Читать книгу Мать-героиня. Сборник рассказов - Оксана Мартик - Страница 3

Скорый поезд уносит далеко от родины, на Запад. Едем с ребёнком и с милым в новую жизнь. Я так тоскую, как обезьянка из песни:

Сидит она, тоскует, все ночи напролёт…

Сидит она, тоскует и песенки поёт…

В деревне остался пятилетний сын – мой новый муж не дал взять его с собой. Как он там? Бедняга! Кинулся за мной, когда мы уезжали, плакал, кричал, потом понял, что не возьмём – лёг на землю и так и остался лежать. А у меня на руках маленький, спит вот – второй сынишка, кровинушка. А может, уговорю? Может, согласится Михаил усыновить моего первенца. Так я перед ним виновата – очень избавиться хотела, когда ждала, что только ни пробовала: и с крыши прыгала, и спицу вставляла, и на лошади скакала – всё нипочём, родился-таки. А спустя пять лет всё равно пришлось бросить. И зачем я это пишу? Не с кем поделиться, бумаге только поплакаться. И писать-то кое-как могу, не учили нас в деревне – всего четыре класса окончила, а потом война началась, уж не до этого было – голодали, всё на фронт отдавали. Хорошо, что это позади – едем в новую жизнь, и война, дай бог, не повторится. Только вот сынишку жалко – как он там, с матерью-то? Уж очень она неласковая: ругает, небось, моего Витеньку.

***

Начала вести дневник – так хочется с кем-то поделиться радостью, а не с кем! Университет окончен, диплом на руках, впереди лето, счастье – ура! Работу пока искать не буду, погуляем с моим новым возлюбленным – надо сказать ему всё же, что я беременна – вот будет сюрприз. А сейчас сбегаю-ка в «Лэтуаль», прикуплю себе новую тушь и блеск для губ, потом ещё на шопинг схожу – платьице хочу новое! А день-то сегодня какой – солнце балует, радостно так – отличное начало! И вечер будет прекрасным: сделаю ужин при свечах, приготовлю форель с овощами – милый обрадуется! Вот интересно, поедем мы на море или нет? Так хочется к морю!

***

Мы всё едем, ещё двое суток. Хлеба не так много, но пока курица варёная есть, яйца – продержимся. После войны всего-то пять лет прошло, а уже курицу едим – красота! Помню, на одной варёной свёкле сидели: нас-то много в семье, я сама старшая, ребятишки помладше съедят всё, мне что перепадёт, да им ведь расти! Лозунг был – «Всё для фронта, всё для победы», как хорошо, что это позади – новую жизнь построим. Какая-то она будет? Хотелось бы наперёд знать!

***

Ходили сегодня в ресторан – милый угостил лобстером, такой необычный вкус, мясо нежное. Я купаюсь в любви и внимании – с тех пор как Серёжка узнал о будущем малыше, он прям на руках меня носит. И на море поедем – говорит, будущим мамам солнышко необходимо! Как же он меня понимает, какой нежный и ласковый. Мама у него только странная – как будто ревнует меня к сыну, ну да ладно, съедем от них на свою квартиру, и она мне слова не скажет.

***

Поля, леса, просторы – нравится мне на поезде ехать, первый раз боялась, но вот уже двое суток, а ничего – не так страшно оказалось. Сын рядом сопит – поел вроде, хоть у меня молока мало. На станции была остановка – Мишка купил варёной картошки, я с аппетитом её съела да ещё молока попила – вроде ничего, должно прибавиться молочко для сынишки. Миша мой не шибко ласковый – всё хмурится. С ребёнком меня брать не хотел, очень боялся своих родителей, вот и оставили Витеньку – как-то он там, бедняга. По уму ли я поступила? А как отказалась бы ехать – Гришка б безотцовщиной остался, вот и пришлось мне выбирать. Горький выбор-то.

***

Ну вот, вернулась! Целую неделю не писала – минутки не было: то обследование, то знакомство с родственниками Серёжки, то кино, то гости, то друзья. Нравится мне моя жизнь – хорошо! А скоро ещё лучше будет – мы на море уезжаем! Маленький в животике развивается, а я по календарику наблюдаю, что у него каждую неделю происходит – такой это процесс прекрасный, новая жизнь! Врач мне витамины назначила – пью, все рекомендации соблюдаю, отдыхаю много.

Мама Серёжкина подарок сделала – сарафанчик для пузатиков и набор дорогущей косметики. Ох, не знаю, может, и подружимся мы – так-то она женщина неглупая, книжки всякие по психологии читает. Ладно, жизнь покажет. А пока я пойду чемоданы потихоньку собирать, надо ещё закупиться – и купальник новый, и парео, бельё красивое, средства от солнца – много всего надо в путешествие собрать.

***

Подъезжаем. Что-то волнуюсь я – как меня примут Мишкины родители? Больно они строгие, а он побаивается их. Может, и ничего, приживусь в семье. И деться-то некуда будет – жильё отдельное не купить, сейчас, в послевоенное время, кто где приютился, тот там надолго и остался. А может, наши-то детки уже в своих домах жить будут. Главное, чтобы войны не было, а там уж как-нибудь проживём.

***

Чемодан упакован – летим на море! Милый сегодня подарил букет, нет – букетище! Из разноцветных роз, семьдесят одна штука! Я включила любимую музыку, поставила розы в свою самую стильную вазу и наслаждалась – всё-таки классный он у меня, мой Серёжик: чуткий, чувственный, люблю его очень! А мама у него всё-таки грымза – посмотрела на меня сегодня так враждебно – аж передёрнуло! А всё из-за чего? Я Серёжику сказала, что в его семье жить не буду, у меня и своя квартира есть, переедем ко мне, а мама его прям взъелась – хотела, видимо, чтобы мы под боком были, контролировать нас. А я свободу люблю, зачем мне этот «Дом-2» – куда пошла, что делала, что готовила – всё ж на виду будет! Нет, не по мне это!

***

Люблю ли я Мишку? Не знаю! То ли люблю, то ли нет. Неласковый он больно – не приголубит лишний раз, всё хмурый, всё о своём думает, а чего думает и не поделится. Я Вовку любила сильно, да по глупости, сгоряча возьми да сболтни ему: «Чего ты за отец Витьку, без тебя обойдёмся». А чего так, и не помню – поругались что-то. Ну, Вовка вспыльчивый парень – взял и бросил меня, с другой уехал. Долго горевала, себя корила, да что сделаешь? Жизнь, видимо, сызнова придётся начинать, ребёночка только жалко – считай, сироткой остался: ни папы, ни мамы рядом.

