Читать книгу Микроб гениальности глазами микробиолога и психиатра. Междисциплинарное путешествие - Оксана Жданова - Страница 8

История человечества неразрывно связана с инфекционными заболеваниями. Некоторые из них порой охватывая города и страны, приобретали характер эпидемий, или даже пандемий, когда инфекция распространялась на целые континенты. Сохранившиеся до наших дней летописи хранят сведения о наиболее трагических событиях, связанных с массовыми заболеваниями. Смертоносные эпидемии оставили о себе память не только в исторических архивах, их следы отпечатались в биологии человека и его культурном наследии. Порой они оказывали глобальное влияние на социум, кардинально изменяя взгляды и мировоззрения людей, их судьбы и ход исторических событий. С уверенностью можно говорить о том, что современный облик человеческой цивилизации в некоторой степени формировался под влиянием эпидемий.

Как бы парадоксально это не звучало, но именно под влиянием опасных болезнетворных микроорганизмов человек, как биологический вид (Homo sapiens) приобрел весьма полезные для себя свойства и «научился» эффективно защищаться от многих инфекционных заболеваний. Одним из таких примеров могут быть взаимоотношения с вирусом Эпштейна-Барр, вызывающему инфекционный мононуклеоз (болезнь Филатова). Этот вирус чаще всего поражает детей в возрасте от года до пяти лет, а к 18 годам почти у 90% взрослого населения в организме уже имеются свидетельства контакта с этим вирусом. Инфекционный мононуклеоз распространен повсеместно, но при этом отмечается одна удивительная особенность: у детей и подростков Африканского континента вирус Эпштейна-Барр не просто вызывает инфекцию, а провоцирует развитие тяжелого опухолевого заболевания – лимфомы Беркитта (до 15 случаев на 100 000 населения; в 95% случаев патология связана с вирусом Эпштейна-Барр). Единичные случаи лимфомы Беркитта регистрируются по всему миру, но значительно реже (2—3 случая на 1 000 000 населения), а связь с вирусом отмечается только в 15—20% случаев. Долгое время этот факт оставался загадкой, но около десяти лет назад выяснилось, что иммунитет африканского населения имеет отличия, обусловливающие его высокую чувствительность к вирусу Эпштейна-Барр.

Дело в том, что на поверхности всех клеток нашего организма имеются особые структуры, называемые главными комплексами гистосовместимости или HLA (Human Leucocyte Antigens), они играют чрезвычайно важную роль в защите организма от инфекций, особенно вызванных внутриклеточными паразитами, в том числе вирусами. Когда в клетку попадает «чужой», то кусочки его белковых структур выставляются на поверхность клетки в ассоциации с HLA. Таким образом, иммунные клетки-солдаты узнают пораженные клетки и уничтожают их вместе с паразитом. Разнообразие генов, кодирующих синтез HLA, чрезвычайно велико (поэтому в популяции людей найти двух особей с одинаковым набором этих генов почти невозможно, это создает большие сложности с подбором подходящего донора при пересадке органов). Одним из вариантов генов HLA является HLA-А*11, который обеспечивает эффективную защиту от вируса Эпштейна-Барр. Оказалось, что среди коренного населения Африканского континента практически не встречаются люди с таким вариантом гена, зато он встречается у европейского населения; очень часто им обладают коренные жители Восточной Азии и Океании. Почему ген HLA-А*11 так неравномерно распределен среди современных людей, где-то густо, а где-то пусто? Откуда он вообще взялся? Чтобы разобраться в этом вопросе, нам придется вернуться в далекое прошлое…

Как известно, колыбелью человечества считают Африку, именно здесь несколько миллионов лет назад появились первые гоминиды – представители рода Homo. Затем они отправились на соседний континент.

