Читать книгу Амбер. Магическая Академия - Оксана Гринберга - Страница 4

Она смотрела на меня, и в ее взоре сквозила обреченность. Словно до этого дня в жизни Ариты Вейр все было прекрасно – и огромный, трехэтажный особняк на склоне самого высокого холма Изиля с видом на королевский сад и купола дворцовой часовни, и бросающаяся в глаза роскошь обстановки – шелковые восточные ковры, тяжелые бархатные шторы, изящная мебель, тисненые золотом обои, и вышколенная армия слуг в ливреях в цвета герба Вейров – красном с зеленым. Ее жизнь была ясна и приятна до тех пор, пока в ней не появилась ее дочь, которую она давно уже похоронила в небольшой деревеньке на севере Центарина, но та непонятным образом воскресла – без помощи некромантии! – грозя принести с собой немыслимые беды и разрушения.

Мне захотелось ее успокоить. Заверить, что мое появление ни в коем случае не принесет ей вреда. Разве я могу причинить боль тому, кого люблю? Вместо этого молчала, ожидая ее вердикта, не имея ни малейшего понятия, позволит ли она мне остаться или же прогонит сию минуту.

Правда, сперва мне долго пришлось дожидаться аудиенции. Сидела в небольшой комнатке под присмотром пожилого слуги, положив дорожную сумку на колени, и пыталась понять, почему не чувствую в этом доме потревоженных магических потоков. Обычно те, кто родился с Даром, пользуются ими изо дня в день. От отца я знала, что Вейры не были магами, но мама… Неужели ее нет в этом роскошном, выкрашенном в желтое особняке с мраморными колоннами у входа?

Сюда меня привел Вожатый Трегольд, исполнив обещание, данное дяде. Я назвалась дальней родственницей леди Ариты Вейр и написала короткую записку. Оставалось лишь ждать. И я ждала, с замиранием сердца прислушиваясь к шагам слуг и звукам все еще сонного дома. И я думала…

Ее вполне может не оказаться дома – то-то магические потоки стоят девственно нетронутыми! Или же она не захочет меня видеть, ведь между нами – четырнадцать лет разлуки. Либо за мной явится отряд королевских магов, посадят в Центральную Тюрьму, последнее пристанище моего деда, а затем отрубят голову вместо беглого короля Имгора.

О чем я только ни думала в маленькой комнатке на первом этаже особняка Вейров! Но вместо мрачного пророчества, которое я сделала сама себе, появилась все еще молодая, удивительной красоты женщина в парчовом платье цвета слоновой кости, с настороженным взглядом синих глаз.

Моя мама…

Осмотрела меня с головы до ног, и я даже немного стушевалась. Подскочила, прижимая к себе сумку. Вот же глупая!.. Положила ее на стул, потому что собиралась обнять свою мать, но… Не смогла. Стояла и молчала, потому что и она не спешила ко мне навстречу. Вот и я замерла, ожидая ее решения, рассматривая украдкой.

Удивительно красивые, гармоничные черты лица. Пышный белоснежный воротник оттенял черноту волос и смуглость кожи леди Вейр. В строгой прическе – бриллиантовые заколки. Серебряная шнуровка лифа подчеркивала ее осиную талию.

– Амбер… – наконец, произнесла она.

Признала, но обнимать не спешила. Предупредила взглядом, чтобы я не приближалась.

Затем долго раздумывала, что со мной делать. Тонкие пальцы комкали батистовый платочек, который она то и дело подносила к глазам, пока я сбивчиво рассказывала о своей жизни в деревне и путешествии в Изиль, опустив детали бегства короля Имгора и моего непосредственного в нем участия.

Наконец, она убрала платок от лица. Ее глаза оказались совершенно сухими.

– Хорошо, – сказала мне. – Ты сможешь остаться в моем доме, если будешь беспрекословно соблюдать его правила.

– Да, мама! – отозвалась я, наслаждаясь подзабытым вкусом этого слова.