Подъезжаем. Ой, что-то меня ждёт в новой семье?! Страшно…

***

А мы на море – красота! Я по берегу бегаю, наслаждаюсь, Серёжка лежит с ноутом, работает – крутой такой. Вот мне повезло: деловитый он, работящий, а получает сколько – на все хотелки хватит! Я тоже засиживаться не буду – рожу маську, посижу с ним годик-два и на работу, люблю я независимость и свободу. А мужчины, даже самые хорошие, любят покушаться на свободу жены, если видят, что она клушей сидит и ни туда ни сюда, а мне этого не надо, хочу оставаться для своего Серёжика деловой красоткой, которую каждый день покорять нужно! И хорошо, что я университет стилистов дополнительно окончила – теперь так могу одеться, такой образ создать, что мужчины в очередь встанут любоваться!

***

Вот и приехали. Мрачновато как-то. Дом ещё строить придётся – у свёкров тесно. Люди они какие-то неприветливые, себе на уме. Приняли нас прохладно, сына только радушно встретили. Ну я, как приехали, так пошла по хозяйству: там у них огород большой, соток пятнадцать, куры, свиньи. В городе вроде живут, а всё равно как в деревне – зелено, красиво. Я всё хозяйство осмотрела да помогла уж кое в чём свекрови. Дом у горы стоит, сверху кладбище, внизу храм. Соседей мало – почти как у нас дома стоят, редко. Неужели ж мне тут долго жить придётся? Как-то неуютно, не по-родному. Оторвала ж меня жизнь от матери да от братьев, и как я тут одна? А уехать не смогу – назад дороги нет, а здесь и уйти не к кому. Ничего, может, наладится всё и тут.

***

Ну, здравствуй, дневничок! Что-то долго я за тебя не бралась! А у меня животик уже такой округлился, и маська ножкой стал стучать. Все вокруг меня бегают, суетятся: и подушку помягче, и салатик, и витаминки – каждый свою полезность пытается подсунуть, я устала уже – лучше бы отстали все, слишком много внимания. А свекровь-то так и ждёт в гости, радуется. Всё нас к себе переманивает, но я на своём твёрдо стою, да и кто меня переубедит – в наше время Золушки не в моде, ими помыкают, а я вот какая самодостаточная и образованная – никто мне не указ: как захочу, так и буду делать. Ну да ладно, дневничок, это ещё капризы беременные сказываются. Пойду-ка посижу да чайку себе с цукатами сделаю.

***

Ну что, бумага? Всё стерпишь? Два месяца уже прошло. Мне в новом доме тоскливо – свекровь и свёкор какие-то обособленные, всё сами по себе, муж руку стал поднимать – извинился, правда, сгоряча, говорит. А я что? сбежала в баньку, поплакала – куда ж я от него денусь? Уйти некуда мне. Гришка растёт, щёки уже налились – ох, сладкий! Наработаюсь за целый день в саду да на грядках, а потом возьму свою кровинушку, грудь ему дам – ест, а я любуюсь. В город мы совсем не ходим – всё дома сидим. Ну мне и не скучно – работы на весь день хватает: то в курятнике убрать, но грядки прополоть, то деревья подрезать – много всего! Но я не устаю – ещё девчонкой на комбайне работала от рассвета до заката, прилечь некогда было. А сейчас что? Сейчас и присесть можно, и прилечь – ненадолго, правда, но всё же. Да и не это главное – лишь бы войны не было, уж больно она, война, страшная! Как вспомню – брат младший вернулся с фронта, а у него в животе каша – еле доехал. Что там с кишками-то было? Ранение пулевое, разворотило всё, но он крепкий был парень, до деревни доехал сам, ещё пожил, а мы и врача не нашли, не было – так и помер. А молодой был, красивый – девки за ним так и бегали, пока на фронт его не забрали. Вот доля-долюшка! А я ещё тоскую – войны-то нет, не страшно сейчас жить, главное не бомбят, на фронт всё отдавать не надо, проживём.

***

А я скучать начала – не знала, что беременность так ограничивает: в сауну больше не хожу, на коньках не катаюсь, даже на рок-концерт не пошли – милый говорит, слишком громко для малыша, ещё испугается. Да и гинеколог что-то всё на сохранение положить пытается. Вот рожу – буду себе принадлежать, дожить только до этого! И забота наскучила – ну сколько можно вокруг меня бегать?

Есть и хорошее: я все сериалы, которые хотела, пересмотрела – лежу, наслаждаюсь. Мне про женщин понравился очень – «Рассказ служанки», я с ужасом смотрела, но такой сюжет интересный! А вот если бы я на месте главной героини была, что бы я делала? Нет, хорошо всё же, что я в нормальном государстве живу и время такое спокойное – в двухтысячном конец света обещали, уже сколько прошло, а всё ведь отлично, никакого апокалипсиса не случилось – дальше живём!

***

Ох, бумага, бумага! Некогда мне писать – день мой заботами полон: пока по хозяйству успеешь, пока приготовишь да накормишь всех, пока с ребятёнком позанимаешься – сил не остаётся. Да свекровь такая требовательная, вредная – то ей не так и это не этак, а ещё прихворала – лежит целыми днями, я одна справляюсь, свёкор вот только забор починил, а так с мужем в основном фундаментом занимаются. Горько мне здесь придётся – муж прикладываться к рюмке начал, свекровь неприветливая, да чужое всё здесь! Мамка моя, хоть и грубая женщина – слова ласкового не скажет – но с ней всё же хорошо мне было, тепло, хоть иногда, да общались. А сейчас так вдали друг от друга и когда-то мы свидимся? А Витенька мой? Каждый день снится – ручками тянется ко мне, зовёт, плачет. Я вскакиваю с испугом, терзаюсь – как-то он там, бедненький мой. И что ж делать – далеко, и не воротишь сделанного: тут у меня уж другая жизнь, какая-никакая, а всё-таки новая. И Мишка ни в какую не соглашается ребятёнка привезти, даже упоминать о нём не разрешает, а мальчишке всего пять лет – когда-то он вырастет? Я заставлю себя забыть Витьку, не буду о нём думать, сердце разрывать – всё равно ничего не поделать.

***

Ну вот и долгожданный момент приближается – скоро встреча с маськой! Всё готово, закуплено! Я и не думала, что так это здорово – по магазинам ходить и одежду крохотную выбирать, коляску, стульчик, шезлонг, люльку – такое всё красивое, ажурное, светлое. И в семье меня забаловали – кто что дарит: сестра мужа игрушек накупила красивых, ярких, а ещё мобиль для кроватки, свекровь со свёкром – люльку красивую. Я смотрю на это всё, любуюсь – скоро, совсем скоро мы увидимся с тобой, малыш!