Первая волна миграции произошла около 600 сотен тысяч лет назад. Через некоторое время путешественники разделились на две группы, одна отправилась в Европу (от них, в последствии, появились неандертальцы – Homo neanderthalensis), а другая группа ушла далеко на восток и положила начало новой ветви – денисовскому человеку (Homo altaensis). Затем неандертальцы, влекомые жаждой географических открытий и лучших мест для жизни, отправились на восток, где повстречались и породнились с денисовцами. Вторая волна великого переселения из Африки произошла около 60 тысяч лет назад. Проникновение и распространение Homo sapiens по территории Евразии сопровождалось близкими контактами с неандертальцами и денисовскими людьми, в результате которых появлялось потомство. До этого момента на протяжении сотен тысяч лет неандертальцы, денисовские люди и представители Homo sapiens существовали в разных условиях. Разными были не только климат обитания, пища, но и микробиологическое окружение, включая возбудителей различных инфекций. В ходе естественного отбора в разных популяциях людей накапливались и получали распространение те гены, которые обеспечивали наиболее эффективную защиту от болезнетворных микробов, циркулировавших в этой популяции. Когда в геном Homo sapiens стали вливаться гены неандертальцев и денисовцев, то в ходе естественного отбора под селективным давлением внешних факторов, в том числе микробов, распространенных на территории Европы и Азии, оставались наиболее полезные, наделявшие сапиенсов некоторыми преимуществами. Одним из таких чудесных генов оказался HLA-А*11.

Вот так в геноме современных европейцев и азиатов появилось около 2—3% неандертальских генов, а у коренного населения Африки такие гены не встречаются.

Таким образом, болезнетворные агенты определили наличие конкретных вариантов генов в популяциях современного внеафриканского человечества и сформировали систему врожденного иммунитета (Марков А., 2011).

Некоторые инфекции, прокатываясь смертоносными эпидемиями, оставили свой отпечаток в биологии человечества, разделив людей на отдельные генетические популяций.

Ярким примером тому является неравномерность распределения групп крови АВО10 по странам мира. Так, самая распространенная группа крови О (I) встречается у 97—100% представителей народа майя и индейцев Южной Америки. В то же время среди народов, населяющих Европу, эта группа крови встречается гораздо реже, в среднем 33—39%. А вот группа крови A (II), вторая по распространенности, гораздо чаще определяется у народов Европы (до 50%) и почти не встречается среди индейцев Центральной и Южной Америки (до 1%) (Давыдова Л. Е., 2015).

Существует гипотеза, объясняющая неравномерность распределения групп крови АВО на Земле, ее сформулировали в 1962 г. Ф. Фогель и Г. Петтенкофер. Они предположили, что в этом виноваты эпидемии чумы, оспы, холеры и другие заболевания, неоднократно возникавшие на одних и тех же территориях земного шара.

Оказывается некоторые антигены, расположенные на поверхности эритроцитов имеют большое сходство с антигенами возбудителей некоторых инфекций. Примерами таких совпадений являются антигены эритроцитов людей группы крови О (I) и возбудителей чумы и холеры; антигены эритроцитов людей группы крови А (II) и возбудителя оспы (Vogel F., 1970). Это совпадение может быть фатальным для человека. Представьте себе, что в организм человека с группой крови О (I) попадает чумная бактерия. Иммунная система, наделенная свойством распознавать «чужого», тем не менее, будет пребывать в замешательстве, ведь в организме она обнаруживает «свои» клетки с подобными антигенами. И пока клетки иммунной системы будут находиться в раздумье, возбудитель чумы уже сделает свое черное дело. Таким образом, люди, имеющие эритроцитарные антигены, сходные с антигенами возбудителей, оказываются чувствительными (неустойчивыми) к этим возбудителям. Поэтому, некоторые инфекционные агенты, циркулировавшие на определенных территориях и периодически вызывавшие эпидемии, планомерно уничтожали людей с определенной группой крови.

Как говорится, ничего личного, только естественный отбор.

Есть основания предполагать, что широкая распространенность группы крови О (I) у индейцев Центральной и Южной Америки может быть связана с возбудителем такой инфекции, как сифилис.

Имеются косвенные свидетельства того, что у людей, имеющих группу крови О (I) реже развиваются наиболее злокачественные проявления сифилиса (третичный сифилис и общий паралич). Коренные жители Центральной и Южной Америки долгое время, вплоть до XV в., находились почти в полной изоляции от остального мира, и возбудитель сифилиса, циркулировавший в этой популяции людей «направлял» отбор в пользу тех хозяев, которые обеспечивали бы существование самого паразита, но сами при этом не очень активно погибали, т.е. индивидуумов с группой крови О (I) (Фогель Ф., Мотульски А., 1990).

