Читать книгу Любовь сквозь века. Книга 2 - Оксана Лукаш - Страница 6

– Милана, Милана! Где ты–чертова девка?

– Славия, что всполошилась? Что кричишь? Нет ее в избе. Должно быть, в лес ушла или на реку. Она с вечера за травами собиралась.

– Лютый, ты в своем уме? Дружина княжеская в деревне, а он не знает где дите!

– Дружина? Что с того? Первый раз, что ли ратники в наших краях? Трое их всего с вечера на постой к деду Евсею заехали. Спят, с медовухи да угощений.

– Смотрю на тебя Лютый и диву даюсь. Вроде, мужик умный, а что под носом творится, не замечаешь. Или вид делаешь?

– Что это у меня под носом творится, чего я не ведаю?-Лютый, ехидно ухмыляясь, смотрел на старуху. – Я Славия, всегда, знаю, что было, что есть, и что дальше будет.

– Допустим, не ты, а Миланка за тебя видит, – твои глаза и уши перед богами. Это она и былое угадывает, и наперед заглянуть может. Только, не о том я сейчас толкую. Заневестилась девка, в пору входит, парни да мужики шеи сворачивают! Али не замечал?

– Что несешь, старая? Белены объелась? Пришла ко мне в дом, меня не уважаешь, на девчонку наговариваешь. Пошла прочь!

– Лютый ты на меня не скалься. Не забывай, с кем разговор ведешь! Я тебе не дед Евсей! Ты лучше девку разыщи и из дома одну не выпускай, покуда ратники не уедут. Мала она еще, твоя правда. Да от возраста–доверчива, что к чему не разбирает. Так и до беды не далече. Через год- другой от женихов да сватов отбоя не будет, а сейчас, от лишних глаз–береги,-с этими словами старуха вышла из избы.

Лютый задумался.

«Выросла девочка. Не замечал! Десять годков прошли, с тех пор, как уехала Любань и оставила ребенка с ним. Пролетели, словно, единый миг.»

Лютый с Миланой, сразу после отъезда Любани, перебрались в деревню. Милана была неразговорчива, с соседскими ребятишками, как и прежде, практически, не общалась, не интересовали ее детские игры да забавы. Она жила лесом, травами, зверьем и ведовской наукой. Часами могла сидеть на пригорке, перебирать травы, вязать их в пучки, что–то нашептывать, приговаривать. Со временем, у Миланы открылся новый дар, она могла видеть и предсказывать прошлое, настоящее, будущее. Все случилось неожиданно.

– Лютый, зачем ты убивал других воинов? Почему Морину не пожалел?

– Что ты сказала?-ведун запаривал целебный настой, и от удивления, чуть не опрокинул чугунок.

– Морина, такая красивая была, а ты ее зарубил? Она злая конечно, не любила тебя и тятю моего извела,-Милана вопрошающе смотрела на ведуна. Тот растеряно морщил лоб, не зная, что ответить ребенку.

– Малышка, что еще ты знаешь?

– Много знаю! Слушай! Темный говорит, что тебе еще две Луны назад, надобно было, отправиться в путь. В дальних княжествах, на востоке, где жарко и окна, как у нас в избушке лесной- из стекла, – тебя ждут.

– Кто.

– Не знаю,– девочка пожала плечами. – Дядька какой-то, косматый, а голова плешивая. Смешной, но его все боятся. Он как ты, – ведьмак.

– Понятно. Захарий, обо мне вспомнил.

– Точно, Захар! У него для тебя дар, – книга и письмена на заморском языке.

– Милана, как давно ты все это ведаешь?

– Только что в голову пришло.

– С Темным, как разговариваешь, как его чувствуешь?

– Сначала голова тяжелеет и болеть начинает, а потом слова сами собой льются. Лютый, что это? Так всегда будет? Я плохая? Мамка говорила, я чудная, не такая, как все.

– Ты чудная! Самая чудная на свете! Моя королева, принцесса! Моя родная девочка,-ведун прижал ребенка к себе, погладил по голове. Он давно понял, что любит девочку, словно отец. Милана обняла ведуна в ответ.

– Ты не бросишь меня, Лютый?

– Никогда. Я же тебе говорил. Зачем ты все время меня спрашиваешь?

– Потому, что мне страшно. Вот, уйдешь к этому Захару и не вернешься больше, забудешь меня, как мамка.

– Тебя забудешь!-Ведун подмигнул девочке. – Ты сама меня, в случае чего, разыщешь. Помнишь, как мы с тобой в Новгород попали, на торг? Каких пряников там отведали, бусы тебе купили?!?

– Конечно, помню,-глаза Миланы сияли. – Ты мне нож свой оставишь, чтобы я к тебе прийти могла?

– Да. Сейчас и потренируемся. Ведовская наука практику любит. Разводи огонь.

Юная колдунья повернулась в сторону печи, сосредоточилась, повела рукой, – запылал огонь, полетели искры.

– Умница. Иные хозяйки полдня возятся, растапливают, а тебе и мига достаточно. Справной женой кому-то станешь! Черти круг огненный, становись внутрь.

