, и открывавшие узкие ступни с темно-вишневым лаком на ногтях. Волосы она зачесала наверх в небрежный пучок. Помада на губах была темной как плотное красное вино. Выглядело все это сногсшибательно. Она придирчиво осмотрела Еву и сказала:

– Класс! У меня есть серьги аккурат для этого платья. Сейчас принесу.

Она исчезла и возникла в дверях через две минуты, которые Ева посвятила раздумьям о том, как вежливее отказаться. Но, увидев серьги – две длинные цепочки из белого золота, на концах которых висело по крупному яркому камню, она поняла, что именно этой детали и не хватало. Теперь ее облик был роскошно-сдержанным, а не скучно-сдержанным, как раньше. Марго довольно улыбалась.

– Не благодари! Пойдем вниз, здесь не принято опаздывать к ужину. Лучше прийти до гонга и выпить по бокалу в гостиной.

– Прекрасная мысль! – сказала Ева, подумав про себя «ого, гонг!», хотя чего-то подобного подсознательно и ожидала.

***

Ужин определенно удался. В самом начале, как обычно и бывает, когда группа не близко знакомых между собой людей оказывается за одним столом, гости чувствовали себя немного скованно, но Марк, Роберт и Марго уверенно повели дружеский застольный разговор, со спокойствием профессионалов выбирая увлекательные, но безопасные темы, и гости и даже Анна, забывая о присущей ей робости, постепенно втягивались в общую беседу, которая с каждым тостом делалась все более остроумной и непосредственной, и вскоре удачные реплики отскакивали от зубов приглашенных со скоростью мячика в пинг-понге.

За закусками обсуждали недавно увиденные фильмы и спектакли, после перешли на актеров, актрис и светские сплетни, а к десерту вполне закономерно переключились на личности – круг всеобщих знакомых был достаточно широк, чтобы при упоминании какого-нибудь мужского или женского имени и связанных с ним галантных приключениях один или двое присутствующих восклицали «а я не знал!» или «вот никогда бы не подумала!», что раззадоривало рассказчика еще больше.

Историй было много, и были они как раз для такого случая в меру фривольны и легки – Ева так смеялась, что у нее заболели щеки. Всего раз или два за весь ужин к ней подкрадывалась та серая пелена, которая отделяла ее от нормальной жизни в последние месяцы, но усилием воли она отгоняла ее. И под конец ужина сидела опьяневшая не столько от вина и невинного злословия, в котором и сама принимала участие, сколько от радости, что она, оказывается, может справляться со своим недугом. Она с нежностью и благодарностью смотрела на Марго – благодаря приглашению в это чудесное место она, кажется, исцелялась.

Марго же в приглушенном вечернем свете выглядела бесподобно и осознавала это – разгоряченная беседой и вином, она задорно хохотала, делая вид, что не замечает, с каким обожанием на нее смотрит Тео, с какой любовью Роберт и с какой грустью Марк.

Анна тоже отметила взгляд Марка, устремленный на Марго, и удивилась. Она была уверена, что между этими двумя все вопросы давно решены и никакого недопонимания, а тем более печали, нет. Правда, он так и не сказал ей, почему они развелись. То отшучивался, то просто молчал. Когда она сказала, что не хочет повторить ошибки Марго, он как-то странно на нее посмотрел и, усмехнувшись, сказал: «Тебе это не грозит», и, поняв, что это не было ей комплиментом, она перестала пытаться узнать причину.

По правде говоря, Марк так и остался для нее закрытой книгой. Конечно, она знала, что ему нравится, а что нет, на что он отреагирует бурно, а что не заметит, но все это касалось его любимых блюд и ее нарядов, а его реакцию на ее слова и поступки предугадать было сложнее. Он никогда не посвящал ее в свои дела и не обсуждал проблемы. Даже о его политических пристрастиях речи как-то не заходило. Анна поначалу даже немного беспокоилась – все ли нормально в их браке? Но, поговорив с другими женами, поняла, что так ведут себя почти все мужья их круга. И успокоилась. Так, значит, так. Конечно, ей бы хотелось больше близости и доверия, но и как есть вполне неплохо.

