Читать книгу Подсолнухи для Ван Гога - Оксана Утева - Страница 13

Надо сказать, меня весьма удивило, что Додж уступил. Начала задумываться, если уж я ему так сильно надоедаю, почему не сказать мне? Раз он терпит меня со всеми этими выкрутасами, значит, сам этого хочет. Так я успокаивала себя по дороге до места происшествия, где нас ждало самое, что ни есть мерзкое зрелище. Дом неизвестно бедняги уже был полон полиции, прямо перед крыльцом в темноте зияла желтая оградительная лента.

– Мне точно можно здесь быть? – удостоверилась я, когда Додж приподнял ленту, чтобы я прошла.

– Обычно это я решаю, кого допускать на место происшествия.

Прямо посреди роскошной гостиной, – обставленной со вкусом, кстати, – утопая лицом в объемном ковре, лежало почти ничем не примечательное тело. Кроме того, что половина его головы, свисала с потока прямо над ним. Розовая мякоть, по-видимому, мозги, украшали также и стену, рядом с дорогущим гобеленом. Зрелище прямо таки пугающее, я просканировала свое самочувствие и решила, что смогу вынести это, тем более Додж поглядывал на меня испытующим взглядом, явно поджидая, когда же я сломаюсь.

Он опустился на корточки возле трупа и достал из кармана резиновые перчатки. Щупая посеревший труп, он что-то шептал себе под нос.

– Вы не будете обводить его мелом? – поинтересовалась я.

– Зачем? – Додж не отрывался от своего занятия. – Так никто не делает, тебе просто нужно поменьше смотреть телевизор.

Какой-то парень в полицейской форме подал ему несколько конвертов, и Натан осторожно в них заглянул.

– Ты бы пошла на кухню, налила себе чаю, – проговорил Додж.

– В доме мертвеца? Ну, уж нет, спасибо. А кто его убил? Может, это как-то связано…

– Нет, – прервал он меня. – Его никто не убивал, он сам это сделал.

– Почему ты так решил?

– Это понятно с первого взгляда. К тому же мы нашли предсмертную записку.

– Интересно, зачем? – спросила я и аккуратно зевнула в кулак. Додж протянул мне свернутый вчетверо листок. – Нет, я не хочу это читать. Просто скажи сам.

Все еще в перчатках Додж развернул листок и пробежался глазами по написанному.

– Мне очень жаль, та-та-та, – бубнил он, пропуская слова настолько будничным тоном, что я была шокирована. – Теперь это все мне не нужно, та-та-та. Ты сделала свой выбор, та-та-та, прости, прощай… – Он свернул лист и вернул его обратно в конверт. – Она ушла к другому, и наш друг не смог это пережить.

– Ты ужасен, – поморщилась я. – Ведь это его последние слова! Как так можно?

Додж устроился на дорогущем диване, почти уткнувшись ботинками в труп, и принялся что-то писать.

– Если каждый раз принимать все близко к сердцу, не хватит никаких нервов.

– Но это кощунство!

– Может быть, но если просто охать над мертвым телом, работа сама за себя не сделается. Понимаешь?

– Да, – сдалась я. – Может, ты и прав.

На обстановку я на всякий случай не смотрела, опустив взгляд в пол. Но от ощущения, что в шаге от меня покоится мертвец, меня вдруг стало подташнивать. К тому же, я снова ощутила ужасную усталость, может, идея с чаем не так уж плоха. На кухне дважды вымыла кружку, прежде чем пить из нее, даже не знаю зачем. Будто след мертвечины лег на все в этом доме, и я могла заразиться. Едва борясь со сном на чужой кухне, я прислонилась к стойке и вдруг негромко рассмеялась, осознавая всю нелепость происходящего со мной. Наверное, это нервы.

– Чему веселишься? – спросил Додж и принял такую же позу рядом со мной.

– Ничего, все это как дурной нелепый сон. А у тебя были случаи по-настоящему нелепых смертей?

– На самом деле – больше половины. – Додж забрал у меня из рук кружку и отпил. – Однажды на спектакле по Шекспиру, Джульетта заколола себя прямо в сердце. Оказывается, кто-то перепутал инвентарь, и вместо бутафорного ножа у нее оказался настоящий, перед многолюдной толпой она этого даже не поняла. Умерла почти мгновенно. Вот так сказка стала реальностью. – Он усмехнулся и покачал головой. – А потом еще оказалось, что она была беременна от Меркуцио.

Я в ужасе округлила глаза.

– Ты про актера, который его играл?

– Ну, разумеется, в общем, как я не ходил в театр, так и не стану начинать.

– Все равно, этого парня мне жалко, – указала я в сторону гостиной. – А ты бы стал так переживать? Ну… если бы тебя бросили.

– Вряд ли, – покачала головой Додж. – Наверное, я бы расстроился, но не до смерти. Суицид – глупейший поступок, и как я знаю по опыту, доставляет много хлопот другим людям. Это время можно потратить на более важную работу.

– Может, ты просто никогда не любил так сильно?

– Возможно, но даже если бы и… полюбил, ни одна женщина в мире не заставила бы меня решиться на такой глупый поступок. Я считаю, это чушь. Все можно пережить. Правда же?

– Наверное, – добавила я. Ладно, мне нужно на работу. – Я едва подавила зевок, и Додж посмотрел на меня с недоверием.

– Может взять выходной на сегодня?

– Нам? – переполошилась я и спугнула следующий зевок.

– Тебе. Мне такая роскошь непозволительна.

Во всем своем теле я ощутила невероятную усталость, даже не могла шевелиться.

– На самом деле, мне тоже. Нужно готовиться к выставке, а времени остается все меньше. К тому же сегодня отчитываюсь перед директором, а доклад еще даже не готов. Поэтому я возьму такси и отправлюсь на работу.

Натан вышел из дома вместе со мной, чтобы дождаться машины.

– Спасибо, – проговорила я тихо, – что позволил мне остаться у тебя.

Он ничего не ответил. Когда желтое авто затормозило перед нами, открыл заднюю дверцу, а у меня даже не было сил оценить его любезность. Машина тронулась, и я проспала всю дорогу до работы.

В шесть утра галерея пустовала, уборщица приходит только около восьми, весь остальной персонал – около девяти. Так что у меня было время подготовиться к встрече с директором «Парнаса», составить отчет за две недели и, конечно, презентацию по результатам аукциона. Я запустила Power Point на компьютере и стала искать фото, сделанные полторы недели назад. Это были последние теплые осенние дни, и, казалось, ничто не могло нас огорчить. Занятые любимым делом, близкие друг другу люди. Несколько фото я отправила на свою флешку, чтобы потом распечатать. На них наша троица смотрелась лучше всего. Правда, на заднем фоне отчетливо видно сердитого Артура Баумана, престарелого коллекционера и родного брата того самого почившего Армана Баумана, которому и принадлежала коллекция вещей Ван Гога.

Закончив презентацию, я расставила по полкам книги и папки, навела порядок на рабочем столе, даже стерла пыль с подоконника. В общем, сделала все, до чего в последнее время не доходили руки. От нескольких чашек кофе усталость почти прошла, но я все равно решила уйти с работы пораньше. Так что, отчитавшись перед начальством и, одобрив дизайн пригласительных билетов на вернисаж, я отправилась досыпать положенные на отдых часы.