Я ведь столько лет об этом мечтала! Очутиться в ее объятиях, вновь вдохнуть ее запах, который я тщетно искала во всех деревенских садах и на полях Калинок… Пусть она все еще не собиралась меня подпускать, и стена между нами оказалась настолько большой, что ее не взять нахрапом, но я не отчаивалась. Все еще впереди! Она ведь не прогнала меня, разрешив остаться в своем доме, взяв с меня обещание…

– Правило первое, Амбер! Не перечить ни мне, ни Эммериху, ни его сыну Тагору. Держать свое мнение при себе, особенно при лорде Вейре. Если уж захочешь выговориться – скажешь мне позже. Наедине.

Кивнула. Уж мне не привыкать к правилам! Отец с детства забивал ими голову, так что я не удивилась, когда и у мамы оказался целый список.

– Правило второе: тебе придется забыть о том, что ты моя дочь. Для всех Амбер Райс давно умерла, поэтому я скажу мужу, что приехала моя дальняя родственница. Бедная сиротка, у которой не осталось никого, кроме меня. Мы с двоюродным братом не поддерживаем связь много лет, но, кажется, у него все же были дети… Я выдам тебя за его дочь.

– Да, тетя! – пробормотала я, на что заслужила ее одобрительный кивок.

– Ты ведь приехала поступать в Магическую Академию, не так ли? Когда экзамены?

– Послезавтра. И я очень надеюсь, что…

– Поступишь, – отозвалась мама. – Несомненно, он… – уверена, не произносить имя отца окажется третьим правилом, – хорошо тебя подготовил. К тому же, если тебе досталась хоть часть моих или его способностей…

Арита Орейра тоже была одной из лучших в Академии. Отец полюбил ее с первого взгляда, да и она не долго противилась. Иногда я думала, что это из-за того, что нашей семье принадлежали крупные земельные владения на Юге и несколько коммерческих предприятий в столице.

– При Академии есть неплохое общежитие, – продолжала мама. – Думаю, будет разумно, если после поступления ты переедешь в него.

– Да, ма… тетя!

– Я буду звать тебя Мири. Миринда Орейга, моя двоюродная племянница.

С трудом, но я все же подавила смешок. Насколько неисповедимы пути Трехликого! Это было то самое имя, которое я назвала лорду Кеттеру!

– У меня остались нужные связи, – продолжала мама. – Если понадобится, сделаю тебе новые документы. Но есть еще и третье, самое главное правило – магия в этом доме запрещена.

– Как это – запрещена? – я не поверила своим ушам. – Совсем?! – переспросила жалобно.

– Совсем, Мири! Эммерих терпеть не может магов. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что лучше не испытывать на себе его гнев.

– Хорошо, тетя! – покорно отозвалась я, пытаясь представить, каково это – прожить столько лет с человеком, который отрицает одну их важнейших твоих составляющих. Не принимает твой Дар, полученный от Трехликого.

Представлялось с трудом.

– Отлично, Миринда! Я прикажу подготовить гостевую комнату и привести тебя в порядок, – она оглядела меня с ног до головы. – А эту тряпку, твое платье, стоит сию же минуту сжечь в печи!

Вообще-то это было ее старое платье, но я промолчала, вспомнив первое правило дома Вейров.

– К тому же тебе не помешает принять ванну, – добавила мама, наморщив маленький носик. – И, вот еще, в этом доме – ни единого слова о Двейне Райсе!

Кивнула. Как я и думала, это стало четвертым правилом. У мамы их набралось ровно столько же, сколько у отца, имя которого в этом доме оказалось под запретом.

– Та часть моей жизни давно уже умерла и погребена на ужасном деревенском кладбище в том ужасном месте, – неожиданно добавила мама. – И я не собираюсь встречаться с ходячими призраками из прошлого.

Папа был вовсе не призраком, но я снова промолчала. И продолжала молчать, когда молодая светловолосая служанка в строгом темно-зеленом платье отвела меня в большую комнату на первом этаже. В ней были зеленые обои, темные шторы, массивная кровать с полупрозрачным балдахином, письменный стол и большой шкаф, в который умелая горничная разложила ту малость из одежды, что я захватила из Калинок. В углу комнаты стояло изящное трюмо, в зеркале которого отразилась растерянная темноволосая девица с нахмуренными бровями.

