Читать книгу Я.Т.Л. - Нура Рид - Страница 8

Адриана. Лагерь

Всю дорогу до лагеря я просидела у окна, нежно касаясь пальцами своих губ. До сих пор ощущала жгучее клеймо там, где наши тела прикасались. Там, где Корвин провёл своим языком, сомкнул свои губы на моих, прикусил. Иниго решил, что я слишком устала, поэтому не задавал вопросов, но временами я чувствовала на себе его внимательный взгляд. Любимая песня, звучащая в наушниках километры пустынной дороги, лес и моё самое опасное головокружительное воспоминание о первом поцелуе. Это не то, что можно забыть. Даже попытаться выкинуть из головы не получится.

«Я навеки в цепях, потому что не разрушить. Те чувства слепые, что покой мой нарушат. Две души. Две опоры. Меня раздирает на части от боли. Тянусь я к нему, словно цветок к последнему заходящему солнца лучу. И навеки я с ним. Я его. И нет больше никого. Он всё, что так важно. Он день. Он моя ночь. Он дождь, под которым я буду идти и свою веру в него нести. В сердце моём его лишь душа, мысли его, и я вся».

Постукивая ручкой по блокноту, в котором, как всегда, было нарисовано сердце и две буквы я читала те строки, чувствуя пульсацию в венах. Месяц вдали от него. Тридцать один день. Семьсот сорок четыре часа. И хренова туча минут. Уверена, что не продержусь и дня. Сорвусь. Позвоню. Напишу. И плевать, что он не ждёт. Его поцелуй, то клеймо, будет гореть на моих губах вечно.

Первый день.

Я начала отсчёт с того самого момента, как вышла из дома и бросила прощальный взгляд на дом напротив. Корвин не проводил меня. Он сделал это вчера и так моё желание, загаданное в звездопад, осуществилось. Теперь осталось самое важное. Он. Я. Навсегда.

Как можно быть настолько одержимой человеком? Я не понимала химии наших чувств, но они накрывали как цунами. Душили порой именно вот в такие моменты, когда мы не виделись. Когда впереди целый месяц вдали от единственного человека в этом мире, с которым я могла быть двадцать четыре часа. Каждый день. Каждую ночь.

День прошёл как в тумане. Девчонок и парней поселили в разные комнаты с общим коридором. К вечеру в моём телефоне было столько фотографий и писем, которые я хотела отправить Корвину, но сохраняла в черновик вместо кнопки отправить. И только когда стемнело, я смогла немного расслабиться. Напряжение, сдавившее горло тисками, отступило. Мне придётся это пережить. Просто пройти через каждый день, в котором его не будет. Каждый день, наполненный моими мыслями о нём.

Я занималась спортом. Много лазила по горам. И проводила больше времени в одиночестве. Избегала Иниго, потому что отчаянно до дрожи скучала по Корвину. Я плакала первую неделю ночью в подушку, просыпалась с красными опухшими глазами, но игнорировала любые взгляды в мою сторону. Я плавала долго в бассейне, Иниго рядом был, старался шутить привлекать меня к каким-нибудь играм или совместным походам, но я сбегала. Вела себя как дура, но ничего не могла изменить. Сердце внутри опустело. Рвалось на части. И ныло. И это сводило меня с ума.

Первая неделя прошла в режиме нон-стоп. Я настолько закрылась в себе, злость на родителей, которые не согласись на мои уговоры. Которые настояли на том, чтобы я поехала в лагерь, а не дома была рядом с Корвином. Ярилась, потому что он далеко был. Так отчаянно эти километры между нами. Внутри, словно сидел демон и надрывно скрёбся по душе, заставляя меня чувствовать боль каждую минуту.

– Перестань бегать от меня, Адриана, – схватив меня за руку мягко приказал Иниго, когда вечером я возвращалась с очередной вылазки в горы.

Одиночество снедало меня, и я позволяла ему глубже оседать в мыслях. Пеплом растворяться в венах и жрать меня изнутри.

– Перестань изводить нас обоих. Я ведь вижу, как ты мучаешься, – он встал передо мной, легко прикоснулся рукой к подбородку, заставив посмотреть в глаза. – Расскажи, что тебя мучает, или просто молчи, но не нужно меня отталкивать.

Я видела в его глазах не только заботу, но и блеск чего-то похожего на боль. Да, это я снова причинила ему боль. Заставила сомневаться в себе. Думать, что Иниго виновен в том, что я как ненормальная поглощала яд разлуки и отбросила любые его попытки привести меня в чувства. Вернуть назад с той дороги боли, по которой не просто шла, бежала изо всех сил, подпитывая чувства, что горестными слезами внутри изнывали.

