Читать книгу Пять лет - Оксана Алексеева - Страница 2

Утром я все же выпила пару таблеток успокоительного. Лучше выглядеть немного заторможенной, чем немного… как сейчас.

До урока пролистала журнал 11 «А». Как и думала, он учился средне: пятерки, четверки, тройки и иногда двойки. Работает по всем фронтам, ничего не скажешь. Только по физкультуре стоят сплошные «отлично». По моему предмету он занимался на твердую четверку. Может, он сегодня просто не придет? Может, его долбанет приступом амнезии? Хотя если меня не долбанет тем же приступом, то проблема останется.

Он пришел. Зайдя в класс, я сразу увидела, как он продвигается к своей парте, немного прихрамывая. Следствие той самой аварии, или это я ему что-то повредила… хм… в нашу последнюю встречу? Нет, он всегда так ходил. Просто я никогда не обращала внимания на его чуть странную походку. А по физкультуре одни пятерки!

Когда он повернулся, чтобы сесть, я тут же отвела взгляд. Так, соберись, тряпка! Кто из нас тут взрослый человек? Я начала рассказывать запланированный материал, немного сбиваясь от волнения в самом начале. Но постепенно вошла в привычную колею и набрала свойственные мне темп и интонацию. Ребята, как обычно, слушали внимательно. Хоть я и сосредоточилась на том, чтобы случайно не посмотреть прямо в его сторону, но все же уловила, что Дима, кажется, вообще не отрывал взгляд от учебника. После того, как я закончила рассказ, озвучила тему сочинения и, дождавшись, когда все примутся за работу, села за учительский стол. Можно пока заполнить журнал и проверить сочинения девятиклассников.

Но сосредоточиться на работе не получалось. Удостоверившись, что Дима не поднимает головы, я позволила себе осмотреть класс. Как я раньше не замечала, какие они все взрослые? Некоторые девочки выглядели гораздо старше своего возраста: накрашенные, шикарные, настоящие молодые женщины. А парни… Остановилась на близнецах. Конечно, я и раньше понимала, что Слава и Влад очень привлекательные: стройные брюнеты, различающиеся только улыбками. Понимала, но не придавала этому значения. Неудивительно, что почти все девочки в школе увиваются за ними. Они весело перешептывались и указывали на сидящего перед ними Андрея. Снова какую-то пакость замышляют! Такие шебутные, никогда не знаешь, что выкинут, и при этом учатся на неоспоримое «отлично», что только усиливает ощущение когнитивного диссонанса. Перевела взгляд на Андрея – некрасивое, но очень мужественное лицо. Думаю, окажись он в моей компании, никто бы и не заподозрил, что он еще школьник. Присутствующие в классе ничего не знают – это точно! Мы с моей паранойей уж точно бы не пропустили изменение в общем настроении. Ну ладно, будем утешаться этим. Я неуверенно нашла глазами светлую макушку. Он писал, подперев кулаком щеку. Почувствовав мой взгляд, не меняя положения, поднял на меня взгляд и через секунду опять опустил на тетрадь. Тук. Когда сердце снова застучало, я поняла – донимать пристальным вниманием он меня не собирается. И этим тоже можно утешаться.

«Как меня зовут?» – прозвучал в голове его раздраженный голос. Что за чушь?

В конце урока все подходили к моему столу и бросали в общую стопку свои работы. Я отвечала: «До свидания», но старалась не смотреть на лица. Кажется, катастрофа отменяется, но мне все же нужно время, чтобы привыкнуть.

В учительской сразу отыскала его сочинение. Ровный красивый почерк, ни единой ошибки – он всегда пишет очень аккуратно, это я и раньше отмечала, но никогда особо не углубляется в анализ. Бегло пробежала по строчкам: «Бунин… в художественном мире… образ России… лучшее из всего, что им было написано…» – общая информация, не шедевр литературной мысли, но и ничего из того, что не касается темы сочинения. Неужели я ждала, что он прямо в сочинении напишет нечто, что мне напомнит о произошедшем? Кажется, я совсем свихнулась. Чувствую, что из нас двоих он ведет себя куда взрослее.