Миринда Орейга… Она же – Амбер Миринда Райс. Отец говорил, что я пошла в мать, но особого сходства я не заметила. Может быть, овал лица, цвет волос, но я… Мы с ней совершенно разные!

Пока дожидалась, когда мне приготовят ванну, подошла к окну, из которого открывался чудесный вид на внутренний дворик, выложенный разноцветной мозаичной плиткой. В Изиле, оказалось, уже вовсю цвели розы. Мамин садовник предпочитал алые – они взбирались по декоративной решетке, украшая изящную беседку из розового мрамора. Внутри нее стояла скамейка и круглый, инкрустированный перламутром и цветными камнями столик. Неподалеку я заметила небольшой бассейн с золотистыми рыбками.

Красиво… Слишком уж красиво – так не бывает!

Тут явилась еще одна служанка и увела меня в ванную комнату. После часа несказанного блаженства меня облачили в светлое, с кружевными оборками, платье. Затянули шнуровку лифа так, что я едва могла вздохнуть. Взмолилась о пощаде, но мамина пожилая камеристка, которая заявилась ко мне с резной шкатулкой из красного дерева, оказалась непреклонна. Никаких поблажек! Долго расчесывала мои длинные, до талии, волосы, затем продолжила мучить, закалывая их шпильками – никакой магии в доме Вейров! – в сложную прическу, которую, наконец, украсила жемчужными нитями из той самой заветной шкатулки.

Маму я увидела лишь перед ужином, и она заметно нервничала. В который раз напомнила мне о четырех правилах этого дома, и я в очередной раз пообещала не демонстрировать семейное упрямство Райсов. Именно из-за него казнили моего деда, отказавшегося выдать новым властям мятежников, а отец, не будь он столь упрямым, давно бы принял прощение короля Ийседора и вернулся в столицу…

Ее волнение передалось и мне. Наверное, потому что я услышала, как к дому подъехал экипаж. Хлопнула входная дверь, раздались тяжелые шаги, и вот уже язвительный мужской голос отчитывает слугу за нерасторопность.

Прибыли лорд Вейр с сыном, и вскоре пришло время подняться в большую столовую на втором этаже. Дожидаясь появления мужчин семейства Вейров – общих детей в новом браке им Трехликий не дал, – я чувствовала себя не в своей тарелке. В маминой, наверное… Ведь на мне – ее одежда. Старое платье, которое оказалось мне в пору, ее украшения и даже узкие, расшитые бисером туфли на небольшом каблуке. Стояла и думала… Зачем же я на такое согласилась?

Размышляла об этом, склонившись перед суровым, желчного вида мужчиной в дорогом камзоле. У лорда Эммериха Вейра, одетого в синий дублет и обтягивающие худые ноги узкие брюки, оказались мелкие, неприятные черты лица. Среднего роста, плечистый, он уставился на меня пронзительным взглядом. Даже нацепил на нос пенсне. Наверное, чтобы лучше видеть. Или же пытался разглядеть ответ на тот же самый вопрос, что мучил меня…

Зачем?!

Наверное, потому, что я слишком долго тосковала по маме и, обретя ее вновь, не собиралась терять. Поэтому склонилась еще ниже, позволяя лорду Вейру вдоволь на меня насмотреться. Да и сама разглядывала его украдкой. Седина уже брала верх над когда-то темными волосами лорда Вейра. Часть из них его покинула, оставив небольшие залысины на покатом лбу. К тому же у лорда Вейра оказалась странная привычка постоянно поднимать верхнюю губу, показывая ряд узких, острых зубов.

Неожиданно он напомнил мне крысу. Опасную, способную укусить исподтишка и заразить ворохом заразных болезней – высокомерия, гордыни и презрения, ведь он смотрел на меня именно с таким видом!

Его молодая копия – Тагор Вейр – тоже смерил меня внимательным взглядом. Все рассмотрел, все пересчитал, вплоть до последней косточки в моем теле.

– Моя племянница Миринда, – запнувшись, произнесла мама, невозможно красивая в пепельно-сером платье со слишком уж откровенным вырезом.