***

Жизнь моя быстро идёт – не успею глаза открыть, уже и спать. Пока живу тут, ни одного счастливого дня не было – скоро мне двадцать пять, а за эти двадцать пять лет я и двадцати пяти дней счастливых не прожила: то голод-нужда, то переезд через всё страну, то война, то вот без пальца осталась из-за этого чёртова комбайна, то с любимым рассталась, то вот ребёнка пришлось бросить… Что ж такое-то? И поплакаться некому на свою женскую долю, только тебе, бумага. А тут, в новой семье, привечают только сильных до работящих, а как хоть пожалуешься на головную боль или ещё что – так и осудят. А я, дневничок, снова беременная. Как узнала – испугалась: думала, может, попозже, не сейчас. Но уж так получилось. И Мишка мой обрадовался вроде – уж очень он детей любит: как придёт с работы, так целует Гришку, тискается с ним. Я его таким живым только с ребёнком и вижу, а так ходит всё понурый – чувствует, может, что не люблю его так, как прежнего-то! А я на деревне красавицей первой была – он-то это помнит, меня вот сейчас жизнь немножко пригибать стала, а так я строптивая да красивая всегда была – парни за мной так и бегали, а Мишка ревновал всё – он у нас чужой был, приезжий, жил-то в деревне недолго, поэтому его за своего и не признавали особо, а он как в меня влюбился да и предложил поехать с ним. Так и соединились. Сейчас вот не знаю – ошибкой это было или нет. Недавно пришёл – выпить где-то успел, а мне паспорт выдали, так он схватил, долго мял в руках, рассматривал фотографию. А я на фото красивая такая – принарядилась тогда и в салон пошла, вот и на паспорте вышла – загляденье. Он вертел-вертел, а я смотрю потом – пятно жирное. И так обидно стало: вот, думаю, ты зараза, единственное, что красивого у меня было, отнял, испортил. И так жалко себя стало – жальче некуда. Слёзы навернулись, но я губы сдавила да сдержалась – не впервой!

А ребятёнку новому рад будет Мишка, ой рад! Может, хоть детки нас, горемычных, объединят – туго без любви-то!

***

Ой, дневничок, не до тебя мне – тут у меня под боком такой носик сладкий греется, молочко сосёт, а молока много – и на двоих хватит! Знаешь, дневничок, у нас выписка такая красивая была – все собрались, с цветами, фотографа и видеооператора пригласили. А я так легко и бесстрашно родила – платно ведь врача подбирали, всё заранее обсудили, подготовились – чего мне было бояться? Вышла из роддома с этим вот сладким комочком, смотрю на всех и радуюсь, и так мне легко-легко! Я уж и в порядок себя успела привести – красавица-раскрасавица, все мною восхищались, когда встречали! А сейчас вот фотографии готовые пришли – так я довольна! В общем, дневничок, живу легко и прекрасно: сынишка под боком, молоко есть, муж обожает, родня его во мне души не чает – нравится мне семейная жизнь!

***

Вот и зима заканчивается. Выносила я дочку-то. Трудно было, работать-то всё равно приходилось, но я ничего, крепкая. Обидно только – в роддоме злые такие все: врачиха грубо со мной: рожай давай, чего впустую тужишься, а родилась дочка-то, врачиха убежала, я медсестру зову, прошу мне её на грудь положить, доченьку-то, но медсестра как немая – всё пропустила мимо ушей, а потом как отрезала – не до вас, и убежала к другой роженице. Я лежу, слёзы текут, дочка-то рядом, а не достать самой и не встать – так обидно, хоть вой! Так и лежала час, говорила с дочкой-то, а она попискивала – свёрточек такой смешной. Потом дали всё-таки, я обрадовалась, обиды позабыла. Долго мы лежали – аж пять дней, прививки какие-то ставили, да желтуха была у ребёночка. А на шестой день нас выписали. Мишка пришёл за мной – тихо, правда, непразднично как-то, но дочку взял, улыбнулся. Ну, хоть бы, думаю, веточку где достал красивую или герань с окна – так уже хотелось цветочки какие, внимание. Но ничего – он потом, дома, брошь мне подарил красивую – на, говорит, за дочку. А бабушка и дедушка внучку взяли сначала равнодушно как-то, но, спасибо им, потом поворковали с ней и на ручках подержали. Но всё же не очень-то они внуков жалуют: холодом от них каким-то погребальным веет, никто им не мил. Но деток всё ж берут – то Гришку иногда, то Дашку. И на том спасибо!

Дом-то наш строится, уж и свёкор, и муж – оба трудятся! Дорого всё, материалов не купить, а они всё достают где-то, будет у нас скоро гнёздышко своё – я этой надеждой и живу!

***

Ура! Сегодня маська головку начал держать – я так счастлива! С мамочками молодыми тут познакомилась – гуляем вместе, болтаем, развесёлая у нас компания собралась. Муж помощницу разрешил – я и по хозяйству не напрягаюсь: посудомойка всё вымоет, пылесос вычистит, а помощница придёт и пыль протрёт, и погладит, и вообще всё вылижет в доме, я с прогулки вернусь – чистота! И не понимаю я тех женщин, для которых материнство в тягость – жалуются чего-то там, а ведь это так легко и прекрасно!

Я тут и в фитнес вернулась – каждый день занимаюсь! Маська с бабушкой, а я в спортклуб – полчаса поплаваю и на тренажёры, а потом групповая тренировка, хорошо! Честно, и на работу выходить передумала – так уютно и спокойно в нашем гнёздышке, семейная жизнь – сплошное удовольствие!

***

Ох, дневничок, трудное время настало – я грущу каждый день, плачу. Вспоминаю, как в деревне мне хорошо было – бегала девчонкой беззаботной! Хоть и война началась – мне всего шестнадцать было – я всё ж порхала и радовалась. В лес приду – распеваю! По полю бегала, венки плела, с девочками дурачились, мечтали – столько было моментов радостных! Я их раньше и счастливыми-то не считала: вроде жизнь и есть жизнь, обыденная, а теперь вспоминаю как лучшее время. Здесь, в чуждом мне доме, плохо я пока приживаюсь – Мишка мой поколачивает иногда, как выпьет. Уж очень устаёт – жизнь такая дрянная: работает водителем, сорок рублей платят и те задерживают или пайком выдают, недавно вот часы выдали, а зачем они нам? Мужу дом строить – волнуется очень, места себе не находит. Детки-то подрастают, а мы всё ютимся в двух комнатах. Свёкор и свекровь уж очень одиночество любят: им печь затопить и сидеть так целый день, а у нас ребятишки шумят, плачут – то одно им, то другое. Я тут в сад вчера вышла, от безысходности села у вишни и заплакала, долго плакала, да делать нечего – пришлось слёзы утереть и обратно идти. Я ж не плачу совсем, а тут расчувствовалась. Трудно мне, трудно.

