Читать книгу Пробел - Оксана Алексеева - Страница 2

Кай

Урок Мастера: Никогда не останавливайся. Только так можно выжить.

Меня зовут Кай. Это уже третье имя, полученное мной после рождения, и второе – после смерти. Я не мог называться Лёшкой – именем, которое дала мне мать. Не мог называться Эем – прозвищем, данным мне тем, кто отдал за меня жизнь. Я стал Каем – белым пятном в вампирском мире, доживающим бессмертие за предыдущим носителем этого имени. Мне нравилось думать о себе, как о Кае.

Полная связь с Мастером так и не установилась, но теперь я мог себя контролировать, так как человеческая часть моей сущности уже полностью никогда не отключалась. Это существенно снизило количество смертей от моих клыков и, скорее всего, самому мне спасло жизнь. Уходить от охотников – дело нелегкое. Уходить по горам трупов – невозможное.

Первые несколько месяцев удавалось выживать в лесу, кровь животных вполне сносно утоляла голод. Кроме того, я использовал этот период для того, чтобы освоить полностью свои навыки. Оказалось, что, пусть и частично, но я все же умудрился унаследовать от Мастера ген Бойца и способность внушения эмоций. По крайней мере, я с легкостью мог успокоить любое пойманное зверье. Но жажда никогда не отступала полностью. По рассказам своего Мастера, я знал, что только человеческая кровь помогает на все сто. Поэтому я все же начал охоту и на людей, приближаясь к небольшим населенным пунктам. Первого все-таки убил, несмотря на то, что задействовал всю силу воли. Но отнес этот промах на ту самую продолжительную жажду – я слишком долго терпел, чтобы справиться. Но потом дела пошли куда лучше. Даже если ситуация выходила из-под контроля, я чаще всего успевал вовремя остановиться. Всегда давал несколько капель своей крови, чтобы раны затянулись быстрее. И всегда следил, чтобы жертва не умерла с моей кровью внутри. «Никогда, никогда не оставляй после себя несанкционированных», – урок жизни от Мастера, который я усвоил в первую очередь.

Мне плохо удавалось справляться с широким спектром человеческих эмоций, но успокаивать и даже усыплять жертв я научился достаточно быстро. В общем-то, этого было достаточно, чтобы пострадавшие не могли стать свидетелями. Так или иначе, но я очень скоро почувствовал себя на вершине пищевой цепочки. Это ошеломляющее самоосознание пришло не сразу, но оно было абсолютным. Слух, зрение, сила, все чувства вампиров направлены на то, чтобы охотиться. Теперь я безошибочно ощущал биение сердца и запах крови с большого расстояния. Я не разделял мужчин, женщин, детей, стариков, но вскоре заметил, что чем более здорова особь, чем моложе, тем больше в ней жизненной энергии. Вампиры питаются не кровью, а именно этой самой энергией, превращая ее в свое бессмертие, и ее концентрация с возрастом постепенно снижается. Но охотиться на детей было сложно – во-первых, редко кого из этих маленьких мешочков жизни можно встретить одного, а во-вторых, убить его проще, чем взрослого человека, что создаст ненужную шумиху. Я не чувствовал к ним жалости, как человек не чувствует жалости к куску говядины. Я не убивал только потому, что боялся преследования.

Наташа

Урок жизни: Никогда не останавливайся. Только так можно выжить.

– Готова, Рыжая?

– Я, как пионер, всегда готова.

Хотя, на самом деле, я никак не могла избавиться от мандража. Вставляли хаты мы и раньше, но даже в самый первый раз я сумела справиться с волнением. Все дело было в том, что эта квартира существенно отличалось от предыдущих. Да, вынести полуценный хлам из какой-нибудь хрущевской однокомнатной хижины каких-нибудь пенсионеров было проще. Никаких сигнализаций, обычно равнодушные к подозрительному шуму соседи. Небольшой выигрыш, конечно, но при минимуме риска.

