Читать книгу Мерцающие - Оксана Тарасовна Малинская - Страница 2

Яркий свет Барни (так мы называем звезду Барнарда, светило в этой системе) слепил мне глаза. Высокие волнистые полоски песчаных водорослей отбрасывали блики, которые почему-то устремлялись именно в мою сторону. Невольно вспоминались гармонианцы, способные выжечь твое зрение, если ты не наденешь специальные линзы. Не думаю, что водоросли имели цель лишить меня зрения. Однако и работать они не помогали.

Я со вздохом перевела взгляд на экран своего палма и не увидела ничего, кроме гладкой поверхности, отражающей большой желтый шар. Планета находилась очень близко к звезде, но современные технологии позволяли сохранять атмосферу пригодной для жизни, так что мы не плавились и не сгорали. Хотя, конечно, круглый год здесь царило лето, лишь по приближению зимы начинались дожди, а небо серело. Я с грустью подумала о том, что мне никогда не нравилась жара. Моя кожа вся почти горела, а навязчивое тепло действовало усыпляюще. По телу разливалась слабость, глаза почти смыкались. Соленый запах моря немного щекотал нос, а ярко-розовые песчаные водоросли слегка пробуждали мой организм, но недостаточно, чтобы сосредоточиться на тексте, который мне нужно было перевести.

Поднеся прибор ближе к лицу, я прищурилась, но даже это не помогло мне разглядеть буквы. Со вздохом отложив палм, я признала, что Локи был прав. Нужно было мне установить нанопейджер, чтобы я могла выполнять свою работу, переводя изображение на сетчатку глаза. Однако каждый раз, когда я представляла, что какой-то хирург будет копаться в моем мозгу и что-то в него встраивать, я вспоминала Кристаллис. На этой планете Офелия чуть было не загрузила сознания всех людей в одного человека, и это вызвало катастрофические последствия. Перед моими глазами всплыл бедный японец Юма. Его искаженное от боли лицо, неповторимая мудрость во взгляде и сотрясающееся в конвульсиях тело. Я содрогнулась и решительно качнула головой: никакой встроенной техники. И пусть палмы безнадежно устарели, лучше уж так, чем кто-то получит возможность копаться в моих мозгах.

Барни находился в зените, а на ярко-голубом небе не было ни облачка. Если я буду оставаться на улице, то до самого вечера ничего не увижу, а значит, ничего и не сделаю. Наверное, имело смысл вернуться в дом, а не сидеть во дворе, но кости словно превратились в желе, и все, что я могла, это вяло катать страницу в палме вверх-вниз, чувствуя, как подобно пролитому кофе, по моему телу растекается раздражение.

Наверное, я бы еще долго так сидела и ничего не делала, если бы до меня не донесся пьяный смех. Переведя взгляд на темно-розовый песок под водорослями, я отметила, что тени почти не было. Полдень. Какой придурок напился так рано?

Конечно же, это глупый вопрос. Пара секунд, и из-за угла появилось двое высоких парней. Один черноволосый с наглой, немного ленивой улыбкой, а другой блондин и с трехдневной щетиной на лице. Их ноги заплетались и спотыкались, так что им приходилось придерживать друг друга, чтобы не упасть, глаза ярко светились, а смех разносился, наверное, до самого Редема (а это, да будет вам известно, в четырнадцати часовых поясах от нашего острова). Я сделала вывод, что они обнаружили нечто уморительно смешное в кибернете. На их пьяный взгляд, естественно. Я вся сжалась на скамье, надеясь, что они меня не заметят, но этому не суждено было сбыться.

– О, Кендис, ты дома! – едва его глаза прекратили светиться, прокричал на всю улицу черноволосый парень, который был братом Локи Эриком. – Мы с Йоханом чертовски проголодались. Ты не приготовишь нам что-нибудь поесть?

Я протестующе застонала:

– Вообще-то мне нужно работать.

Но стоило мне попробовать уткнуться в свой палм, как существо внутри меня заерзало, выражая протест. Конечно, я знала, что Марен недостаточно древняя планета, чтобы я могла видеть энергетическую вселенную, однако иногда до меня доносились какие-то странные отголоски чего-то непонятного, в основном похожего на раздражение. Кому принадлежало это чувство – мне или магнуру – сказать было трудно. Но все чаще мне казался наиболее правдивым ответ, что обоим.

Эрика мой ответ не удовлетворил. Держась рукой за плечо Йохана, он приблизился ко мне и состроил свое коронное выражение лица. Игриво изогнутые брови, большой белый блик на серой радужке (определенно поставленный нанопейджером), приподнятый уголок губы. Из-под простой черной футболки выглядывала мускулистая рука, а матовая ткань обтягивала стройное тело. Мое сердце бешено заколотилось, когда я не смогла удержаться от того, чтобы бросить на него жадный взгляд.

– Хватит строить мне глазки, Эрик, я встречаюсь с твоим братом.

Парень окинул взглядом двор, в котором, кроме нас троих, пары скамеек и нескольких песчаных водорослей, ничего не было.

– Локи здесь нет, – уголок губы снова задрался вверх.

– Ага, – поддакнул Йохан, чьи голубые глаза беспорядочно блуждали по окружающему пейзажу и явно не могли сфокусироваться на чем-то одном. – Зато здесь есть мы, и я с самого утра ничего не ел.

– А давно ли оно для тебя было, это утро? – недовольно проворчала я, но пальцы уже сворачивали файл на палме. Мне ничего другого не оставалось, кроме как встать. – Ладно уж, пошли.

Я поднялась на ноги, потянулась, ощущая как кровь снова начала циркулировать по моему затекшему телу, и медленно пошла к двери нашего дома. Лениво окинув взглядом цилиндрическое салатовое строение с зарослями растений на крыше, легким движением пальца по нагретой поверхности палма сдвинула дверь. Едва я вошла внутрь, как зажегся приглушенный свет, а все мое тело окутала приятная прохлада. Умная система жизнеобеспечения поняла, что я немного перегрелась под Барни, и стремилась создать комфортную для меня обстановку.