***

Вот и годик нашему маське – летим в Таиланд. Так нас все вокруг отговаривают, а чего отговаривать – жизнь-то одна! Я, пока молодая, хочу для себя пожить и мир повидать, и ни к чему мне жертвы такие – взаперти сидеть с ребёнком. Нет, это не про меня. Да и чего бояться – кто боится, к тому плохое и притягивается. В общем, едем мы с маськой и любимкой (мужем моим) к океану! Накупаемся, фруктов наедимся, на солнышке погреемся – вот красота будет! А то у меня скоро депрессия начнётся – трудно мне, заняться нечем, подружки надоели, свекровь со своими советами и чрезмерной активностью неприятна. Да и вообще – пришла пора махнуть куда-нибудь! Вот такая оправдательная запись получилась – ты уж прости, дневничок!

***

Бережём всё – теперь без этого никак, времена у нас такие – всё на дом уходит да на детей. Я работать пошла на пивзавод да с огорода кое-чего продаём: зелень всякую, редис. Ох, дневничок, знала бы я, что так трудно будет – осталась бы в деревне.

О сыне нет вестей – мама и не общается со мной, ни письма не напишет. Да что ж жаловаться – кто меня услышит? Смотрела на себя в зеркало недавно – уж и мешки под глазами появились от недосыпа да усталости. Если б ещё милок руку не подымал на меня, мне б лучше жилось, да несдержанный он – чуть что не по его, расходится, шумит, стукнуть может. А недавно поддатый вернулся – как давай за мной бегать, сынок испугался, орёт, а я спряталась в бане и сижу – насилу его свекровь в чувство привела. Всё, говорит, грязно у тебя, не убрано. А где ж мне всё успеть – работаю теперь, да и дети. Всё на улице: и вода, и туалет, говорят, есть уже благоустроенные квартиры, но у нас так не сделать – дорого. Так и живём, потихоньку. Войны нет – и ладно.

***

Пишу сейчас – маська рядом топчется. Мы, наверное, за вторым пойдём – так нам детки нравятся. И чего некоторые жалуются, что сложно – нам вот легко, а я даже учиться успеваю – решила второе высшее получить. Серёжка мне помощницу нанял, няня у нас есть, ну и свекровь посидеть всегда готова, так что я решила времени зря не терять – учиться дальше. А вчера с подружками в кафе ходили – я так давно не смеялась: анекдоты рассказывали о мужьях, настоящие, из личной жизни – интимные, можно сказать. Пришла за полночь – мои спали уже, я такая счастливая уснула – нагулялась. Серёжка говорит, родим ещё, потом дом построим, уедем за город. Он мне его благоустроит по последнему слову, дизайнера пригласим – вот я разгуляюсь! Так мне хочется всё продумать самой, до мелочей. А пока домом не заняты, съездим в Европу, погуляем по Парижу, Брюсселю, Вене. Я искусство обожаю, а в Лувре не была – пробел. Вот так дневничок, такая жизнь.

***

Ну, здравствуй. Бумаги что-то много у меня стало уходить, но общаться-то не с кем – я ведь тут одна, ни подруги – хоть вой. С мужем не пообщаться – в заботах весь, грубый такой, дёрганый. А я снова беременна. Ох, не хотела этого ребятёночка, но, видимо, никуда не деться. Мишка мой рад – уж он детей любит! А мы недавно чуть на озеро не уехали – так я радовалась, мечтала хоть куда-то выбраться, а у нас озеро недалеко, но не получилось: в последний момент погода испортилась. Теперь уж вряд ли получится – муж прихворал, не встаёт с постели. И дом пока не строится – материалы ждём. А знаешь, бумага, я уж и смирилась – всё же неплохо живём, свекровь вроде помягче стала, к детям особенно, муж в последнее время руку не поднимал, напротив, приголубил недавно – долго на меня смотрел с грустью какой-то, потом руку на голову мне положил, погладил. А у меня внутри аж перевернулось всё, меня ж никто не ласкал ни в детстве, ни тем более сейчас. Спим вместе – всё быстро происходит, я и не успеваю почувствовать, гладить он меня и не гладит почти, на слова ласковые скуп, а тут что-то с ним произошло – я и расцвела. Я и сама неласкова – война была, не до любви – мать жёсткая, от потери детей совсем озлобилась, нас у неё четверо осталось, а было семь; ну а потом я уж и сама не нуждалась – выросла быстро, самая старшая была. Вот такие дела, бумага.

***

Ты пылишься, дневничок, извини, не до тебя мне. Вчера день рождения мой отмечали – все родные пришли, поздравляли – я столько подарков получила: и деньги, и мяч для фитнеса, и плойку, и набор косметики – довольная! А сегодня с детками сижу – не очень-то хотелось, да некому. За окном дождик, я себе кофе сделала – такой ароматный, ммм! Нравится мне под кофе писать или читать, в тишине и уединении. Я уж не знаю, чем себя занять, всё успеваю: и учусь, и работаю, и с дочкой и сыном занимаюсь – подружки хвалят, говорят, электровеник. А мне что? Мне кажется, это нормально – я ж молодая. Всё есть у меня – даже не знаю, о чём мечтать!

***

Давно не брала бумагу в руки – запылился мой альбом. А вчера с аборта пришла – плакала весь вечер. Никто моих слёз не видел – я по дому суетилась, делала обычную работу, а слёзы сами текли, ну я и не смотрела ни на кого, сама по себе была. Больно мне, дневничок, больно – я ж дитя своё убила. Первый раз когда пыталась, когда Витьку-то хотела из себя вытолкнуть, я и не думала особо – видела проблему только, а сейчас… Ребятёнок ещё мог быть – дочка или сынок. Их ведь трое теперь у меня – я знаю, как из горошинки дитё получается, и дочек и сынишку люблю очень, да только вот куда мне четвёртый? Малокровие мне поставили – голова кружится из-за него, работы по дому да по хозяйству хоть отбавляй, а кто мне поможет? На пивзаводе бочки катаю – тяжело. И ребёночка здорового не выносить в таких условиях, а уволиться не могу – денег и так не хватает: мои вон в обносках ходят, ладно маленькие пока, а как потом? Одно радует – дом-то наш почти достроен, скоро переезжать будем. Мебель вот ещё покупать, а в магазинах шаром покати, мой-то говорит, может, на фабрику мебельную съездить, там прикупить. Ну, ничего, посмотрим. Мне теперь не так это важно – камень на душе, ребёночка убила…

***

Стыдно мне, что давно не пишу. Недавно в кино ходили – такой красивый фильм о любви посмотрела, «Призрак оперы» называется. Что такое для меня любовь? Даже не знаю – родство душ. Сидим мы с Серёжиком, наслаждаемся друг другом, озорники наши вокруг бегают – хорошо. Мы друг друга с полуслова понимаем, заботимся друг о друге. Подружка моя тут разводиться собралась – муж руку поднимает, а думаю: как такое возможно? неужели так бывает? Мне повезло, у меня таких проблем нет.