Но в этом случае все было по-другому. Псина подбивал меня на это дело уже несколько дней, типа все уже рассчитано, все проверено, никакой опасности. Даже нашел способ отключить сигнализацию. Знакомая наводчица сообщила, что там на самом деле есть, что брать. Хозяева свалили в отпуск, то есть никакого риска, если все сделать тихо. Ради такого куша я была готова к некоторой опасности, но один пункт серьезно смущал – почему мы идем вдвоем? Псина настаивал на этом, говорил, что в данном случае массовка совершенно ни к чему. Потому что верняк. Потому что если перестраховываться, то и делиться придется. А тут верняк! Значит, после этого дела у каждого из нас выйдет очень неплохая доля, если не считать комиссионные наводчице и тому чуваку, который подогнал чудо-штуку для отключения сигнализации. Возможно, после этого я даже смогу снять себе хату, и именно эта мысль мне пришлась особенно по душе. Обычно на дело мы шли втроем – один сек обстановку с улицы. Но в данном случае необходимости расширять трудовой коллектив действительно не было.

Сначала кодовые замки на входе в подъезд – а их целых два. Ну, это легко. Я заранее «погуляла» во дворе этого дома, стащила у одного из детей целую связку ключей, а потом преспокойно сидела на лавочке, читая книгу, пока Псина делал дубликаты. Потом, когда плачущий от отчаянья ребенок и его друзья уже обыскали всю детскую площадку в поисках пропажи, я «нашла» ключи под деревом и отдала благодарному мальчугану. Незачем делать осторожными его родителей.

Дальше – консьержка. Это еще проще. Утомленная жизнью жируха даже не оторвала глаза от своего малюсенького телевизора, услышав, что кодовый замок открывается ключами. Тут главное погромче смеяться, посильнее привлекать к себе внимание. И тогда это внимание не становится настороженным.

Лифт до десятого, потом до второго. Теперь самое сложное – сигнализация и дверной замок.

Я зажмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Сейчас уже поздно метаться, идти осталось только вперед. Только так можно выжить.

Кай

Урок Мастера: Всегда лучше иметь того, кто прикроет твою спину. Но полностью доверяй только себе.

Мы почувствовали друг друга одновременно, но не спешили ни убегать, ни приближаться. Я замер на месте, впервые за долгое время ощутив запах вампира. Чувства бессмертного не всегда обострены – только когда он охотится или сосредоточен на чем-то. До ближайшего дачного участка больше километра, туда я и направлялся. Другой делал то же самое или выслеживал именно меня? Провалился в зрение, сканируя пространство вокруг. А вот и он. Один. Тоже стоит, тоже присматривается. Нет, этот вампир шел не за мной. Он обескуражен точно так же. И тогда я шагнул навстречу – для нового знакомства или новой драки.

– Назови свою Тысячу, – я впервые общался с вампиром после смерти своего Мастера.

Паренек, лет семнадцати на вид, ухмыльнулся. Одежда на нем тоже была грязной, от чего я почувствовал в том близкую душу.

– Чувак, ты из подвала, что ли, вылез? Нет уже никаких Тысяч!

Угадал про подвал и озадачил. Я был в курсе только правил старой Империи и не знал, с чего еще начать разговор. С едой я не общался, а до этого – почти пять лет наедине с Мастером. Мальчишка совсем по-детски улыбался от уха до уха.

– Ты несанкционированный?

Опять тупик. В таком первому встречному не признаются, но собеседник успокоил, не дождавшись моего ответа:

– Я тоже, – он пожал плечами. – Меня обратили еще в самом начале Войны.

Только после этого я выдохнул с облегчением. А ведь и сам мог догадаться о том, что новый знакомый такой же – его выдавали истрепанная одежда и возраст. Ритуал никогда не проводят с такими молодыми людьми, как говорил Мастер. Но быть несанкционированным не обязательно обозначает быть зверем, как я.

– А связь с Мастером? Она установилась?

Парнишка был ниже ростом и, подойдя совсем близко, смотрел на меня снизу вверх.

