Читать книгу Calendar Girl. Лучше быть, чем казаться - Одри Карлан - Страница 4

Втроем с Антоном мы направились к лифту и поднялись в пентхаус, где располагалась личная резиденция Любовничка-латиноса. В ту же секунду, когда двери открылись, Антон шагнул в них, не предлагая нам присоединиться.

– Ты знаешь, что делать, Хи, – прокричал он через плечо, даже не удостоив нас взглядом.

Хизер потянула меня в противоположном направлении.

– Идем, девочка. Думаю, нам нужно пропустить стаканчик. И побольше.

Мы зашли в довольно просторную кухню. Всю стену занимал ряд белых кухонных шкафов, каждый с черной ручкой, украшенной завитками. Узор был уникален для каждого шкафчика, словно все они изготавливались индивидуально. Перед шкафами и новейшей кухонной техникой вытянулся неприлично длинный прилавок, отделанный черным гранитом. Десять барных табуретов с круглыми сиденьями выстроились перед ним в одну идеально ровную линию. Я отодвинула один и уселась, как можно тщательней подоткнув под себя крошечные шортики, чтобы задница не свисала со стула. Это никому не придаст изящества.

– Тебе нравятся гранаты? – спросила Хизер, доставая два хрустальных бокала для мартини.

– Очень, – кивнула я.

Она вытащила огромную бутылку водки «Серый гусь», металлический шейкер и сок.

– Так что Антон планирует со мной делать? – поинтересовалась я, пока она забрасывала в шейкер кубики льда.

Затем Хизер щедро плеснула водки и добавила самую малость гранатового концентрата.

– Не считая траха? – ухмыльнулась она.

Ее слова прозвучали скорее как обвинение, чем как вопрос. Я отпрянула, не веря такой беспардонности.

– Не строй из себя паиньку. Я видела, как вы двое только что пожирали друг друга глазами в студии. Думаю, он разложит тебя сегодня же вечером.

Хизер подтолкнула ко мне стакан, до краев наполненный багряной жидкостью.

– Пей до дна, – заявила она и сделала большой глоток.

Я последовала ее примеру – мне нужно было набраться храбрости, чтобы вправить ей мозги.

– Ты, похоже, не слишком высокого мнения обо мне, да?

Мои слова так и сочились ядом, словно укус гремучей змеи.

Брови Хизер сошлись к переносице.

– А разве ты не спишь со всеми своими клиентами? Ты же эскорт.

В одном этом слове «эскорт» заключалась невероятная доза презрения.

Тут я с грохотом опустила бокал на стол, расплескав алую жидкость по всему прилавку.

– Я сплю с кем хочу и когда хочу. Это не входит в мой контракт. Я эскорт, а не шлюха.

Резко выдохнув, я продолжила:

– Я предоставляю услуги по сопровождению и удовлетворению других потребностей, но секс с клиентами в эти потребности может и не входить.

Я так и кипела от негодования, хотя, технически говоря, и переспала с некоторыми из своих клиентов. Но не со всеми.

Я решаю, с кем, и я решаю, когда. Точка.

Недобрые мысли о тех мужчинах, которые хотели навязать мне свое представление о том, с кем и когда, вспыхнули у меня в подкорке. Если бы я могла, то загнала бы эти гнусные воспоминания обратно кувалдой, заперла в самом темном чулане и выкинула бы ключ. Вы не сможете управлять мной.

Жажда расплаты опалила мою грудь и прожгла в горле огненную дорожку. Ее подпитывал все еще отпускавший меня страх после того, что недавно произошло между мной и Аароном.

– Теперь я знаю, почему у тебя нет друзей. Ты предвзятая, стервозная и попросту грубая!

Хизер отступила на несколько шагов, так, что врезалась спиной в противоположный прилавок. От удара содрогнулась даже морозилка из нержавеющей стали с двойной дверцей. Не смотри я на девушку так внимательно, я, возможно, и не заметила бы, как ее голубые глаза подозрительно заблестели. Она откашлялась, прижала к груди руку с тонкими пальцами и пробормотала:

– Прошу прощения, Миа. Это было невежливо с моей стороны.

