Читать книгу Стул №13. Книга номинантов конкурса имени И. Ильфа и Е. Петрова, 2022 - О. Г. Шишкина - Страница 6

На удивление, всё получилось, как и хотел товарищ Андреев: визы всем участникам международной авантюры по кавитации мозгов и прочих жидкостей были готовы к концу мая, а КГБ на Литейном 4 не возражал против выезда из страны делегации СП «Нева». А вскоре пришёл телекс от итальянцев, которые ждали приезда русских кудесников в последнюю неделю июня, но только почему-то не в Пизу, а в Падую.

«Ну, не в Пизу, так хоть в Падую!» – подумал товарищ Андреев. Он, как и многие другие в то время, не до конца осознавал масштабов развала страны и мира, и тупо смотрел на календарь, не понимая, от кого Россия объявила День независимости 12 июня. Но, бизнес есть бизнес, кавитацию в международном масштабе никто не отменял, поэтому он позвал Тараканова для определения маршрута следования в Падую. Тараканов в прошлом году стажировался в Болонской школе права и знал пути-дорожки в Италию, а Падуя как раз удачно расположилась недалеко от Венеции.

– Как добираться будем? – спросил его товарищ Андреев.

– На поезде поедем, а как ещё? – Тараканову в голову не пришло, что в Италию можно и полететь.

– Это понятно. Маршрут-то какой?

– Ленинград, Витебский вокзал – Чоп – Будапешт. Там пересадка до Загреба. В Загребе садимся на поезд до Венеции, а оттуда до Падуи совсем недалеко.

– Трое суток, значит. Нормально. Сколько и чего брать знаешь?

– На Брехмана рассчитывать? – задал риторический вопрос Тараканов.

– А мы… – взял паузу товарищ Андреев, – профессора не возьмём. Сидоров без него справится.

Стокгольмский провал имел для Брехмана катастрофические последствия: Италия не увидела отца-создателя советского кавитатора. Товарищ Андреев имел все основания не доверять профессору, оказавшемуся способным утаить коньяк от своих… В общем, кто бы кому бы и кем бы ни приходился, но за границей, как в разведке, доверие в группе должно быть полным. И товарищ Андреев искренне верил в это. Помимо всего прочего, пожилой Брехман был бесполезен в переноске неподъёмных кавитаторов, а водку, шлемазо, пил наравне со всеми. Вот и получалась сплошная польза и экономия.

Этот удар судьбы профессор переживал трудно, поскольку объявление состава делегации СП «Нева» проходило публично. Выступавший с основным докладом о целях и задачах, стоящих перед их делегацией, товарищ Андреев особо остановился на вопросах экономии средств, необходимости подбора здоровых и молодых кадров, упирая на длительность поездки и непредсказуемость международной обстановки. Шёл 1991 год. Прения не открывались. Фамилия Брехмана в докладе не упоминалась, поэтому профессору не дали выступить с последним словом в свою защиту. Генеральный директор Нибалуйко быстро огласил приказ о формировании кавитационной группы и её подготовке к поездке в Италию.

«Вот так-то, морда твоя…» – красноречиво говорил торжествующий взгляд товарища Андреева.

«Вот как, оказывается, пг'оходят паг'тсобг'ания!» – печалился профессор Брехман, поторопившийся купить золотые украшения, часы и ящик коньяка, из которого думал выделить пару бутылок на общие дижестивы в купе.

Содержимое командировочных сумок и количество каждой позиции было определено на отдельном совещании группы во главе с товарищем Андреевым. Водка, икра… командирские часы (подсказал Тараканов), в общем, как обычно.

«А закуски много брать не надо – в поезде будет вагон-ресторан,» – авторитетно заявил товарищ Андреев.

Казалось, обо всём договорились, но товарищ Андреев умел удивлять. Его коммерческое чутьё было невероятным. За те несколько дней, что оставались до отъезда в итальянскую командировку, он ухитрился подружиться с Синявинской птицефабрикой, куда он привозил кавитатор на смотрины. С курами и петухами на фабрике было не то чтобы очень хорошо, скорее плохо – вся страна сидела на продуктовых карточках, но перьев от птичек, которые ещё успели застать сытные советские годы, прежде чем им палач-автомат свернул головы и ощипал, на фабрике скопились целые пухово-перьевые горы. Что делать с перьями директор фабрики не знал, пока к нему не забрели в поисках халтуры два безработных художника, которые предложили за одну ставку разнорабочего на двоих заняться изготовлением наглядной агитации из куриных и петушиных перьев. За штампованием агитационных плакатов к художникам, как водится, пришло вдохновение…

Вот и грузили теперь на Витебском вокзале в скорый поезд №49 «Ленинград – Будапешт» Тараканов с Сидоровым не только кавитаторы, вазы из уральских самоцветов, но и коробку с картинами. Художники ухитрились скопировать в пере всю классику Русского музея, не забыв всучить товарищу Андрееву и пару авторских пейзажей.

