Читать книгу Дети – цветы жизни. Но стоит ли увлекаться икебаной?.. - Оксана Dalzon - Страница 5

***

Утром следующего дня в гостиной царит новогодне-подарочная суматоха с неразберихой у елки. Все члены нашей огромной семьи с обоих ответвлений и Кирилла, и Ярика с Аленкой весело галдят и смеются, занятые подарками и друг другом.

Я разглядываю их какое-то время, задумчиво улыбаясь.

«Дети, родные люди, семья, друзья, любимый человек – это и есть лучшие новогодние подарки, которые ты никогда не найдешь под елкой, но которые у тебя УЖЕ есть, УЖЕ в наличии…» – и лучше, по-моему, не скажешь.

Nyusha – Это Новый год

Сергей Лазарев, Влад Топалов – Новый год

– Ярь, можно тебя на минутку? – тихо произношу я, оглядываясь на гостей, занятых распаковкой и бурным обсуждением только что полученных ими подарков.

– Погодь, Голуб, какой такой павлин-мавлин, не видишь – мы кущяим!.. – бросает он на меня якобы недовольный взгляд, сидя рядом с Ниной и Вероничкой и наслаждаясь чаепитием из кукольной посудки.

– Ваше Величество, еще тортика?

– Само собой! Мурси, моя прынцесса! – берет он из рук дочери кукольную тарелку. – Ой, блин, миледи, а рассольчика в меню не предусмотрено? Я бы сейчас не отказался после такой-то бурной вчерашней новогодней ночки, – зевает он, потирая лоб. – Яр Ярыч, полегче, сломаешь же щас блин на фиг! Если не машину, то мозг мне точно расплющишь, – морщится он от шума, производимого сыном.

Тот рядом увлеченно «разбирает» подаренную Дедом Морозом пожарную машину, скорее, даже не разбирает, а разламывает уже на запчасти.

– Принести, дядь Ярь? Я в холодильнике банку с огурцами видела, – поднимает на него взгляд Нина, приглядывающая, как обычно, за своими любимыми младшенькими кузенами.

– С удовольствием, Нинок! Сгонзаешь по дружбе? – сразу же оживляется Рыжий.

– Играйте дальше, Нин, не переживай. Мы с дядь Ярей сами лучше за альказельцером на кухню прогуляемся, – смотрю я выразительно на него.

– Вот ты, блин, могильщица! Нет у меня сегодня сил тащиться куда бы то ни было, – разваливается он на ковре, облокачиваясь удобней о кресло, и закрывает глаза.

Яр Ярыч тем временем подходит к отцу и протягивает ему свою пожарную машину с отломанным им колесом.

– Пацини.

Рыжий приоткрывает один глаз, окидывает полувзглядом фронт работ и фыркает вдруг:

– Я? С какого перепугу? Я ничего не ломал. Я лучше Деду Морозу позвоню и попрошу его в следующий раз машинку-погремушку для малышей принести – такую пластмассовую, знаешь, у которой ничего не ломается и которую грызть даже можно! – хмыкает он. – А еще лучше проинформирую его, пожалуй, о том, как некоторые детки в нашем королевстве безалаберно к его подаркам вообще, блин, относятся. Чтобы он на следующий Новый год и не заморачивался даже ни по поводу этих самых деток, ни уж, тем более, по поводу подарков для них! – смотрит он выразительно на сына.

– Циво? – не понимает тот.

– Нициво. В пролете с подарком на следующий год, боюсь, окажешься, королевич… Елисей! С таким-то отношением… к заботам Дедушки Мороза, – разводит руками «добрый» папа, кивая на поломанную машину.

– Неть!

– Ну а с фига ли тебе их вообще дарить, те подарки, если ты только все ломать горазд? Давай выбрасывай вон в коробку, Годзилла, е-мое, – кивает он на остатки упаковки неподалеку, – сейчас все скопом сразу в мусорку и вынесу, – делает он вид, что пытается подняться.

– Неть, я пациню! – прижимает сын к себе сломанную машинку.

– Валяй. Пока батя Деду Морозу не настучал… – зевает он, доставая телефон из кармана и глядя выразительно на наследничка.