Следом за мной ввалились и чуть не повалили небольшую статуэтку в виде коралла Эрик с Йоханом. Когда они приблизились, я ощутила запах перегара и поморщилась. Пока Эрик поднимал упавшего Йохана, я незаметно запустила программу отрезвления. Из стен начало выделяться специальное вещество, очищающее кровь от алкоголя при его вдыхании. Через несколько минут должно подействовать.

Я прошла на кухню, оформленную в цвете морской волны и с изображениями различных жителей океана на стенах. Увидев немного мультяшное изображение октинуса (существа наподобие осьминога, по сути, просто масса с кучей щупалец), я слабо улыбнулась и двинулась к термобоксу. Мое утро всегда начиналось с того, что я готовила для всех жильцов дома завтрак, обед и ужин, так что ящик был забит. В животе заурчало, и я решила, что самое время и мне перекусить. Достав три ролла с пиктаном (рыба такая) из горячей секции, я положила их на отдельные тарелки, а потом поставила на стол. Не дожидаясь, пока медленно трезвеющие Эрик с Йоханом доберутся до кухни, я набросилась на свою порцию так, как будто год не ела.

Парни тоже зашли. На ногах они стояли уже более уверенно, и я усмехнулась, прикрыв рот ладонью. Едва они увидели ролл, испускающий по всему помещению тонкий и аппетитный аромат, как тут же дружно проглотили слюни. Эрик резко опустился на стул и воскликнул:

– Ролл с пиктаном! Я его обожаю! – и принялся уплетать на скорости звука.

Йохан тоже к нему присоединился, и оба парня принялись расхваливать мои кулинарные способности. В окно ворвался легкий ветерок, донесший до нас запах моря и разметавший мои кудряшки по плечам. Смущенно улыбаясь, я начала медленно прожевывать кусок рыбы. Мысли мои плавно плескались, как вода в потревоженном стакане. Довольное лицо Эрика грело душу. Кажется, раздражение начало потихоньку утихать. Закончив с похвалами, парни уделили все внимание еде, и я смогла погрузиться внутрь себя. Какая-то часть меня твердила, что мне нужно подумать о Локи и о том, как я его встречу, когда он прилетит всего через пару дней… Но при мысли о моем парне существо внутри меня тяжело вздохнуло и заворчало, как будто ему предложили написать финансовый отчет. Это магнур или я? Со вздохом я отложила ролл, который внезапно потерял вкус. Я постаралась вспомнить, как приятно было целоваться с Локи, и не смогла. Теплое, слегка волнительное чувство не появлялось, вместо этого накатило ощущение нежелания чего-либо. Мои пальцы сжали вилку с такой силой, что выступили побелевшие костяшки. Не первый раз у меня такое чувство. Я встречалась с Локи уже два года, и в первые несколько месяцев все было чудесно, однако через какое-то время страсть пошла на спад. Мне уже не хотелось постоянно к нему прикасаться, мои мысли стали витать вокруг других парней, а еще это ощущение раздражения, которое поначалу возникало только в те моменты, когда я переводила нечто скучное, стало появляться все чаще и чаще. Я не знала, что со мной происходит. Время шло, Локи уже давно признался мне в любви, а я лишь переводила разговор на другую тему. Ответить тем же самым я не могла. Язык не поворачивался.

Ну, все, настроение окончательно испортилось. Лучше об этом не думать. Я снова перевела взгляд на Эрика и залюбовалась его немного нагловатым выражением лица. Наверное, я бы еще так долго сидела, если бы кое-что не произошло.

Дверь на кухню сдвинулась, и на пороге появилась невысокая доранка. Редкие для этого вида белоснежные волосы волнами спадали до талии и легонько покачивались. Пурпурные глаза, едва глянув на меня, закатились вверх, и туда же устремилась ее голова. Она прошествовала к нашему столу с царственным видом и, проигнорировав меня, посмотрела на Эрика:

– Что, тяжелый день на работе? – ехидно спросила она.

– Ага, – подхватил Эрик. – С самого утра дегустировал разные виды морбона, а также проводил конкурс красоты на местном пляже. Столько красивых девушек пришло…

– И кто победил? – доранка скучающе посмотрела на свои ногти, подстриженные треугольником и покрашенные в лиловый цвет.

– Пока не знаю, – усмехнулся Эрик. – Думаю, нужно провести еще один тур…

– Ты как всегда, – тяжело вздохнула доранка и хотела уйти, но Эрик ее остановил:

– Форми, ты с работы? Кендис приготовила очень вкусный ролл с пиктаном. Попробуй, пальчики оближешь.

Взгляд, похожий на выстрел бластера, под которым я вся съежилась и пожалела, что не умею становиться невидимой, и доранка протянула:

– Нет, спасибо, я не голодна. А если вдруг захочу поесть, – добавила она, бросив укоризненный взгляд на Эрика. – То могу пойти в какое-нибудь кафе или ресторан. У меня-то есть лицензия, и мне нет нужды есть то, что готовят какие-то переводчики, – последнее слово она произнесла с такой интонацией, как будто это заразная болезнь.

Такого презрения к своей работе я стерпеть не могла. Со звоном уронив вилку в тарелку, я выпалила:

– Между прочим, если бы не переводчики, то черта с два ты смогла бы понимать инопланетные слова!

Форми посмотрела на меня так, как будто я заявила, что крайты питаются мясом, и подняла указательный палец вверх:

– Мальчики, обратите внимание на то, насколько невежественными могут быть люди, целыми днями переставляющие буквы на палме, – слова «люди» и «палм» она произнесла с той же интонацией, что и «переводчики». – Да будет тебе известно, мозг дорана способен запомнить в тысячу раз больше информации, чем человеческий. Я говорю на всех языках, известных в этой Галактике. И даже если вдруг эта штука сломается, – она постучала пальцем по голове, видимо, имея в виду нанопейджер. – Я все равно смогу понять любое существо. В отличие от нашего переводчика, который знает только английский, японский и немного универсальный.

Я не нашла, что на это возразить. Но ей мой ответ был и не нужен. Довольно улыбаясь, она покинула кухню. А я ощутила, как будто на меня только что вывалили ведро с помоями.