Распространение в популяции генов, кодирующих относительную устойчивость к определенным возбудителям, было полезным и эффективным в условиях изоляции, но обернулось еще одной трагической страницей в истории человечества.

Итак, аборигенные жители Америки имели некоторое превосходство в отношении сифилиса, по сравнению с выходцами из Старого Света, иммунная система которых, в свою очередь, была уже преобразована чумой и оспой. Когда каравеллы Колумба достигли берегов Америки, то вместе с матросами на берег выбралась и оспа. Среди населения Центральной и Южной Америки разразилась жуткая по своим масштабам пандемия. Однако хозяева континента в долгу не остались. Они передали мореплавателям сифилис, который затем был привезен в организмах матросов в Европу, где вспыхнула эпидемия сифилиса, долго терзавшая население всего континента (Михель Д. В., 2009).

А вот ещё один пример того, чем может отразиться эхо давно прокатившихся эпидемий. Интересное предположение высказано Стивеном О’Брайеном, вирусологом из Национального института рака (США), о том, что устойчивость некоторых индивидуумов к вирусу иммунодефицита человека (ВИЧ), может быть связана с эпидемиями чумы, способствовавших отбору особей, у которых отсутствует рецептор CCR5. Именно этот рецептор является тем «золотым ключиком», с помощью которого ВИЧ проникает в клетки нашего организма (Циммер К., 2018).

Влияние эпидемий на культуру

История человеческой цивилизации, как цветное мозаичное полотно, складывалось из множества событий и некоторые из них были связаны с эпидемиями смертельных заболеваний. Они оставили глубокий след в культурной памяти человечества, и нашли яркое отражение в произведениях мировой литературы и изобразительного искусства.

Длительное время, вплоть до конца XIX века, причины возникновения массовых заболеваний оставались неизвестными. Их масштабы и последствия вызывали у людей благоговейный ужас, а людей творческих с тонкой душевной организацией и богатым воображением они «вдохновляли» на создание мировых шедевров.

Много литературных произведений хранят память о событиях, происходящих во время эпидемии чумы. Под ее влиянием Джон Вильсон создал поэму «Город Чумы», а Даниель Дефо свой роман «Дневник чумного года». К теме чумы обращались Алессандро Мандзони (роман «Обрученные» оказался одним из самых читаемых произведений XIX), Боккаччо, Бодлер, Гете, А. Камю, Эдгар По и др. Не остался в стороне и великий классик русской литературы А. С. Пушкин, отразив в поэме «Пир во время чумы» безумие, которое постигало людей. Доведенные до крайней степени отчаяния внезапностью и молниеносностью болезни, неотвратимостью смерти и полной беззащитностью, они пускаются во все грехи.

Великие мастера, впечатленные чудовищными событиями, создавали мрачные полотна, где неистовствовала болезнь и торжествовала смерть. В средневековой иконографии появился особый жанр. «Чума», «Пляски Смерти», «Триумф», «Трое мёртвых и трое живых», как в зеркале отражают ужасы великого мора: безнадежность и беспомощность человека перед болезнью, ее внезапность и молниеносность (Бульст Н., 2000; Реутин М. Ю., 2003). Кстати, «благодаря» чуме в обиходе появились такие слова, как карантин и лазарет.

Рис. 1.12. Михаэль Вольгемут «Пляска смерти» (1493)

Эпидемии другой инфекции, поразившей жителей Старого Света, английский художник Уильям Хогарт посвятил серию гравюр «Карьера проститутки». Насколько актуальной проблемой был сифилис в XVI веке можно судить по гравюре фламандского художника Яна ван дер Страта «Гваякум и лечение сифилиса». Не ускользнули от наблюдательности художников и признаки врожденного сифилиса (Рембрандт «Портрет Жерара де Лересса»).