– Ну, что скажете? – обвёл своих попутчиков товарищ Андреев, когда закончил расставлять пернатый вернисаж по купе.

Искусство должно было быть ближе юристу Тараканову, как представителю гуманитарных наук, и он, как полагается в подобных случаях, напрягся. Тараканов то отходил от картин, то вплотную приближал к ним свои очки, но ничего умного родить не мог. А товарищ Андреев ждал от него оценки коммерческих перспектив картин.

– И всё-таки, почему молчите, коллеги? – настаивал он на проведении искусствоведческой экспертизы. – Ни куда-нибудь едем, а в Италию! Вот я и подумал…

– Может быть, сначала выпьем? – осторожно предложил Тараканов.

– Отличная идея! – подхватил технарь Сидоров, для которого искусство начиналось в библиотеке ЛИИВТа и заканчивалось в кинотеатре «Титан».

Товарищ Андреев не возражал. Первая бутылка пролетела очень быстро – с устатку ребята маялись жаждой невероятно.

– Неужели вы не видите, что это… – товарищ Андреев заглянул в бумажку, – …это… э-э-э… «Утро в лесу». Там где-то ещё должны быть медведи.

Он долго водил пальцем по списку, иногда поднимая голову и смотря то на одну картину, то на другую, пытаясь понять, какая из них под каким конкретно номером указана. Художники с птицефабрики оказались с юмором и последователями советского авангарда.

– Да чёрт с ней, с классикой! На западе всегда в цене были русские импрессионисты! – Тараканов успокоил разволновавшегося товарища Андреева. – Посмотри, какие шикарные Петров-Водкин с Дейнекой! Вот «Купание красного коня», а вот знаменитые «Гранёные стаканы» и «Селёдка»…

Сидоров как раз разливал вторую бутылку водки. Всю дорогу до Будапешта товарищ Андреев переживал, что не может узнать ни одного шедевра. Сидоров же был спокоен – он отвечал только за кавитатор, а в нём он был уверен. Сидоров уже покрутился у титана, примеряя свой мини-кавитатор, но в итоге решил не размениваться по мелочам и вернулся в купе, где товарища Андреева продолжали одолевать муки творчества.

– Где же «Девятый вал» Айвазовского? А это «Колхозник и колхозница»?

– Нет, это точно «Доярка» Дейнеки, а остальные картины можно объединить в серию «Русская зима» Левитана или Сурикова – вон сколько снега, – намекал Тараканов на обилие белого пера в картинах. – Или пусть это будут натюрморты – кто ж узнает? Главное, придумать стиль и направление, например, пушистый постсоветский индустриально-прикладной авангард. Как вам?

…Наконец, скорый поезд №49 прибыл на центральный вокзал Будапешта, и нужно было начинать выгрузку багажа, поиск носильщика и адреса советского посольства. В общем, «невцев» накрыла обычная вокзальная суета с местным цыганским колоритом, заставив их на время забыть о высоком искусстве.

– В какую гостиницу вас отвезти? – стандартно спросил русских таксист.

– Какая такая гостиница? В посольство СССР вези! – совершенно искренне изумился глупому вопросу товарищ Андреев и показал адрес на бумажке.

Действительно, зачем гостиница, когда есть родное посольство, а у него есть…

– Она вся в вашем распоряжении, – широким размашистым жестом дежурный вице-консул распахнул дверь в комнату во внутреннем флигеле для прикомандированных «мидовцев».

– Так уж и вся? – не поверил товарищ Андреев, изумлённо разглядывая огромное пустое помещение казарменного типа с сорока, или около того, койками и армейскими прикроватными тумбочками.

– Располагайтесь и не бойтесь – гостей не ожидается. Душ и прочие удобства по коридору направо. Постельные принадлежности сейчас принесут. А вы точно всего на одну ночь? – вице-консулу явно не хотелось отпускать платежеспособных постояльцев – не то, что эти беженцы да всякие «потеряшки» без документов и копейки в кармане.