Иниго прочёл что-то на моём лице и его губы сжались в линию. Я думала, он отпустит и уйдёт, но знала его слишком хорошо. Иниго предложил руку, не пытаясь меня насильно увести или коснуться, что я ценила. Закусив губу и подавив волну тоски, я вложила ладонь и позволила ему вести. Не понимала куда мы идём, просто шла, чувствуя, как с каждым шагом буря внутри немного затягивается. Иниго ведь броня, в которую я могла обернуться, похоронив глубже больные чувства, которые тянули мои струны души. Рвали. Ревели, словно раненые звери.

– Я покажу тебе кое-что.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Мягкий свет от фонарей освещал лес, который с приходом прохлады и тьмы оживал. Иниго посмотрел на меня, кривя губы в улыбке. Он потёр руки друг о друга, а потом завис своей ладонью над моим голым плечом.

– Что ты…?

И тут я почувствовала это. Ток. Чистый. Голый. Иниго не прикасался ко мне, но его горячая ладонь находилась всего в сантиметре от моей кожи. Чистое безумие. Я попыталась отстраниться, странно было вот так смотреть в его глаза, но Иниго удержал меня, положив ладонь на бедро. Вздох застрял в моём горле комом. Сердце подскочило от того насколько всё казалось слишком. Иниго был высоким, как и Корвин, он возвышался надо мной, одна рука водила вдоль голой руки другая за бедро удерживала. Если бы он склонился, я бы сбежала. Поцелуй с ним разорвёт меня в клочья. Лишит того, что росло во мне, те вязкие давящие чувства к Корвину. Мне хотелось отвернуться, но это заставит Иниго снова почувствовать боль.

– Я устала и…

Тихий горький смешок сорвался с его губ.

– Это линии электропередач создают подобный эффект, словно между нашей кожей есть некая связь, – его голос наполнен был какой-то густой тьмой. Хриплый. Немного низкий.

Мурашки по коже, когда Иниго едва заметно наклонился в мою сторону. Мой мозг завопил о том, что этого нельзя допустить. Всё внутри запульсировало от необходимости толкнуть его. Отстранится. Сбежать. Снова. Иниго не пытался отстраниться, это сделала я, отступив на шаг. Готова была развернуться и сбежать, когда увидела снова его руку. Принять сейчас его прикосновение – значит сорвать тот барьер, который внутри души стоял. Нет.

– Проводишь меня? – Вместо своей ладони спросила и, не дожидаясь ответа, направилась в лагерь.

Мне нужно вернуться к себе, лечь в кровать зарыться в подушки и услышать голос Корвина. Сейчас, казалось, я совершила ошибку. Сделала нечто, отчего потом придётся горько пожалеть.

Я чувствовала Иниго рядом. Знала, он ждёт от меня словно каких-то объяснений, но так и не смогла ничего вырвать из своего рта. В горле всё пересохло, оно сжималось от спазмов. Не знаю, казалось, если позволю рту открыться, то зарыдаю в голос. Сорвусь и вылью на него всё, о чём думаю. Это не то что Иниго хотел бы услышать, как я умираю от тоски и боли скучаю по Корвину.

Я позволила Иниго поцеловать меня в макушку всё ещё стоя к нему спиной и тут же толкнула дверь. Темнота. Тишина. Девочки уже спали, а я забралась под одеяло и почувствовала горькие слёзы. Мне удалось справиться и не плакать несколько дней, но сегодня снова произошла перегрузка. Эмоций было так много, и они неистово терзали меня изнутри, я не смогла сдержаться. Пришлось закусить губу, чтобы не разбудить никого и всхлипывать, уткнувшись в подушку. Звонить в таком состоянии Корвину не стоит, он услышит мой гнусавый голос и начнёт задавать вопросы. Корвин всегда задавал правильные вопросы ответить на которые я не могла.

Казалось, я заснула под утро и не успела толком поспать, когда меня нагло разбудили, скинув с кровати.

– Эй!

Вскочив с тупой болью в висках, откинула простыню, а девчонки, смеясь надо мной, уже выбежали из комнаты умываться. Тихо выдохнув протёрла глаза понимая, что придётся выдержать этот адский лагерь, а вернувшись я непременно смогу вдоволь насладиться обществом Корвина. Его прикосновениями. Поцелуями.