– Чувак, ты думаешь, если б все было в порядке, то я бы тусил тут, по лесам и полям, как собака бездомная? – он осклабился и отвел взгляд. – Установилась, но не такая прочная, как должна была быть. В общем, срываюсь время от времени. Я сбежал от своего Мастера, потому что, не ровен час, он бы меня и прибил.

Я все понимал. Тот факт, что пацан смог сбежать, уже однозначно свидетельствовал о том, что связь непрочная.

– Откуда ты? Из какой Тысячи был твой Мастер? Много таких, как мы?

– Да что ты заладил со своими Тысячами? Как зовут тебя, чувак? Разве не с этого начинают общаться приличные люди? – он открыто смеялся. И при этом был настолько человечным, эмоциональным, живым, что я невольно тоже начал улыбаться ему в ответ. Наверное, именно в тот момент мы и стали друзьями.

– Кай, – я впервые произнес свое имя вслух.

– Кай? – пацан сложился пополам от хохота. Пытался что-то пояснить, но снова скатывался на нечленораздельные звуки. А я озадаченно ждал прекращения этой безумной истерики, тем не менее, наслаждаясь звучанием чужого голоса.

– Ща, погоди! Объясню! Кай? Нет, серьезно? – он кое-как собрался с мыслями и на кивок наконец-то ответил: – Меня Гера зовут. Ге-ра. Прикинь, Кай и Гера, – он снова расхохотался. – Это как Кай и Герда, только в гейском варианте! Прикинь! Нам просто суждено теперь быть вместе.

Суждено. Я тоже рассмеялся.

Гера был родом из Москвы. Его и еще нескольких таких же пацанов обратил один из старых вампиров Тысячи Тигра. Это была та самая Тысяча, которая первая выступила против Волков и первая, почти полностью истребленная. Мастер Геры пытался создать свою небольшую армию. Он отлавливал мальчишек из неблагополучных семей или просто с улицы и предлагал им Ритуал. Конечно, те соглашались. Не раздумывая, просто ныряли в новую жизнь, полную приключений, потому что старые приключения их давно уже задолбали. Но именно эта необдуманность выбора и сыграла с некоторыми из них злую шутку, не позволив установиться полноценной связи. Гера не знал, что случилось с его Мастером и «братьями», он сбежал от них еще до того, как Война закончилась. Как и я, жил один, не попадаясь в поле зрения охотников и Волков, постоянно перемещаясь. Как и я, он мог контролировать свою жажду только частично. Как и я, он убивал людей.

Наша первая совместная охота была захватывающей. Чутье у Геры было сильнее, и он не охотился – он творил шоу, превращая погоню в игру. Отринув привычную осторожность, я невольно поддавался этому азарту. Действительно, в голове шумит от мысли, что жертва знает о грозящей опасности, что пытается от нее убежать, но ей это никогда не удается. Растворяясь в этой беспроигрышной игре, человеческая сущность отступает перед животной. Жертва в ту первую охоту не выжила. Но я отнес этот инцидент на небольшой срыв, на адреналин, появившийся от того, что наконец-то не один.

Правда, наутро пожалел об этом.

– Гер, мы не должны убивать. Надо как-то держать себя в руках, – начал я разговор.

– Знаю, знаю. Охотники! Больше такого не повторится, обещаю.

Мы закопали труп и отправились подальше от того дачного поселка.

С того дня начался новый этап в моей жизни, продолжавшийся без малого три года.

Наташа

Урок жизни: Всегда лучше иметь того, кто прикроет твою спину. Но полностью доверяй только себе.

Да, с замком я немного нашумела, тут Псина был прав. К сувальдному замку я была готова, насколько вообще можно быть готовой к сувальдному замку. Получилось все громче и дольше, чем того требовали идеальные обстоятельства, но получилось. Только проскользнув в квартиру и тихо закрыв за собой дверь, позволила себе выдохнуть и закинуть инструменты в наплечный мешок. Подтянула перчатки.