Впрочем, мягкие полушария груди скрывало тяжелое бриллиантовое ожерелье. На смуглом лице мамы играл неестественный румянец, ее губы были выкрашены в красное. От мамы пахло не только экзотическими духами, но и… С детства привыкшая повсеместно видеть этот недуг, я давно уже почувствовала характерный запах алкоголя.

– Спасибо, тетя! – пробормотала в ответ. – Вы были насколько добры, когда согласились приютить меня в своем до…

– Приютить?! – перебил Эммерих Вейр. – Мой дом никогда не станет пристанищем для нищебродов и попрошаек всех мастей!

Я выдохнула изумленно, и кровь горячей волной прилила к щекам. Собралась было возразить, что нисколько я не попрошайка, но поймала предупреждающий взгляд мамы.

– Молчи! – шевельнулись ее красные губы.

Первое правило этого дома – не перечить. Ни ей, ни лорду Вейру. Поэтому я присела еще ниже, покорно склонив голову, выслушивая, что думал Эммерих Вайс о тех, кто не в состоянии себя прокормить и пользуется добросердечием родственников, оставаясь под их кровом и вкушая их пищу.

– Знаешь ли ты, Миринда Орейга, как много и тяжело мне приходится работать, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась?

– Догадываюсь, лорд Вейр!

– Понимаешь ли ты, что ты в этом доме только лишь по моей милости?

Милосердие определенно не было его коньком. Кивнула и продолжала кивать, пока он читал мне нотации. Закончил их поучительным рассказом о том, что во времена правления Регнара III, деда нынешнего короля, попрошаек вешали. Теперь же, только милостью короля Ийседора, я все еще жива.

Это было настолько несправедливо, что я с трудом сдержалась, чтобы не возразить. Но лорд Вейр продолжал говорить, не давая мне вставить и слова, о несказанной милости Ийседора, который, заняв причитавшийся ему трон, наконец-таки навел в стране порядок. Но попрошаек все же надо вешать!

Наконец, замолчал.

– Когда у тебя экзамены? – спросил у меня.

– Послезавтра, – ответила ему, кусая губы. – Но я сию же минуту покину ваш дом, лорд Вейр! Вам не о чем беспокоиться – я вовсе не попрошайка и собираюсь работать, как только закончу Академию. К тому же даже сейчас я вполне способна себя прокормить, – Вожатый Трегольд сделал мне отличное предложение, но я вряд ли могла совместить охрану торговых караванов с учебой в Академии. – Я не собираюсь объедать вас или спать на ваших простынях!

Мама побледнела. Тагор усмехнулся.

Лорд Вейр склонил голову:

– Можешь остаться, – неожиданно произнес он, – но только если будешь строго следовать правилам этого дома. Моего дома, Миринда Орейга! Здесь запрещено пользоваться магией. Мне наплевать на твой Дар, мне наплевать на магов, но если я узнаю… Если до меня дойдет, что ты нарушила это правило, то я сделаю все, чтобы тебя ее лишили. И вот тогда посмотрим, каким образом ты сможешь себя прокормить… Бордель – отличное место для таких, как ты!

Затем повернулся и спокойным голосом приказал подавать ужин.

Подавленная, униженная, я уселась на мягкий стул с шелковой обивкой, не замечая ни роскоши обеденного стола, ни изысканности блюд, подаваемых тремя расторопными лакеями. Едва прислушиваясь к тому, что говорит мой отчим, я пряталась за искусно завитыми, спадающими из высокой прически локонами, время от времени ловя на себе задумчивые взгляды сводного брата. Размышляла, встать ли мне сию же секунду из-за стола, попрощаться с мамой – лорд Вейр, несомненно, даже не заметит моего ухода – и отправиться в «Веселую Вдову», постоялый двор, куда перебрался Вожатый Трегольд с Каем после того, как Брасс рассказал ему о спасении короля Имгора. Или же проглотить обиду и остаться с мамой?

Ведь мне ничего не нужно от лорда Вейра! Денег, полученных от отца, с лихвой хватит не только до экзаменов, но и прожить в столице до начала учебы, а там уже… Мама права – если я поступлю, то вполне могу претендовать на место в общежитии.

