Читать книгу Тайна Брусничного леса - Оксана Калашникова - Страница 2

Папины друзья остались на ужин, который, как обычно в таких случаях, сильно затянулся. Матвей тоже немного посидел за столом, но в десять часов его, как обычно, отправили спать.

Мальчик умылся и почистил зубы, переоделся в пижаму и забрался под одеяло. Наталья Владимировна прочитала ему очередную главу из «Приключений Муми-Тролля». Потом няня, как всегда, погладила его по голове, пожелала спокойной ночи, приглушила свет ночника и ушла к себе в комнату.

Через несколько минут в коридоре раздались шаги, дверь приоткрылась и к Матвею осторожно заглянула мама:

– Привет, Лисёнок. Не спишь?

– Мама, заходи!

Осторожно вышагивая по ворсистому ковру на тонких каблучках, мама подошла, присела на край постели и обняла его за плечи. От неё пахло чем-то очень вкусным, похожим на яблочные леденцы. По случаю гостей на маме было очень нарядное платье из лёгкой мерцающей ткани, в нём она была как фея. Хотя и в обычные дни, в простых джинсах и домашнем розовом свитере, она нравилась мальчику ничуть не меньше.

– Мам, ты у меня такая красивая! – вслух сказал Матвейка.

– Спасибо, сын, – мама отстранилась, посмотрела на него внимательно, взъерошила ему волосы. – А ты у меня такой вежливый и галантный. Да ещё и растёшь с каждым днём… и чёлка твоя – тоже. Надо будет отвезти тебя в парикмахерскую на днях.

– Почему ты называешь меня Лисёнком?

– Потому что у тебя за лето волосы на солнышке выгорели и веснушки на носу высыпали. Так что ты у меня теперь рыжий, как самый настоящий лисёнок…

– Мама! А что будет с нашей лисой? С той, которую папа поймал? – вспомнил Матвейка.

– Не переживай, – мама снова запустила свои тонкие пальцы в его шевелюру. – Папа говорит, можно огородить для неё вольер во дворе. А если ей у нас совсем не понравится, придётся отпустить её обратно на волю.

– У неё такие умные глаза, – сказал мальчик. – Интересно, мы с ней подружимся?

– Может быть, но уж точно не сразу. Сынок, лиса – это лесной зверь, она не привыкла ни к людям, ни к клетке. Первое время, скорее всего, она будет сильно грустить. Ты можешь приходить и смотреть на неё, но я тебя очень прошу: не просовывай руки в клетку и не пытайся её погладить, она может тебя укусить. Это опасно.

– Я постараюсь, – ответил Матвейка. Он был немного разочарован, ведь он-то надеялся, что лиса быстро освоится, её выпустят из клетки, и он сможет играть с ней, так же как с Фунтиком.

– Ладно, милый, – мама оглянулась на дверь. – Нехорошо оставлять гостей, я, пожалуй, пойду. А ты – спи сладко.

– Спокойной ночи, мамочка.

Она поцеловала его и выключила свет, уходя. Но глаза быстро привыкли к темноте, и уже очень скоро комната перестала казаться Матвею непроглядно-тёмной. На стене рядом с кроватью, как всегда, обозначился светлый прямоугольник окна. Если сильно вглядеться, сквозь лёгкую занавеску можно было даже различить звёзды в глубоком сентябрьском небе.

Матвей лежал, заложив руки за голову, смотрел на звёзды и думал, как ни странно, о Дедушке Морозе, хотя до Нового года было ещё далеко.

В свои девять лет Матвейка всё ещё верил в Деда Мороза. Но не в того, которому дети обычно пишут письма и просят игрушки в подарок. Раньше, когда Матвейка был маленький, он написал много таких писем. И что интересно, его пожелания всегда сбывались. На Новый год к ним в дом обязательно приходил Дед Мороз в белой курчавой бороде и красной шубе, расшитой золотом, Матвей рассказывал стишок, а гость хвалил его басом и протягивал коробку, в которой лежала игрушка. Всегда именно та, которую он загадал. Но мальчик очень быстро понял, что это не настоящий Дед Мороз, а всего лишь переодетый актёр. Точно такой же, как Баба-Яга, старуха Шапокляк, Карлсон и другие сказочные герои, которые приходили к ним на утренники в детский сад.