В литературных произведениях сифилис также нашел свое отражение. Профессор Падуанского университета Джироламо Фракасторо создал поэму «Сифилис, или о галльской болезни» (1530). Сифилис долгое время привлекал внимание многих литераторов. Об этой инфекции пишут в своих произведениях Мопассан, Манн, Куприн, Булгаков, Горький и многие другие.

Рис. 1.13. Ян ван дер Страт «Гваякум и лечение сифилиса» (1580)

Не остался без внимания и туберкулез. Сюжетная линия многих известных произведений связана с этой инфекцией: «Отверженные» (В. Гюго), «Дама с камелиями» (Дюма-сын), «Шагреневая кожа» (Бальзак), «Анна Каренина» (Л. Н. Толстой), «Идиот» (Ф. М. Достоевский), «Цветы запоздалые» (А. П. Чехов), «Жизнь взаймы» (Э. Ремарк) и др.

Благодаря своей широкой распространенности туберкулез даже вошел в моду в XIX веке. Появились определенные стандарты женской красоты аристократического общества, обусловленные болезнью: бледная, тонкая кожа и худоба.

Как протест несправедливости и трагизму, выплескивали художники на холсты свои впечатления о туберкулезе: «Больная» (В. Д. Поленов), «Портрет М. И. Лопухиной» (В. Л. Боровиковский), «В теплых краях» (Н. А. Ярошенко), «Больная девочка» (Э. Мунк) и др.

Эпидемии как поворотные точки истории

Влияние эпидемий, вызванных особенно опасными микроорганизмами, оказалось куда более заметным. Нередко они формировали исторический ландшафт человеческой цивилизации – определяли религию людей и наносили новые государства на карты, создавали предпосылки для появления нового общественного строя. Вот несколько примеров.

Эпидемия тифа, развернувшаяся в Афинах в 430 г. н. э., а затем распространившаяся по всей Греции, привела к резкому снижению численности населения и ослабила военно-морское могущество Афин. Греческие полисы уже не смогли объединиться в единое государство и вошли в состав Македонской империи.

К началу I века н.э. в Старом Свете сформировалось несколько цивилизаций. Римская империя, простирающаяся от Сирии до Британии, Парфянское царство, Индийская цивилизация и Ханьская империя, между которыми завязались деловые отношения. По торговым путям, связывающим Восток и Запад, ходили не только богатые караваны. Вместе с заморскими товарами в города и страны доставлялись возбудители инфекций, становившиеся причиной массовых заболеваний. В некоторых случаях это приводило к серьезным последствиям и неожиданным поворотам исторического сюжета. Так, например, многочисленные эпидемии II—III веков одна за другой обрушившиеся на Римскую империю постепенно ослабляли и подрывали ее экономическое и политическое могущество. Массовая гибель населения и его беспомощность перед лицом смертельных заболеваний, подрывали веру в пантеон богов. Развитие этой ситуации по времени совпало с появлением христианства и обеспечило его широкое распространение.

Таким образом, эпидемии вызвали развитие социального кризиса. Наряду с другими факторами, они способствовали постепенному переходу Римской империи от язычества к новой монотеистической11 религии (Михель Д. В., 2009).

Несколько позже первая пандемия чумы, именуемая «юстиниановой чумой» (VI в.) внесла свой вклад в подготовку условий для формирования Западной цивилизации и появления качественно нового теократического12 государства – Арабского халифата, а вместе с ним распространился ислам.

Пандемия, бушевавшая на протяжении нескольких столетий, опустошила и ослабила Средиземноморскую цивилизацию. К этому времени на Аравийском полуострове набирало силу молодое исламское государство. Экспансия арабов, оправданная религией, встречала слабое сопротивление и сопровождалась расселением арабов на завоеванных территориях. В результате грандиозных завоеваний под одним управлением были объединены Ближний Восток, Северная Африка и Испания, а ислам получил статус мировой религии (Игнатенко А. А., 2010).