Эрик немного усмехнулся, но потом заметил мой расстроенный взгляд и совершенно серьезно произнес:

– Да ладно тебе, Кендис. Ты готовишь ничуть не хуже любого повара в ресторане, а твоя профессия очень даже нужная. Да, дораны по многим пунктам превосходят людей и, возможно, для них нанопейджер – это ненужное украшение, которое они давно переросли. Но я вот, например, кроме английского, ничего не знаю. А Йохан знает только исландский, правда, стармэйт?

– Ага, – кивнул блондин. – Лично я очень ценю труд таких, как ты.

Это, конечно, утешало, но не сильно. Разумеется, я прекрасно осознавала важность своей профессии. Если перевод речи еще мог осуществиться за счет наложения особых телепатических полей, которые, как оказалось, есть у всех живых существ, то в переводе художественных текстов или non-fiction ни одна раса не смогла добиться полноценного, красочного и эмоционального перевода. Я, как и многие другие переводчики системы Барнарда, переводила статьи, книги и разные другие тексты на английский, японский или универсальный. Без наличия перевода в базе данных этого встроенные и не встроенные нанопереводчики просто не могли ничего перевести, или могли, но выдавали всякую ерунду, подобную той, что когда-то выдавали переводчики-онлайн на Земле. Но дело было не в моей профессии. Вот уже около года Формадора вела себя со мной так, как будто я была мерзким тараканом, которого она до сих пор не придавила только потому, что считала себя выше этого. И это меня расстраивало, ведь мне доранка нравилась. Она была очень умной и всегда адекватно смотрела на мир. А ее познания в психологии были так велики, что ежедневно к ней обращались сотни существ нашей планеты, и всем она помогала, чутко и мягко решая их проблемы. Почему же она так ненавидит меня?

Пока я, сгорбившись, сидела за столом и жалела, что не могу спросить своего магнура о внутреннем состоянии Формадоры, парни доели свои роллы и встали из-за стола.

– Ну что, Йохан, нас ждут красотки с пляжа! – Эрик бросил быстрый взгляд на меня, но я осталась безучастной. – Чур, моя та, грудастая с голубыми волосами?

– Она вообще-то мне понравилась! – возмутился Йохан. – Ну ладно, тогда я займусь рыженькой.

Больше не обращая внимания на меня, они покинули кухню. Я осталась одна, и только далекий шум волн составлял мне компанию. Нужно было возвращаться к переводу, но существо внутри меня заерзало, возмущаясь тем скучным текстом, что мне в этот раз попался, и я мрачно с ним согласилась. Так что вместо того, чтобы открыть файл с кучей фраз и предложений, для которых нужно было подобрать идеальный эквивалент на английском языке, я запустила браузер и подключилась к кибернету.

Безусловно, мне следовало бы ответить Локи, который говорил, что скучает, заверить Лору, что я не пропущу сегодняшнюю трансляцию ее концерта… Однако я предпочла оставить их сообщения не прочитанными. Вместо этого я зашла в Spacebook и, прежде чем успела себя остановить, очутилась на странице Криса.

На аватаре была фотография влюбленной пары. Высокий и стройный блондин с голубыми глазами и вытянутым лицом, чьи тонкие губы растянуты в счастливой улыбке, нежно прижимал к себе черноволосую девушку с немного хищным взглядом. В мое сердце словно вонзили кинжал – я всегда это ощущала, когда смотрела на них. Девушка была принцессой Аукторской Меридианой, а парня звали Крис. И пока что он единственный человек, про которого я на самом деле могла сказать «люблю».

Мы с Крисом познакомились еще в школе на занятиях по гитаре. Как-то незаметно мы начали общаться, а потом и дружить. Но для меня это была не просто дружба. Не знаю, как такое произошло, но я полюбила его, полюбила так, как не любила еще никого в этой жизни. Словно яркое пылающее солнце, он разогнал серые облака, покрывающие мою жизнь, показал красочность окружающего мира, а самое главное, придал смысл тому унылому существованию, которое я влачила до этого. Моя любовь была невзаимной, но это меня не остановило. Именно вслед за Крисом я полетела в космос и увидела этот чудесный мир. Я могла бы провести вечность, просто находясь рядом с ним и радуясь тому, что могу время от времени его коснуться… Но началась война с гармонианцами, которую теперь официально называют Световой войной. Я со своими друзьями собралась лететь на Дору, чтобы найти оружие, способное остановить этих существ, но… Мы с Крисом были не совсем людьми. В нас сидели древние существа, магнуры, они состояли из чистой энергии и могли воспринимать то, что осталось от когда-то существовавшего на месте нашей Вселенной мира Вечности. Я долгое время думала, что мой магнур погиб на Тиморе, но насчет того, что то же самое произошло с магнуром Криса, у меня уверенности не было. А значит, гармонианцы, которые были следующей ступенью эволюции после магнуров, могли как-то им воспользоваться и причинить ему вред, а то и убить. А я не могла этого допустить, поэтому попросила Меридиану, получеловека-полуадаморта, обладающую большой психической силой, с которой у Криса был роман в Ауктории, заставить его поверить в то, что он так сильно ее любит, что не может оставить. Это и так было правдой, так что ей почти не пришлось стараться. Мы оставили Криса на Кристаллисе, а сами отправились на войну.

Мне было жутко больно в разлуке с ним, и вскоре я поняла, что начинаю испытывать симпатию к Локи. У этого парня тоже тяжелая судьба: когда он был маленьким, его мать погибла в автокатастрофе на Земле, после чего брат Эрик возненавидел его, несправедливо обвиняя в ее смерти, а отец отдалился. Единственным его другом был парень по имени Стив. Когда Эрик отправился в тур «Новая жизнь», Локи вздохнул с облегчением. Он не был злопамятным, и через некоторое время начал мечтать о том, как тоже полетит в космос, встретится с Эриком, и дальнейшая его жизнь будет чудесной. Однако не тут-то было.