– Да уж точно, черт побери, абсолютно невежливо!

Я так сильно сжала зубы, что даже челюсть заболела. Пришлось быстро опрокинуть в рот остаток коктейля, чтобы его огненный вкус выжег привкус подступившей рвоты.

Хизер облизнулась, растерянно шаря глазами по комнате.

– Я еще раз прошу прощения. Я наняла тебя не для того, чтобы ты спала с ним. В этом у него как раз нет недостатка. Ты будешь главной героиней нового видеоклипа. Женщиной, которую он вожделеет, искусительницей, которую не способен заполучить.

Искусительницей. Вот уж до чего мне как до луны. Это прозвучало настолько смехотворно, особенно в свете только что состоявшейся напряженной беседы, что я откинула голову и рассмеялась. Это был утробный, громовой хохот, с всхлипами и икотой, который с каждой секундой становился все более громким и истерическим.

Брови Хизер взлетели к самым волосам.

– Э, ладно… больше выпивки тебе не даем!

Она подмигнула, ловко разряжая ситуацию.

Я поставила локоть на стол и положила подбородок на ладонь.

– Сегодня был странный денек. Да что там, весь прошлый месяц был сумасшедшим. Это просто вишенка на том безумном торте, который я зову своей жизнью.

Я покачала головой и запустила пальцы в волосы. Они здорово отросли. Может, надо будет урвать немного свободного времени и подстричься.

Вопреки собственным словам Хизер смешала нам обеим еще по коктейлю.

– Мы можем заключить перемирие? Я действительно не хочу, чтобы ты плохо ко мне относилась, и я просто неправильно поняла, чем ты занимаешься.

Ее голубые глазищи на хорошеньком личике казались такими большими и круглыми, даже невинными.

Я протянула ей руку. Хизер взглянула на нее – реакция у девушки, похоже, была замедленной от усталости – а потом сжала в своей. Мы обменялись крепким рукопожатием.

– Мир, – улыбнулась я.

Она ухмыльнулась в ответ и повторила:

– Мир.

– Две леди, пожимающие друг другу руки над бокалами со спиртным, могут заставить мужчину понервничать. Что вы тут замышляете? – поинтересовался Антон, входя в кухню.

На нем были белые хлопчатобумажные штаны на резинке, свободно свисавшие чуть ли не по самое не могу. Их он дополнил свежайшей мятно-зеленой сорочкой, которую не потрудился застегнуть, так что его скульптурно вылепленный живот был выставлен на всеобщее обозрение. Пальцы с безупречным педикюром выступали из-под широких штанин. Черт, даже его ступни выглядели привлекательно. Одно это уже говорило слишком много о том удивительном образчике мужской красоты, что стоял передо мной. Я наблюдала, как он движется с грацией пумы, несмотря на вес всех этих мышц. Антон не был низким, но и особо высоким ростом не отличался. По моим прикидкам, около метра восьмидесяти, что нормально смотрелось рядом с моими ста семьюдесятью тремя сантиметрами, хотя обычно я предпочитала мужчин повыше, вроде Уэса и Алека.

Уэс и Алек. Двое совершенно разных мужчин, два совершенно разных чувства, мгновенно охвативших меня. Первый вызывал неугасимую надежду на возможное совместное будущее, а второй – неугасимое желание.

Антон подошел к Хизер и обнял ее одной рукой за плечи.

– Значит, Хи, эта Lucita и будет недоступной возлюбленной в моем видео?

Он сжал плечо Хизер, по-дружески притягивая ее к себе, но при этом не сводя глаз с меня. Девушка молча кивнула и закатила глаза. Вторую руку Антон поднес ко рту и принялся поглаживать нижнюю губу большим пальцем, при этом продолжая рассматривать меня. Казалось, что кончик его пальца скользит по всем изгибам моего тела – таким взглядом он пожирал каждый сантиметр моей кожи.

Не стану врать. Я млела. Просто таяла. Черт, его внешность ничем не уступала манере двигаться и говорить. Этот легкий пуэрториканский акцент и то, как слова скатывались у него с языка, словно сам секс во плоти… все это действовало на меня. Действовало так, как мне бы не хотелось после всего того, через что я прошла в июне с Аароном. Но, что бы вы думали – у этого парня, Любовничка-латиноса, похоже, были реактивные феромоны. Я чувствовала каждую их молекулу, как удар прямо по моей киске.