Так почему же вместо этого пялюсь в фарфоровую тарелку, угрюмо рассматривая фазанье мясо под каким-то экзотическим соусом, которое положил мне угодливый лакей? Мысль о еде вызывала отвращение. Того и гляди, объем лорда Вейра, торговой компании которого принадлежало несколько судов, и придется отрабатывать в борделе…

Но все было донельзя просто – я здесь вовсе не ради мамы, которую куда больше меня интересовало содержимое ее бокала, а ради себя самой! Мне так не хватало ее все эти годы, и ради того, чтобы быть рядом с ней, я могла вытерпеть что угодно, даже… язвительный голос этой крысы, что разносился над столом, заполняя собой большую столовую, с золотыми люстрами и канделябрами по стенам. Магией здесь не пользовались, поэтому обеденный зал освещала добрая сотня свечей. Решив, что достаточно поиздевался надо мной, старший Вейр принялся за свою жену, словно она была подушкой для его острых, смоченных в яде его сомнительного остроумия иголок.

Мама, впрочем, не отреагировала. Вяло улыбалась, задумчиво поглаживая бриллиантовое ожерелье. Затем принялась рассматривать отполированные ногти. Допила бокал, и подбежавший лакей с зализанными волосами подлил ей еще терпкого хасторского. Отзывалась невпопад, когда лорд Вейр задавал вопросы, пока, наконец, муж не оставил ее в покое.

Только тогда она взялась за вилку и что-то съела с фарфоровой расписной тарелки.

Лорд Вейр же вдоволь прошелся по магам, которым, как оказалось, в Центарине законы не писаны, после чего заговорил о делах. Из-за прошлогоднего неурожая Хастор увеличивал закупку зерна, и торговая компания лорда Вейра получила несказанно выгодный заказ – доставить в западное королевство большую партию пшеницы, что, несомненно, было огромным успехом и грозило обернуться солидной прибылью.

Впрочем, выгодный государственный контракт добавлял хозяину дома тревог. Опасения внушали пираты, которых в Срединном Море развелось немерено – вешать, не перевешать! Северный же Морской Путь был слишком длинный.

И еще то, что мятежный Имгор, по слухам, отправился именно на запад.

– Боюсь, разногласия с Хастором ставят под угрозу все поставки из Центарина. Если слухи подтвердятся, наша страна вполне может разорвать дипломатические отношения с западным соседом. Любое политическое охлаждение всегда крайне невыгодно отражается на торговле…

Я воткнула вилку в зеленый горошек.

– Но переживать пока рано, – продолжал лорд Вейр. – Ищейки короля Ийседора идут по следу государственного преступника, который так ловко провел с десяток лучших магов.

– Но почему именно в Хастор? – подала я голос.

Мама, дремавшая с открытыми глазами, посмотрела на меня с изумлением. Лорд Вейр повернул голову.

– Давно уже известно, что Имгора привечает именно тамошний король Сиверд и что именно он снабжает мятежников не только деньгами, но и войсками. Уверен, в случае своей победы Имгор собирается рассчитаться с ним Спорными Землями, – заявил лорд Вейр.

Окинул взглядом примолкший обеденный зал. Маму куда больше мятежников интересовало содержимое третьего бокала. Тагор смотрел на меня излишне внимательно, а я же…

– Дядя, – добавив меда в голос, произнесла я, заставив себя позабыть о недавнем унижении, – а в чем причина спора Хастора с Центарином?

«Дядя» лорду Вейру не понравился, но мое неподдельное внимание ему льстило. Откинувшись на темно-зеленую, шелковую обивку стула, он поведал о двухсотлетнем раздоре между двумя королевствами из-за пограничных земель, которые постоянно переходили из рук в руки. Последним их заполучил Центарин, хотя до этого они служили отличными пастбищами для хасторских скакунов. Вернуть вожделенные земли в открытом противостоянии король Сиверд не решался – Центарин все еще оставался силен, несмотря на изнурительную гражданскую войну. Но помочь мятежному Имгору взойти на трон было как раз в духе западного хитрого монарха.