Но Матвейка точно знал, что есть и настоящий Дед Мороз. Ему не нужно было писать писем, – достаточно было просто обратиться к нему про себя, в глубине души, и очень сильно чего-то пожелать. Мальчик был уверен, что он сейчас пожелал бы только одного: чтобы родители чаще вспоминали бы про него, Матвейку, и реже оставляли бы его в одиночестве.

Родители, конечно же, любили его, Матвей в этом даже не сомневался. Но он никак не мог понять, почему они выражают свою любовь к нему таким странным способом – через вещи.

У него всегда было всё самое лучшее: самые красочные книжки, самые интересные игрушки, с которыми можно было возиться целыми днями, велосипеды, самокаты и ролики. Вот только в одиночестве ни книжки, ни игрушки были не в радость.

Папа постоянно был занят, потому что работал на очень важной работе. Она называлась загадочно и красиво – «администрация». Каждое утро спозаранку, выпив кофе с бутербродом, он надевал строгий тёмно-синий костюм, полосатый галстук, садился в свою большую машину и уезжал. А возвращался чаще всего так поздно, что Матвейка в это время уже давно лежал в постели.

Мама проводила дома чуть больше времени, но и у неё было своё дело – оно называлось «салон». В нём продавались разные интересные вещи, которые покупали другие дяди и тёти, чтобы украсить свои дома. А если какой-нибудь дом был такой страшный, что и украшения не помогали, то мама могла в два счёта всё исправить! Она садилась за компьютер и придумывала новую обстановку: советовала, в какой цвет нужно перекрасить стены, какие повесить занавески, какую мебель купить. Дяди и тёти слушались её, и получалось очень красиво! Однажды Матвей услышал, как какая-то женщина говорит про его маму, что она – «дизайнер от бога».

Когда мама бывала дома, то она пекла очень вкусные пироги. Но, к сожалению, это случалось нечасто. В обычные дни на их домашней кухне у плиты стоял Василий – повар, которого папа пригласил из самого дальнего далёка под названием «остров Сахалин». Василию совершенно не подходило его имя: повар был невысокого роста, круглоголовый, с узкими глазами, которые превращались в щелочки, когда он улыбался, а улыбался он почти всегда. Это потому что Василий был добрый. Когда Матвею было грустно или одиноко, он шёл на кухню, и повар обязательно угощал его чем-нибудь вкусненьким.

Странное выходило дело! И мама, и папа в один голос повторяли, что много работают только ради того, чтобы он, Матвей, жил хорошо, чтобы у него всё было. Но в итоге на самого Матвея у них просто не оставалось времени, и он частенько чувствовал себя заброшенным.

Чтобы мальчику не было так скучно, и чтобы кто-то делал с ним уроки, ему наняли няню, а точнее – гувернантку. Мама говорила, что первое слово звучит несолидно: «няня – это для маленьких, а гувернантка – для таких как ты, сынок». Но Матвею всё-таки больше нравился первый вариант, потому что второе слово он выговаривал с трудом.

Наталья Владимировна жила вместе с ними, в их доме, вот уже целых два года, – не считая выходных дней, праздников и отпусков. Она тоже была добрая, и в то же время – строгая, хотя, казалось бы, как такое возможно? С ней можно было играть в любые игры, – хоть в прятки, хоть в лото; они вместе читали книжки и три раза в неделю занимались игрой на фортепиано, а ещё рисовали и лепили из настоящей глины фигурки, которые потом обжигали в специальной печке. Наталья Владимировна очень помогала ему в учебе. Но всё равно это было немного не то.

Честное слово, он был готов отказаться от всех своих игрушек и даже от велосипеда, лишь бы просто сидеть по вечерам на диване между мамой и папой и смотреть какой-нибудь фильм. Или выйти вместе с ними на прогулку по лесу, чтобы мама шла с одной стороны, а папа – с другой, и они бы рассказывали друг другу о том, как прошёл их день. А он, Матвейка, шёл бы в серединке и держал их обоих за руки…

Итак, Матвей лежал в постели и смотрел сквозь занавеску в ночное небо. Он начал представлять, как от одной, самой яркой звезды отделяется облачко звёздной пыли и несется к Земле, а на этом облачке сидит маленький, но важный человечек в красном колпачке и с длинной седой бородой. Мальчик закрыл глаза и стал повторять про себя свою заветную просьбу.

Он уже спал, как вдруг услышал странный звук – как будто в его окно бросили снаружи горстку золотой пыли и она ударилась об стекло с лёгким песчаным стуком.