– Слышь, Псина, а лампочка на сигнализации так и должна гореть красным?

– Хер ее проссыт. Не пищит же, – так же шепотом ответил напарник, освещая помещение фонариком. – Ну ни хрена себе! Наверняка тут педики живут!

Тут и правда жили педики. Об этом просто кричали роскошный интерьер, кусками вырываемый из темноты кружком света, старинная мебель, огромные картины с непонятными сюжетами. А чем непонятнее сюжет, тем дороже картина. Просто педерастическая сказка. Может, пожить тут тихонько, пока хозяева из отпуска не вернутся?

– Не в музей пришел, шевелись, – буркнула Псине и шагнула вперед.

Брать нужно только мелочевку. Жадность в таком деле губительна. Я снова посмотрела на мигающую красную лампочку сигнализации, снова проигнорировала внутренний «ёк» и метнулась к тумбочке. А там меня ожидало заслуженное вознаграждение: часы, наличка, золотые браслеты… Откуда у этих педиков столько бабла? Псина обыскивал шкафы в прихожей. Хоть он и был на стреме, но это не мешало ему тоже внести вклад в общее дело.

Вдруг шорох позади прекратился, я тоже замерла, прислушиваясь к биению сердца. Воцарилась полная тишина, сквозь которую я решила поинтересоваться шепотом:

– Пс! Порядок?

Снова тишина, но на этот раз куда более страшная. Я выбежала из спальни и даже в полумраке хорошо разглядела меняющееся лицо приятеля.

– Валим, – прошептал он одними губами. И только тут я расслышала быстро приближающиеся шаги в подъезде.

Куда валить-то? Но Псина уже распахнул балкон и перекидывал ногу через перила. Вот дьявольская невезуха! Второй этаж! Я кинула взгляд на вбежавшего в квартиру мужчину в чоповской форме и рванула следом. Не пищит же?! Сука ты, Псина, не пищащая! Здоровенная рука больно ухватила за плечо в тот самый момент, когда я уже была готова прыгнуть вниз. Резкий разворот и удар кулаком в нос, в лучших традициях лучших уличных школ вольной борьбы. Секундное замешательство охранника позволило мне вырваться и спрыгнуть. Но прыжок получился по скошенной траектории, и я не успела перегруппироваться, чтобы амортизировать удар, поэтому приземление получилось слишком жестким. Резкая боль сначала в обеих ногах и потом все нарастающая только в одной. Сломала! Я сломала ногу! Твою ж мать, Псина, я тебе эту сигнализацию засуну в задницу, чтоб только красная лампочка выглядывала! Приятель на секунду остановился, оценил мою ситуацию и опрометью бросился бежать. Гаденыш сваливал со скоростью троекратного чемпиона Олимпийских игр среди гончих. А со стороны подъезда приближались охранники.

Кай

Урок Мастера: Никогда не ешь то, что плохо пахнет.

Мы ссорились очень часто. Нередко доходило и до драки. Возможно, я действительно был не прав, и Гера просто не мог контролировать себя. Каждый раз, когда жертва умирала, наше утро начиналось со скандала – как у закоренелых парочек. Конечно, в итоге мы все равно оставались вместе, потому что у двоих шансов выжить было больше, но я понимал, что срывы Геры рано или поздно выкопают могилу нам обоим.