Я так много раз представляла нашу встречу. Видела во сне и закрыв глаза, когда была одна, как Корвин встречает меня. Я спускаюсь по ступеням из автобуса и падаю прямо к нему в объятия, которые он заботливо раскроет для меня. На моих губах улыбка. На его смех. Глаза полыхают от счастья, пока он прижимает крепко меня к себе, кружит и целует. А потом моё дыхание перехватит, и я буду глотать тот поцелуй, словно наркотик.

Тёплые руки схватили меня за плечи, предотвратив столкновение. Открыв глаза, я увидела удивлённый взгляд Иниго.

– Всё в порядке?

Я кивнула, не желая признаваться в том, что моя голова пульсировала, словно маленькие молоточки били внутри по вискам. Он нахмурился, но не стал копать глубже. Хорошо. Я не готова говорить. Не могу позволить Иниго понять мои чувства – это будет слишком больно между нами.

В тот момент поняла, мне придётся надеть маску радости и спокойствия. Стереть с лица любые признаки боли тоски и мучений, которые изнутри разрывали. Я приняла его помощь. Я позволила себе притвориться, что всё в порядке. Плавала с Иниго в бассейне, позволив ему учить меня погружаться в воду. Физические нагрузки, каждый день, хороший барьер между мной и Иниго. Он больше не чувствовал себя виноватым в моём настроении, а я перестала плакать, потому что сил не хватало. Вечером доползала до кровати и тут же отключалась, коснувшись подушки.

Время шло быстрее, но я так рада была, когда остались последние два дня. Сегодня вечером я обещала Иниго провести в общей компании с ребятами, а завтра я начну собирать вещи. Мне казалось я изнутри вся сгорала от волнения и напряжения. Оно казалось тем самым, когда мы с Иниго стояли под линией электропередач. Оно гудело внутри. Оно заставляло мой живот переворачиваться от беспокойства. Я так переживала, как пройдёт наша встреча. Корвин возможно принесёт мне розу и подарит вместе с поцелуем?

Стряхнув очередную волну нетерпения, потёрла руки сидя у костра, когда другие уже перешли к более весёлому занятию, танцевали под громкую музыку. Иниго присел рядом, протянув мне пиво.

– Готова вернуться домой?

– Конечно, – на вопрос Иниго тут же ответила и не смогла сдержать радостной улыбки. – А ты?

Он задумчиво смотрел, как дерево трещит в костре, покручивая в руках стакан.

– Мне здесь хорошо было.

Его ответ заставил меня испытать какие-то неправильные чувства, и я даже не хотела разбирать тот клубок.

– Ты разве не хочешь вернуться к тренировкам?

– А чем, по-твоему, я с тобой занимался, Адриана? – Весело спросил он. – Тренировки каждый день. Не думал, что это станет лучшими минутами за весь день.

И снова от его прямолинейного ответа, в котором было сокрыто так много чувств, внутри меня острым шипом кольнуло. Я не знала, что ответить, потому, промолчала. Костёр трещал, искры летели вверх, но я не могла расслабиться, чувствуя тепло Иниго. Его тело находилось слишком близко ко мне. И в один момент почувствовав, что он готов ступить дальше, как сделал это под линией электропередач, вскочила, опрокинув стакан. Чертыхнулась, понимая, что веду себя как ненормальная и, даже не посмотрев на него, пробормотала:

– Пора спать, а завтра нужно будет чемодан собрать. Спокойной ночи.

И я тут же побежала обратно в лагерь. Присела на кровать, достала телефон, набрала номер Корвина, но он так и не ответил. Потом я написала ему сообщение. И ещё одно, но не получила ответа. Горько было оттого, что Корвин не потрудился ответить на звонок, но я всё равно до самого утра крепко сжимала телефон в руке в надежде почувствовать вибрацию. Корвин промолчал, даже когда я на следующий день вернулась домой.

***

Сколько раз в мыслях я представляла нашу встречу. Как Корвин обнимет меня. Как поцелует. Скажет глазами всё, о чём промолчал. Но не бывает так как планируешь. Корвин не тот парень, который следует правилам. Он скорее перевернёт каждую мою фантазию о нашей встрече. Взорвёт мой мозг.

Я увидела его спустя почти пять дней, и нет, он не постучал в мою дверь и не сказал, как скучал.