Дома зашла в интернет. Новых сообщений нет. Почему-то меня это не обрадовало. Я так ждала последствий, что теперь чуть ли не страдала от их отсутствия! Нет, полная тишина. И завтра. И послезавтра.

Однажды я, в очередной раз обновив его страницу, увидела значок «Online» и быстро отключилась. Как будто он мог видеть меня, будто мог застукать за постыдным занятием.

В четверг в 11 «А» снова урок, на который я отправилась уже гораздо более уравновешенной, чем в предыдущий раз. И совершенно успокоилась, осознав, что ничего, абсолютно ничего не изменилось с тех пор, когда я себя еще не считала педофилом-рецидивистом. Прозвенел звонок, я уже довольно бодро сказала классу, что урок окончен, но тут случайно увидела, что он тянет руку. Я не могла оторвать взгляд от его пальцев, с ужасом пытаясь предугадать, что он задумал. Вероятно, при этом побледнела как полотно. Он, не дождавшись моего ответа, прямо с места заявил:

– Елена Александровна, вы забыли дать домашнее задание!

В него тут же полетел учебник со стороны близнецов. Он увернулся, смеясь, а я пробубнила, что задания не будет. Боже мой… я веду себя как истеричка! А он ведет себя… как будто ничего не было. Может, у него и правда приступ амнезии? Мне бы его нервы!

– Елена Александровна, – громко позвала Эля – красивая девочка, сидевшая с ним рядом, – пойдемте с нами в кафе? У одинаковых сегодня день рождения!

Они часто звали меня и Игоря Александровича, и мы с удовольствием принимали подобные приглашения выпить чай с тортом в кафе возле школы. Ученики вообще тянутся к молодым преподавателям, не испытывая при этом ни малейшего смущения. А мы, со своей стороны, не имеем права отвечать холодностью на такое искреннее проявление симпатии. Но теперь пойти с ними я не могла. Пока еще не готова сидеть с ним за одним столом и болтать о пустяках.

Я посмотрела на Влада и Славу:

– Поздравляю вас! Но вы уж извините, у меня дела сегодня.

– Знаем, знаем, – отозвался Слава, – у вас у самой день рождения завтра! Организация, чтоб ее?

– Да, – улыбнулась я, – именно организация.

На следующий день я не могла заставить себя выйти из сети, каждые три секунды обновляя страницу. Мне на стену кидали поздравления многие ученики, иногда красивые открытки с цветами, иногда стихи и приятные пожелания. Но я ждала сообщения от него. Я хотела, чтобы он меня поздравил? Или я хотела окончательно убедиться, что он мое существование полностью игнорирует? Я не приготовила ужин, не проверила сочинения, очень быстро сворачивала телефонные разговоры с родителями и друзьями. Я ждала.

В десять часов вечера сообщение на стене:

Дмитрий Данилов: С днем рождения!

И все! Точно так же, как в прошлом году! Даже Влад написал: «Поздравляю самого очаровательного учителя в школе!». Вдруг подумала, что хотела бы от него получить чуть больше пищи для размышлений! Я так волновалась из-за произошедшего, а он никаким действием не показал, что его это тоже волнует. Почему я разочарована? Почему было бы лучше, если бы он вообще ничего не написал, чем так, словно в самом деле ничего не изменилось? Это был худший день рождения в моей жизни. Но должна признать – я сама его испортила.

А потом все вернулось на круги своя. Уроки проходили без эксцессов, и я наконец-то полностью успокоилась. Ну, почти… На очередном занятии задала вопрос и увидела две поднятые руки – Славину и его.

– Слава, – выбрала я.

Но Влад вдруг заявил:

– А вы чего Димку игнорите? Уже не в первый раз замечаю! У Славки пятерки и так на каждом уроке!

Я заставила перевести взгляд на вторую поднятую руку. «Как меня зовут? Как меня зовут?».

– Действительно, я и не заметила этого, – голос чуть охрип. – Данилов, давай ты к доске.

В классе все удивленно переглянулись. Я почти никогда не называла учеников по фамилии. В самом крайнем случае добавляла имя.