– Черт, да ты настоящая красотка, – сказал Антон, наставив на меня подбородок. – Шаги знаешь?

– Э-э, какие именно шаги? – спросила я.

Встав на цыпочки, он крутанулся, отпрянул от Хизер и, продолжая кружиться, двинулся вдоль стола, пока, хлопнув в ладоши и качнув бедрами, не остановился рядом со мной. Антон замер в миллиметре от моего лица. Я ощутила запах геля для душа и кокоса и тут же вспомнила, как лежала на солнечном пляже на Гавайях. Я была бы не прочь полежать на пляже на Гавайях прямо сейчас, предпочтительно под этим божеством секса.

– Шаги, muñeca, – прошептал он.

Я чувствовала тепло его дыхания на своем лице – легкие дуновения, терзающие мои нервы и пробуждающие рецепторы похоти, пребывавшие в течение последнего месяца в спячке.

Не отводя взгляда, я подалась ближе, прижавшись щекой к его щеке так, чтобы шепнуть ему на ухо:

– Что значит muñeca?

Слова прозвучали мягко, практически лаская его кожу.

– Куколка.

Его голос был хриплым, как будто Антон проглотил ложку песка.

– А Lucita?

Я придвинула губы так близко к его щеке, что чувствовала покалывание щетины на подбородке.

Он застонал и положил руку мне на бедро – легчайшее прикосновение, от которого мой разум небрежно отмахнулся.

– Огонек.

Огонек? Я отстранилась, нарушая напряженность момента и разрывая ореол вожделения, окутавший наши тела.

– Огонек? – повторила я, не в силах сдержать смешок. – Почему?

Чуть касаясь меня кончиками двух пальцев, он провел ими по округлости моего плеча, а затем ниже, по чувствительной коже предплечья. По руке побежали мурашки, и пара кривых ногтей словно распорола мою плоть от запястья до грудной клетки, а мое сердце сжалось в холодных тисках. В глазах потемнело, и все вокруг заполнило истошное биение пульса. Кожа как будто натянулась, каждый нерв посылал отчаянные сигналы – беги, прячься… спасайся.

– Готова к тому, чтобы тебя хорошенько вздрючили? – рычит он, и мне в лицо летят капли его слюны.

Мое тело прижато к бетонной стене библиотеки. Тошнотворное звяканье пряжки ремня и треск расстегиваемой молнии звучат как мой личный набат. Я кричу во весь голос, но он нагибается с губительной быстротой, зубами срывает крик с моих губ, а затем бьет меня головой о бетон. Боль взрывается во мне сотнями звезд, как в ночном небе над пустыней.

– Нет!

– Нет! – выкрикнула я и оттолкнула жесткое тело, стоявшее слишком близко, а затем отпрыгнула назад, наткнувшись на край дивана.

Дивана? А? Завертев головой, я стряхнула паутину воспоминаний, мешавших мне мыслить здраво.

Раздерьмищенское треклятое дерьмо! Какого. Черта. Это. Сейчас. Было?

Две пары расширившихся от ужаса глаз наблюдали за тем, как я прихожу в себя.

– Миа… – охнула Хизер, прижав ладонь ко рту.

– Lucita, я… perdóname. Прошу прощения. Я каким-то образом причинил тебе боль?

Голос Антона так и сочился неприязнью и еще чем-то, что я могла счесть лишь страхом.

Дерьмо. Нехорошо получилось. Какого черта это воспоминание всплыло у меня в башке? Что его вызвало?

Я тряхнула головой.

– Нет, нет, извините, ребята. Наверное, я просто устала после поездки, и ничего не ела, и слишком быстро выпила коктейль… да, уверена, все дело в этом.

Должно быть в этом.

Губы Антона сжались в тонкую линию.

– Давай тебя накормим. Не потерплю, чтобы кто-то из моей команды в чем-то нуждался. Идем. Хи, пошли в наш любимый.

