Читать книгу Путеводные осколки - Оксана Смирнова - Страница 4

Зима в этом году тянулась бесконечно. Казалось, снег никогда не начнёт таять. Наоборот, он сыпался, падал, ложился новыми пластами поверх слежавшихся сугробов. Жители Тюхиного двора по очереди расчищали большой лопатой дорожки от дверей – на косогор и дальше, вплоть до пожарной части. На пустыре залили каток, но он вышел неровным, и кататься на нём не было никакого удовольствия. Зато мальчишки из окрестных дворов каждый вечер играли там в хоккей, расчищая площадку всё той же большой лопатой. Их такой лёд вполне устраивал.

Тюха старалась о весне не думать: если чего-то очень ждёшь, то время словно останавливается. Каждое утро она говорила себе, просыпаясь: «У нас зима. И она будет ещё очень-очень долго». Поэтому Тюха сначала не поверила своим ушам, услышав от Натальи Николаевны почти невероятные слова:

– В сентябре вы писали сочинение про то, как к нам приходит осень. А теперь мы напишем про то, как приходит весна. С сегодняшнего дня вы заведёте себе блокноты, тетрадки или записные книжки и будете записывать в них всё, что заметите весеннего.

Завести такой блокнот было, конечно, делом интересным. Но что туда записывать, когда даже февраль ещё не кончился? Что сосульки днём заплакали на солнце? Так зато по ночам вернулся такой холод, что к утру на окнах появились морозные узоры. В новых домах их не бывает, но Тюхин дом был старым, с двойными деревянными рамами, которые ещё осенью заклеили по всем швам бумагой, тщательно законопатив щели ватой. И всё равно морозный иней проникал в дом и намерзал на стёкла, а заодно и на бумагу, которой окна утепляли.

Почти до середины марта записывать было нечего. За оттепелью следовал мороз, за капелью – снегопад. А потом стали пробиваться первые ручьи. Тюха внимательно следила, как они текли сначала в ледяных желобках по снегу, потом добрались до промёрзшей, закаменелой за зиму земли, потом заставили её слегка раскиснуть под почерневшим зернистым снегом и наконец потекли по асфальту. От водосточных труб поперёк тротуаров, всё ещё норовя замёрзнуть по ночам. И вот они уже бежали потоками к решёткам водостоков, неся с собой песок, мелкие камушки и прочий мусор.

Пытаясь отыскать первые признаки весны, Тюха не поняла, как оказалось, что двор вдруг стал непроходимым из-за талых вод. И там, где раньше чистили дорожки, теперь пришлось положить кирпичи, а на них – доски, чтобы выбраться хотя бы на пригорок, не промочив ног.

Потом на асфальте появились сухие островки, на которых кто-то тут же нацарапал мелом или обломком кирпича сетку для «классиков». Тюха поняла, что пора заводить биту. Странное дело: биты для «классиков» Тюхе хватало ровно на один сезон. Весной добывалась круглая жестянка из-под обувного крема. В холодных ручьях вылавливались камушки подходящего размера, чтобы наполнить биту и придать ей правильный вес. Потом бита лежала в разных карманах – от пальто до шорт – или просто где-нибудь под рукой. А осенью бесследно исчезала.

Тюха на всякий случай проверила свои карманы, порылась в закромах, вздохнула и стала искать жестянку для новой биты. К большому сожалению всех, кто играет в «классики», обувной крем стали всё чаще продавать в тюбиках. Классические жестяные баночки грозили исчезнуть вслед за легендарным гуталином. У Стрешневых жестянки не нашлось – ни полной, ни пустой. У тети Кати тоже. Зато у Вали неожиданно обнаружилась целая коллекция самых что ни на есть правильных баночек. Она с гордостью показала Тюхе штук пять пустых и даже чистых, почти готовых бит и предложила выбирать любую.

– Крем в баночках дешевле, чем в тюбиках, – сказала Валя взрослым рассудительным тоном. – А биты часто теряются.

Тюха поблагодарила Валю за щедрое предложение. Она знала, что Валин папа хочет накопить денег на машину и поэтому семья Кудряшовых экономит на всём. Валя и танцами-то могла заниматься, скорее всего, только потому, что студия в Доме культуры была бесплатной. Тюха выбрала жестянку с коричневой наклейкой и чёрным силуэтом башмака на крышке. Теперь осталось набрать камушков – и можно открывать сезон.

Впрочем, не тут-то было. На город вновь набросилась метель, ручьи опять замёрзли, так что будущая бита осталась лежать в кармане Тюхиного ранца до лучших времён. А в блокнот Тюха опять вписала более чем сомнительный весенний знак: соседи со второго этажа наконец разобрали и выбросили новогоднюю ёлку. Точнее, совсем уже осыпавшийся ёлочный скелетик с обрывками серебряного дождя.

И всё-таки Тюха продолжала выискивать признаки близящейся весны – главным образом, глядя под ноги. И потому заметила груду странных кристаллов, блестевшую там, где переулок впадал в ровную асфальтовую площадку у ворот пожарного депо.

Тюха сроду не видала таких стекляшек – если, конечно, эти сверкающие многогранники были стекляшками. Размером чуть крупнее леденцов-монпансье и, как леденцы, разноцветные: жёлтые, красные, оранжевые. Но больше всего было просто прозрачных, сверкавших, как кусочки горного хрусталя. Тюха видела такой хрусталь на полке в кабинете географии, куда ей удалось однажды заглянуть.

Кристалликов было не так уж много, причём все они лежали в одном месте, и нигде больше таких стекляшек не валялось. Пока Тюха рассматривала свою находку, к ней подошёл один из пожарных, возившихся на площадке со своей красной машиной. Нагнулся, посмотрел на кристаллы, сказал задумчиво:

– Странные осколки. Может, кому-нибудь разбили фару?

– А тут была авария? – спросила Тюха.

– Нет, вроде не было… Я не видал, – пожал плечами пожарный. Но тут его окликнули, и он вернулся к машине.

А Тюха набрала горсть осколков, чтобы наполнить свою новую биту, и ссыпала их в карман пальто. Потом подумала, что такое сокровище может на многое сгодиться. Набрала ещё горсть. Поняла, что карманы лучше поберечь, и побежала домой, за мешком из-под пиастров. Но, вернувшись, не нашла ни осколков, ни красной машины, ни пожарных. «Наверно, замели стекло и выбросили», – подумала Тюха. Пожарные не терпели мусора на своей площадке.

Того, что Тюха успела собрать, с лихвой хватило, чтобы наполнить биту. Кристаллы оказались довольно тяжёлыми, как раз такими, как требовалось. К тому же они таинственно шуршали и позвякивали, когда биту трясли. И это придавало ей дополнительную ценность. Оставшиеся стекляшки Тюха ссыпала в мешок из-под сокровищ и спрятала его в рундук. Авось когда-нибудь да пригодятся.