В эпоху средневековья укреплялась и расширяла свои границы Западная цивилизация. Увеличилась численность населения в городах, возобновились контакты с Востоком, установились торговые отношения, предпринимались паломнические путешествия и Крестовые походы. Все это создавало предпосылки для появления новой пандемии, которая не заставила себя долго ждать. Начавшись на Востоке, чума, выкосила половину населения Китая, чем обусловила ослабление власти монголов и помогла взойти на престол китайской правящей династии Мин. Затем «Черная смерть» добралась до Средиземноморья и Европы, собирая свою страшную жатву. По приблизительным оценкам, только Европа лишилась около 1/3 населения (Михель Д. В., 2009; Супотницкий М. В., Супотницкая Н. С., 2006).

Вторая пандемия чумы определила социальный, культурный, экономический и политический аспекты общества. Поголовная подверженность инфекции, ее необычайно быстрое распространение и неотвратимость гибели заставляли людей обратиться к Богу. Но и здесь они видели всю тщетность возносимых молитв. Сама церковь оказалась такой же беспомощной перед лицом смертельной опасности. Священники, исповедующие умирающих, вскоре погибали сами, многие монастыри опустели. Это вызвало не просто духовный кризис – пошатнулся непререкаемый авторитет Ватикана, который когда-то диктовал свою волю королям. Эпидемия чумы, которая когда-то способствовала широкому распространению христианства, теперь заставила усомниться паству в могуществе духовенства и тем самым создала предпосылки для старта Реформации.

Ужасающая сила чумной эпидемии изменяла мировосприятие людей. В попытках как-то повлиять на ситуацию, остановить моровое поветрие появляются новые религиозные обряды и секты (например, широко распространилось флагеллянтство, его адепты проповедовали самобичевание ради искупления грехов). Была и другая крайность: неотвратимость скорой гибели бросала людей в объятия пьянства и разврата.

Безумие, порожденное чумной эпидемией, толкало отчаявшихся искать виновников. Вскоре по Европе прокатилась волна еврейских погромов, в результате которой было уничтожено около 300 еврейских общин (Супотницкий М. В., Супотницкая Н. С., 2006). Некоторые исследователи даже полагают, что именно тогда в Европе окреп антисемитизм, который в XX веке приведет к холокосту (Voigtländer N., Voth H., 2012).

На фоне бессилия духовенства укреплялась светская власть, которая предпринимала попытки остановить распространение чумы и хоть как-то взять ситуацию под контроль. Организовывался сбор и захоронение тел погибших, закрывались таверны и публичные дома, где инфекция распространялась быстрее. Постепенно вырабатывался комплекс мероприятий, названных впоследствии, санитарным контролем. В те времена он включал в себя карантин, изоляцию больных и их родственников, уничтожение вещей заболевших, организацию специальных захоронений. В измененном и дополненном варианте, санитарный контроль является одним из основных элементов современной системы охраны общественного здоровья.

Не меньшее влияние «Черная смерть» оказала на экономику средневекового Запада и поколебала феодальные отношения, создав предпосылки для изменения общественного строя в будущем и дала толчок для развития городов и промышленности. Снижение численности населения почти вполовину имело серьезные последствия. Из-за отсутствия работников земли оставались невозделанными и производство зерновых культур снизилось. С этого времени активно стало развиваться животноводство, поскольку оно не требовало такого количества рабочих рук, как земледелие. Опустевшие города пополнялись крестьянами, которые могли рассчитывать на более высокий уровень оплаты труда в условиях дефицита рабочих. Ремесленные сообщества, закрытые ранее для посторонних, стали охотнее принимать работников со стороны. Катастрофическая нехватка работников привела к тому, что традиционно мужскими профессиями овладевали женщины. Предпринимались попытки заменить ручной труд в производстве различными механизмами. Эпидемия чумы способствовала развитию текстильного производства. Считалось, что зараза распространяется по воздуху, поэтому на стенах стало принятым вешать гобелены, а окна занавешивать плотными тканями.

Мы видим, что «Черная смерть» во многом определила развитие западной цивилизации. Но нам представляется, что человеческая история эпидемий не закончена и в ней еще имеется много чистых страниц. Некоторые из них мы попытаемся начать заполнять во второй главе, где рассмотрим ряд современных экспериментальных доказательств того, что инфекционные агенты способны вызывать психические расстройства человека.