– Хотели уже завтра утренним поездом в Загреб отправиться. Нам там ещё пересадку делать на… – товарищ Андреев, бравируя, сделал многозначительную паузу, – Венецию.

– Загреб? – вскинул и сразу нахмурил брови вице-консул. – Вообще-то, там беспорядки, во многие города введены войска.

– Поезда туда ходят?

– Да, но МИД рекомендует воздержаться от поездок в Югославию, – изрёк протокольным голосом вице-консул. – Мы не несём никакой ответственности за…

Не важно, что там МИД несёт или не несёт, но фразы «МИД не рекомендует» для товарища Андреева было достаточно. Они с вице-консулом, казалось, понимали друг друга без слов, многозначительными и магнетизирующими взглядами телепатируя кодовые сообщения вперемежку с цитатами из Устава КПСС, постановлений Пленумов ЦК и съездов партии. Поэтому возможность героически прорваться с боями через охваченную войной Югославию и протащить секретные кавитаторы – а ведь тогда было б о чём рассказать товарищам по партии! – в Италию была отброшена. Ведь, «не рекомендует» означает «нельзя», и точка!

Альтернативой Загребу была Вена, куда поезда ходили из Будапешта, как грибные электрички в СССР, каждый час. На следующее утро, попрощавшись с гостеприимным вице-консулом, «невцы» без проблем купили билеты до Вены и сели в комфортабельный вагон, предвкушая свидание с ещё одним красивым городом в стиле Петроградской стороны Ленинграда. Ящик и сумка с кавитаторами и картинами в перьях стояли под багажным отделением в начале вагона под неусыпным вниманием товарища Андреева.

Привычно для любого русского за окном замелькал, правда, непривычно чистенький и опрятный пейзаж, но зато под знакомый убаюкивающий двойной – «ты-ты – ты-ты» – перестук колёс. Для полной идиллии не хватало стакана с подстаканником с дзинькающей в одном ритме с колёсами ложкой. Идиллия была прервана неожиданной остановкой на каком-то полустанке, на котором в вагоны зашли австрийские пограничники. Их форма явно напоминала что-то из недавней истории, иначе бы товарищ Андреев так не напрягся. Но серо-зелёные мундиры с околышами штурмбанфюрера Штирлица, заполонившие вагоны поезда «Будапешт – Вена» и беспардонно снявшие с него товарища Андреева и его группу вместе с цыганским табором, не хотели ничего объяснять. Они лишь талдычили с оккупантским акцентом «Аусвайс!», «Виза!», «Шнелль-шнелль!», «Ахтунг!»… «Алес!» – орали они, имея в виду, что всё – уже приехали, и нужно вместе с цыганами топать на выход. Товарищ Андреев тыкал в нос пограничникам краснокожей паспортиной, раскрытой на странице с итальянской визой, но те продолжали стрелять в советских коммунистов и комсомольцев своими «Нихт!» и «Ферботтен!». Сидоров зачем-то бросился к сумке с кавитаторами и раскрыл её. Зачем?! Чем он их хотел удивить?

– Италия! Клиенты! Кавитатор! Гут! – виновато улыбаясь, искал Сидоров в глазах австрийских пограничников разрешающий зелёный свет. Австрийцы же, увидев похожие на снаряды, блестящие сталью кавитаторы, выпучили глаза, удвоили скорость своих «Нихт-нихт!», «Ферботтен-ферботтен!», «Шнелль-шнелль!» и в первых рядах заспешили на выход, проталкиваясь через недовольно галдевших цыган. Зря Сидоров их так напугал!

