Читать книгу Осколки отражения - Оксана Одрина - Страница 3

Два года назад всё было по-другому. И Вадим был другим. Ему было пятнадцать. Последним, что чётко помнил Вадим, был его приезд домой из частной школы, где он учился и проживал всю неделю. Приезд туда, где его не ждали. Никогда. Тогда зачем он приезжал? Потому что, выходные и каникулы юным Рефлекторам полагалось проводить дома, общаться с семьёй, ну, или хотя бы пытаться. Ни то, ни другое у Вадима не получалось, зато хорошо получались ссоры, крупные. Но оставаться в школе на выходные не разрешали, а ехать кроме как к отцу с матерью было некуда. Вот и в этот раз на третий день его пребывания дома перед самым отъездом на учёбу возникла ссора, которая закончилась неожиданно и трагично. Для Вадима. Стоило ему только начать перечить отцу, как тот исподтишка ударил его чем-то тяжёлым. Чем именно, Вадим не видел, но то, что удар пришёлся в голову, и мгновенно лишил его возможности хоть как-то сопротивляться, было ясно. Вадим просто упал на пол и больше встать уже не смог. Он чувствовал запах крови. И её вкус во рту. Своей крови. А отец, пришедший в ярость после первой в жизни победы над вечно непокорным сыном, продолжал бить его снова и снова, пока Вадим не потерял сознание.

Пришёл в себя Вадим в незнакомом месте. Свет, яркий слепящий свет не позволял полностью открыть глаза. Да они и не открывались. Сил совсем не было ни на что. Дышать было тяжело, казалось, что воздух просто не входит в легкие. И ничего уже не хотелось. Так странно и пусто, будто ничего вокруг не осталось, и его, Вадима, тоже. Только всё тот же вкус крови во рту. Только сейчас осознал, как тяжело ему дышать. Он не дышал, а хрипел, и всё никак не мог понять, что с ним происходит. Что произошло? Сил не было даже просто повернуть голову, по телу пробегала необъяснимая дрожь. И холодно. Очень холодно.

– Давай, Вадим, держись! – глядя прямо в глаза мальчику, произнёс Фрей. – Рано тебе ещё умирать! Я тебе помогу. Только верь, мне, слышишь! Слушай мой голос. Я буду с тобой до конца, обещаю! Слушай отражения. Они выведут тебя. Выведут.

– Не надо, Фрей! – раздался рядом ещё голос. – Я уже вызвал скорую. Может, ещё удастся ему помочь! Фрей, остановись!

Что-то холодное и гладкое оказалось в руке Вадима. Фрей старательно сжимал «это» в его непослушных несгибающихся пальцах. Вадим мгновенно провалился в необъяснимую пустоту, в холод, в приносящий облегчение холод. Попытался глубже вдохнуть, но вместо желанного глотка воздуха пришла боль. Жгучая боль проникла сначала под кожу Вадима, и тут же быстро стала распространяться по его телу, всё глубже и глубже проникая внутрь, в лёгкие, в живот. Вадим дёрнулся в сторону и вскрикнул. Только это был не крик, а скорее хрип. Он пытался изогнуться, чтобы остановить горение на спине и левом боку, пытался повернуть голову, чтобы увидеть, что такое с ним сделали. И одни резким рывком у него это получилось. Он увидел кровь. Много крови. Постель, на которой он лежал, была пропитана его кровью. Одежды на нём не было, а на левом боку виднелись раны. Вадим захрипел ещё чаще, пытаясь втянуть внутрь ещё хоть немного воздуха, но сильные горячие руки повернули его голову к себе. Фрей смотрел прямо в глаза и не давал возможности отвести взгляд.

– Потерпи немного, Вадим, слышишь?! – взволнованно заговорил он. – Всё закончится. Сейчас всё закончится. Но ты вернёшься. Обязательно вернёшься. Ты найдёшь выход. Только слушай мой голос.

Вадим чувствовал, как его сильно знобило, трясло и лихорадило. Он горел внутри. Горел. Что-то всё глубже и глубже выжигало его изнутри. Это что-то двигалось к сердцу. Больно. Невыносимо больно. Он не кричал. Нет. Он пытался дышать. Только сейчас понял, что умирает. Умирает… И дышал всё чаще и чаще. Но только грудь становилась всё тяжелее и тяжелее, словно сверху положили бетонную плиту. И краски вокруг стали медленно расплываться. И звуки пропадать. А он всё тянул в себя воздух. Ещё и ещё. И страшно. Очень страшно. И глаза Фрея перед собой.