Тот отходит в сторонку, усаживается на ковер и пытается какое-то время сам приладить отломанное колесо на ось. Помучившись недолго и не добившись результата, встает и подходит к старшим братьям, обсуждающим что-то с Сайрилом неподалеку.

– Пацини, – протягивает он машинку одному из близнецов.

– В честь чего это? Я, что ли, сломал? – смотрит тот на Яр Ярыча.

– Сам чини, мастер-ломастер. Давай, шурши отсюда колесиками, – кивает братику и другой близнец, придерживая за локоть Сайрила, который потянулся уже было, чтобы помочь малышу.

Яр Ярыч отходит от них и направляется к Семену, уткнувшемуся в свой телефон неподалеку.

– Пацини, – пытается он найти контакт теперь с этим братом.

Тот отрывается от телефона, окидывает машинку быстрым взглядом, усмехается и снова утыкается в экран.

– Не, не умею, я только по компам специализируюсь.

Глаза Яр Ярыча наполняются слезами. Он возвращается к елке и усаживается там, рядышком, на ковер. Какое-то время смотрит, надувшись, на «творение рук своих», а затем пытается приладить колесо на место снова.

– Ни фига себе, добрые братцы! – таращусь я в обалдении на Ярю. – Это че за воспитание? Че они малого напинали-то вместо того, чтобы помочь?

– Все правильно они сделали. Тихо, смотри-смотри, че щас будет, – подмигивает мне Рыжий, не сводя глаз с младшего отпрыска.

Покрутив колесо и машину так и эдак, Яр Ярыч догадывается, наконец, что нужно сделать, и вдруг весьма шустро насаживает соскочившее колесико на ось. Ударяет по нему несколько раз кулачком, чтобы его там зафиксировать, вскакивает и бежит радостно к отцу.

– Папа, я пацинил! – бросается он к нему с воплем восторга.

– Да ну! Где? Дай-ка гляну! – берет тот машину из рук сына. – Ну, молодец, наследник! Ни секунды в тебе не сомневался! – качает он впечатленно головой, оценивая фронт работ. – Давай пять! – ударяет он своей ладонью по ладошке сына, а затем сгребает его и прижимает к себе вместе с машинкой, ероша его ярко-рыжую шевелюру.

– Папаня-а-а! – гыгыкает один из близнецов.

– Ну вот, а то все «Мама! Мама!..» – подхватывает тут же и второй, переглядываясь с ним, и они принимаются гоготать с младшего братика.

– Хм, роффл2, – хмыкает и Семен, бросая на них быстрый взгляд.

Сайрил улыбается тоже, глядя на эту идиллию.

– Да уж, методы воспитания у тебя, Ярь, конечно… – качаю головой я, выразительно глядя на него.

– Нормально у нас все! Ну а как еще их учить достигать и добиваться? – разводит тот руками, отпуская сына, который тут же бежит хвастаться своими успехами к маме с бабушками и дедушками. – Иначе так и останутся оболтусами, ну или недорослями! И в 18, и в 32, да и, скорее, вообще пожизненно.

– Ты их всех так дрессировал, что ли? В свое время? – доходит до меня.

– А то! И, как видишь, мои уроки не пропали даром, – кивает он на скачущего от восторга и гордости младшего из наследничков.

– Впечатлена, товарищ Макаренко! – улыбаюсь я, качая головой.

– А ты думала! У меня своя система, еще круче, по этому поводу разработана! Не сажайте детей, да и людей вообще, себе на шею. А то они потом очень сильно удивляются и обижаются даже, когда ты скидываешь их вдруг обратно! – гыгыкает он.

– Вот именно, в связи и с этим тоже, мне и нужно с тобой побеседовать! – киваю я ему на дверь, пытаясь вытащить его из гостиной снова.

– Голуба, помилуйте, какие на фиг беседы с утра пораньше? У меня сегодня состояние нестояния, впрочем, как и у всей страны. Прав был Задорнов, единственный день в году, когда нашу страну можно захватить без боя и сопротивления, – усмехается он. – Иди вон, Любимого подоставай лучше, – кивает он на Кирилла, что-то активно обсуждающего с родителями.

Аленка стоит рядом с ними, держа на руках сына и восторженно слушая его хвастливое чириканье о том, как он САМ все починил, да и вообще разрулил ситуацию и с Дедом Морозом в том числе, а значит, на следующий Новый год в пролете с подарком не окажется!