Теперь к новостям поинтереснее: вчера мне машинку прикупили, Пежо пока, но потом милый Мерседес обещал. А я довольная – теперь ещё свободнее буду: и на шопинг, и к подружкам, ну и на работу, само-собой. Даже не знаю, чего ещё желать – в любви купаюсь, всё у меня есть, детки здоровы. За это и благодарю судьбу.

***

К мужу друг вчера приходил, выпили. Так смотрел он на меня, так смотрел, Мишка мой заметил и, как только друг ушёл, такую взбучку мне устроил – на груди теперь два синяка. Я уж и слёзы все выплакала, обидно за напраслину. Как узнал об абортах – опять чуть не убил: я, говорит, тебе дам – души губить. Теперь совсем плохо стало – ревнует, прошлое припоминает, всё только плохое видит, совсем несносный стал. А мне ведь и самой больно, но что ж делать – я как представлю, тут бы ещё ребятишки бегали, мне и горестно становится, и радостно – я б, конечно, деток приласкала и полюбила, но что б я делала – они ж на моих плечах. Этих оставляю – привязываю младшенькую к старшей, чтоб не убежала куда и не ушиблась, чтоб хоть какой присмотр был, а сынок – тот сам со себе. Свекровь совсем плоха стала – не сегодня-завтра помрёт, некому помогать. А я с пивзавода ушла, теперь кочегаром работаю в саду, обещали кочегара потом другого найти, а меня сторожем взять. Куда ж мне ещё детей? Не по силам будет!

Одна радость – мы теперь в новом доме живём. Тут холоднее, но муж дырки все обещал ещё раз заделать, может, ничего, главное, чтобы детишек не продуло.

***

Наконец-то мы купили участок! Будет у меня дом мечты – большой, тёплый, нереально красивый, всё там будет, как я хочу: большие комнаты с высокими потолками, две кухни, две детские, все удобства, джакузи. Мечтаю уже о переезде, но это будет не раньше, чем через год. Маськи наши подрастают – такие смешные: бормочут так интересно, их слушать – радость, смотреть на них – загляденье. Отдали их в английский садик – там с ними на английском полностью говорят воспитатели. Я ещё свободней стала – весь день в моём распоряжении: то шопинг у меня, то встречи с друзьями. Одна люблю в кафе посидеть с книжкой. Знаешь, дневничок, материнство – это прекрасно! И так глупо аборты делать – надо, наоборот, рожать и воспитывать.

Ой, побегу, вернусь позже – милый пришёл. Шёпотом: я, кажется, снова беременна!

***

Ох, бумага, родная бумага. Я сегодня в сад вышла, под вишню села и смотрю вокруг – темно уже, звёзды на небе, вечер тёплый такой – август всё-таки, а я смотрю на наш забор и представляю: сидят на нём птички – ангелочки, души неродившихся младенцев, я ж абортов уже сколько сделала! И счёт потеряла. Врач и не объяснит ничего и посоветоваться не с кем – как предотвратить-то, чтоб не развивалось это. Я, как мать ещё учила, делала – пораньше мужа от себя отталкивала по ночам. А сейчас, говорят, резинки какие-то есть, но дорого, это для тех, кто побогаче. Такая уж плодовитая я – видно, предназначена для материнства, а сама вот как… Души-то моих деток где-то рядом – ангелочки на заборе.

И слёз уж нет! После того как свекровь умерла я и плакать перестала – хоть и плохо относилась ко мне, а всё жалко – хоть с ней иногда мы общались, да Мишку моего она не раз отгоняла, чтоб не трогал, не обижал меня, теперь вот одна я. Мишка мой совсем зверем стал – всё исподлобья косится на меня, что ни скажи – орать начинает. А чего ему злиться? Всё хорошо вроде: я и работаю, и по дому стараюсь, и за дитями успеваю – их теперь в садик взяли, где я сторожем работаю, а сынишка уж в школу пойдёт в сентябре. Терплю, что ещё делать, терплю.

***

Ура! Нас теперь пятеро – ещё сынок родился! Я многодетная мама – подружки восхищаются, радуются за меня! Никогда не думала, что столько детей захочу. Но мне хорошо – гуляем много, ездим везде, дома я не особо стараюсь – там и няня, и помощница, я быт не очень люблю, я люблю встречи, вечеринки, путешествия. Похудею вот скоро после родов и снова в клуб с девчонками пойдём – хорошо, Серёжка мой не ревнивый, мне это нравится.

На лето отдых спланировали – опять на юга, уже впятером. Я по морю очень соскучилась, и по солнышку яркому, и по фруктам сочным. Тут на меня депрессия временами накатывает – серо вокруг, скучно бывает. Подружка посоветовала картины рисовать – у меня теперь новое увлечение. Я в течение дня теперь помимо фитнеса успеваю рисовать, гулять, читать гораздо больше. Машинку наконец поменяли – теперь у меня долгожданный мерс. В общем, всё нормально.

***

Я теперь чаще стала писать – мне помогает обдумывать жизнь. Вот не знаю, по уму я живу или нет. Вроде получше стало и не так тоскливо, а всё же чего-то не хватает. Мои растут, Мишка работает, я в садике постоянно – за двоих, ну хоть дочурки там время проводят и кормятся там же – мне удобно. А сынок у меня какой молодец – сам в школу ходит и помощник такой! Недавно только мальчишки его обидели – камень швырнули и прямо в голову попали, ох уж он рыдал! Я его приголубила, но что ж делать – мальчишка, должен крепче девчонок быть, нечего раскисать. А девчонки мои тоже уже помощницы – то постирают одежонку свою, то с огорода принесут чего, если попросишь. Жалко, никуда мы не ездим – всё рядышком у нас, да и где ж деньги взять на поездки. В школу скоро средненькую собирать – тут ещё деньги понадобятся. А о себе я уж и забыла – некогда всё. Уж и морщинки появились, а в городе, соседка говорит, крем какой-то купить можно, помогает от морщин, но вот только больно дорогой. У нас еда-то не всегда бывает, какой крем! Я, бывает, жду-жду, когда детки-то поедят, потом после них сажусь, а порой и не остаётся ничего – они теперь много едят, растут.

У меня день рождения на днях был – Мишка мне принёс конфеты, детям отдала, себе немного оставила.