Примерно через год после знакомства мы попытались интегрироваться в человеческое сообщество. В какой-то глухой деревне познакомились с парой алкашей, в итоге остались на ночевку у одного из них. Эта ночевка продолжалась почти месяц – хозяин нас не гнал, мы помогали ему в огороде, а ели подозрительно мало. Через пару дней мы уже были знакомы со всеми соседями и предлагали свою помощь и им. Деревенька на десять дворов, где жили одни старики, которые были благодарны до слез за починенную калитку или прополотую грядку. Вымирающее племя, которое было слишком радо новичкам, чтобы чувствовать опасность или искать подвох в невнятных ответах на свои вопросы. Бодрствовать днем вампирам сложно – чувства сильно притупляются и приходится мириться с почти постоянной слабостью. Но мы быстро привыкали к такому режиму. Месяц почти человеческой жизни, который резко оборвался с очередным срывом Геры. Он все-таки прикончил хозяина дома после одной из ежевечерних пьянок, хотя, на мой взгляд, в том не было никакой нужды. Мы не голодали – на самом деле, крови требуется очень незначительное количество, если питаться регулярно, и этим количеством пьяная спящая туша нас постоянно снабжала. Но нет же, Гера умудрился все испортить! Но тот месяц показал, что я вполне могу и даже хочу жить среди людей, вот прямо так – при дневном свете. Я тогда избил Геру до полусмерти. Не за то, что он приведет к нам охотников – вряд ли те заглядывают в настолько маленькие поселения. А за то, что сытая и спокойная жизнь закончилась. Избил, бросил, а потом тут же вернулся за ним, потому что этот безумный ублюдок оставался моим другом.

Но после этого меня уже никогда не покидала мысль о том, что среди людей жить возможно. Без документов возникнут некоторые сложности, но сам факт уже не выглядел таким уж фантастическим. При жизни я был довольно симпатичным, общительным, умел легко находить общий язык почти с любым человеком. Мои темные волосы и глаза болотного цвета оказывали неизгладимое впечатление на женщин. Если уж при жизни я не брезговал пользоваться этими дарами, то с чего вдруг начать стесняться после смерти?

Но впереди опять леса, дачные участки, небольшие поселки и мелкие городишки, которые мы покидали почти сразу. Мы избегали любых других вампиров, и едва почуяв чужое присутствие, просто уходили. Теперь, когда мы были вдвоем и не страдали от одиночества, то не хотели рисковать с новыми знакомствами. К тому же, вся эта страна традиционно была территорией Волков, поэтому нарваться на тех шансов было гораздо больше, чем встретить себе подобных. И я не был уверен в том, что хочу еще кого-то включать в нашу и без того проблемную компанию.

В тот вечер я почувствовал запах. Совсем далекий, но совершенно безумный. И позволил себе провалиться в эту вонь. Для вампиров цветы пахнут цветами, дерьмо – дерьмом, а кровь – желанием. А в этом запахе явственно ощущался страх. Мой личный страх. Гера, чувства которого были тоньше, уже стоял на ногах, повернув голову в направлении приближающегося ужаса.

– Охотник, – сказал я очень тихо самому себе. Для Геры эти пояснения не требовались.

Смотря на то, как губы друга растягиваются в улыбке, я уточнил очевидное:

– Бежим. Если разойдемся, встретимся…

– Нет, – перебил тот. – Мы не побежим. Охотник почувствовал нас раньше, чем мы его. Он уже идет по нашему следу. Одного из нас он точно достанет. Мы должны убить его.

– Бред, – все тем же шепотом.

Наступала ночь – время вампиров. Солнце уже село, и тьма медленно покрывала горизонт. Днем против охотника, даже одного, у нас не было бы шансов, но ночью…

– Нет, дорогуша! Единственный выход! И это будет настоящая драка!

И парень шагнул в направлении лесного массива, а его глаза уже загорались таким знакомым азартом. Я понимал, что тот просто не оставляет мне выбора, ведь я не смогу бросить единственного друга тут одного. А значит… значит, начинается настоящая драка.

Мы обходили с двух сторон, постепенно сжимая круг. Охотник остановился на месте, готовясь. Увидел его и на мгновение замер, оценивая… нет, на этот раз не жертву, а врага. Тот был мальчишкой, младше Геры, но даже от такого ребенка исходили сила и уверенность. Похоже, юный убийца решил выпендриться перед своими, выследив пару несанкционированных. В руке охотник держал деревянный кол, выглядевший довольно нелепым оружием против наших клыков.

