Читать книгу Судьбы. Их жизнь в твоих руках - Oboimov - Страница 3

«Дорогая моя Ниночка. Пишу тебе из Владивостока. Удивительно, как разбросала нас жизнь… А многих уже и нет… Но разве нам нужно грустить? Нет, конечно.

Все чаще вспоминаю, какой ты была красавицей в школе, как мы шутили на уроках, как я стеснялся пригласить тебя на осенних вечерах… Эх, какой же я был дурак! Вернуть бы сейчас то время, отмотать 45 лет назад, признаться тебе в своих чувствах, но… Что-то я расчувствовался, прости.

Расскажи мне, пожалуйста, как ты? Как дети? Как тебе живется? Слышал, что осталась совсем одна, надеюсь, тебе не скучно… В нашем возрасте всегда хочется с кем-нибудь поговорить…»

Сморщенная от времени рука, дрожа и волнуясь, держала листочек. Стройная и аккуратная старушка, в маленьких очочках продолжала читать послание, оставленное ей почтальоном в ящике. Периодически она отрывалась от письма, брала лежащий рядом платок, вытирала слезы и вновь окуналась в воспоминания, которые ей дарил бывший одноклассник Коленька.

Она не знала, как он выглядит сейчас, почти полвека они не виделись, не переписывались и не созванивались. В ее голове был образ высокого красивого юноши, кудрявого и белокурого, скромного и приятного во всех отношениях. Красный галстук украшал его шею, а на груди блестел значок комсомольца, полученный им в последний день учебы в школе. Этот красивый парень был влюблен в нее с первого класса, но не решался признаться, а она, как истинная советская девушка, первой шаги не делала.

Судьба разлучила их сразу после выпускного. Он отправился в армию, оттуда в политехнический институт, отучился на инженера и по распределению попал в какой-то город, о котором в Советском Союзе нельзя было говорить.

Миловидная Нина отучилась на швею и устроилась на предприятие, затем встретила Игоря, вышла замуж, родила двух чудесных детей, воспитала их и прожила чудесную жизнь. Дочка и сын выросли, разлетелись в две столицы, устроили жизни и изредка навещали мать с отцом. Пять лет назад Игоря не стало, и Нина Тимофеевна осталась одна.

«Как я уже писал, я прожил хорошую жизнь. Работаю заместителем генерального директора на очень крупном предприятии, у меня есть все, и нет ничего. Смешно даже. Все люди заводят семьи, детей и мечтают об успешной карьере, а у меня все наоборот, уже 60 на носу, карьера есть, а я мечтаю о семье и детях…»

Очередная слеза упала с лица Нины Тимофеевны. Она потекла то ли от жалости к Коленьке и его судьбе, то ли от того, что она понимала, что отчасти она виновата в происходящем.

Их переписка началась не так давно, около года назад. Николай всегда присылал большие письма и подарки. Открытки, курьера с цветами, дорогой швейцарский шоколад, всем этим был заполнен дом старушки. Ей это было не нужно. Общение, его теплые слова о прошлом и настоящем, о ней… Вот, что было главным подарком для нее, и что вернуло смысл в ее жизни после отъезда детей и смерти мужа.

«Должен признаться, скоро отправляюсь в командировку и впервые за много лет буду в нашем городе. Даже не верится, что место, где я родился, вырос, получил образование, стало таким чужим. Представляешь, в родном городе придется остановиться в гостинице. Дурдом какой-то…»

Нину Тимофеевну охватила гамма чувств. Как влюбленная девчонка она подскочила с места и начала метаться по комнате, продолжая читать письмо.

«Буду 22 мая, 148-ым поездом. Был бы счастлив увидеть тебя… Целую, Николай.»

Старушка ненавидела этот момент, момент, когда заканчивается письмо. Это значило, что она больше не увидит Коленьку перед собой, только через месяц, а то и больше, когда придет следующее.

– Двадцать второе, – бормотала она, продолжая курсировать по своей небольшой квартирке. – Сто сорок восьмой.