А Мишка мой без отца остался – совсем загрустил. Он теперь не такой горячий, руку так часто не поднимает – подуспокоился, потому что чуть не убил меня однажды – я тогда долго лежала, отходила: он мне прямо в грудь вдарил – ни вдохнуть ни выдохнуть, посинела вся. Мишка тогда в лице поменялся, забегал, водой давай меня холодной брызгать. Я лежу – больно, не пошелохнуться, но так приятно – заботится, сожалеет, что так случилось. Мне потом неделю рай был – притащил бабку соседскую, она по хозяйству бегала, на работе за меня отпросился, сославшись на мою болезнь, а сам так вокруг меня и бегал – то чай в постель принесёт, то спину натрёт, то просто сидит рядом и руку мою в своей держит. Ох, бумага-бумага, не почувствовать тебе всего, что я испытала – так мне впервые было хорошо! Больно, но хорошо.

***

Отмечаем десятилетие совместной жизни. Что-то зачастили мы по ресторанам – то один повод, то другой. Я уже устала, если честно, хочется просто дома посидеть – я снова беременна, поэтому желания нет куда-то ходить. С мамой недавно интересный разговор был: она о детстве своём никогда не рассказывала, а тут вдруг что-то на неё нашло – как давай изливать всё: ласки ей не хватало, любви, оставляли часто со старшими, жили бедно, мать вечно уставшая была, измученная, в школе обижали из-за заплатанной ветхой одежды. А я и не знала, что у мамы столько обид, такие травмы. Я теперь знаю, почему она с бабушкой не общается (два письма в год не в счёт), но разве виноват кто? Может, время такое было? Не знаю даже, мне сложно об этом судить. Да и чего это прошлое поднимать – ни к чему. А вот бабушку свою я бы увидела – интересно, какая она?

***

Как же быстро время летит – я тут вспомнила: мы с Мишкой уже больше десяти лет как женаты, трое детей. И мучил он меня, и любил – всё было. Плакала сколько, горьких слёз пролила немерено, а счастья мало было, но всё же вместе уже много лет!

Я тут к матери в деревню вырвалась – мы ж не виделись очень долго, с тех пор как я в новую семью переехала. Живём далеко друг от друга – не свидеться. А тут Мишка мой подобрел, да и деньжат прибавилось – вот и купил мне билет. Я на станцию приехала – родной пейзаж, села в автобус до деревни, плачу. Вспомнила, как девчонкой на станцию по делам ездила, – сердце защемило. Я тогда наивная была и всё представляла, как уеду, как будет у меня скоро новая жизнь, а оно вон как получилось – ни хорошо и ни плохо, безрадостно как-то. Мать меня встретила, обняла, долго мы общались. Витьку видела – он как дичок, хотела его приласкать, а он от меня шарахался, как будто не родная мать я ему. Ходил вокруг меня долго, присматривался. Он большой уже парень – юноша. Не хочет, наверное, прошлые раны бередить – каково ему думать, что там у меня дети, с которыми я ласкова, которых люблю, а тут он – одинокий, заброшенный, необласканный. Соседка мне рассказала, как мать его кочергой да скалкой била, когда ещё ребятёнком был, как убегал на берег реки и спал под лодкой, как рыдал и звал меня, маму. Всё это было – виновата я перед ним сильно, да не воротишь уж прежнего. Я ему подарки привезла, вещи да книжки, а он и не сразу взял – всё дичком ходил. Потом разговорила его потихоньку, рассказал, что учиться мечтает в городе на инженера, что сейчас в школе у него четвёрки и пятёрки. Я порадовалась за него – толковый парень, только вот без ласки ему беда, без матери кому ж хорошо живётся?!

А я поссорилась со своей матерью – уж она меня обвиняла и так и этак, а я что ж – Мишка мой ни в какую не соглашался Витьку брать – неродной ему и всё тут. Уехала с тяжёлым сердцем – лучше бы не приезжала: и сына потеряла, и с матерью разругалась. Одно хорошо – хоть куда-то выехала, я из района не выезжала, как приехала туда молодой, поэтому порадовалась поездке.

***

Это просто невероятно, дорогой дневничок, у нас будут двойняшки! Неужели я стану мамой пятерых? как это возможно? Я довольна, конечно. Мы на выходных за город ездили, в дом отдыха, катались на ватрушках, в баньке парились, вино пили, я там мужу про двойняшек и сказала – он на седьмом небе! У него в бизнесе сейчас всё хорошо – благодать! Кризис финансовый позади, сейчас все легче, а я вот в блогеры записалась – теперь не тебе, дневничок, свои тайны поверять буду, а страничке своей. У меня подписчиков много набралось, мне теперь за рекламу деньги платят. С девчонками пореже встречаюсь – всё некогда: я теперь в салон на массаж хожу, фигуру в порядок привела, плаваю. Да и ездим часто куда-нибудь, вот и некогда общаться. Но я не расстраиваюсь – будут ещё поводы встретиться и вместе потусить. Хорошо быть необременённой мамой – можно детей в любой момент с няней оставить и уйти в клуб или на вечеринку.

***

Ну, здравствуй, бумага. Так и не появилось у меня друзей – из соседей всё занятые, а больше я никого не знаю, так как в городе бываю редко. Хорошо, что я умею писать, знаю, что не очень грамотно – не доучилась я в школе из-за войны, но всё же могу. Читать вот не люблю, не очень-то быстро я читаю – мало тренировалась. Из книг почти ничего не читала, кроме маленьких историй – не до чтения мне было. А сейчас вот как бы свою историю пишу. Я ж снова беременна! От абортов устала, истощилась – жалко мне детишечек, всё через боль делаю, плачу потом, а они всё равно появляются. Вроде не замечаешь ничего, а потом раз – задержка, смотрю и нет на белье ничего, вот, думаю, опять ребятёночек – иду к врачу на аборт. Обидно, конечно, да и муж не любит это, поколачивает, если узнаёт. А этого малышика я сохранить решила – пусть будет. Детки сейчас подросли, девочки мне помогают – немного проще стало. Я вот только занята весь день: работаю то в кочегарке в детском саду, то сторожем, по дому дел много: накормить всех, убрать, в огороде грядки прополоть, а в выходные хожу на рынок, продаю кур, яйца, зелень, в августе вот ягода будет – всё, что растёт, ведь не только на пропитание идёт, ещё и продаётся. Бережливые мы с мужем – каждую копеечку откладываем: всё пригодится: то детям одежду прикупить, то в дом чего – бельё постельное или тарелки какие – там, где детей много, и мороки много. Поэтому лишнего ничего не купим, копеечку к копеечке кладём и сохраняем. Летом наторгуем на базаре – отложим, зимой, когда зарплаты не будет хватать, эти деньги очень помогут.