Почему запрещено, товарищу Андрееву и его попутчикам доступно объяснили уже в участке – нужна транзитная австрийская виза. Офицер, опасливо косясь на сумку с кавитаторами, спросил «Вас ист даст?», показывая на ящик, типа, а это что там у вас. Товарищ Андреев, как ни в чем ни бывало, достал из ящика первую попавшуюся картину и показал её любопытному офицеру. Поглазеть на пернатый вернисаж собралась вся австрийская погранзастава, забыв про цыган, которых они заперли в «обезьяннике» – понятно, у тех не было ни паспортов, ни виз, ни… кавитаторов с картинами из куриных и петушиных перьев. Может быть и сидеть бы товарищу Андрееву с делегацией СП «Нева» на австрийской киче вместе с цыганами, но свободных мест там не оказалось. Табор привычно заполнил всё пространство общей камеры бородатыми мужчинами в чёрных штанах, жилетках и красных рубахах и кольцами в ушах, женщинами в пышных юбках и звонкими монисто и такими же орущими сопливыми детьми на руках и в наспинных рюкзаках. Бесчисленные узлы с вещами уходили высокой кучей под потолок. В середине камеры на ковре расположился барон и с любопытством наблюдал через решётку за происходящим в коридоре, ожидая, когда русских отправят к нему в гости – их багаж его очень заинтересовал.

– Вас ист даст? – задавали пограничники один и тот же вопрос.

– Культурен пикчер – мадэ чиккен! – отвечал им товарищ Андреев. – Мани-мани! Бизнес. Ферштейн? Покупать, битте! Давай-давай!

– Тафай-тафай! Ауфидерзейн! – весело вторили австрийские служаки советским бизнесменам, через час помогая им как лучшим друзьям грузиться на обратный поезд в Будапешт. – Гут, руссиш кавитатор! Чиккен пикчерс! Культуриш гут!

…И снова центральный вокзал Будапешта. И снова «здрасьте», товарищ вице-консул!

– Нашу комнатку никто не занял?

– Я вот, прямо-таки был уверен, что увижу вас! – обрадовался, похоже, вечно дежурный вице-консул. – Надолго к нам?

– Как быстро австрийцы дадут нам транзитную визу? – спросил товарищ Андреев и посмотрел в глаза вице-консулу, ища в них ответ и поддержку партии в форс-мажорных обстоятельствах.

В таких случаях инструкции МИДа предписывали своим сотрудникам немедленно отводить взгляд в сторону и переводить разговор на нейтральную тему, что и сделал вице-консул.

– На сколько ночёвок у вас хватит командировочных? – по партийному нагло, то есть прямо в глаза уставился он, рассматривая то одного, то другого «невца».

«Ах, вот почему тогда, по приезду, ты отказался выпить с нами, типа „я на службе“, – подумал товарищ Андреев. – Сука, щас, так я тебе и раскрыл коммерческую тайну! Держи карман шире!» Очевидно, что вице-консул понял товарища Андреева без слов, приняв деньги за сутки и выдав ключи от той же комнаты.

– Я занят! Сами найдёте? – вице-консул отвернулся к ящику с якобы важными депешами.

– Как же транзитная виза?

– Придётся возвращаться в Ленинград. Нам всем когда-нибудь придётся возвращаться на родину, – не оборачиваясь, произнёс вице-консул.

Остаток дня делегация СП «Нева» принципиально провела вне посольства СССР, найдя посольство Австрии и потом, позже, приключения в одном мадьярском, опять оказалось, цыганском кабаке. Ну, кто знал? Подумаешь тапёр за пианино бородатый с серьгой в ухе! Подумаешь, гитарист весёлый с девками черноглазыми с голосами звонкими, как их мониста! Подумаешь… Вообще-то, следующий раз, действительно, подумаешь… кто должен за всё это платить… если в кабаке только вы, трое русских. В итоге, они оплатили счета за еду и противную венгерскую палинку, и наотрез отказались платить за оркестр и цыганские пляски. Ну ладно, под давлением галдящей общественности русским пришлось раскошелиться на чаевые и пару стопок водки для тапёра – всё-таки работал мужик – «Подмосковные вечера» вспомнил почти без фальши! Но с остальным должна разбираться…

Да-да, в Венгрии со всем, а с цыганами в особенности, разбирается полиция. Приехали «вечно мигающие» ребята быстро, можно сказать, моментально – видимо, стояли за углом, ожидая вызова из ресторана. Но увидев полностью оплаченный счёт за ужин, уже пьяного в стельку пианиста и десять неоплаченных танцовщиц из кордебалета, полицейские решили, что последнее будет уже слишком, и отпустили русских восвояси.

На утро, встав с раскалывающимися головами, делегация СП «Нева» отправилась в посольство Австрии, рассчитавшись за постой и захватив с собой – а чем чёрт не шутит? – кавитаторы, вазы и картины, в общем, весь свой багаж, чтобы, если повезёт, сразу рвануть на вокзал и… в Вену! В посольстве их приняли… вместе с багажом, но в визе отказали, поскольку доказательств постоянного проживания в Будапеште предъявлено не было.

