Читать книгу Бездна для героя - Октавия Колотилина - Страница 3

Постараться думать о бублике… Только о бублике, ни о прыгающих монстрах, ни о белых щупальцах-иглах, ни о… Бублик.

Чудовища, как белые тараканы, просеменили мимо.

– Что ты сделал? – выдохнула Инга.

Доктор поковырял ногтем пол, понюхал, скривился, вытер палец о её пиджак.

– Посылал телепатические волны, противоположные по фазе нашим мыслям.

– Понятно… То есть не очень. А почему о бублике? – Она пыталась оттереть несуществующее пятно на пиджаке.

– Бублик, тор – простая форма, когда думаешь о ней, проще подобрать волны с противоположной амплитудой и свести общий сигнал к нулю, тогда для существ, воспринимающих такие сигналы, человек становится невидим. Слышишь?

Инга прислушалась:

– Как будто малыш плачет?

– Скорее!

Пронеслись через правый коридор, свернули налево. Здесь всю стену оплёл виноград, судя по аромату, который источали сизые грозди – сорта «изабелла»; всхлипы стали отчётливее.

Дыхание нужно было беречь, но вопросы рвались наружу:

– Извини, может, ты знаешь – где мы? И кто эти твари, которые нападают?

– Думаю, – Доктор театрально повёл рукой, – вокруг нас – огромный живой организм, а «зубы» – его защита.

– Лейкоциты, которые борются со всеми инородными телами?

– Похоже.

– Но что за организм? Нас кто-то проглотил? Кто-то в библиотеке?

– Нет, не в библиотеке. И даже не на Земле. Хватит глупых вопросов!

Не на Земле? С ума сошёл?

Несмотря на чушь, которую нёс, Доктор вызывал доверие, казался давно знакомым и надёжным… И всё же с ним было что-то не так. Краем глаза Инга замечала, что контуры сухопарой фигуры как бы размыты в пространстве, но стоило посмотреть прямо – и наваждение рассеивалось.

Потрясла головой. В этом месте всё ощущается по-другому, скорее бы отсюда выбраться. Может, белая тварь впрыснула какой-то яд, и начинаются галлюцинации? Ничего вроде не кружится, в теле – бодрость, хоть ноги и болят.

Впереди открылся большой зал. Ура, солнечный свет!

Хотя – ведь сейчас должна быть ночь, уже часов десять? Неужели они действительно не на Земле? Под ногами зашуршали жёлтые, влажные листья ясеня, они словно только-только коснулись дорожки, и всё отдают мягкие лучи, что впитали за три месяца.

Ничего себе явление, в начале-то мая.

Небо сверху – или потолок? Не понять, обзор закрыли чёрные ветви с оранжевой листвой. Дорожка шла вверх, на склон, а в конце её, у стены, жался ребёнок в пёстром платье и судорожно всхлипывал.

Инга кинулась к плачущему:

– Успокойся, мы тебя уже нашли! – Но завопила и отпрянула: с темно-зелёного лица, увенчанного костяным гребнем, смотрели два больших фиолетовых глаза.

К горлу сразу подступила тошнота:

– Урод, мутант…

– Нет, она – инопланетянка. – Доктор подошёл и опустился на колени рядом с девочкой:

– Мы не причиним тебе вреда. Ты заблудилась? Как тебя зовут?

Существо с другой планеты сложило губки трубочкой, засвистело. Почему-то Инга всё понимала.

– Заблудилась. Шелли…

У неё были милые пухлые щёчки и маленький ротик. Зрачки потеряшки от ужаса стали с рубль.

– А полностью? – строго спросил Доктор.

– Шеллингнира из Нижнего Лаонгбалида…

– Ладно, пусть будет Шелли. Не бойся нас.

– А я и не вас боюсь, – просвистела та в ответ и показала ему за спину.

Из леса на дорожку вывалился светящийся человек и, шатаясь, пошёл к ним. Да нет, это не человек светился! Отблескивали «зубы», облепившие его живым ковром.

Доктор обнял ребёнка и выставил отвёртку:

– Думай о бублике!

Инга прижалась рядом.

Человек сделал ещё несколько шагов, повернулся к сидящим.

Бублик, он такой круглый, румяный…

Пленник зубов посмотрел прямо на Ингу. Сквозь копошащуюся свору были видны два ярких синих глаза.

Бублик, с дырочкой, на верёвочке…

Несчастный поднял руку, силясь дотянуться до людей.

Бублик, чтоб его…

Человек упал, брызнув во все стороны белым.

Конфетки-бараночки…

– Тор, просто тор! – услышала Инга шёпот Доктора.

От пленника ничего не осталось. Зубы поползли по коридорам шеренгами, вроде сытых муравьёв.

Когда они скрылись, Инга взглянула на «мутанта». Шелли отключилась. «Обморок – опасное для жизни состояние, характеризующееся…»

Она хлестала инопланетянку по щекам, пока не отбила пальцы о костяной гребень. Наконец, пациент очнулся.