Шорты до колена. Чёрная кофта с надписью: «Подходи дам в табло». Белые кроссы Найк. Платиновые волосы. Сапфировые глаза. Я была в ауте. Корвин просто с ног сносил своей охеренной внешностью. А ведь ему всего пятнадцать. Я видела, как на него смотрят девчонки. Как самые смелые пытаются вешаться на шею. Сорвать поцелуй, пригласить на свидание, но он не реагировал. Ни разу. По крайней мере, не там, где находилась я. Не со мной в одной плоскости. А когда он сделал это, мои вены взорвались.

Корвин сидел на мотоцикле, а позади него прямо на байке стояла красивая девушка вся в татуировках. Её волосы золотым каскадом спадали на плечи. Улыбка привлекала внимание. Вокруг толпа подростков, машины, громкая музыка, красивые полуголые девочки и адреналин. Я стояла под деревом и задыхалась. А может, уже перестала дышать? Кто чёрт его знает? Точно не я. Не та, которая ожидала объятий и поцелуев. Не та, которая нашла своего… кого? Кто он мне? Друг. Лучший. Тот, кто занял всё место в моём сердце и душе. А он…

И тогда взгляд Корвина поймал мой. Всего на секунду, которая казалась в тот момент вечностью. Я увидела блеск его сапфировых глаз, которые снились мне весь чёртов месяц. А дальше пелена слёз. Я развернулась, смахивая их рукой, и направилась вниз по дороге. Не стану ждать такси. Не буду искать Иниго, с которым мы и приехали. Пока нас не было те, кто оставался в городе, организовали новую тусовку. Взрослую. Жаркую. Развратную. И охренеть какую опасную. Но плевать.

Хотелось упасть на колени и спросить у небес: «Это что игра такая?». Но я не остановилась. Ноги несли меня вперёд, заставляя перейти на бег, когда две руки стальным захватом прижали меня к твёрдой груди. Я ненавидела его. Я любила. До дрожи во всём теле. До безумия. Мой психоз. Моя чёртова нереальная тяга к тому, кто должен быть просто другом.

– Здравствуй, котёнок, – надорвано.

Я задрожала от той приливной волны, которая окатила меня стоило только его рукам обнять, а голосу пролиться на меня. Силясь не зарыдать, не выдать своего ядерного на грани взрыва состояния, я выдохнула и промолчала. Знала, если заговорю, голос дрогнет. Слёзы прольются. Корвин победит.

– Сильно злишься, да? – Его губы так близко к моему уху.

Дрожь предательская пробежала по всей коже. Уверена, он заметил мурашки на шее. Его смешок послал дрожь по телу, которое реагировало незамедлительно, пульсировало, будто только одному парню в этом мире дано пробудить все мои чувства одним лишь голосом. Близостью. Прикосновением.

Он отпустил. Я побежала. Попыталась. Корвин схватил мою руку и дёрнул к себе. Словно мою жизнь сняли на камеру каждое его следующее движение, будто кто-то переключал картинки. Усмешка на губах. Моя спина прижимается к дереву. Его тело спереди, позади тупик. Его руки по обе стороны от меня. Лицо склонилось ко мне. По мне, дрожь от страха. Не знаю, чего больше боялась, что поцелует и заберёт остатки моего рваного дыхания? Или не сделает этого и тогда я точно задохнусь?

– Значит, ревнуешь?

Я сощурилась, упрямо скрестив руки на груди, но то как Корвин навис надо мной ястреб, поймавший в свои острые когти желанную добычу, нервировало. Он склонился ещё ниже. И тогда меня прибило очередной волной цунами. Аромат дыма и соли мой наркотик. Даже не понимая этого, я втянула запах его кожи и прикрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением, которое медленно крупинка за крупинкой, распространялось по коже.

– Я пахну так же, котёнок? – Его голос пролился на меня хриплым металлом, который взбудоражил каждое нервное окончание. – Не молчи. Я так долго…

– Что? – Когда Корвин замолчал, распахнула глаза, упиваясь его взглядом. Так, давно, что, казалось, прошла вечность.

– Скучал, – шёпот едва слышный.

– Тогда к чему всё это?

Я не смогла скрыть боли в голосе да и к чему? Он знал, как на меня подействует подобная сцена. Как чёртов выстрел в сердце.

Корвин провёл рукой по моему лбу. Убрал волосы за ухо. Нежно коснулся костяшками пальцев щеки.

– Хотел увидеть, как глубоко скучала ты.

– Игра, – выплюнула яростно. – Ты играть вздумал?

Я хотела толкнуть его в грудь. Корвин схватил мои ладони и прижал к своему сердцу. Его взгляд, полный удовлетворения. Мой – ярости. Его губы улыбка. Мои – гнев.