– А счета за проживание в посольской гостинице? Уже две ночи! Кавитатор срочно ждут в Италии!

– Йя-я, ферштейн. Ферботтен!

На часах всего одиннадцать утра – в ресторан к цыганам ещё рано. Назад в посольство СССР? Но чем этот вице-консул поможет? Сказал же он, мол, валите назад, в Ленинград! Товарищ Андреев, оглядел своих молодых беспартийных спутников – чего ждать от них, ни одной цитаты, ведь, не подбросят!

– А давайте рванём к итальянцам – их виза у нас же есть! – вдруг предложил Тараканов. – До обеда времени вагон!

Сказано – сделано, и в руке партийца зажат квиточек с орластым гербом и адресом посольства Италии. Взмах рукой, и такси верноподданнически остановилось с приятным визгом шин. Поначалу довольный пойманными клиентами таксист уже через полминуты совсем не радостно смотрел, как приседает задница его битого-перебитого, латаного-перелатанного «Фольксвагена» под тяжестью русского багажа.

– Кавитаторы, уральские самоцветы – что ты хочешь? Вот, ещё ящик картин! Не желаешь, посмотреть? Нет, ну тогда поехали!

– Куда?

– В Италию, то есть итальянское посольство…

…Снова скрип тормозов и визг шин. Шофёр, получив таксу за проезд и выдав счёт, оставил русскую троицу и её неподъёмный багаж перед симпатичным особняком, который скрывался в глубине старого парка. Но подойти поближе и полюбоваться почти венецианским палаццо мешала кованая и очень изящная решётка с калиткой, которую можно было не заметить, если бы не висевшее на ней расписание приёмных часов. Вот невезучий день – посольство закрыто! Товарищ Андреев прошёлся вдоль неё, высматривая то ли проход, то ли пролом, взялся обеими руками за прутья и попытался их покачать – бесполезно… Хотя… Тут что-то зажужжало над головами Тараканова и Сидорова. Они посмотрели наверх и увидели видеокамеру – кто-то за ними, точнее за товарищем Андреевым, внимательно наблюдал. Камера смотрела за возвращавшимся с осмотра старшим группы. Товарищ Андреев вернулся к Тараканову и Сидорову, стоявшим у кучи с багажом.

– Служебного входа, кажется, нет, – доложил результаты разведки товарищ Андреев. – Ну что, теперь точно домой!

«Вжик!» – это камера теперь почти в упор рассматривала русских и, возможно, прослушивала их разговор.

Они подозрительно посмотрели в объектив.

– Всё-таки в посольстве кто-то есть. И мы им интересны, – русские решили снова посмотреть в камеру и улыбнуться на всякий случай.

Калитка не открылась. Тараканов нашёл звонок и нажал на него. Калитка по-прежнему оставалась закрытой, но зато из динамика донёсся человеческий голос.

– Си? – голос невидимого незнакомца показался дружелюбным, поэтому русские решили продолжить разговор.

– Очень нужно в Италию! – по-английски сказал невидимому собеседнику Тараканов.

– Импосибиле, э перке кьюзо! – произнес невидимый.

Тараканов ошибочно принял «кьюзо – закрыто» за извинения, типа «сорри!» и принялся разрабатывать у невидимого собеседника комплекс вины и давить на жалость. Для начала он ткнул видеокамере под нос итальянскую визу, потом поинтересовался в микрофон у невидимого, хорошо ли он её рассмотрел, и не пора ли открыть калитку и познакомиться.

– Капито-капито! Но-но…

Типа всё понятно, но всё равно нельзя. Но русским очень было надо.

– Бизнес! Понимаешь? Руссо-итальяно! Капито?

– Капито, ма импосибиле, э перке кьюзо!

– Странно, почему он всё время извиняется? Этим нужно воспользоваться, – размышляли русские.

– Сидоров, тащи кавитатор! – озарило товарища Андреева. – И сразу самый большой! Щас мы ему покажем, какой у нас бизнес.

– Я один не подниму. Что мне одному ходить по Будапешту в ластах? – напомнил о побочном эффекте кавитатора Сидоров. – Не хочу!

Это был аргумент, с которым нельзя было не согласиться. Вместе приехали и, если что, все вместе и должны уехать в… ластах. «Невцы» отошли от калитки и принялись копаться в багаже. Видеокамера, вжикнув, уставилась на сумки.