Он протянул мне руку, и я вложила в нее свою ладонь. Знакомое возбуждение никуда не ушло, но теперь с ним мешалась тень беспокойства. Просто от того, что меня держали за руку. Какого. Хрена. Это не ты, Миа. Мне надо было разобраться с этим, и быстро. Но как?

Не зная, как еще поступить, я направилась за Антоном и Хизер к двери. В голове у меня царил полный бардак, а страх все еще пощипывал за пятки.

* * *

Ужин был великолепным. Восхитительные Gnocchi al Gorgonzola, как они называли это в Il Gabbiano, шикарном итальянском ресторане, куда нас отвел Антон. Я явно не соответствовала местному дресс-коду, как, впрочем, и они с Хизер. Когда мы вошли в зал, по пятам за нами двинулись несколько человек из охраны Антона, словно мы были королевскими особами. Администратор зала заметил нас и кинулся навстречу с такой резвостью, словно бежал босыми пятками по раскаленным углям. Он усадил нас без всякой очереди за угловой столик, откуда открывался прекрасный вид на Атлантический океан. Антон широким жестом заказал несколько закусок, сопровождая все это белоснежной улыбкой. Его зелено-карие глаза ослепляли всех женщин в радиусе пяти метров и привлекали внимание других гостей. Мы с Хизер заказали набор закусок, а поскольку мне хотелось какой-нибудь дьявольски нездоровой еды с миллионом калорий, я добавила к заказу свои обожаемые пухлые шарики неземного блаженства, ньокки со сливочным соусом. Рай для вкусовых сосочков.

Антон заказал креветки со спагетти и умял их с такой скоростью и проворством, словно они могли спрыгнуть с тарелки обратно в океан. Когда я поинтересовалась, зачем он так яростно поглощает еду, Антон нахмурился, вытер рот и перевел взгляд на Атлантику. Хизер старательно сменила предмет обсуждения еще до того, как он успел ответить. Очевидно, ей было известно об этой взрывоопасной теме что-то такое, чего не знала я. Я покосилась на девушку, и она чуть заметно покачала головой. Разговор свернул на музыкальный видеоклип и план наших действий.

Вот тут-то я и сбросила гигантскую атомную бомбу, сообщив, что абсолютно не владею искусством танца.

– Вообще?

Брови Антона сошлись к переносице. Я покачала головой и прикусила губу. Мой босс задумчиво почесал послеобеденную щетину и шумно вдохнул.

– Придется с этим что-то делать. Ты… – тут он обвел жестом мою фигуру, – …perfecto… э-э… идеально подходишь для роли обольстительницы. Хи, ты не могла выбрать никого лучше. Нам надо решить эту маленькую проблему.

Антон потер руки, и его глаза потемнели.

– Думаешь о том же, о чем я? – спросил он, обращаясь к Хизер.

Уголки ее губ поползли вверх. Она постучала пальцем по нижней губе и пожала плечами.

– Если она не занята. Сезон в Сан-Франциско завершился, а этот мерзавец, который преследовал ее друзей, убрался.

Хизер поерзала на стуле и продолжила:

– Вроде бы на горизонте все чисто. Может, если мы пригласим ее в качестве хореографа, это заодно решит проблемы с подтанцовкой. Я ей позвоню и посмотрю, готова ли она спасти твою задницу. Но ты знаешь, что это вылетит тебе в копеечку.

– Как и все остальное, верно, Хи? – рассмеялся Антон. – Я хочу только ее. Устал уже возиться с этим дебилом, а ее постановки современного балета самые лучшие. И латина фьюжн. Она умеет выстраивать композицию. Хочу, чтобы все внимание было на Миа. Хочу, чтобы при взгляде на нее у зрителей слюнки текли. Все мужчины будут хотеть ее, но она никому не достанется.

Он похотливо ухмыльнулся, закинул в рот креветку целиком и швырнул хвост на тарелку для мусора. Антон просто сиял, воодушевленный этой новой идеей.

– Так кто, эм-м, этот хореограф?

Хизер отхлебнула своего белого вина и промокнула губы.

– Очень талантливая исполнительница современного танца, которая последние пару лет выступала с балетной труппой Сан-Франциско, так что нам не удавалось заполучить ее.