На Тиморе его бросили аж две девушки, и он впал в депрессию. Из-за этого на Кристаллисе он связался с наркотиками, что чуть его не погубило. На Доре он постарался направить свою боль на достижение нашей цели, как поступила и я, и вскоре мы стали лучшими учениками по боевым искусствам и навыкам выживания. Плюс ко всему он начал мне напоминать Криса тем, как он не думая бросался к опасности. Я ощутила симпатию к Локи, а он ощутил симпатию ко мне. Я долго считала себя предательницей любви к Крису и не могла понять, чего же на самом деле хочу, а потом прочитала в кибернете, что Крис женится на Меридиане. Разрушать его счастье мне не хотелось, и я согласилась встречаться с Локи. Мы с друзьями улетели в систему Барнарда, и с тех пор он официально числился моим парнем. Все было прекрасно, пока страсть, которая нас и свела, не исчезла.

И вот, вместо того, чтобы переписываться с Локи, которого я не видела вживую шесть месяцев, я смотрела на фотографию Криса, а в моих глазах закипали слезы. Я не видела своего любимого уже два субъективных года, а для него и вовсе прошло семь лет. За все это время он мне ни разу не написал, и я тоже не решалась его побеспокоить. Наверное, он забыл меня. Мне тоже следовало бы двинуться дальше, и я думала, что смогу сделать это с Локи. Однако прошло уже два года с начала наших отношений, а я по-прежнему не могу сказать ему «люблю».

До моих ушей донесся звук сдвигаемой входной двери. Ворвавшийся в окно неожиданно холодный ветер высушил мои слезы, и я быстро свернула браузер и схватила вилку. Кто бы ни пришел, ему совершенно ни к чему знать, что я по-прежнему люблю Криса, в то время как мой парень летает с туром по всей планете. Я запихнула в рот кусок остывшего ролла, практически не ощущая вкуса, и в этот момент на кухне появился единственный человек, вернее, доран, чье присутствие меня по-настоящему радовало.

– Теки! – улыбнулась я и осеклась, увидев нахмуренные брови мальчика.

Текодор был братом Формадоры и, в отличие от своей сестры, относился ко мне хорошо. Наверное, это неудивительно, ведь в нем тоже сидел магнур, что несколько роднило нас. Да и к тому же это вместе с ним мы спасли мир на Гармонии. После такого невозможно не стать друзьями. Теки был очень жизнерадостным мальчиком, которого интересовал мир вокруг, и чаще всего его можно было увидеть с улыбкой до ушей и задорно взъерошенными зелеными волосами. Однако сейчас он хмурился, а в фиолетовых глазах застыл весь возраст носимого внутри него существа, который исчислялся не одной вечностью. По моей коже пробежались мурашки, и я поняла, что наши магнуры уже успели пообщаться, и происходящее их ужасало. Жаль, что я не могла их понять. Отложив еду, я спросила:

– Что случилось?

Вместо ответа мальчик достал из своего кармана палм (сестра не разрешала ему установить себе нанопейджер, заявляя, что хватит того, что внутри него есть энергетическое существо) и протянул его мне. Я осторожно его приняла и посмотрела на страницу, отображающуюся на экране. «Карантин на Малонии» – гласил заголовок. Я быстро пробежалась глазами по тексту, в котором говорилось, что на самой большой планете нашей системы началась эпидемия, и теперь ее закрыли для туристов, но внутреннее чутье как будто видело за этими словами скрытый смысл. И этот смысл был очень и очень нехорошим.

– Что ты чувствуешь, когда читаешь это? – спросил Теки.

Я облизнула пересохшие губы, и повторила возникшие у меня в голове слова:

– Что это вовсе не карантин. И что я должна быть там и помочь, иначе случится нечто ужасное, – только закончив предложение, я поняла, что произнесла его синхронно с Теки.

Звучащие в унисон голоса были не нашими. Это произнесли наши магнуры, а мы всего лишь их озвучили. Понятия не имею, как мы поняли их на планете, где не осталось энергии, но они нашли способ до нас достучаться. И они предупреждали об опасности.

С другой стороны планеты царила ночь. Темное небо сияло далекими светящимися точками звезд, которые притягивали взгляд, словно маяки корабли. Со стороны города доносились звуки музыки. Но здесь, на пляже, только мягкий шум волн нарушал окутавшую местность безмолвность. Редкие компании затихали, глядя в бескрайнюю даль. Выбежавшие на все еще теплый после жаркого дня песок зверьки с тонкими лапками и множеством глаз тихо бродили по пляжу. Казалось, сама Вселенная замерла в ожидании чего-то. Но в ожидании чего?

Этой почти бессонной ночью Фроуд, тридцатитрехлетний морской биолог из местного исследовательского института, отправился на пляж, чтобы собрать полоски странного вида водорослей, выносимые на берег волнами. Они могли ему пригодиться в одном эксперименте, который он планировал провести завтра вместе со своими коллегами. Однако это была не главная причина, почему он прошел столь долгий путь. На самом деле он хотел увидеть Маривонн.

Он ступил на освещенный белыми фонарями розовый песок, окинул взглядом пляж и замер. Маленькая девушка, казавшаяся обманчиво хрупкой, сидела на песке, скрестив ноги, и смотрела вдаль. Ночной ветер развевал ее длинную копну черных волос, они окутывали ее, подобно мантии. Фроуд затаил дыхание и осторожно приблизился к ней.

– Здравствуй, – произнес он своим низким и глубоким голосом, поразившись тому, насколько неуместно он прозвучал в такой обстановке. Совсем как если бы кто-то в оркестре, до сих пор исполняющем прекрасную симфонию, нажал неправильную ноту. Резкая смена гармонии резала слух, но не похоже, чтобы Маривонн это взволновало.

На него поднялись глаза глубокого карего цвета. По телу Фроуда пробежала дрожь, что всегда происходило, когда он видел ее лицо. Молодая и чистая кожа без единой морщинки столь резко контрастировала с практически вековой мудростью в глазах, что это казалось неестественным. Разумеется, Фроуд знал, что в ней больше не было гармонианцев, однако они оставили свой след в ее душе, как следует истерзав перед тем, как сгинуть навсегда. И этот след проступал на сетчатке глаз, как будто она специально установила какой-то эффект нанопейджером. Но Маривонн не устанавливала себе этот прибор.