***

Ну вот и пятеро у нас – минутки свободной нет. Вчера всех скопом по врачам возили – то прививки, то осмотр, то процедуры – у каждого своё. Но ничего – это временно всё, в выходные за город едем на лошадях кататься, будет время отдохнуть. Свекровь себе троих заберёт, а мы с двумя старшими тихо-спокойно отдохнём, а на следующей неделе в театр. Счастлива ли я? Конечно! Я и не представляла, как это здорово, когда пятеро детей, и все такие разные, и такие славные ребятишки. А главное – мне нравится такой образ жизни: у нас весело всегда, шумно, интересно. И я совсем не устаю, хоть и жизнь насыщенная – помощи хватает. Да что я всё о бытовом да о бытовом? Пора и помечтать! В следующем году хочу в Таиланд всей семьёй на два месяца – поживём на берегу океана, насладимся морским воздухом, фруктами, сменой обстановки – и детям хорошо будет, и нам.

Я наш дом обожаю – такой он красивый у нас получился – дизайнер хорошо поработал, в каждом уголке стильно, уютно, со вкусом всё обставлено. Гостиная с камином – моё любимое место, я там читаю часто, там мы семьёй собираемся, там играем. У нас много совместных мероприятий: то литературный вечер, то настольные игры, то необычный ужин – моя неуёмная энергия и тут нашла применение: чтобы семья была крепкой, надо ею постоянно заниматься.

***

Снова я за бумагу взялась – и снова о грустном. Так я сыночка своего полюбила, вынашивала его девять месяцев, в роддом ехала – думала, выпишемся, домой приедем, будем с новыми силами и в большем количестве жить, а не получилось – умер мой сынок. Уж не знаю, почему так случилось – грубые врачи ничего не объясняют, какое-то слово непонятное сказали – термин или что это, я и не разобралась, медсестра потом шепнула – удушье. Что уж, как на самом деле было – не допросишься. А мальчишка-то бравый был, такой богатырёк, волосатенький, Алёшкой назвали ещё в животе, а Алёшка возьми и умри. Вот, думаю, наказание мне такое за аборты – сколько душ загубила, ходила, как на работу, в больницу, ой, что ж я творила-то – быть теперь наказанной. Вот пишу сейчас, легче становится, а так хожу целый день по дому из угла в угол – всё из рук валится, хозяйка из меня эти дни плохая, да и слабость – малокровие моё сказывается. Дети всё уж сами делают. А мне как-то надо в себя приходить – на работу скоро.

***

А мы сегодня в цирк ходили всемером – на нас с таким восхищением люди смотрели, как будто мы звёзды какие. Не все, правда, были и осуждающие взгляды (нарожали, мол) – ну, их меньше всё же. Я любовалась нами – такая красивая у нас семья, большая и красивая. В фойе к нам женщина одна подошла, говорит, надо вам шестого – такие детки у вас получаются славные. Мы с мужем переглянусь с улыбкой – он у меня понимающий, ласковый. Но, я думаю, всё же не надо шестого – мне пока так удобно и хорошо, я всё успеваю, а вот с шестым не знаю – даже няни и помощницы может не хватить. Так что я о другом мечтаю – хочу свою страничку развить лучше, чтобы подписчиков больше четырёхсот тысяч было – это теперь моя работа, я уже столько денег накопила благодаря ей, а людям нравится за нами наблюдать, фотографии красивые рассматривать, советы спрашивать – и мне приятно, и людям интересно.

***

Как Алёшка-то умер, так и разладилось у нас в семье – с Мишкой не общаемся почти, дети каждый сам по себе, горе нас с мужем разъединило как-то, хоть и раньше не были мы так близки. Я и хотела бы первый шаг сделать, что-то семейное, совместное придумать, да устаю очень – с работы приду, дела переделаю и спать: с ног валюсь от усталости. Детки мои молодцы – сынок и воды привезёт, и дров нарубит. Зимой нет огорода, но зато тепло в доме надо поддерживать и воду пополнять. Да что за привычка у меня – так подробно быт описывать, надо о чём-то ещё написать. Но я даже не знаю о чём. Отболело сердце и опустело – нет у меня никаких мечтаний: лишь бы детки все здоровы были да муж не хворал, лишь бы войны не было, а уж остальное всё как-нибудь переживём. Я тут на работе познакомилась с женщиной одной – она к нам только пришла, стали общаться. Ей не слаще, чем мне живётся – тоже семья большая – семеро по лавкам, живут перебиваются, тоже муж холодный, но она повеселей меня – шутит часто, смеётся, мы общаемся на работе, и время незаметно так пролетает. Не знаю, что-то будет дальше, тревожно мне, на работе только душой отдыхаю.

***

Мы вернулись из Таиланда – загорели, отдохнули, фруктов наелись, дети довольны. А мне к фитнесу пора возвращаться – я там себе лишних килограммов наела. Зато хорошо было – уезжать не хотелось. Ну ничего, здесь тоже классно: движение постоянное, события новые, да и хорошо у себя, я соскучилась уже по дому. А времечко как быстро летит – детки растут, меняются, одно удовольствие за ними наблюдать. У нас среди друзей много всего произошло – пара одна рассталась после пятнадцати лет жизни, в одной паре муж умер, жена за другого вышла, а в другой жена с двумя детьми ушла – муж изменял. Я вот смотрю и анализирую: уйти-то просто, легко, но семью жалко, детей. Не у всех благополучно, некоторые не в согласии живут, хорошо, что мы такие дружные да такие счастливые – всё у нас отлично!

***

После смерти Алёшки 5 лет прошло, я и не беременела больше, да и с мужем близость реже и реже – не та я уже, и он не тот: согнула нас жизнь. Каждый день пашем и пашем – всё для детей, для семьи. Мне платят совсем немного, мужу больше – не бедствуем, но и не на всё хватает, живём помаленьку. Так вот, к чему я про Алёшку – снова я забеременела. Думала сначала аборт сделать – уже за тридцать, старородящая, да и куда рожать-то – этих бы на ноги поднять, но потом вспомнила, как мне ангелочки виделись на заборе, и отказалась от этой мысли – рожу. Ребёночек осенью появится, а сейчас самое сложное время – май: это и посадки, и работа – всё надо успеть. Дети что-то подсобят, но самой всё равно попыхтеть придётся – надеюсь, не сорвётся беременность от тяжестей и нагрузок, деваться-то некуда – всё самой делать. Что-то Мишка меня беспокоит – прихворал. Врачей-то мало хороших, но мы через соседей нашли – завтра придёт.