Гера кинулся первым. Длинный прыжок, который охотник остановил очень быстрым ударом нападавшему в горло. Он просто перехватил того на лету и, не отпуская, опрокинул навзничь, вжимая в твердую поверхность земли. И тут же занес вторую руку с колом, но я вовремя успел, всем телом сбивая траекторию удара. Охотник завалился на бок, но уже через секунду стоял на ногах. Это было совсем не то, что загонять уставшего человека, это был достойный противник. Я ощерился, чувствуя прилив гормональной эйфории. Я стал Герой.

А друг уже тоже поднимался, не сводя красных глаз с охотника. Но противник снова шагнул к нему, и я не успел среагировать на взмах ноги – сначала под колени, от чего Гера снова рухнул на землю, а потом в грудь с такой силой, что раздался хруст ребер. При этом охотник не сводил с меня глаз, крепко держа кол в правой руке.

Поскольку Гера временно вышел из строя, я кинулся вперед, полагаясь теперь только на себя. Пропустил кол мимо, успев развернуть корпус и ударил кулаком в живот. Мгновенная заминка позволила нанести еще три удара. Охотник отступил на шаг, но, быстро сконцентрировавшись, блоком остановил очередную атаку и снова ударил колом. Ген Бойца – штука весьма полезная, она позволяет полагаться на тело, если умеешь вовремя отключить мозги. Даже не успев оценить его шаг, я присел, поэтому кол болезненно вошел в тело, но выше сердца. Не позволяя себе остановиться на звуке рвущейся мышечной ткани и жгучей боли, я тут же контратаковал. Но в адреналиновом порыве сделал то, что всегда делало животное во мне. Едва только охотник открылся, я вцепился зубами тому в шею. И, кажется, этим полностью выбил противника из колеи. Тот даже закричал – не то удивленно, не то отчаянно. Ну что, ищейка, к такому жизнь тебя не готовила? Такому в ваших спецшколах для спецговнюков не учат?

Вампиры не питаются кровью охотников! Это противоестественно. Все вампирское чутье, все инстинкты протестуют против этого! Но я и не был нормальным вампиром, поэтому пил, навалившись всем телом, разрывая гортань, отрывая куски, чтобы река не истощалась. И только потом, обескураженный, пьяный, накачанный, подняв, наконец, голову, заметил, что Гера тоже пьет. И тоже поднимает лицо, закатывая глаза в неконтролируемом экстазе.

Эта кровь была отвратительной. Как отвратителен алкоголь для ребенка. И такой же пьянящей. И таким же началом взрослой жизни. Мы уже вряд ли смогли бы забыть ее вкус.

Наташа

Урок жизни: Никогда не ешь то, что плохо пахнет.

Это дело сразу плохо пахло! Ну почему я не доверилась своей интуиции? Ведь мне сразу претила мысль идти вдвоем, я боялась вскрывать эту педиковскую хату, я позволила Псине себя уговорить. Все изначально воняло, истошно воняло провалом.

Попыталась бежать. Больная нога при каждом соприкосновении с землей просто разрывалась болью, но я все равно пыталась. Псина не поможет. И я бы не помогла ему, поменяйся мы местами. Прямо на ходу стащила с плеча мешок и вытряхнула содержимое на землю. Возможно, случится чудо и охранники решат, что собрать добро – гораздо полезнее, чем поймать воровку. Но у меня даже не было возможности развернуться, чтобы проверить эту гипотезу. Я пыталась бежать дальше. Еще секунда, две, три… Свернула за дом и оказалась прямо на проезжей части. Навстречу ехала машина, засигналившая при моем появлении.

Вылетела на середину дороги – в тот момент терять было нечего – и раскинула руки в стороны, заставляя автомобиль остановиться. Скрип тормозов – и я тут же ринулась к дверце пассажирского сиденья, вваливаясь в салон.

– Езжай, пожалуйста, умоляю! Любые деньги! – денег у меня теперь не было, но сейчас это было неважно. И еще я решила добавить: – Они хотят меня убить!

Водитель посмотрел на меня, а потом в окно на охранника, который уже тянул руку к дверце, ухмыльнулся и нажал на газ.