Читать книгу Обрученные огнем - Оксана Гепперт - Страница 11

Кажется, теперь он начал понимать, почему на него все смотрели. Да и последние слова учительницы только подогрели интерес одноклассников.

Я сочла за лучшее отойти к окну. Социофоб вроде меня в эпицентре толпы – зрелище жалкое, тем более, что Ланс и один неплохо справится. Сейчас его засыплют вопросами, а вслед за этим – разного рода предложениями, начиная от работы в школьной стенгазете, заканчивая навязчивыми намеками на ужин тет-а-тет. И горе нам, если он обмолвится, что занят вечером, и следующими вечерами тоже, потому что мы с ним привыкли проводить все свободное время вместе, ибо тогда…

Красавчик и девочка-изгой? Ну-ну.

Девчонки стали игнорировать меня еще в младших классах, поскольку у нас кардинально не совпали увлечения – я не играла в куклы и классики, предпочитая все свое время проводить за компьютером в одиночестве. Позже, когда мы уже были на полдороги к старшей школе, мне нечего оказалось вставить в их разговоры о тусовках и парнях. Парни, которые в последних классах начинают наконец признавать ценность интеллекта, не связывались со мной из страха на моем фоне выглядеть глупыми. Да и кроме того… что еще я могла бы дать, кроме как списать домашку? Помню, Пашка Воронин – школьная «звезда» и мечта девчонок, попытавшийся поцеловать меня в 9м классе, стал всеобщим посмешищем, когда я, вырываясь с неистовостью загнанного зверя, случайно «уронила» его на пол и убежала. Больше желающих на меня «поохотиться» не нашлось…

А теперь – появляется «яблоко раздора» в лице безупречного Ланса. Вундеркинд, гранты… надо же. Мог бы и сказать. Хотя, чего уж там, могла бы и догадаться. Для него все было слишком просто, один кругозор чего стоит. Мне это казалось нормальным, наверное, только по невнимательности. Мы похожи? Да, но… Что общего может быть у девчонки из обычной семьи с сыном светила науки? У ученицы одиннадцатого класса средней школы из русского провинциального городка и вундеркинда родом из столицы Швеции?.. Родная планета? Жизненная задача? Отлично. Но это было в той, другой жизни. А что есть сейчас?

Услышав краем уха, как объект всеобщего внимания распространяется про уфологию, я не удержалась и улыбнулась чуть ли не во все 32 зуба, продемонстрировав оконному стеклу положенную, если верить рекламе, норму.

Он намеренно это делает – избавляется от всеобщего внимания. Грантами никого не испугаешь, это же деньги. Разве кто-то станет задумываться, за что их дают. А вот насчет разного рода «тараканов»… короче говоря, немодно быть замороченным, и справедливость этой фразы легко прослеживается на моем собственном примере.

Народ начал потихоньку рассасываться.

– Жаль, что красавчик повелся со Стоговой, – бросил кто-то из девчонок, проходя мимо меня. – Представляете, сказал, что она и есть его девушка…

– И что в ней такого? Одни мозги.

– Неужели вундеркинду своих мозгов мало?..

Его девушка?.. Ух ты. Вот это ход конем.

– Он бросит тебя, – прошипела подкравшаяся со спины Хвостова. – Лауреат кучи премий, богатенький, красивенький… и – ты?

– Мы одна команда.

– Брось. Ты же синий чулок. Парни падки на доступность, что у тебя отнюдь не в ассортименте.

– Некоторые предпочитают ассортимент редких душевных качеств, – заметил только что подошедший Ланс. – Мы идем разными дорогами.

– Твоя дорога заведет в монастырь.

– Предлагаешь лично совратить… – Он сделал паузу, и затем продолжил с легкой иронией, – с пути истинного, я имею ввиду?

Щеки Светки покрылись густым румянцем.

Это была красивая партия, да.

– Знаешь, – сказала я, когда за ней закрылась дверь. – Может, не стоило говорить…

– Что именно?

– …что мы… общаемся.

Получилось как-то неуверенно. Хотелось сказать с достоинством, а вместо этого промямлила.

– Ради чего же?

– Ланс, это – обычная школа, и ученики здесь тоже обычные. Тебе ведь не обязательно здесь учиться. Кроме того, открыто принимая сторону изгоя, ты провоцируешь на такое же отношение. Зачем?

– Не понятно? – Смотря на меня в упор, он продолжил, изобразив свой коронный «нахмур бровей», – Команда мы, или как?

***

До открытого урока оставалось всего пару дней.

Ролик, демонстрирующий движение планет вокруг солнца, мы сделали сообща с Элиасом, который отжаловал с десяток подходящих для урока видеосюжетов из своего архива. В назначенную дату Ланс принес с собой ноутбук и проектор, так что урок вышел что надо. Естественно, нам обоим пришлось сопровождать видео развернутыми комментариями. Кое-какие реплики мы, согласно загодя «утвержденному» нашей классной сценарию, пасанули недовольной Светке и полному энтузиазма Пашке, а так же еще нескольким одноклассникам, и впечатление всеобщей деятельности получилось достоверным. Нас хвалили. Потом еще раз. И еще. Класс тоже находился в состоянии эйфории: ребята даже подзабыли о бойкоте и кинулись на радостях нас поздравлять. Так откуда же это чувство все возрастающей тревоги?..