Девушка еле заметно нахмурила изящно изогнутые брови и спросила:

– Опять за водорослями?

– Да. А ты… снова тот сон?

Маривонн не ответила, лишь перевела взгляд на далекую линию горизонта. Фроуд тоже посмотрел в ту сторону, но ничего необычного не заметил.

– Я сидела на пляже, – медленно начала Маривонн. – Барни мягко припекал мою голову, прикрытую белой шляпой. Вокруг меня были люди, тимилты, виталы и другие существа. Все радовались теплому дню и плескались в волнах. Казалось бы, все чудесно. Но это было не так.

Девушка вытянула руку с короткими ногтями без малейших признаков маникюра вперед и указала на море. Мимо нее пробежал один из зверьков, моргнул всеми своими глазами и застыл, словно жест Маривонн заставил его остановиться. Насколько Фроуд помнил, эти создания не были разумными, однако сейчас существо вело себя так, как будто прекрасно понимало, о чем речь.

– Оттуда что-то приближалось, – тем временем продолжала девушка. – Я не видела, что это, и никто не мог увидеть. Однако оно приближалось. Что-то, от чего каждый волосок на моей коже встал дыбом. Мне казалось, что еще немного, и я пойму, что именно происходит. Но потом я проснулась. Так происходит каждую ночь, и я все надеюсь, что однажды мне удастся узнать разгадку этого сна… но пока не удается.

Потом Маривонн сгорбилась и несколько испуганно посмотрела на Фроуда:

– Я схожу с ума, да? – она вздохнула. – Определенно схожу. Впрочем, ничего в этом удивительного нет. Нельзя пережить то, что я пережила, и остаться в здравом рассудке.

Биологу такое суждение о психическом здоровье этой странно чарующей девушки не понравилось. Конечно, он не был специалистом по людским душевным болезням, но ему вовсе не казалось, что с ней что-то не в порядке. Наоборот, она казалась ему непостижимо мудрой. Хотя Фроуд был старше, он чувствовал себя рядом с ней маленьким ребенком. Ему и не снилось то, что она пережила.

– Маривонн, когда-то в тебе находились миллионы созданий Вечности, – решительно сказал мужчина. – Я знаю, что сейчас их уже нет. Однако, как мне кажется, в тебе осталась какая-то частица их знаний. И именно она сейчас подсказывает тебе что-то, – он снова посмотрел на прилив волны. – Я думаю, что все мы в большой опасности. Что-то происходит, и, раз ты показываешь на море – значит, именно оттуда идет беда.

– Из моря? – Маривонн нахмурилась. – Вот ты, как морской биолог, скажи, какая опасность может таиться в море?

Фроуд пожал плечами:

– Да мало ли какая. Многие думают, что Марен – это тихая и мирная планета. Якобы ее население находится в вечном состоянии праздника, живет под ярким светом Барни и не сгорает. А море ежедневно радует водой, в которой можно плавать – так все говорят. Но ведь изначально эта планета полностью состояла из воды. И под всеми этими зелеными толщами находились тысячи живых существ. Конечно, в зоне искусственных островов не водится никого опасного, поэтому дайверы могут спокойно плавать и изучать глубины. Но чем дальше от острова, тем больше вероятность встретить силаса, к примеру. Это существо чем-то похоже на земных акул, только его тело имеет ромбовидное строение. Они очень опасны, и мало кто уходил от них живым. Но что-то мне подсказывает, что опасность, о которой ты говоришь – это не какие-то хищные морские существа.

– Да, наверное, – согласилась девушка.

– Жаль, что в тебе осталась лишь доля знаний этих великих существ, – с сожалением произнес Фроуд. – Будь они до сих пор живы, мы могли бы понять, о чем идет речь.

На этих словах Маривонн резко выпрямилась, а глаза ее сузились:

– Будь они до сих пор живы, ты был бы уже или мертв в лучшем случае, или порабощен и не имел своей воли. Они заставили бы тебя делать ужасные поступки, и ты бы даже не понял, насколько это бесчеловечно!

Фроуд ошеломленно приоткрыл рот. Он и сам понял, что сморозил глупость, однако такая реакция на его слова заставила опешить. Прежде чем он придумал, как успокоить девушку, она уже поднялась с песка, отряхнула платье и пошла прочь с пляжа.

Мужчине хотелось за ней побежать, но, поразмыслив, он решил этого не делать. Прикасаться к Маривонн было все равно, что прикасаться к человеку, каждый дюйм кожи которого обожжен. Она резко отпрыгивала и не позволяла помочь, пока боль немного не утихала. Ученый испытывал к ней жалость. Нет, он не сомневался во внутренней силе этой девушки. После всего того, через что она прошла, она все еще продолжала жить, хоть ей и приходилось бороться с собой, убеждая себя в том, что у нее есть на это право. Однако эти два субъективных года не излечили ее душу. Ему отчаянно хотелось ей помочь, но он понятия не имел, как это сделать.

Покачав головой, Фроуд двинулся к морю. Раз уж он пришел сюда, нужно собрать водоросли. Подбирая тонкие скользкие полоски и складывая в специальный контейнер, он не мог не поглядывать время от времени на горизонт и не гадать, в чем же та большая опасность, которая грядет.

Для Палы теплая погода, вечно царившая на Марене, была настоящим мучением. Не высыпаться всегда неприятно, но когда на твои словно посыпанные песком глаза падает яркий луч света, хочется чего угодно, только не сидеть за прилавком, проверяя, как работает прибор выдачи продуктов.