Он вышел, ответил на вопрос. Никаких лишних эмоций. Мне осталось только констатировать:

– Садись, отлично.

Да я сама все порчу! Сама вызываю подозрения! Дима, тебя зовут Дима! На следующем уроке обязательно произнесу эти четыре буквы, иначе действительно лучше переводиться в другую школу. Или к психиатру сходить.

После уроков я зашла в кабинет к школьному психологу.

– Здравствуйте, Юлиана Юрьевна! Мне нужна ваша помощь! Ну, профессиональная, – я заявила это веселым тоном, на который долго настраивалась в коридоре.

– Заходите, заходите, Леночка! Сделаю все возможное, у меня все равно никакой работы нет. Садитесь, рассказывайте.

Я взяла себя в руки и, собравшись, выдала:

– Знаете, я никак не могу выкинуть одного человека из головы. Это мучает меня. Мешает жить.

– Влюбленность? – деловито поинтересовалась она.

Я смутилась.

– Нет, но… Я постоянно думаю о нем. Днем и ночью. Не могу себя заставить посмотреть ему в глаза. Даже мысленно не могу назвать его по имени.

– А-а, значит, влюбленность, – резюмировала она. – Леночка, так радуйтесь! Это же окрыляет! Вы попробуйте открыться и, возможно, вас ждет взаимность.

Меня точно ничто не окрыляло, но я ответила:

– Ничего меня не ждет.

Она широченно ухмыльнулась:

– Понима-а-а-ю! Игорь Александрович? – а она точно психолог? – Да, Леночка, тут возникают сложности…

Видимо, она тоже в курсе ориентации моего коллеги и друга. Ну, пусть будет Игорь. Я кивнула.

– Так и что мне делать?

– Ничего! Само пройдет! – она точно не психолог! – Давайте коньячку вмажем? Помогает иногда.

Я не стала отказываться, но это не помогло.

* * *

Дома я не находила себе места. Влюбленность, значит? Да какая, к черту, влюбленность?! Хотя… это бы отчасти объяснило, почему я ежедневно просматриваю все фотографии на его странице и могу полчаса разглядывать ту, где он снят крупным планом, улыбается кому-то. В очередной раз открыла его страницу. Появилась одна аудиозапись.

Прослушала. Это вообще музыка или какофонический набор звуков и слов? Прослушала еще дважды. Собралась и пошла в магазин за сигаретами. Поставила песню на повтор. Что за бред они поют? Кроме припева, слова вообще разобрать невозможно! Прослушала еще раз двадцать. Покурила. Выкинула сигареты в мусорное ведро. Поставила песню на телефонный вызов.

Пройдет – сказал психолог. Значит, пройдет. Или потом схожу к настоящему психологу.

А в школе ничего не менялось. Взгляд сам всегда выцеплял его в любой толпе, но он просто здоровался и отворачивался. Почему я раньше не замечала, что девочки клеятся не только к близнецам?

* * *

В последний день перед зимними каникулами я вела урок в девятом классе. Неожиданно меня вызвала завуч и попросила пойти с ней к директору. Я дала ребятам задание для самостоятельной работы и отправилась за ней.

– Оксана Алексеевна, – меня немного волновала причина, по которой выдернули с урока, – что-то случилось?

– Директор сам скажет! – отрезала она. Чем она так сильно недовольна? Я перебирала в уме возможные причины, но ни одной стоящей не находила.

Владимир Валентинович – добродушный, но справедливый директор – ждал меня в коридоре возле своего кабинета.

– Что случилось? – я даже забыла поздороваться.

– Драка случилась, – его голос был привычно мягок. – В столовой, прямо на глазах у меня, Оксаны Алексеевны и других учителей.

Я взглянула на завуча. И как бедненькая мегера смогла такое пережить?

– Елена Александровна, – продолжил директор, – все, что мы поняли: причиной конфликта послужили именно вы. Там у меня в кабинете сидят ученики из 11 «А» и 11 «Б». Возможно, вам самой стоит поговорить с ними, что такое поведение в рамках школы недопустимо. Драку начал Данилов, а близнецы, похоже, только ждали повода. Как обычно.