– Две руки, – пробормотала девочка (и как только ей удаётся бормотать свистя? Почему вообще в этом свисте различимы слова?) – Вы видели – у него было две руки?

– Ну и что? – не поняла Инга. – У тебя тоже две руки, и у меня, и у Доктора.

– Я сплю… – простонала Шелли, обхватив колени. – И никак, никак не могу проснуться.

Доктор одним грациозным движением оказался на ногах:

– Это можно легко проверить!

И бесцеремонно залез Инге за пазуху, даже ойкнуть не успела. Вытащил конспект лекций, отбросил половину за плечо.

– Эй, я писала их неделю! – возмутилась она.

Ей сунули под нос текст:

– Читай, второй абзац сверху. Только не вздумай – вслух!

Потом записи отправились к инопланетянке:

– Что у тебя, Шелли?

– О развитии конта-… Кон-та-ги-оз-ных болезней, – пролепетала малышка.

И читать по-нашему умеет? Мистика.

– Ну да, там так написано. – Инга пожала плечами.

– Я то же прочёл. – Доктор крутанулся вокруг себя и показал на неё растопыренными пальцами:

– Если бы это был сон, слова у всех были разные, не находишь? – и снова склонился к ребенку:

– Значит – не спишь. Мы в другом мире. Никак не могу определить, с какой ты планеты… Как называется у вас солнце?

– Солнце.

– А созвездия ты какие-нибудь знаешь?

Фиолетовые глаза смотрели непонимающе.

– Звёзды? Огоньки такие в небе?

– Огоньки в… небе?

Доктор начал терять терпение:

– Слушай, сколько тебе лет, Шелли?

– Семь, – она снова начала всхлипывать.

– Ладно, успокойся. Пойдём с нами.

«Я бы и пяти не дала, – размышляла Инга. – Всего семь, а уже такая разумная, не капризничает в незнакомом месте. Впрочем, на другой планете год может и десять наших длиться, может, по-земному ей пара веков».

Уже как-то легко верилось в другие планеты, инопланетян и всякое подобное. Наверное, на определённом этапе мозг перестаёт отрицать происходящий вокруг абсурд, просто пытается не свихнуться и найти способ выжить.

Стоило выйти из зала, под ноги легла нежная травка. Над головой ярились июньские клёны в свежей, сочной зелени, полные решимости порвать потолок и найти солнце, светильники очерчивали канвой каждый лист. Колени ласкало тепло. Гусеницы вели в бой свои отряды, азартно вопили птицы, капал сок; жёлтая шелуха от почек прилипла к лопуху, их аромат превращал воздух в тягучий мёд.

Десять минут назад осень проходили, что тут с сезонами?

Маленькая ладошка цеплялась за палец Инги. Мило. Как будто ведёшь в парк младшую сестрёнку, ту самую, что безуспешно выпрашивала когда-то у мамы. Кожа у Шелли на руках более красная – уж не аутоиммунное ли? Хотя кто их разберёт, этих инопланетян.

Почему на душе так спокойно? Непонятно где, непонятно с кем, нескончаемые петляющие коридоры, опасность из-за каждого угла. Но препод внушает уверенность: по крайней мере, он-то уж точно землянин, и знает, куда идти.

Доктор остановился:

– Так, опять тупик.

Сложил руки на груди и огляделся с очумелым видом, словно директор фармацевтической фабрики, который зашёл проверить цех – а там на конвейере пучки крапивы висят и завхоз с мухомором во рту колотит по шаманскому бубну.

– Здесь везде временные парадоксы. Нет, это место просто состоит из парадоксов, как шарф из петель!

«Сусанин» принялся простукивать стены и всматриваться в фонари. Даже когда Доктор стоял на месте, зафиксировать, где именно он стоит, не получалось: пространство кругом словно расползалось.

Инга поймала себя на этом ощущении и вздрогнула. Просто усталость, просто обилие впечатлений. Но ведь с Шелли-то подобного нет? Нет. Какая одежда у неё странная. Ткань будто сваляна, а не сделана обычным способом, и никаких швов.

– Кто тебе подарил такое платьице?

Девочка потупилась, на щёчках сквозь зелёную кожу проступил румянец.

– Сама сплела. В Лаонгбалиде живут лучшие Мастера Нитей на континенте, а я выиграла состязание среди Ткачей, вчера только, и вдруг – здесь… – Она шмыгнула носом.

– Ой, не реви опять! Смотри, у тебя два лишних рукава по бокам. Лучшая ткачиха.

Шелли хотела возразить, сложила губки – но не произнесла ни звука. Инга проследила её взгляд, оглянулась.

Проход загородил… Рыцарь. Правда, определённо рыцарь! На голове у него блестело ведро с прорезью для глаз, украшенное сверху золотой ладонью; доспех закрывала накидка с чёрным крестом тевтонского ордена.