Внезапно раздавшийся взрыв смеха вывел ее из задумчивости. Она посмотрела на Марка – тот наклонился к сидящему слева от него Александру и что-то говорил ему вполголоса, обводя взглядом присутствующих за столом. Внимательный хозяин. Наверное, она что-то не так поняла в том взгляде на Марго. И даже если Марк и грустит по прошлому, то поменять ничего нельзя. Марго счастлива с Тео, а у них есть Лео, единственный ребенок, которого Марк обожает. Ей ничего не грозит.

***

После ужина Артур в одиночестве сидел в беседке на берегу озера и смотрел на заходящее солнце. Зрелище было предсказуемо прекрасным, и он бы несомненно посоветовал любому своему пациенту в такой ситуации сконцентрироваться на природных красотах и постараться увидеть в этом ежевечернем солнечном бенефисе преобладание вечного и вневременного над человеческим и сиюминутным, но сам он не мог последовать своему ценному профессиональному совету. Он напряженно думал, нужно ли ставить все на карту именно сейчас, и ставит ли он на карту действительно «все» или эта ситуация, даже если пойдет не по плану, не потребует от него каких-то невероятных жертв. Как поведет себя Марк? Ему казалось, он знает. А вдруг ошибается? Один непоправимый ход он уже сделал, но можно ли будет доказать, что именно он взял ту запись? Пожалуй, можно, но непросто. Однако, если он проведет свою партию как надо, то это уже будет неважно. Так точка бифуркации уже пройдена, или еще нет?

Артур по натуре был довольно сомневающимся человеком, самым сложным в его жизни было делать выбор при принятии решений. Тем более, что от этого конкретного решения действительно зависела жизнь и карьера. Так быть или не быть? Когда к тебе идет такая карта, козырный туз, не преступно ли пренебречь ею? Если отбросить соображения морального характера, конечно.

Он часто видел, как его пациенты отбрасывали эти самые моральные соображения и это приводило их на вершину. Правда, на этой вершине они иногда чувствовали себя не слишком хорошо, что и приводило их впоследствии в его кабинет. Но ему казалось, что пара часов в неделю в кабинете психоаналитика в качестве расплаты за несомненный успех – очень умеренная плата. Теперь ему предоставляется шанс самому узнать, каково это – сделать нечто предосудительное в глазах человеческого сообщества, но получить то, что действительно хочешь. А потом можно будет подыскать психоаналитика и для себя. За границей, наверное.

Самым сложным будет начать разговор. Марк ведь пригласил его как друга и не ожидает подвоха. Артур надеялся, что тот быстро просчитает все последствия и примет единственно верное решение без излишней драматизации. Все эти нормы профессиональной и человеческой этики, законы существования в профессии, хорошо бы, чтобы Марк не стал об этом распространяться, это только испортит всем настроение еще больше. А результат-то все равно один. Что ж, оказывается, его решение уже готово. Осталось только внутренне принять его, принять, что он изменился и готов на многое ради себя, и поговорить с Марком. Лучше это сделать сегодня же вечером, чтобы все прояснить не мешкая. Артур вышел из беседки и спустился по ступеням к самой воде. Если все выгорит, он тоже купит дом на озере!

***

В противоположном углу парка Кора надеялась, что Марк уловил ее намек и придет на встречу. Когда за ужином все увлеченно наблюдали, как Роберт демонстрирует свой знаменитый фокус с исчезающим перстнем, она выразительно посмотрела на Марка и, поймав его ответный взгляд, быстро одними губами произнесла: «Оранжерея. Потом».

Теперь она стояла внутри оранжереи недалеко от входной двери, углубившись в густую зелень каких-то кустов с плотными длинными листьями (названий растений она никогда не запоминала) и ждала, что он войдет. Пряный летний воздух и эта джунглево-цветочная роскошь весь день прямо-таки заставляли мечтать о романтичных встречах и поцелуях украдкой, а ее парнем, как ни крути, был Марк. При этой мысли она улыбнулась.

Между ними все шло настолько хорошо, что он даже пригласил ее на семейное торжество, хотя это было небезопасно. Она пообещала вести себя очень осмотрительно, но, уже давая обещание, знала, что едва ли его сдержит.