Утешив свое любопытство, я вновь уставилась в тарелку.

Вскоре тягостный ужин закончился, и лорд Вейр отбыл вместе с мамой в хозяйскую спальню на верхнем этаже. Я же отправилась в свою, несомненно, великолепную комнату. Спустилась по лестнице, едва касаясь пальцами прохладных мраморных перилл. Беззвучно ступала по мягкому ковру, рассматривая портреты предков лорда Вейра. Вельможи в темных старомодных одеждах провожали меня насупленными, неодобрительными взглядами. В чертах каждого из мужчин проскальзывало то самое «крысиное» сходство. Их жены поражали красотой и обреченностью во взорах – на них пало бремя терпеть тяжелый характер и рожать потомков рода Вейр.

Не надо быть прорицателем – этот дом не для меня и не для моей мамы! Но она сделала свой выбор, а вот я… Насколько хватит моей выдержки, чтобы терпеть гнетущую обстановку этого места?

Задумалась так сильно, что не расслышала мужских шагов. Оказалось, меня догонял молодой Вейр.

– Миринда, остановись! – произнес он требовательно.

Тагор Вейр за ужином был молчалив, отдав бразды правления за столом своему отцу. Теперь же в его голосе звучали приказные нотки семейства Вейров.

Замерла, затем обернулась.

– Вы что-то забыли, милорд? Или же хотели что-то добавить к тому, что я еще не услышала от лорда Вейра?

Он был свидетелем той отповеди, но и бровью не повел, чтобы за меня заступиться! Почему-то вспомнилась история королевы Мириам – обвиненной в измене и казненной мужем-извращенцем. Правда, в моем случае не было измены и не будет проклятий, но…

– Впрочем, зачем вам меня защищать, если вы тоже считаете меня попрошайкой и нищебродкой?

– Мой отец был к тебе несправедлив, – произнес Тагор, и в голосе послышалось фальшивое сочувствие. – Он всегда отличался тяжелым нравом, но… Несмотря на свои убеждения, он все же разрешил тебе остаться в нашем доме. До экзаменов в Академию, не так ли, Миринда?

Кивнула.

– Но тебе ведь потом некуда податься? – продолжил Тагор вкрадчиво. Не удержался, и я поймала его быстрый, жадный взгляд. – Бедной сиротке, у которой не осталось ни единого родственника, кроме моей мачехи… Ты ведь явилась в столицу, полную опасностей и соблазнов, одна, без покровителя?

– Все правильно, милорд! Единственно, вы забыли добавить то, что бедная сиротка, вообще-то, магисса, – напомнила ему вежливо.

– Даже юной магиссе отнюдь непросто выжить в большом городе, – добавил он.

– Разве? – спросила у него удивленно.

– Но я уговорю отца, и ты сможешь остаться в нашем доме. Пользоваться гостеприимством и добротой семейства Вейров, а также – моим особым расположением. Если только…

– И что же от меня для этого потребуется?

– Если только ты тоже будешь добра ко мне.

– Как именно мне стоит проявлять свою доброту? – поинтересовалась у него.

Впрочем, я и так поняла, но Тагор все же решил продемонстрировать. Шагнул ко мне, и я почувствовала крепкий запах его парфюма. Не только его – от младшего Вейра за версту несло уверенностью мужчины, наделенного деньгами и властью.

Одна рука скользнула на мою талию, второй он попытался сжать мою грудь. Не успел. Увернулась, выскользнула, шагнула в сторону, вспомнив уроки отца. Пусть у меня не было меча и я не могла пользоваться магией – ведь обещала маме! – но и без них я не так уж и беззащитна.

Но… Ужасное, ужасное место! Что я здесь вообще делаю?

– Забудьте! – приказала ему. – Я не настолько бедна, чтобы продаваться за кров и еду. И впредь держите руки при себе, если они вам дороги!

Совсем недавно я сказала подобное Райару Кеттеру. Казалось, с того момента прошла целая вечность, а в действительности – всего лишь несколько часов.

