Читать книгу Идеальный сценарий - Оксана Кириллова - Страница 3

Обычно в мой мирок более или менее вписывались пьяные люди на земле. По крайней мере, при виде таковых мой мозг не подавал сигналы SOS и я не задумывался, могу ли что-то изменить. Но сегодня все иначе, и дело не только в том, что я в кои-то веки никуда не спешу.

Притормаживаю, склоняюсь над лежащим и осторожно переворачиваю его на спину. Он жив: из приоткрывшегося рта вырывается пар. Снег, который летит в лицо нам обоим, не дает возможности рассмотреть мужчину как следует, но очевидно: передо мной не бомж. Настораживает только, что у него нет с собой ни сумки, ни портфеля. Может, будь что-то из этого при нем, прохожие вызвали бы помощь быстрее – человек напоминал бы одного из них, спешащих в теплые офисы с суперважной миссией.

Но ведь это могу сделать я. Я вызову «скорую» и спасу мужчине жизнь.

От этой фразы, произнесенной даже в мыслях, веет чем-то киношным. Мои вечно становящиеся неуклюжими в перчатках пальцы набирают «112», и диспетчер отвечает приятным отстраненным голосом.

– Здесь человек. На снегу. Ему… плохо.

Я произнес бы эту речь и сообщил свое местонахождение куда более связно и не смущался бы, если бы к месту происшествия не начали стягиваться зеваки. Вид парня с телефоном возле неподвижного тела привлекает больше внимания, чем само тело. Думаю, люди решили: раз кто-то уже остановился и взял на себя эту проблему, можно перестать притворяться занятыми и начать притворяться неравнодушными и сердобольными.

«Что это с ним, приступ? Бедняга…».

«Господи, на холодной земле…».

«А что случилось?».

Я сделал ошибку, подняв голову и оглядевшись, и теперь снег засЫпал мне глаза. Слегка сдвинув лбом перчатку, я тру их тыльной стороной ладони, а он продолжает «нападение». Борьба с природой всегда тщетна (обычно это приходило мне в голову при виде очень страшных девушек с наращенными ногтями, бровями ниточкой и агрессивным макияжем).

– Я не знаю, что с ним. Я шел на работу…

Бог знает почему я вдруг чувствую потребность оправдаться. Испытываю легкий дискомфорт от того, что поступил нетипично для себя?

Слышится сигнал приближающейся «скорой» (я где-то читал, что они включают сирену, когда спешат на вызов), и у меня на миг возникает иллюзия, что спасать едут не незнакомца, а меня. Наверное, от моей никчемной жизни.

Как хорошо, что непогода не задержала врачей.

«Скорая» останавливается, выбегают доктор с чемоданчиком и его коллега, они слаженно производят над мужчиной какие-то манипуляции, а затем достают носилки и погружают его на них в машину. Медики с носилками притягивают внимание еще десятка горожан, но метель усилилась, и надолго никто не отвлекается: сбавят шаг, выдадут какой-то комментарий, а то и промолчат, и дальше спешат.

Меня успевают спросить, кем я прихожусь мужчине – я отвечаю, что никем, и зачем-то снова добавляю, что шел на работу.

Через несколько мгновений «скорая» уехала бы, но тут я совершаю еще один нехарактерный для себя поступок. Действуя по какому-то наитию, даю врачам свой номер телефона. Быстро царапаю на листке бумаги, извлеченном из рабочего портфеля.

– Вдруг у него нет семьи и я понадоблюсь.

Коллега того доктора, что был с медчемоданчиком, благодарит меня, принимает листок.

Правильно ли я все сделал? Думаю, да. Хотя иногда мне кажется, что я вообще не умею жить.

«Едва ли мне кто-то позвонит, – думаю я. – Скорее всего, у мужчины есть родные, может, у него был в кармане телефон с их номерами. А о случайном прохожем, который набрал три цифры на мобильном, все забудут. И это совершенно естественно».

«Скорая» уехала. Люди разошлись. Снегопад наконец начинает иссякать. Я смотрю на часы и шагаю в офис.

***

Кем я работаю, в данной истории неважно. Вы хотите, чтобы я назвал хотя бы сферу? Ну хорошо, это сфера продаж, так лучше? Мне и самому это не шибко важно.

Многие мои коллеги считают офис вторым домом и перетащили туда чашки, конфеты, обувь, свитера, а у кого-то из девушек в ящике даже лежат спицы и пряжа. Я не пью в офисе чай, не слушаю там музыку, не читаю книг. Я могу только работать или не работать, поэтому на моем столе и в моем ящике только кипа бумаг. Казенный дом всегда остается для меня казенным (правда, родной иногда тоже).

Я не считаю, что работу можно любить по-настоящему. Главное – законсервироваться в относительно удобном состоянии. Вроде бы мне это удалось. Теплое местечко, сносная зарплата, неплохой коллектив. И…

– Ты опоздал, Лебедев.

…очень привлекательная начальница. Нет, мне нельзя о ней думать, у меня есть девушка (но я же не женат!). А у нее, кажется, нет потребности в кавалерах. По крайней мере, она усердно это демонстрирует. Ей так хочется выглядеть настоящей бизнес-леди, а ведь она моего возраста (мне всего двадцать семь).

У нее внешность вчерашней студентки, которая зачем-то убрала в гладкий хвост крашенные в задорный рыжий волосы и упаковала прекрасную фигуру в скучный деловой костюм. И такой колючий взгляд. А уголки губ снова ползут вверх…

Какая же она красавица. И умна… и остра на язык…

…но у меня нет ни единого шанса, привычно резюмирую я. И вдруг внутренний голос, который до сих пор себя не обнаруживал, возражает мне: «А ты попробовал?» Удивительная мысль. Я ведь действительно никогда…

– Ты опоздал, Лебедев, – повторяет она.

Я улыбаюсь ей.

– Извини, Аня.

– Я же просила…

– Извини, Анна Евгеньевна. Я спасал человеку жизнь.

Выпрямившись, иду к своему столу. Усаживаюсь, снова смотрю на нее – Аня немного обескуражена.

– Что… что ты делал?

– Хочешь, расскажу подробнее сегодня за обедом?

Я пригласил ее в столовую?! Я сделал это?? Или кто-то за меня?!

Она тоже совсем такого не ожидала. На секунду замирает, затем хмыкает:

– Принимайся лучше за работу. Сегодня у нас много дел.

Оглядываюсь вокруг: никто и головы не поднимает. Многие, как обычно, работают в наушниках. Кто-то говорит по телефону. Ни одна живая душа не обратила внимания на наш своеобразный диалог. Вот и хорошо. Что на меня нашло?! Когда придет время обеда, надо сделать вид, что я безумно занят, и ни под каким предлогом не спускаться в столовую.

Немного успокоившись на этом, я включаю компьютер.

В столовую не спускаюсь и стараюсь больше не заговаривать с Аней, даже не глядеть на нее. В шесть вечера с некоторым облегчением поднимаюсь из-за стола и начинаю надевать пуховик. В этот момент моя девушка пишет мне: «Я дома. Купи сыр».