– Может с картин начнём? – осторожно предложил Тараканов.

– Хочешь удивить итальянцев картинами? – резонно засомневался товарищ Андреев.

– Петушиные же как никак, – встрял в разговор Сидоров.

– Нет, слишком долго с ними разговариваем. Они скоро потеряют к нам интерес и вызовут полицию. Пора предъявить козыри!

Этим единственным козырем, в понимании товарища Андреева, был большой кавитатор вихревой энергии, который русские удерживали из последних сил и на дрожащих ногах перед видеокамерой.

– Если нам не откроют дверь через десять секунд, то нам всем будет число «пи»! – тужась, произнёс товарищ Андреев.

– Я начинаю обратный отсчёт, – обречённо выдавил из себя Сидоров. – Десять… девять… восемь.

– Переводи же им быстрее, Тараканов! – взмолился товарищ Андреев, теряя силы.

– Тэн… Найн… Эйт… – начал было отсчитывать по-английски Тараканов.

– Да нет же, про бизнес им расскажи! – прокряхтел товарищ Андреев.

– Кэ коза? – в динамике послышался явно растерянный голос невидимого. – Ля бомба?!!

Рассказывать подробно про бизнес времени уже не оставалось – Сидоров уже произнёс «шесть». И не было никакой уверенности, что он дотянет хотя бы до «трёх». Поэтому…

– Севэн… Сикс… Фа… – продолжил отсчёт Тараканов, вопреки инструкциям партии.

Но он не успел договорить «файф», как в динамике кто-то, показалось, пукнул, и калитка медленно открылась. Не бросая кавитатор – откуда только взялись силы?! – «невцы» засеменили на полусогнутых по аллее к особняку, оставив остальной багаж перед калиткой. Дорожка, однако, была узковата для троих нормально развитых мужиков, выстроившихся в один ряд. Поэтому кому-то крайнему, помимо приседаний, приходилось ещё залезать на клумбу с… Тогда на ней распускались тюльпаны. Многим цветам тогда пришлось сложить свои головы раньше времени. Но всё-таки некоторым тюльпанам и повезло – русские не стали катить свой кавитатор по газону, а ведь могли выбрать более лёгкий маршрут и способ транспортировки. Но, отдадим им должное, не стали.

В общем, затоптанные тюльпаны – это были ещё цветочки! Русские подкатывали большой кавитатор к крыльцу, думая на ходу о том, как они его будут поднимать по ступенькам – их было десять, и не встретит ли их кто-нибудь… На крыльце русских встречал сам посол и его вооруженная охрана, которая, достав пистолеты и автоматы, снова вежливо поинтересовалась причиной столь неурочного визита.

– Ля бомба?

– Ноу бомба! Биг кавитатор! Вери биг кавитатор! Бизнес Италия! Срочно нужно ехать! Хелп поехать туда!

Странная логика – как будто на бомбах нельзя делать бизнес, тем более в Италии! Но, как бы то ни было, но итальянский посол оказался настоящим мужиком: он приказал охране занести кавитатор в приёмную и пригласил туда русскую делегацию, которая, действительно, оказалась деловой. Это Тараканов принёс подписанный итальянской фирмой по факсу контракт с гербом СССР и положил его перед послом. К контракту были приложены свидетельство об изобретении профессором Брехманом кавитатора вихревой энергии и патент на промышленный образец.

– И как эта штука работает? – успокоившись, спросил посол.

– Это надо видеть! Мы, русские, говорим, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Хотите? – Тараканов перевёл на английский предложение товарища Андреева. – Где у вас тут котельная?

Но Господь или Папа Римский хранили посольство Италии – в Будапеште отопительный сезон ещё не начался, иначе бы… До Италии котёл долетел бы точно!

– А чем ещё ваше СП «Нева» занимается?

Посол, впервые в жизни видевший советских бизнесменов времен ранней перестройки, да ещё со шведским капиталом, решил узнать о них побольше и предложил выпить кофе. Лучше бы он этого не делал – к тому времени в приёмную перекочевал весь русский багаж. И товарищ Андреев, как заправский купец, разложил перед итальянцами – посол-то успокоился, но охрану не отпустил! – весь свой товар. К большому кавитатору добавился его средний брат, очень похожий на артиллерийский снаряд, коллекция ваз из уральских самоцветов и… конечно, картины из перьев Синявинской птицефабрики. Посол долго не мог прийти в себя от такой широты деловых интересов СП «Нева».