Она не собиралась быть такой же пресной как Анна, послушной и милой. Она другая – и он должен это знать, чтобы окончательно выбрать ее! Он уже устал от овсяной каши, которой его потчует жена, настало время отведать пикантных блюд, по которым он явно соскучился – иначе не был бы так настойчив и напорист в своих ухаживаниях.

Вспомнив, как начинался их роман полгода назад, Кора удовлетворенно улыбнулась. Признания, подарки, тайные встречи, обещания – хорошее вступление, а теперь она планировала перейти ко второй части.

В ней, по замыслу, Марк должен был в реальных декорациях увидеть, во-первых, чем выигрышно Кора отличается от Анны, а во-вторых, она даст ему понять, что не готова мириться с ролью любовницы. Да, поначалу страсть захватила ее, затуманила голову, но она слишком уважает себя, чтобы играть эту роль долго.

А если он откажется выбрать ее? Она безотчетно сморщила нос, что было признаком неприятных мыслей. Что ж, отказ будет досадным поворотом, но отнюдь не смертельным.

В этом случае она позволит себе побыть еще слабой, уступит ему – порвать она всегда успеет, сначала надо попытаться направить его на тот путь, что нужен ей. Но не разыграть эту карту немедленно было выше ее сил – вдруг он уже созрел? Не попробуешь не узнаешь. По жизни Кору вело действие.

Дверь оранжереи открылась с тихим скрипом и на узкой дорожке появился Марк. Девушка затаила дыхание, чтобы дать ему пройти мимо, а потом неслышно появиться за его спиной и шутливо закрыть глаза руками. Пусть романтические клише банальны, но придуманы-то они не зря и уже доказали свою эффективность – так зачем от них отказываться?

Прошла пара минут, но Марк все не шел. Кора тихо высунулась из-за кустов. Он сидел на корточках перед дверью и, нахмурившись, двигал ее взад-вперед. Кора вышла на дорожку. Марк поднял на нее взгляд и озабоченно сказал:

– Дверь скрипит. Ты слышала?

«О господи!» – подумала Кора, а вслух сказала:

– Я обратила внимание. Тебе надо будет поговорить с садовником, – надеясь, что это прозвучало достаточно деловито.

Марк легко поднялся на ноги.

– Зачем ты меня позвала?

Кора сделала вид, что изумилась.

– Я соскучилась, мы так давно не виделись! А ты разве нет?

– Мы виделись два дня назад, и ты обещала вести себя сдержанно. Подмигивания и томные взгляды не помогут нам сохранить тайну, – сказал он с упреком в голосе.

Коре захотелось заявить, что сохранять эту тайну она и не подумает, но за время взмаха ресницами она поняла, что это будет все-таки преждевременно. Она только приехала, у него еще не было возможности увидеть их с Анной в сравнении. Поэтому она смущенно пробормотала:

– Прости, не знаю, что на меня нашло…

Марк видимо смягчился. Он подошел к ней и крепко обнял:

– Я понимаю, малышка, но нам надо вести себя очень-очень осторожно.

– Я постараюсь, – прошептала Кора, – но это так сложно …

– Если это так сложно, то тебе лучше уехать, – услышала она его ровный голос и, не поверив ушам, в замешательстве посмотрела ему в глаза. Они были одного роста.

– Что?

– Я предупреждал, что «нас» надо держать в секрете. Если ты не в силах сохранить нашу тайну, тебе лучше уехать, – твердо повторил он.

Долю секунды, не отводя взгляда, Кора взвешивала, как ей поступить – в наличии имелось три варианта. Молча обидеться и уехать, устроить скандал и уехать или временно отступить и остаться. Рациональная половина ее натуры одержала верх. Все-таки глупо сдаваться после первой же неудачи. Ее глаза наполнились слезами:

– Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Конечно, нет. Но я не могу допустить скандала в собственном доме, – сказал он.

«Раньше надо было думать» пронеслось в голове у Коры, а вслух она произнесла:

– Это же твой праздник! Я хочу быть рядом!

– Тогда будь рядом, но не подходи слишком близко, – тяжеловесно пошутил Марк и быстро чмокнул ее в губы.

– Ну, я пошел.

Она снова осталась в оранжерее одна. Постояла немного, а потом решила прогуляться по парку перед сном. Настроение почти не испортилось – она ведь знала, что легко не будет.