Данилов. Тук. Тук… Тук. Как сломанный барабан внутри. Промямлила:

– Я поговорю с ними… выясню причину.

– Елена Александровна, – резкий голос Оксаны Алексеевны заставил вздрогнуть. – Мы пришли к мысли, что, возможно, вы сами дали некоторый повод? Конечно, мы понимаем, вы молодая женщина, но они подростки! Впечатлительные и несдержанные. Необходимо помнить о дистанции между учителем и учениками!

Дистанции? Рассказала б тебе в картинках, как я держу эту дистанцию…

– Я могу поговорить с ними наедине? Думаю, тогда они будут более откровенны, – сказала я чуть резче, чем собиралась.

– Конечно, конечно, – мягко ответил директор, – мы ведь даже не успели пообедать из-за этого всего. У вас минут пятнадцать. Если закончите раньше, заприте дверь и занесите мне ключ в столовую.

И они зашагали от меня по коридору. Злость билась где-то в горле, рывками. Помнить о дистанции! Да я забыть об этом не могу! Вдохнув, я открыла дверь в кабинет.

Он сидел на стуле, остальные стояли. Трое из «А», четверо из «Б». Все были растрепанные и помятые. У стоявшего впереди Захарова из 11 «Б» наливался под глазом синяк.

– Елена Александровна, вы нас извините, – тут же начал Захаров. – Я про вас пошутил. Просто пошутил! А Данилов как с цепи сорвался! А пацаны потом уже подтянулись, – он указал на угрюмую троицу за его спиной. – И одинаковые тоже. Да я ничего такого и не сказал! Вы хороший учитель, я правда так считаю и не хотел, чтоб… Просто пошутил! Я сказал только…

– Не надо, – перебила я. – Я тоже была в вашем возрасте и тоже обсуждала учителей. Можете идти.

И эта четверка, повторяя: «Извините», покинула кабинет.

– Зачем? – хотя, кроме него, тут оставались близнецы, я задала вопрос одному человеку.

Он поднял голову, но на этот раз я взгляд не отвела. Он молчал, слегка улыбаясь, тоже пристально глядя на меня.

– Елен Санна, да вы чего только на Димку наезжаете? – подал голос Влад, но я не повернулась в его сторону. – Этот Захаров тот еще мудак, давно выпрашивал!

Я сказала по-прежнему только ему:

– Завуч и директор считают, что это я дала повод.

– У-у-у-у-у, – протянул Слава. Голоса у близнецов тоже немного отличались. У Славы голос был более чистый, без хрипотцы, – ну, простите! Мы же не думали, что так получится! Мы не собирались вас подставлять!

– Зачем? – металлическим голосом я повторила свой вопрос.

Влад и Слава больше не вмешивались, заметив, что их реплики моего внимания не привлекают. В комнате воцарилась тишина, но он нарушил ее оглушительно тихим и отчетливым:

– Как меня зовут?

Близнецы удивленно переводили взгляды с меня на него. Я не выдержала и отвернулась.

– Уходите! Мне надо закрыть кабинет.

Он встал и вышел первым.

* * *

Залетев домой, даже не раздевшись, включила ноутбук. Я ждала хоть каких-то объяснений! Одно новое сообщение. Затаила дыхание, но тут же разочарованно выдохнула – не от него.

Владислав: Елена Александровна, извините нас, пожалуйста! Мы меньше всего хотели доставить проблемы вам!

Елена: Не волнуйся, Влад, я не сержусь) Только больше не деритесь!

Владислав: Обещаю, что ни в одной из будущих драк Ваше имя больше не прозвучит))

Елена: Как мило!

Владислав: А че у вас с Димкой произошло?

Елена: Ничего.

Владислав: Ну ничего так ничего) Тогда он сегодня не взбеленился на пустом месте) Захаров безусловный мудак, но он реально не сказал ничего особо оскорбительного! Скорее, даже комплимент! Матерный))) И в кабинете директора вы оба вели себя совсем не странно) И еще вы постоянно вызываете его к доске))))

Елена:)

Владислав: Ладно, понял, не мое дело) До свидания! И извините еще раз. Славка вон вообще от отчаяния волосы на себе рвет! Еще немного, и он перестанет быть таким же красавчиком, как я)))

Елена: Привет ему от меня.