Работа была до омерзения легкая, и от девушки ничего не требовалась. Она просто сидела на простеньком стуле, и воевала с системой жизнеобеспечения, которая почему-то никогда не работала как надо. Жара сменялась ледяными порывами ветра. На сетчатке глаза то и дело вспыхивали сообщения о том, какой товар взяли, и была ли у этого человека лицензия. Время от времени она запускала дополнительную проверку, чтобы убедиться, что никто не обдурил систему. Это было трудно, ведь пульсирующий от боли не высыпания мозг никак не хотел входить в контакт с ее нанопейджером. Девушка откидывалась на спинку, надеясь достичь расслабления, но у нее ничего не получалось. Данные на сетчатке мигали и размывались, и Пала злилась, отчаянно надеясь, что никто не заметит, как плохо она выполняет свою простую работу.

Чем дальше продвигался Барни по небу, тем сильнее болели ее глаза. Пала то и дело проверяла время, отсчитывая минуты до того момента, когда ее смена, наконец, закончится, и она сможет вернуться домой. Секунды тянулись мучительно медленно.

Неповторимая скука еще больше навевала сон. Кто знает, может, Пала бы и отключилась, не зазвони ее нанопейджер. Услышав в голове протяжное гудение, она послала сигнал, чтобы ответить, и в страхе сжалась, ожидая услышать кого-то из начальства. Однако вместо этого раздался хриплый голос, и девушка словно ощутила запах перегара.

– Сис, этот чертов кибернет не впускает меня в магазин, – проворчал Йохан, ее брат и самая главная головная боль ее жизни.

– А с какой стати ему тебя пускать? – недовольно спросила Пала. – Ты нигде не работаешь, и лицензии у тебя нет. Ты не имеешь права ничего приобретать.

– А этой хреновине не приходило в голову или что там у нее вместо этого, что я хочу увидеться со своей сестрой?

Пала подозрительно нахмурилась:

– Прямо-таки и увидеться? Где ж тебя всю ночь мотало, если ты так по мне скучал?

– Ой, мы с Эриком с такими классными девушками познакомились…, – оживленно начал Йохан.

Пала лишь пнула ногой небольшой термобокс в углу:

– Мне это неинтересно. Чего тебе надо от меня?

– Чтобы ты впустила меня в магазин.

– Зачем тебе в магазин? Только не надо заливать про то, что ты по мне соскучился и хочешь увидеть. Приобрести что-то хочешь?

– Ну… вообще-то да, – нехотя признался Йохан.

– И что же?

– Там новый сорт морбона выпустили…

Свет Барни снова ударил девушке в глаза, и та раздраженно их закрыла. Изображение забранных продуктов уже не выводилось на сетчатку, потому что ее мозг не мог тратить энергию сразу на два дела одновременно. За то время, что она говорила с Йоханом, какой-нибудь бездельник, который умнее ее брата, мог проникнуть в магазин и взять то, что ему иметь не полагается, и если кто-то об этом узнает…

– Послушай, Йохан, – с максимально возможной в ее положении сердитостью начала Пала. – Мне вообще-то нужно работать. Я нахожусь в этом магазине уже почти двенадцать часов, а знаешь, почему так долго? Потому что пару лет назад ты имел наглость заявиться и поселиться в моем доме. После этого моей лицензии стало недостаточно, чтобы мы оба могли там жить и питаться нормально. Если бы ты хотя бы пошел учиться, я уже не говорю о том, чтобы найти хоть какую-нибудь вшивую работу…

– Сколько раз тебе говорить, что я еще не нашел себя, – резко вставил Йохан, а Пала вздрогнула и порадовалась, что находится внутри здания под защитой кибернета, куда бездельникам вроде ее брата вход воспрещен.

– Да ни хрена ты не ищешь, – спрятав голову в плечи, произнесла Пала. – А я вот, в отличие от тебя, обеспечиваю себе нормальное существование. Не пущу я тебя в магазин. Твой морбон мне дорого обойдется.

Какое-то время не было ничего слышно, кроме яростных вздохов: Йохан определенно пытался взять себя в руки. Когда его голос зазвучал вновь, он был подобен чистому воплощению ненависти, и Пала съежилась на месте:

– Обойдусь и без тебя. На хрена мне вообще нужна такая сестра, от которой никакого толка? Ты еще об этом пожалеешь.

Потом он отключился. А на глазах Палы закипали слезы. Такой жалкой и никому не нужной она еще никогда себя не чувствовала. Никогда.

Теки сидел на диване в гостиной и что-то выискивал в своем палме. На лице ни тени улыбки, ни хоть какой-то эмоции. Единственное, что я могла ощутить – это словно легкую барабанную дробь по моим и его нервам. Казалось, сам воздух дрожит от напряжения. Я нервно накручивала кудрявую прядку на палец и пыталась поговорить со своим магнуром. Это было трудно, и я практически его не ощущала. Вот только какие-то странные образы, которые мой мозг не мог зарегистрировать, всплывали в голове.

– Послушай, Теки, это как-то странно, – протянула я. – Я признаю, что чувствую нечто необычное, но магнуры не могут с нами говорить на Марене. Эта планета относительно новая, и на ней нет остатков энергетической вселенной. Мы не можем ее воспринять.

Доран посмотрел на меня как-то снисходительно, чем напомнил мне свою сестру.

– Кендис, да, планета новая. Мы не можем ничего узнать о ней. Но существо внутри тебя – древнее. И я не понимаю, почему ты считаешь, что не можешь с ним говорить. Оно – часть тебя. Оно было с тобой на протяжении двадцати человеческих лет, и ты должна была за это время научиться его воспринимать.

– Я узнала о нем только в восемнадцать, – осторожно заметила я. – Да и потом долгое время думала, что оно умерло на Тиморе.

– Всего-то два месяца, – заметил Теки. – Впрочем, мне ли тебя винить в том, что ты ничего не понимаешь. Я и сам единственное, что могу – это полагаться на свои ощущения.

Покачав головой, он снова погрузился в палм. Меня всю окутывала тревога, как будто комар жужжал над моим ухом, не давая сесть спокойно и подумать. Я мысленно блуждала по своему телу, пытаясь найти хоть что-то, кроме отголосков близкой беды, но было глухо. Опять неясные образы, за которые я не могла ухватиться.