Ведун протянул ребенку нож, испещренный рунами.

Милана беспрекословно подчинилась. Снова повела рукой. Прошептала заговор. От огня в печи отделились огоньки, разлетелись по избе, закружились вихрем.

– Представь, куда уйти хочешь.

Девочка повернулась к Лютому, улыбнулась, и перед ними возникла комната, украшенная шелками, в центре, которой стояла необычная кровать с балдахином. На кровати, сонно щурился, мужичок, – небольшого роста, лысоватый, и с такой же куцей бороденкой.

– Шутница ты Миланка! Избавиться от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты ушел и поскорей ко мне вернулся. Вот, твой Захарий. Иди, Лютый, я буду ждать. Не забудь про меня только! Захарий тебе будет напитки предлагать и плоды диковинные. В самом красивом–яд. Ты не ешь.

Лютый поперхнулся.

– Яд?

– Да. Для Захария,это последняя ночь. Там будет, что-то страшное. Не задерживайся.

– Хорошо девочка. Я скоро. Соскучиться не успеешь,-ведун ступил в огненный вихрь и исчез.

Все случилось, как и предрекла Милана. Захарий был учтив, любезен, заботлив и не преминул предложить Лютому – хурму, персики и сочный, спелый арбуз.

– Отведай, Лютый! У себя ты таких сластей не едал.

– Первый раз ты встречаешь меня Захарий, как дорогого гостя. Да только там, откуда я родом, принято хозяину вместе с гостем за одним столом сидеть, одни блюда вкушать. Что же ты только меня потчуешь?

– Откушал я уже. Угощайся, не побрезгуй.

– Угощайся, значит?-поднос с фруктами, с размаху, полетел в стену. – Скажи, Захарий, какую ты мне смерть уготовил? Как яд действует? Мгновенно? Или я по твоему замыслу должен был мучиться?

– Собака. Зачем пришел в мой дом? Что надо?

– Говорят, у тебя есть для меня книга и письмена, и я думаю кое-что еще. Это кольцо на твоем пальце! За версту чувствуется его сила. Где раздобыл?

– Где раздобыл, там уже нет! Не надейся! Не отдам!

– Я и не прошу. Сам возьму.

– Попробуй!-над головой Лютого, со свистом, пролетел кинжал. Затем еще один и еще. Клинки парили словно птицы, норовя впиться в Лютого. Ведун выставил обережный заслон, от которого булат отскакивал словно от щита.

– Дурак, ты Захарий. Ох, и дурак! Что мне твои кинжальчики? Плюнуть и растереть. Не хотел я с тобой воевать, да ты вынудил.

Под Захарием задрожал пол, комнату затягивала дымка. Кинжалы собрались все вместе и атаковали своего владельца. Полилась кровь, Захарий стонал от боли и ужаса.

– Забирай свою книгу, и проваливай.

– Где?

– В изголовье кровати.

– Неси сам, нет тебе веры!

Захарий, пошатываясь, принес книгу.

– Подавись, собака.

– Перстень!

– Нет! Не отдам! Перстень мой.

В ту же секунду, лицо врага исказила гримаса боли. Перстень на пальце раскалился докрасна. Колдун-неудачник, сбросил его на пол, тряся рукой и тихонько повизгивая.

– А, говоришь, я собака!-Лютый рассмеялся. – Скулишь, как шелудивый пес. Ну, прощай. Думаю, больше не свидимся.

– Убирайся. Проклятый. Я доберусь до тебя.

Комната поплыла перед Лютым, растекаясь и меняя очертания.

– Почему так долго? Ты обещал, что я не успею соскучиться?

– Козел этот старый, уперся! Не хотел отдавать книгу. Гляди Милана, все у меня,– и книга и перстень.

– Тебя не было три дня.

– Детка, время в разных местах, странах и измерениях, течет по-разному. Я не знаю, как это происходит. С Захарием я провел, не больше часа.

– Как странно.

– Сам до сих пор удивляюсь. Ты сегодня управлялась? Я голоден.

Милана улыбнулась.

– У нас щи и каша. Будешь?

– А, то как же? Путешествовать между континентами, ой как непросто.

Девочка росла, вместе с ней рос и развивался ее талант, слышать и видеть то, что другим неподвластно. Лютый обучил ее, практически, всему, что знал сам. Мужчина понимал, приходит время им расстаться. Он снова отправится в путь. Милана заживет своей жизнью или той, что уготовит для нее Темный. Такие мысли все чаще и чаще приходили мужчине на ум, но он гнал их от себя. Она ведь, еще ребенок, ей сложно будет одной! Конечно, ведун замечал какой красавицей становится Милана, как расцвела и похорошела девочка за последнее время. Славия обрушила на него горькую правду, словно ушат ледяной воды.

– Заневестилась…. Моя девочка заневестилась,-Лютый вздохнул и вышел из избы. – Права бабка, нужно Милану найти. Посидит дома пару деньков, не страшно.