– В нашем доме магия запрещена, – напомнил мне Тагор. – Так что не будь такой упрямой, малышка!

– Я постараюсь об этом вспомнить, когда буду поджаривать вас на магическом Огне… А потом уже будет заклинание Воздуха, и оно разметет ваш пепел по всему Центарину. Да так, что не найдут и следа, как бы старательно ни искали. Помните об этом, когда в следующий раз соберетесь сделать неприличное предложение магиссе!

Он все же оставил меня в покое, и я вернулась в комнату.

Как же странно не накладывать на дверь магические заклинания, а просто-напросто закрыть ее на ключ!

Пришла горничная, поскреблась в дверь, но я попросила ее уйти. Долго пялилась в окно на темнеющие небеса, раздумывая… Но так и не решилась сбежать, уговорив себя задержаться под крышей жестокосердечных мужчин семейства Вейр. Один оставил меня в доме, потому что ему не хватало жертв, на которых изливать свою желчь. Второй же… Второй хотел излить в меня свое семя.

Все из-за мамы, которую я так любила.

Но любила ли она меня?

Наконец, заснула, согревшись под теплым пуховым одеялом. И мне приснилось глубокое синее небо, подернутое барашками перьевых облаков. Среди них парил дракон – не такой, как на сказочных картинках в книгах по истории Центарина, а очень даже реальный.

Смертельно-опасный, стремительный хищник – я разглядела черные перепончатые крылья, подрагивающие под резкими порывами. Вытянутое поджарое тело, чешуйчатое брюхо с когтистыми лапами. Пасть раскрыта, словно дракон улыбался, ловя теплый ветер.

На его спине восседал лорд Кеттер: весь в черном, на голове – круглый блестящий шлем, из-под которого выбивались светлые пряди его волос. Мускулистая рука вцепилась в роговой отросток на шипастой спине чудовища…

Я отлично могла его разглядеть, потому что парила неподалеку. И так же, как и его черный дракон, ловила ветер, подставляя яркому высокогорному солнцу лицо, наслаждаясь ощущением совершенной, бесконечной свободы. Переполняющая меня радость, казалось, вот-вот прольется через край, потому что, не позволь я ей, она бы разорвала меня на части.

Неожиданно захотелось взглянуть и на своего дракона, но стоило лишь опустить голову, как… Толчок, и я открыла глаза в темноте комнаты. Сердце заполошно стучало. Я не понимала, что могло вырвать меня из такого чудесного сна. Во рту пересохло, меня била мелкая, противная дрожь. Словно… слишком близко подобралась к тайне, которую мне знать не полагалось.

Что еще за ерунда? Демоны разберешь, с чего бы мне привиделись драконы, которые в Центарине никогда не водились – держались особняком, сторонясь нашего королевства!

Завозилась, удобнее устраиваясь на мягкой, пуховой перине. Все было спокойно – особняк мирно спал, в моей комнате размеренно тикали настенные часы, и первый, все еще серый предрассветный луч пробирался в щель между тяжелыми занавесями, пробуя на прочность ночную темноту.

Зевнула.

Да еще и лорд Кеттер… Во сне он смотрел на меня с восхищением, а в реальной жизни, пусть и целовал на постоялом дворе, утверждая, что ему понравилась роль моего мужа, которую я ему и навязла… Уверена, он давно уже забыл о моем существовании!

Сейчас, наверное, сопровождает короля Имгора в путешествии на запад, в Хастор. Его странный акцент приобретен именно там. Ставленник короля Сиверда и хасторский шпион – вот кто он! Зачем такому Мири Орейга, она же Амбер Райс? Да и мне ни к чему – не только он, но и мысли о его поцелуях и объятиях!

Повернулась на другой бок и заснула мирно, крепко. На этот раз мне приснился незнакомый, злобный декан Джей Виллар, у которого почему-то оказалось молодое, вполне привлекательное лицо. Впрочем, проснувшись, черты его я так и не вспомнила. Единственное, что врезалось в память – ярко-синие глаза, отличительная черта некромантов.

***

Вряд ли бы я спала так спокойно, если бы знала, что встречусь с лордом Кеттером этим же вечером.