– Ты вернёшься… Иди на мой голос… Только один вдох… Верь мне, Вадим…

Что-то там внутри добралось-таки до своей цели, до сердца, заставив Вадима издать громкий крик. Последний. Всё вокруг мгновенно погрузилось во тьму. И выдох. Шумный выдох и тишина.

Прошла всего лишь секунда, а может и больше, время странно растянулось, замедлилось, и Вадим, резко вздрогнув, сделал глубокий вдох. Он прогнул спину, сильнее вдавив голову в подушку, крепко до боли сам сжал руку Фрея. Тот держал и не отпускал. Ещё вдох и ещё. Вадим дышал всё глубже и глубже. Внутри сильно жгло, но уже не так больно, как в начале. Под голову Вадима скользнула горячая рука Фрея, а губ коснулась холодная грань бокала и вода. Она, вода, больно обожгла, как огонь. Вадим дёрнулся назад, пытаясь спастись от боли.

– Пей, Вадим, нужно пить, – раздался над парнем спокойный голос Фрея. – Нужно пить, мальчик. Нужно жить. Я же не знаю, как долго ты был без воды. Пей.

Вадим, зажмурившись, сделал первый глоток и застонал. Было больно. Вода обожгла ему губы, рот и всё внутри. Но он не остановился, а отпил ещё. Ещё и ещё, пока боль не ушла, а дальше с жадностью заглатывал каждый новый бокал воды. Только после третьего смог остановиться и немного успокоиться, отдышаться.

Осторожно, стараясь не причинять боль, мальчика переправили в другую комнату. Григ обработал его шрамы и туго перебинтовал везде, где они были. Фрей был рядом и просил держаться. И Вадим держался, долго, пока доктор не закончил с бинтами и уколами. Вадима тянуло в сон, в темноту, туда, где тихо, спокойно и больше не больно, вот только она, боль, не отпускала, заставляя иногда стонать. Не кричал, нет, терпел до последнего.

Дальше для Вадима было всё как в тумане, во сне, не с ним, а с кем-то другим. Скорая. Врачи, врачи, что-то говорят, что-то спрашивают и спорят, куда-то везут. Проваливался в пустоту и возвращался. Видел над собой белый потолок и лампы, лампы, мелькают, светят в глаза и давят, до тошноты, до исступления. Снова пустота, только странная какая-то, похожая на комнату с осколками старых пыльных никому не нужных зеркал. Таких же ненужных, как и он, Вадим, бесполезных, не живых. Снова белый потолок, только уже более ясно и чётко. Смог повернуть голову набок, с большим усилием, тяжело и больно, но смог. Двухместная палата. И рядом сидит он – наместник господин Фрей. В голове Вадима тысячи мыслей, путаются, догоняют одна другую и спорят. Нужно собраться. Хотя бы попытаться.

– С возвращением, Вадим, – спокойно произнёс Фрей, еле заметно улыбнувшись.

– Что… Что вы со мной сделали, – еле слышно спросил Вадим, голос был совсем чужой, глухой и безжизненный, как и сам Вадим. – Я ведь умирал. Я точно знаю…

– Твоё сердце действительно остановилось и не билось пару минут, но ты смог вернуться. Сам.

– Как… – шёпотом выдохнул Вадим, стараясь держать ровное дыхание.

– Отражения, – сдержанно ответил Фрей.

– Что… – Вадим пытался задать вопрос, но получались лишь обрывки коротких слов, на большее сил не хватало. И воздуха.

– Отражения тебе помогли. Я отправил тебя в отражения с помощью Ослепшего зеркала, оно помогло сохранить немного твоего времени до приезда врачей. Теперь ты часть отражений, так сказать, – грустно улыбнулся Фрей.

– И какова плата за это… за отражения… – Вадим попытался повернуть голову на бок, чтобы лучше видеть Фрея, но не получалось, и тот, видимо, заметив неудачные попытки, сел ближе.

– Ты уже заплатил, – напряжённо произнёс Фрей. – Отражения взяли, что хотели. Они взяли немного твоей жизни. И вернули тебя обратно. Вернее, ты смог найти выход. Ты живой.