– Хорошо, предположим, мы действительно можем говорить с магнурами на любой планете, – продолжила свои размышления я. – Но ведь Малония находится далеко. Как они могут знать, что там происходит…? – начала я и осеклась, потому что ответ тут же ко мне пришел.

Теки покосился на меня и кивнул:

– Да, потому что это уже случалось раньше. Магнуры всегда знали, что такое произойдет снова, а сообщение о карантине на Малонии тому доказательство.

Я слишком резко дернула за прядку волос и вскрикнула, но меня волновала не физическая боль.

– Почему мы должны там быть? – спросила я. – Если стряслась какая-то беда, разве ВГСБ не должно с этим разобраться?

– ВГСБ – всего лишь компания материальных существ. Они ничего не поймут. Мы должны лететь на Малонию.

– Но как мы можем просто взять и полететь туда? – вяло протестовала я. – У меня работа, а у тебя учеба…

Впервые за этот вечер Теки звонко расхохотался. Улыбка на лице мальчика сгладила неприятные ощущения внутри, и мне даже как будто бы стало легче. Свет Барни озарил гостиную яркими лучами заката.

– Кендис, только не говори мне, что ты предпочтешь сидеть здесь и переводить, в то время как миру требуется спасение, которое предоставить можем только мы, – отсмеявшись, сказал мальчик.

Задумавшись о том, как лучше было бы поступить в данной ситуации, я ощутила, что существо внутри меня отчаянно хочет заняться всем этим. Моя работа его ни капельки не волновала, гораздо более привлекательным делом для него казался вот этот рискованный полет. Я не могла противиться желаниям того, кто делил со мной тело.

– Я в деле, – сказала я и ощутила одобрение своего магнура. – Вот только как мы полетим туда? Если там карантин, то планета закрыта для посещений.

– Нужно найти пилота, согласного нас отвезти.

– Эх, был бы здесь Джейкоб…, – вздохнула я. – Как думаешь, может, Дэнни сможет? Конечно, раньше он кораблями не управлял, но все-таки он гений.

– Отличная мысль, – кивнул мальчик. – Свяжись с ним, а я пока попробую узнать еще что-нибудь про этот карантин.

Теки погрузился в просторы всех возможных нетов, которые только придумала цивилизация за бесчисленные годы ее существования. А я вышла на кухню, подставила лицо ветру из окна и достала свой палм. Файл с текстом, которому требовался перевод, загорелся красным, напоминая о срочности этой работы, но я его проигнорировала, чувствуя себя преступницей. Постаравшись успокоить себя тем, что одинарный пропуск задания еще не повод отобрать у меня лицензию, я позвонила Дэнни, парню Лоры и нашему техническому гению.

Он долго не отвечал. Я нетерпеливо стучала по гладкой поверхности тумбы, на которой обычно готовила еду. Прошло, наверное, минут пять, когда раздался его голос:

– Алло?

Картинки на экране не появилось, ведь Дэнни, в отличие от меня, пользовался нанопейджером. Держа прибор вспотевшими от легкого волнения пальцами, я постаралась сказать, как можно более бодрым голосом:

– Привет, Дэнни, это Кендис. Тебе удобно говорить?

– Кендис, – несколько раздраженно выдохнул он. – Вообще-то не очень. Что-то срочное?

Я снова принялась наматывать прядь волос на палец, размышляя, стоит ли мне сразу на него все вываливать. Да и не сочтет ли он меня сумасшедшей, если я ему объявлю, что мой магнур велит мне лететь на Малонию? Однако энергетическое существо подтолкнуло меня, и я выпалила:

– Дэнни, похоже, намечается очередной конец света. Нам срочно нужно лететь на Малонию.

– Там же вроде карантин.

– Там не карантин, а нечто гораздо более важное. Если мы с Теки там не появимся, то последствия могут быть катастрофическими. Я понимаю, что ты не пилот, но все-таки ты занимался строительством кораблей. Возможно, ты смог бы отвезти нас туда?

– Что ты несешь? – возмутился Дэнни. – Даже если мог бы, у нас все равно нет корабля. К тому же мне нужно работать.

– Если тебе сейчас некогда, то мы можем поговорить, когда твоя смена закончится, – осторожно сказала я, чувствуя, что он не горит желанием со мной общаться. – Когда ты придешь домой?

– Я сегодня не приду домой, – после секундной паузы произнес Дэнни. – Слушай, может, поговорим завтра? Все равно в аэропорт ехать, Лору с Локи встречать. Вот соберемся все вместе…

– Как это завтра? – перебила его я. – Я думала, они только через два дня прилетят.

– Кендис, ты совсем от реальной жизни отстала, – с сарказмом произнес парень. – Поменьше «Пустую Галактику» смотри. Завтра они приезжают, вечером. А сегодня их последний концерт, ты про это хоть помнишь? Лора говорит, что собирается исполнить ту песню, которую ты просила.

Этой фразой он вообще поверг меня в ступор. Какую такую песню я просила? Но заговорить вновь мне не удалось. Дэнни быстро выпалил:

– В общем, увидимся завтра, – и отключился.

Я стояла на кухне и сжимала в руках палм еще несколько минут. До меня доносился шум волн и радостные крики детей на пляже, но я этого почти не слышала. Как я могла не знать, что завтра возвращаются мои парень и подруга? Когда я в последний раз с ними говорила? Я этого совсем не помню…

И в эту секунду я как будто что-то заметила краем глаза. Со стороны окна что-то двинулось, а барабанная дробь, которую я почти слышала с тех пор, как Теки рассказал мне о карантине, усилилась. Мою человеческую часть сотрясла дрожь, а еще мне до боли захотелось отвернуться и уйти подальше. Но магнур, кажется, был другого мнения. Сама не понимая, что делаю, я забралась на кухонную тумбочку и вылезла в окно.

Только когда мои ступни приземлились на разгоряченный после долгого и жаркого дня песок, я поняла, что без обуви. Наверное, разумным было бы вернуться в дом и обуться, но я не могла ждать. Что-то двигалось недалеко от меня. Я не могла его разглядеть, что-то мне мешало. Что-то твердило мне, что я должна уйти, но при этом какая-то часть меня была решительно с этим не согласна. Недолго думая, я припустила по раскаленному песку за странным нечтом.