– Ещё кофе не желаете? – нашёлся посол.

И этот знак вежливости, и проявление такта и дипломатического протокола были излишними, так как товарищ Андреев уже расставлял на столе, в качестве алаверды, водку с икрой. Посол с охраной не успели и глазом моргнуть, как всё было открыто и разлито по числу присутствовавших в комнате людей. Классика «тостуемый пьёт до дна!» пришлась ко двору, поскольку товарищ Андреев объявил первый тост за укрепление советско-итальянской дружбы и деловых связей. Отказаться было невозможно, тем более, что в посольстве всё равно было нерабочее время.

– Колбасу и шпроты не доставать! Всем держаться, запивая водку кофе! Икра только для посла и его охраны! – проинструктировал своих коллег товарищ Андреев.

Он заметил, что Сидоров уже разлил вторую бутылку и достал ещё одну банку икры. Оставалась последняя для итальянских партнеров на тот случай, если русские доберутся-таки до Падуи. До Италии, принимая во внимание экстерриториальность посольства, они уже добрались! Оставался один, ну может пара шагов до заветной цели. И «невцы» их сделали! Товарищ Андреев совершенно искренне подарил послу здоровенную вазу, который был поражен почти стеклянной прозрачностью камня после того, как в вазу налили воду, и она прошла по трещинам внутрь стенок.

Итальянец ошеломлённо наблюдал, как каменная ваза «пила» воду, а стоявшие в ней тюльпаны постепенно проявлялись, как на фотобумаге, пока не показалось, что стебли цветов стоят в воде, а между воздухом и ними ничего нет, кроме… воды и тончайшей стенки кремового цвета.

– Это из-за конического строения капилляров оникса, – буднично пояснил товарищ Андреев, не понимая, что в таком феномене особенного. – А вот это… тоже вам!

И товарищ Андреев передал окончательно обалдевшему послу картину от Синявинских художников – изобретателей куро-петушиного стиля.

– Левитан… русская зима… копия.

После таких презентов Италии по протоколу нужно было чем-то отвечать, а отвечать, кроме «ещё кофе?» было нечем. И тут посол вспомнил…

– А зачем вы пришли к нам?

Русские вкратце, опуская подробности с цыганами, рассказали ему про свои мытарства с австрийской транзитной визой и нежелание возвращаться домой, так как их ждёт итальянский партнер в Падуе для испытаний кавитатора. Это, по словам товарища Андреева, будет настоящим технологическим прорывом в строительной индустрии, и он, в случае успеха, даже уполномочен обсудить возможность создания первого в истории советско-итальянского совместного предприятия. Собственно, вот и вся история. «Невцы» поднялись из-за стола, полагая, что пора и честь знать – финита ля комедия, то есть.

– Аспетто, – неожиданно произнёс посол, – э тутто? – и это всё? Мадонна! Так вы из-за этой ерунды штурмовали наше посольство?

Он попросил никуда не уходить, а через пять минут вернулся с нотой на официальном бланке с просьбой австрийскому послу поддержать советскую деловую делегацию, которая из-за событий в Косово вынуждена поменять свой маршрут и которой теперь требуется транзитная виза.

– Но этого мало, – пояснил посол. – Пусть ваш директор пришлёт в советское (никто, даже иностранцы, не успел ещё привыкнуть к новой России) посольство официальный запрос на такую же ноту поддержки, и, считайте, что транзитная виза у вас в кармане.

– И всё? Так просто? Синьор Антонио, вы теперь наш самый лучший друг! Будете у нас… в Ленинграде… – товарища Андреева нельзя было оторвать от итальянца.

– А в Ленинград позвонить от вас можно?

Но это было уже слишком – итальянцы и так сделали для русских слишком много. Вот вызвать такси – это пожалуйста! Через десять минут, прокатившись на здорово присевшим на заднюю ось автомобиле с шашечками, делегация искала свободный автомат международной связи на будапештском почтамте. Через полчаса – такси никто не отпускал, в нём остался аспирант Сидоров – товарищ Андреев с коллегами уже вернулся в советское консульство, где их ждал знакомый вице-консул, который читал только что полученный от генерального директора СП «Нева» и первого заместителя секретаря Ленинградского обкома партии товарища Нибалуйко телекс.