– Я жду тебя в коридоре… – оглядываюсь я снова на всех и тихо выхожу, убедившись, что на меня никто не смотрит.

Мой расчет на его любопытство срабатывает, как всегда, безотказно.

– Голуба, блин, я еще не все подарки раздербанил вообще-то, че ваще стало-то? – появляется Яря через какое-то время в коридоре тоже. – Че ты хочешь от меня, в такую рань тем более? – зевает он, потягиваясь.

C Block – So Strung Out – YouTube

– Пойдем в кабинет. Там и проснешься заодно.

– Почему там? На кухню же вроде собирались… за альказельцером.

– Нет, пошли в кабинет.

– Оба-на, а че такое? Че за интриги, скандалы, расследования с утра пораньше, в первый же день нового года? – приподнимает он бровь.

– Именно. Скандалы, расследования… Идем, – мрачно хмыкаю я, кивая на лестницу, – мне с тобой кое-что обсудить надо.

– С фига ли со мной-то?

– Больше не с кем, – вздыхаю я.

– Что значит «не с кем»? А муж тебе на что? Горячо любимый и вновь обретенный наконец-таки? Свадьбу, и пошикарней, кстати, закатить могли б вообще-то! Не врубился я чего-то в этот ваш… минималЫзм. Или все деньги на свадьбу сынульки растренькали? – типа задумывается он. – А ведь говорил я Кириллу, и не раз… по поводу его методов воспитания… любимых отпрысков, – принимается распинаться вдруг Рыжий.

– Ярь, мне не до приколов. Потом!

– А никто и не шутит. Кто ваще может быть ближе дражайшего супружника по жизни? Вот с ним и надо делиться всеми своими радостями и горестями, все-прифсе друг дружке рассказывать, обсуждать и общаться как можно больше, вернее, дольше! И больше никаких тайн… с твоими знаменитыми закидонами! – тыкает он в меня пальцем. – Знаешь же его. И что тебя в случае обнаружения и поимки ждет… – прыскает он. – Пользуется моим подарком хоть иногда? – принимается ржать он, поигрывая бровями.

Я молча недовольно смотрю на него.

– Ой-ой, че такое-то? Большая девочка уж, вроде как. Стесняется она, типа… Бабушкой вон скоро станешь ужо, – гыгыкает он. – А то и бабушкой на сносях, глядишь. Как там у вас с Кириллом, кстати, еще наследнички престола не намечаются? Не? Ну в перспективе хоть? Запланированы?

– Ярик, мне не до смеха абсолютно. Я не знаю, что мне делать!

– Во блин, че опять началось-то? Вас реально ни на день без присмотра оставить нельзя, обожаемые мои придурки! Кирилл че натворил? Или бодаетесь опять заново, два барана?

– Нет, проблема не в нем.

– А в ком? В тебе?

– Ярь, ну не здесь же, – киваю я на дверь гостиной.

– Ну пойдем-ка, Масянь, покурим-ка, – направляемся мы с ним в сторону лестницы и поднимаемся в рабочий кабинет Кирилла, являющийся одновременно и библиотекой в этом доме. – Ну и че стряслось-то, Голуб, такого ужасного, что с обожаемым супружником поделиться не можешь? – закрывает он дверь и поворачивается ко мне.

Я некоторое время молча смотрю на него.

– Ну! Я уже достиг точки кипения с бульканьем моего любопытства! Излагайте, не томите, а то меня сейчас, как того хомячка, разорвет на куски… от изобилия версий и напряженности момэнта… на вчерашние дрожжи еще к тому же-то… – продолжает хохмить он.

Но мне совершенно не до смеха. Я вздыхаю и описываю ему сцену, которую застала вчера совершенно случайно, вернувшись неожиданно в библиотеку в разгар семейного новогоднего ужина за забытым мной здесь телефоном.

Он внимательно слушает, затем выдает в своем стиле, насмешливо глядя на меня:

– Слегка удивлен, но не шокирован отчего-то абсолютно. Ну вот тебе и воспитание примером, как говорится! Сама видишь, насколько это работает, ну или не работает, скорее уж… в вашем как раз-таки конкретном случае.

Я вздыхаю тоже, вспоминая произошедшие до этого события.