Происходящее напомнило мне события на Тиморе. Тогда я тоже шла куда-то, ведомая шестым чувством. И вот опять все повторяется. Только на этот раз меня вела не интуиция. Я на самом деле что-то видела, просто не могла понять, что. Это как тень за шторкой. Ты знаешь, что там кто-то есть, но видишь только силуэт, и то нечеткий. Пока я следовала за тенью, какая-то часть моего сознания отметила, что на улице подозрительно безлюдно. И даже мелкие звери, которые обычно все время бродили около пляжа в поисках вынесенной на берег морской живности, и те пропали. Дети на пляже прекратили кричать. Виталы не клокотали, тяжело шлепая плавниками по песку. Элайосцы не шипели, презрительно поглядывая на все проходящие мимо расы, имеющие только два пола. Даже гигантский шар, освещавший планету весь день, почти скрылся за горизонтом, словно стремясь сбежать от этого странного существа. И только я бежала за ним.

На меня неожиданно набросился порыв ледяного ветра, от чего я в своих тонких футболке и шортах поежилась. Температура как будто понизилась. Это странно, ведь Марен находился приблизительно на том же расстоянии от Барнарда, что и Меркурий от Солнца. Даже при всех самых крутых технологиях видоизменения планет не удалось достичь температуры ниже 24 градусов по Цельсию, разве что в те редкие зимние месяцы, когда идут дожди. Но сейчас была середина лета. А ощущение такое, как будто я вышла на ледяную поверхность Тимора.

Но ничто из этого меня не остановило. Я бежала вперед, как будто от этого зависела моя жизнь. Расплывчатое пятно мерцало, в нем угадывались какие-то образы. Хоть я не могла идентифицировать ни один из них, я вдруг поняла, что это те же самые образы, которые мелькали в моей голове, пока я сидела у себя дома в гостиной.

Мой путь был странным. Я то и дело спрашивала себя, а не веду ли я себя глупо, идя, как Алиса за белым кроликом? Вдруг в конце этого пути меня ждет что-то опасное? Но мой магнур ощущал восторг. Пятно мерцало и манило его, а я летела, как ночная бабочка на свет.

Через некоторое время пятно остановилось. Я огляделась и поняла, что очутилась во дворе дома, выполненного в форме раковины. Его стенки были покрыты чем-то, похожим на тину. Интересно, что непонятному существу здесь понадобилось? Помотав головой, я вдруг поняла, что потеряла его из виду. Куда оно пропало?

Дом продолжал притягивать мой взгляд. Не придумав ничего лучше, я уселась на скамейку среди песчаных водорослей, растущих на участке, и принялась ждать.

Какое-то время ничего не происходило. Улицы по-прежнему были пустынны, но это не сильно меня пугало. Существо все еще находилось где-то здесь, я это ощущала, хоть ничего и не видела. Уже начали зажигаться фонари, когда до меня донесся тихий звук шагов.

Я еще не видела того, кто идет, но слышала, с каким трудом этот человек переставляет ногами. Мое воображение нарисовало пьяного или усталого парня, но вскоре я заметила тощую белобрысую девушку с черными кругами под глазами. Она широко зевала и явно с трудом держалась на ногах. Картина была настолько прозаичной, что я даже разочарованно вздохнула.

Я не пыталась спрятаться, но девушка меня не заметила и вошла в дом. Существо тут же оживилось, и я хотела встать и прильнуть к окну, чтобы увидеть, что происходит внутри, но в этот момент раздался знакомый смех. Йохан.

Йохан был собутыльником Эрика и, в отличие от брата Локи, совершенно мне не нравился. Да, Эрик тоже, бывало, вел себя, как полный придурок. Бывали случаи, как он довольно злобно шутил надо мной. В основном на темы моей сексуальной жизни (наверное, Локи рассказывал ему, как у нас в последнее время ничего не клеится) и страсти к сериалу «Пустая Галактика»… Но все-таки в нем не было чего-то такого, что могло бы заставить меня бежать со всех ног прочь. Но вот Йохан… Хотя тот, в отличие от своего приятеля, не отличался мощным телосложением, он выглядел гораздо более опасным. Каждый раз, когда исландец на меня смотрел, я чувствовала себя беззащитным кроликом, которому ничего не стоит свернуть шею. И то, что Йохан пока и пальцем меня не тронул, вовсе не казалось мне гарантией, что этого не произойдет.

Обычно они с Эриком всюду ходили вдвоем, но сейчас он явно был один. Я вжалась в стену, надеясь, что он меня не заметит. Мое сердце быстро застучало, когда его тяжелое дыхание послышалось совсем близко, а ветер донес запах перегара. Несколько мучительных минут – и, наконец, звук сдвигаемой двери заставил меня облегченно выдохнуть.

Почти столкновение с Йоханом заставило меня вернуться на землю. Я вела себя глупо, когда выпрыгнула из окна и понеслась, куда глаза глядят. Не было никакого существа, а в этом доме, где, очевидно, проживал мерзкий парень со своей сестрой, не могло быть никаких волнительных происшествий, которые бы раскрасили мою скучную жизнь. Мне следует вернуться домой, посмотреть концерт Лоры и подготовиться к завтрашней встрече со своим парнем. И, несмотря на то, что существо внутри меня определенно осталось недовольным моим поведением, я покинула двор дома.

Теперь уже улицы не были пусты. Семейные парочки, пьяные компании, группы инопланетян, поглядывающие на нас, людей, подозрительно. Жизнь снова потекла своим чередом, и одна я почувствовала себя неправильно, отправляясь к своим повседневным заботам.

«Ты должна вернуться к дому Йохана» – сказал кто-то внутри меня. Наверное, это был магнур. Понятия не имею, почему ему так хотелось пообщаться с этим парнем, но мурашки на коже подсказали мне, что дело связано с чем-то опасным.

И все же я подавила желание повернуть назад. Я шла вперед и вперед, ощущая такое глухое раздражение, которого еще ни разу не испытывала за эти два года.