– Думаешь, легко было знать, что ты далеко? Что ты с ним проводишь время? Каждый день. Каждую чёртову минуту. Он рядом, – его голос – металл, въедливый причиняющий страдания. – И как далеко вы зашли? И не смей лгать, я увижу это, Адриана.

Удар. Его слова сбили меня как товарный поезд. Теперь я услышала то, что Корвин так долго скрывал раздирающую ярость. И она ни в какое сравнение не шла с той, которую испытывала я. Его была темнее. Пропитана ядом, гневом и болью той, что сгорает дотла, обжигая каждую клеточку души.

Я была так заворожена его глазами позабыв про вопрос, когда Корвин горько улыбнулся и отстранился. Очевидно, подумал, мне нечего сказать. Подумал, что я и Иниго…

– Ничего не было.

– Не нужно оправдываться, – вместе со мной заговорил Корвин.

Между нами пролегла какая-то напряжённая тишина. Недосказанность. Чувства через край. На грани срыва. Неизвестность пугала каждого из нас. Я задавалась вопросом, как далеко он успел зайти за прошедший месяц? Очевидно, Корвин страдал теми же сомнениями. Задавал себе те же вопросы, не понимая, как глубоко я влипла с ним. Иниго всегда останется другой частью меня. Другом, который на самом деле всегда прикроет и защитит. Но Корвин. Боже. Он это нечто тёмное, вязкое то, во что я добровольно войду и, если можно, никогда не выйду как бы глубоко он не утянул меня на дно.

– Поехали, – махнул головой в ту сторону, где собрались все ребята.

А потом просто развернулся и пошёл. Мне нужно было доказать, что я не ступила за ту грань, которую он начертил в своей голове. Что-то внутри меня понимало если этого не сделаю сегодня, сейчас, Корвин никогда не поверит, что я не подарила свой поцелуй Иниго.

Корвин сидел в машине за рулём, когда я скользнула на пассажирское сидение. Он рванул тут же с места, даже не посмотрев на меня. То, что началось, как разговор теперь переросло в нечто масштабное. Убийственное. То, что едким сверлом проделывало дыры внутри меня. Я не знала куда мы едем, пока Корвин не свернул возле школы к озеру. Похоже, теперь он действительно в большой лиге. Тусуется со взрослыми ребятами. Гоняет на мотоцикле и позволяет девчонкам обнимать себя…

Заглушив мотор, он уставился на меня. Внимательно прошёлся глазами от самых кончиков ног, по бёдрам, скользнул глазами по моей груди, плечам, шее, на которой от одного его взгляда поползли мурашки. Снова. Чёрт. Он не сказал ни слова. Вышел и направился к ребятам, которые сидели на пирсе, опустив ноги в воду. Я вылезла и последовала за ним, не понимая, что происходит. Это снова игра? Какая? Почему мне никто не сказал, как в неё играть? Правила не для Корвина. Он никогда не следовал им так зачем начинать теперь?

Сигарета в его губах. Красный огонёк, когда Корвин затянулся, привлекал к себе. Я не замечала других, всё моё внимание было сосредоточено только на нём одном. Корвин не приближался к девчонкам, но я чувствовала, как растёт напряжение. И снова его взгляд на мне. Мне придётся либо подойти к нему и попросить выслушать, либо уйти. Долго не пришлось мучиться с выбором. Корвин взял в руки бутылку вина́ и сделал глоток всё так же глядя на меня. Я выбрала второй вариант.

Развернулась и пошла к машине. Если не придёт, значит, я сама сяду за руль и поеду. Ключи остались в замке зажигания. Я уже взялась за ручку, когда он толкнул меня, повернув к себе лицом. Корвин выдохнул мне в рот дым от сигареты, которой уже не было в его руках. Он сделал глоток вина́ и вскинул брови. Тогда я решила ответить тем единственным способом, который он поймёт и сможет принять, больше не сомневаясь в том, что было. Приоткрыла губы понимая, что это тот самый разговор, которого он ждал. Вот только не слова теперь в приоритете, а действия. Язык наших тел.

Когда его губы сомкнулись на моих, я осознала Корвин не проглотил вино. Он целовал меня и делился терпким сладковатым вкусом со мной. С его языка вино перетекало на мой и это было дико чувственно. Наша встреча не могла быть более запутанной и невероятно натянутой. Она должна была быть именно такой, и теперь я понимала это.