Сломя голову она бросилась на лестничную клетку и начала барабанить в соседскую дверь. За железной стеной послышались шаги, проход распахнулся и перед ней предстал соседский мальчишка лет десяти, жадно поедающий мороженое.

– Здрасти, – оторвавшись от сладкого, произнес юнец. – Вам чего?

– Лешенька, посмотри, пожалуйста, во сколько к нам приедет сто сорок восьмой поезд, а?

– Ну ладно, – малец пропал в глубине трехкомнатной квартиры и через минуту вернулся обратно. – Завтра в девять тридцать три утра.

– Спасибо, дорогой, спасибо, мой хороший, – поблагодарила старушка и засеменила обратно к себе.

Как мало времени, чтобы подготовиться, и как много времени она этого ждала. Схватилась за веник, пропылесосила, несмотря на больную спину, вымыла полы. Затем магазин – две огромных сумки с продуктами. «Что любил Коленька?». Пирожки любил, с ливером. Духовка, плита – все в работу. На несколько часов ее кухня превратилась в настоящий цех по производству еды. Что еще? Нина Тимофеевна схватила табуретку и взобралась под самый потолок. Ну как можно привести в гости Коленьку, а у нее шторы два года не глажены. Фух, вроде бы все…

Без задних ног старушка упала на кровать и сразу же провалилась в сон. На уставшем лице застыла радостная улыбка, предвещавшая будущую долгожданную встречу. Всю ночь ей снился Коленька, школа, их неловкий танец на балу в восьмом классе, их выпускной, когда он снял свой пиджак и укрыл ее плечи, чтобы она не замерзла. Снилось ей и будущее, где она наконец-то не одна, где рядом есть товарищ, друг, опора.

Любовь в старости ведь совершенно не похожа на юношескую. Страсть, желание, влечение – этого ничего уже нет. На первое место выходит взаимоуважение, интересы, поддержка, понимание, забота. Никому не важна фигура или миловидность лица, размер груди или объем талии. Здесь важна душа и у обоих она есть.

Как обычно, Нина Тимофеевна проснулась раньше будильника и даже раньше солнца. Она уже привыкла вставать, когда весь город еще мирно плющит щеки о свои подушки.

Она достала свое самое красивое платье, которое надевала всего раз – почти пять лет назад на свой юбилей из двух пятерок. «Красивое, надеюсь, Коленьке понравится». Затем было принято решение перетащить кухонный стол в зал. Раньше этим занимались мужчины, но кого она теперь попросит, она одна, а значит, делать все необходимо самой. Старушка ухватилась за край и поволокла дубовую конструкцию из одной комнаты в другую, на что соседи неодобрительно постучали чем-то железным по батарее. «Пусть стучат, я же для дела!».

Белоснежная скатерть без единого пятна украсила стол, с самой дальней полки впервые за много лет достала она хрустальный сервиз, заполнила стол всем, что наготовила за вчера. «Коленька приедет, чтобы сразу за стол!».

Часы на стене перевели стрелки. «Пора!». Хотя на самом деле еще и не пора вовсе, но Нина Тимофеевна решила приехать пораньше. Она знала, что поезда могут только опаздывать, но желание встретить человека, который изменил ее серую жизнь в последний год, тянуло ее на вокзал как можно раньше.

В торопях она надела платье и помчалась на остановку. Вдалеке появилась маршрутка. «Наверное, не успею!» – уже замедляя шаг, подумала Нина Тимофеевна. «Нет, я должна! Коленька ведь будет ждать!». И из последних старческих сил она прибавила шаг. Сто, восемьдесят, пятьдесят метров, осталось совсем чуть-чуть… Маршрутка начала отъезжать. «Эх, не успела». Вдруг микроавтобус остановился и вновь открыл дверь. Водитель, завидев старушку издалека, решил не терять деньги и подождать минутку.

Нина Тимофеевна радостно прибавила шаг. «Ну все, скоро увидимся». Она улыбнулась еще шире, превратившись в настоящий божий одуванчик. Все, остановка. Она сделала шаг в маршрутку…