Закрыла диалоги и перешла на его станицу. Онлайн. Какого черта ты творишь, придурок? Почему ничего не объясняешь? Я решила спросить у него об этом прямо, но остановила себя в последний момент. Может, действительно, лучше ничего не делать? Завтра начинаются зимние каникулы. А потом все пройдет.

* * *

Насколько было велико мое волнение в самом начале, настолько же глубока теперь стала апатия. Я отказалась ехать на Новый год к родителям и почти не выходила из дома. Мне звонили друзья, звали развеяться. Я отказывалась от всех приглашений. Но от этого Настиного звонка будто ожила.

– Слушай, помнишь, мы на хате гуляли? Ну, у Кости и Никиты!

Замерла. Ага, кое-что припоминаю.

– Короче, они зовут нас на Новый год! Будет так же шумно! Пошли?

– Пошли… – отозвалась я.

Было, в самом деле, так же шумно. Только его там не было. Я не настолько идиотка, чтоб не признаться себе, зачем шла туда. Не знаю, чего конкретно я ждала от нашей встречи, но мне было крайне нужно, чтобы уже хоть что-то произошло. Только его там не было.

Я села на диван, с которого была видна входная дверь и с надеждой всматривалась в каждого входившего. Андрей с Настей танцевали рубму с элементами джиу-джитсу, и это выглядело со стороны весьма забавно. Но я все равно каждую секунду возвращала взгляд на дверь.

Что будет, если он придет? Может, мы хотя бы сможем поговорить? Может, после этого мне станет легче?

– Привет, – ко мне подсел Костя, хозяин дома, – мы с тобой в прошлый раз немного общались. Лена же?

– Да, – я улыбнулась ему. Симпатичный. Достаточно симпатичный, чтобы стать выходом. Но, кажется, я искала не выход, а вход. – А где твой брат? Что-то сегодня его не видно.

Он иронично улыбнулся:

– Он с друзьями тусит в другом месте. Зачем тебе Никита?

– В прошлый раз он мне что-то подсыпал в пиво, – прямо сказала я, думая о том, с какими именно друзьями тот тусит в другом месте.

Костя неподдельно удивился.

– Да ну! Не может быть! Он, конечно, тот еще гаденыш, но никогда не прикалывается над чужими. Они только между собой звереют! Летом его друганы выкинули голого из машины и уехали! Я так ржал, когда он пришел домой, прикрываясь какими-то веточками! Но у них вроде бы строгое табу на тех, кто в их сатанинский кружок не входит…

Ах, ну да. Пиво-то не мне подсунули. Я очень хотела узнать больше про Никитиных «друганов», но… вдруг очень ясно осознала, что трачу тут время попусту. Дома лучше. Дома можно по кругу слушать одну песню. Я встала, извинилась и пошла на выход, помахав напоследок удивленной Насте, как раз изогнутой в каком-то марсианском танго.

На улице вызвала такси. Сегодня сдерут немало, да и пусть. Отключив телефон, я услышала звуки приближающейся компании. Замерла. Там был он, Никита и трое других парней. Он был зверски пьян, шатался и что-то громко распевал вместе с остальными. Правда, заметив меня, притормозил рядом, изобразил нелепый реверанс и проговорил как можно более отчетливо:

– Здравствуйте, Елена Александровна!

И тут же прошел мимо меня в дом. А ко мне подлетел Никита:

– Э-э! Ты куда собралась? Пойдем назад, с нашим приходом тамошняя тоска издохнет мгновенно! Ща Диман им устроит королевский сабантуй.

Я обернулась на уже закрывшуюся за ним дверь. Зачем вообще я приходила? Что я сама с собой творю? Что делаю с собой и своей жизнью?

– Нет. Мне пора, – твердо ответила я и направилась к подъезжающему такси.

Это был худший Новый год в моей жизни. Но должна признать – я сама его испортила.