Ланс стоял рядом и щедро раздавал сногсшибательные улыбки. Поймав беглый взгляд, он нашел мою ледяную ладонь и чуть заметно сжал ее своими как всегда теплыми пальцами. Шепнул в ухо: «Не грусти. Вместе мы со всем справимся».

Было ясно как белый день, что «всё» относилось вовсе не к открытым урокам.

– Куда же ты собираешься поступать по окончании школы? – спросила меня старшая проверяющая, пожилая женщина в строгом черном костюме.

– Много вариантов.

– Ты ведь идешь на медаль?

– Похоже на то.

– Классный руководитель сказала, что у тебя большие успехи в физике, астрономии и иностранных языках. Думаю, когда получишь аттестат, тебе стоит зайти к нам пообщаться насчет возможной губернаторской стипендии.

– Спасибо.

Кажется, моя немногословность ее смутила. Обычно ученики на все готовы ради подобного предложения, и я не была бы исключением, если бы интуиция не вопила, что очень скоро мне будет не до учебы.

– А ты что планируешь? – обратилась она к Лансу.

– Кристенсен с 15 лет студент, – не без гордости пояснила наша классная. – Университет Лунда, отделение Астрофизики и Теоретической Физики, специализация – астрофизика, экстернат. Был зачислен без экзаменов по результатам одного из конкурсов, в которых участвовал, имеет особую государственную стипендию. Ведет индивидуальную работу под руководством профессорского состава.

Мария Ивановна довольно хмыкнула, заметив, как у проверяющих вытянулись лица.

Мое сердце екнуло так громко, что казалось, они просто не могли не услышать.

– Мальчик не закончил средней школы, но уже студент университета?.. – старшая проверяющая озадаченно потерла подбородок.

– Экстерном сдал все школьные экзамены. В двенадцать лет. В Швеции, – классная развела руками с многозначительным видом. – Вундеркинд.

– Зачем же тебе российский аттестат при таких обстоятельствах?.. – с нескрываемым удивлением обратилась проверяющая к «вундеркинду», который, пока перечислялись его заслуги, ерзал на стуле, мечтая скрыться от повышенного внимания и тревожно поглядывая на меня.

Студент… научная работа…

Действительно, зачем?

– Извините. – Я направилась к выходу из класса и, уже закрывая дверь, почувствовала на себе очередной беспокойный взгляд.

Ну вот. Только этого не хватало.

– Послушай-ка, Ланс, так астрофизик Элиас Кристенсен – твой отец? И чем же он занимается теперь, когда покинул мировую науку?

Вопросы продолжаются. Отлично. Успею успокоиться и привести себя в порядок.

– Все больше частными проектами.

– Это не теми ли, которые последнее время подробно освещаются в прессе?

– Да, именно. Простите, мне тоже нужно идти.

Услышав эти слова, я малодушно дала деру.

Все ясно. Понятно, что он здесь делает.

Ланс догнал меня у рекреации.

– Ди, постой! Что стряслось?

– Ничего. Если не считать, что ты меня жалеешь. В школу мою зачислился даже… мало ли, вдруг я еще чего натворю вроде обморока. Ответственный…

– При чем здесь жалость?!

– Успокаиваешь пустыми фразами типа «Все будет хорошо, мы все сможем». А на самом деле что?

– Все так и будет.

– Да ну?.. Скажи, зачем ты здесь, студент Университета Лунда? Из любви к учебе?

Он попытался взять меня за руку, но я вырвала ладонь и метнулась к окну. В голове теснились смутные образы чего-то ужасного, в которых я должна была разобраться. А его прикосновения заставляли эти мысли улетучиваться чересчур быстро. Меня злила собственная не поддающаяся никакому контролю реакция, и еще, что Ланс слишком благороден, чтобы сознаться: сам не рад, что втянул меня, и считает, будто теперь обязан опекать. Вместо того, чтобы поделиться опасениями, как с равной, он ходит со мной в школу и пишет тесты, которые уже сдал в двенадцать лет.

– Из любви… другой.

– Не смеши. Я для тебя балласт. Дань прошлому. Я ничего не помню…

– Иди сюда.

– Нет.

– Послушай… – одно плавное движение – и вот он уже держит меня в объятьях, наплевав на мое «нет» с высокой колокольни. Против собственной воли, я ощутила, что неуверенность и обида тают, уступая место расслаблению и покою. Ланс пару раз провел рукой по моим волосам и продолжил совсем тихо, – Чего ты боишься?

– Не справиться с задачей…

– Я тоже.

Неужели. Яркие голубые глаза полны нежностью, тоской, и… страха нет. Одна решимость.