***

А мы новую няню ищем – предыдущая уехала к себе на родину – какие-то проблемы у неё там возникли. Вчера подружка на концерт звала, на «Любэ», а я даже сходить не смогла – пришлось со своими сидеть, ну ничего: полепили, почитали, побесились вместе – здорово всё-таки с детками! Пятеро не предел, конечно, но мне пока и так отлично! Муж уехал в командировку – соскучилась! Скоро вернётся уже. Книжку новую читаю о семье – столько мудрых мыслей, советы интересные, я решила что-то для нас взять – никогда не помешает улучшить отношения. Вот вернётся муж – устроим интимный вечер вдвоём, жду не дождусь!

***

Скоро рожать – ох, страшновато! Устаю уже очень, лежу чаще. Муж (объелся груш!) не очень-то мне помогает – дела не делаются, ребятишки сами себе предоставлены, хотя так почти всегда – где мне с ними возиться? Всё по дому сделаешь, поработаешь, по ночам шьёшь девчонкам юбки да платья (носить-то нечего) – утром сонная. А они и привыкли – у каждого своё, каждый сам себя занимает.

А я себе пижамку прикупила – в магазине шаром покати, а тут вдруг завезли пижамки и такие симпатичные, у меня с торговли деньги были, вот и купила, порадовала себя, а то сколько уж замужем, а нет радости для себя, всё общее у нас, всё детям идёт.

***

Пишу всё реже и реже – няня новая у нас появилась, я опять активничаю: работа, встречи с подругами, фитнес, с мужем вот недавно в путешествие ездили – жизнь прекрасна! Даже написать не о чем – всё на своих местах, как обычно. Прости, дневничок, забросила я тебя.

***

Дочурка родилась – это были самые лёгкие роды! Из больницы уже на третий день отпустили, всё заживает потихоньку. С Валькой проще всего – я ж теперь мама с опытом! А девка славная такая родилась – заглядение: глаза большие, серьёзные, носик кнопочка, губки как нарисованные – красавица будет. Вот так живём, живём, не замечаем, как жизнь пролетает, а нам на замену дети приходят – вырастут, будут своё строить, а мы на заслуженный отдых. Хотя там внуки пойдут, наверное, не присядешь опять, только на том свете отдыхать. Малокровие моё вернулось, как в этот раз лечить – не знаю, не спросила. Ничего, само пройдёт через какое-то время.

***

Жизнь – полная чаша. Столько подписчиков у меня теперь – свой серьёзный заработок появился, скоро машинку поменяю. Нравится мне с мамочками молодыми общаться, советы давать. Недавно про плейстейшн писала, спрашивали меня подписчики, а мы Артёмке как раз купили – так засыпали вопросами. У наших всё есть, можно тестировать на них новинки, игры, девайсы всякие.

Всё, дневничок, завершаю. Я теперь «Ежедневник Счастья» завела – там каждый день записываю по одной мысли, там же цитаты, а к тебе, друг, попозже обращусь.

***

Я теперь мама-героиня – мне медаль вручили за пятого ребёнка, в администрацию приглашали, у нас настоящий праздник был: собрали мы большой стол, пригласили двоюродного брата мужа с семьёй и отметили. Мы даже свадьбу не отмечали – так и жили, расписались только, а я и фамилию менять не стала, со своей осталась. А тут и денег немножко выделили, и наградили публично – и мне почёт, и мужу радость – всё не напрасно столько лет трудился, семья вот какая большая получилась. Он у меня, хоть и неласковый, всё же молодец – рукастый, головастый, работящий. Так что и его медаль тоже. Я вот на видное место её повешу – всё приятно будет смотреть. Одно только печалит – с горьким привкусом медаль-то моя: виновата я перед старшеньким – как он, мой Витенька, совсем озлобился, наверное, а может, ничего, позабыл, писем совсем из деревни нет, я и не знаю. А деткам всем четверым игрушек купили и вещей – кому что. Денежку-то нам выделили, вот немного и порадовали ребят. Пишу – бумагу только мочу, пойду-ка поплачу у вишни, радостные сегодня слёзы.

Прасковья прожила долгую жизнь, пережив мужа на 33 года. Дети выросли, выучились и разъехались, осталась мать-героиня с единственной младшенькой дочкой. Когда матери требовалась какая-то помощь (а это случалось крайне редко), оказывалось, что у детей очень много проблем: то нехватка денег, то времени, то ещё чего-нибудь. Так Прасковья и справлялась сама да с помощью младшенькой, которой сама неплохо помогала. А за остальных детей молилась, думала о них, несмотря на безучастность и холодность с их стороны. И медаль за материнство берегла – на виду держала.

До конца жизни так и не ездила дальше своего района, каждый раз, общаясь с внуками, говорила, что не прожила столько счастливых дней, сколько ей было лет. Было сложно: по дому и в огороде трудилась сама почти до смерти. А когда умерла, съехались все дети пусть не при жизни, но посмертно отдать честь этой незаметной, прожившей тихую, но такую важную жизнь, женщине. Не приехал только Витя, старший, он так и не простил мать и никогда больше с ней не встречался, он стал важным мужчиной – Виктором Георгиевичем, инженером – завёл свою семью, даже встречался с братом и сёстрами, но мать видеть не хотел – ни живую, ни мёртвую.

Приехала на похороны и одна из внучек, которая никогда бабушку не видела – это была Светлана. Ей и достались дневничок бабушки, медаль и портрет с изображением бабушки и дедушки вместе. Получив это сокровище, долго изучала, вертела в руках, потом не торопясь открыла, стала читать. Чем больше читала, тем больше горбилась, опускала вниз голову и долго сидела уставившись в одну точку, со стороны не понятно было – видит она записи или нет. Много дней и ночей сидела: читала, перечитывала, смотрела фотографию в рамке. Не плакала сперва, лишь потом, когда осознала масштаб человеческой жизни, когда смогла представить себя на месте бабушки, дала волю слезам. Проплакавшись вдоволь, завернула дневничок в лучшую упаковочную бумагу, которая у неё была, убрала в шкаф, подальше от чужих глаз, и пошла спать. Она проснулась другим человеком – переоценила свою жизнь, пересмотрела многое в ней. И перестала вести свой дневник – всё в нём теперь казалось ей напыщенным, высокомерным, хвастливым. Лучше она будет не писать, а жить: любить ещё больше, быть счастливой – теперь и за бабушку. Пусть при жизни не была её бабуля по-настоящему счастлива, и жизнь была к ней несправедлива и безжалостна, но хоть внучка будет счастлива. В жизни бабушки уже ничего не исправить – нет человека, значит, надо хотя бы сохранить память и научиться ценить те жертвы, на которые шла её бабушка, поднимая на ноги Светину маму, чтобы когда-то родилась и она – Светлана.