Она подняла руку с бокалом вина и одним пальцем указала на Антона.

– Антон влюбился в ее тело и в манеру исполнения после того, как видел в прошлом году ее спектакль.

Эти сведения меня удивили.

– Тебе нравятся театральные представления? – встряла я.

– Да, Lucita. Они меня успокаивают и пробуждают мою музу. Мне нравится смотреть, как другие танцуют, поют классику или современные вещи.

– В любом случае, – вмешалась Хизер, – мы выяснили, что она преподает хореографию исключительно в Сан-Франциско. Ты же знаешь, что она не променяет Сан-Франциско на Майами.

Последние слова Хизер были адресованы Антону. Он нахмурился.

– Что-то там насчет того, что ей надо быть рядом с сестрами. Но если мы предложим ей достаточно и свяжемся прямо сейчас, она, возможно, согласится приехать сюда на то время, пока Миа с нами и пока мы заняты съемками. Может, она тот самый ключевой элемент, который поможет нам поднять видео на следующий уровень.

Хизер внезапно вскочила и заявила:

– Я позвоню ей прямо сейчас.

Взглянув на часы, она добавила:

– У них сейчас на три часа раньше, так что все нормально.

Без дальнейших объяснений она отошла от столика и направилась к открытому балкону.

Я глядела на океан, прихлебывая вино. Дул легкий ветерок, но лампы для обогрева, стоявшие у столика, не давали нам замерзнуть.

– Твоя помощница весьма расторопна.

– Так и есть, – улыбнулся Антон. – Поэтому я ее и держу.

– Могу я говорить прямо? – спросила я и сжала губы, ожидая ответа.

Антон откинулся на стуле, положил ногу на ногу и широко раскинул руки.

– Разумеется.

– Почему ты говоришь с ней таким жестким тоном? Не боишься, что она уйдет?

Мне и вправду было искренне непонятно, зачем кому бы то ни было оставаться с человеком, который половину времени ведет себя так, будто его дерьмо не пахнет, а половину – вполне расслабленно и непринужденно. Создавалось впечатление, что в нем совмещались две совершенно разные личности.

– С чего ты так решила? – прищурился он.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Может, с того, что ты рычишь на нее по телефону, расхаживаешь перед ней так, словно она твоя батрачка, и отдаешь ей приказы, даже не оборачиваясь.

– Я ценю мнение Хизер больше, чем остальных, – поморщился Антон. – Только ее слова имеют для меня значение… всегда. Я полностью ей доверяю.

– А я бы так не подумала.

Антон схватил бокал и одним махом всосал остаток своего шираза.

– Она тебе говорила что-нибудь насчет ухода?

Судя по его тону, мысль об уходе Хизер крайне ему не нравилась.

– Нет! Вовсе нет. Просто мне кажется, что ей хочется большего.

– Большего?

Последний вопрос тяжело повис в воздухе.

– В смысле отношений?

Я покачала головой. Неужели он и правда настолько самовлюбленный?

Взглянув на его тело и лицо, которое заставило бы зарыдать самих ангелов, я подумала, что у него есть на это право. Ну, типа того.

– Насчет этого я не в курсе. Я говорила о работе. Она как-то упоминала, что хочет стать музыкальным продюсером. У тебя же вроде сейчас нет продюсера.

Антон поднес руку ко рту и погладил свою чрезвычайно располагающую к поцелуям нижнюю губу подушечкой большого пальца.

– Нет. Обычно я перекидываю все решения на Хи, и она все организует.

Любопытно.

– То есть она уже как бы продюсирует тебя, но при этом у нее нет ни преимуществ, ни привилегий, которые дает звание продюсера. Как печально для нее.

Я принялась, как ни в чем не бывало, накручивать локоны на палец, а потом передвинула стул так, чтобы сидеть лицом к воде и временно оставить Антона в покое. Океан был абсолютно потрясающим. Сердце пронзила боль, когда я осознала, насколько скучаю по дому.

Дом.

Вот черт. Похоже, я, сама того не понимая, ответила на вопрос, над которым размышляла большую часть последних нескольких месяцев.

Домом для меня была Калифорния.