Читать книгу Миражи - О.Л. Лементов - Страница 2

Ливень закончился внезапно как и начался, но долгожданной прохлады так и не принес.

Каин, молодой человек лет двадцати, вышел из квартиры, и плотно прикрыв за собой дверь, начал спускаться вниз. Лифтам он не доверял. В них можно было застрять в любой момент и просидеть вплоть до комендантского часа, а то и позже. Такое развлечение никак не входило в его сегодняшние планы. Пройдя пару пролетов, он остановился у свежего граффити, и, пнув вниз по лестнице пустой баллон из-под краски, подкурил длинную тонкую сигарету. Горечь, перемешанная с ментолом, наполнила молодые легкие. Каин медленно выпустил дым первой затяжки и так же, не торопясь, затянулся вновь. Лишь скурив половину, он продолжил спуск.

С каждым этажом количество живописи, красовавшейся на свежевыкрашенных стенах, увеличивалось. На первом этаже, увидев его, робот-уборщик бросил покраску стен, уступая дорогу человеку. Проходя мимо, Каин запустил в него окурком, с удовлетворением отметив, что попал роботу в камеру – регистратор.

Покинув подъезд, он оказался на безлюдной душной улице. День подходил к концу, хотя солнце было еще высоко. Пройдя мимо стоянки с велосипедами, он перешел на противоположную сторону. Его целью было кафе «Непокорные», расположенное на первом этаже соседской высотки. Прохлада, полумрак, гул голосов и незатейливая популярная музыка – все это невольно остановило, едва перешагнувшего порог, юношу.

– Эй, красавчик, не меня ищешь?

Услышал он знакомый голос, сразу же потонувший в ритмах мелодии.

Глаза привыкли и Кайн, повернувшись на знакомый окрик, направился к компании из десятка молодых людей, сидевших в углу за несколькими, составленными кое-как, столами.

– Безусловно, тебя.

Обхватив тонкую, девичью талию смазливой, с ярким макияжем, брюнетки, он поднял ее с кресла и, нежно похлопав девушку по бедру, добавил:

– Принеси пивка, милая.

Сам же занял ее место, одновременно приветствуя всех присутствующих.

– Каин, ну ты совсем что ли? Это моё место.

– Нели, не обижайся, детка, мы ненадолго. Правда, принеси пива. Жара на улице.

– Ну что ты решил?

Обращающегося к Каину долговязого, рыжеволосого парня звали Лео.

– Ты думаешь это походящее место, для обсуждения таких дел?

Спокойно, вопросом на вопрос, ответил Кайн, аккуратно раздвигая ребром ладони скорлупы от орехов, разбросанных по столу.

– Что за свинарник?

– Ты, часом, не заднюю включаешь?

Другого товарища Каина звали Виктор. Как и Каин, он был спортивного телосложения и, в общем, недурен собой. Манера, подчеркивать одеждой свои достоинства, выдавала в нем неисправимого бабника.

– Вик, если вы хотите об этом только помечтать, без каких либо действий, то можем потрепаться прямо здесь, среди наших милых товарищей. Если же мы решили от слов перейти к делу, тогда обсудим все без свидетелей.

– Лично я за то чтобы перейти, и чем быстрее, тем лучше.

Напирал красавчик.

– Тогда предлагаю, как стемнеет – на крыше.

Сказал Каин, подставляя одно колено, вернувшейся с пивом Нели.

Удобно устроившись, та молча надпила из своей бутылки, и принялась усердно рассматривать узоры на полу, при этом, даже не пытаясь вмешаться в разговор.

– Мы можем пойти и сейчас.

Вставил свое слово Лео.

– Сейчас там полно народу.

– Это все отговорки.

– Точно, если речь лишь, что бы остаться одним – пойдем ко мне.

– Лео, куда торопится. У тебя и так четыре предупреждения в этом месяце, а тут если поймают, изолятор – как пить дать.

– Я говорил, он обделался.

Подвел итог Вик, пытаясь тыкнуть в Каина пальцем.

– Ты аккуратнее с выводами.

Не повышая тона, заявил Каин, аккуратно отведя руку товарища.

– Мальчики, я тут, между прочим, не только что бы за пивом бегать.

Внезапно вмешалась в разговор Нели.

– Получите его, как зайдет солнце. Теряем время, ковбой.

Последняя фраза относилась уже непосредственно к Каину.

– Мужчины, прошу прощения. Итак, через пару часов на крыше.

Улыбаясь, подвел итог встрече Каин, вставая вслед за Нели из-за стола.

* * *

Аккуратно, чтобы не потревожить провалившуюся в сладкую дрему Нели, Каин освободился из ее объятий, и встал с кровати. Одевшись, он закурил. Девушка лежала на животе, аккуратно прикрытая им, еще влажной от пота, простыней.

Стоя, опершись на подоконник открытого окна, Каин любовался формами ее, очень юного, нежно-женственного тела, с грустью думая о будущем своей подруги.

Она была нежна и чувственная в постели, в компаниях ее ум и твердость характера обеспечивали авторитет и свободу, за ней шли, ей подражали, и сейчас она была почти на «гребне». Сейчас да, а что потом?

Нели была активным (а по-другому и быть не могло) членом «Только Я». Движение существовало уже очень давно, но в последнее время набрало неимоверную популярность в тысячах мегаполисах по всему миру. Миллионы юных тунеядок добровольно отказывались от института семьи, ставя во главу стола личные интересы, а вернее удовольствия. Широта их поражала и вызывала невольное уважение. Наркотики и спорт, мужчины и полное их отрицание, обжорство и диеты, косметика, операции по увеличению и уменьшению и т. д. и т. п.

Соцсети захлебывались изображениями всяческих крайностей (от безобидных, до безумно-опасных), на которых был представлен весь спектр возможностей, предоставляемых мегаполисами и даже более. Нели утверждала, что приверженцы «Только Я» есть даже среди политиков. Каин понимал, конечно, что это чушь, но то, что организация обеспечивалась через свои штабы намного лучше остальных тунеядцев, был неоспоримый факт. Все это было бы прекрасно, если б не один нюанс. Для того что бы стать членом движения, девушки проходили обязательную стерилизацию, так сказать залог верности идеалам организации. Каин не мог этого ни принять, ни понять. «Молодость пройдет, а вместе с ней и это безумное увлечение, а что потом? Кто захочет доживать свои дни с бесплодной женщиной без малейшей надежды увидеть своих потомков? По рождаемости и без «Только Я» жесткие ограничения.

Лучше бы боролись за свое бабское счастье, а не потакали политикам, с каждым годом все более ограничивающим свободы мегаполисов».

Девушка вздрогнула, и, не открывая глаз, попыталась найти любимого. Затушив сигарету, Каин подошел к дивану и, присев на край, вложил свою руку в руку Нели. Та потянулась к нему губами, и Каин ответил на поцелуй. Она все еще не открывала глаз, а он, нежно гладя ее волосы, всматривался в прекрасные черты. Даже проявившаяся на щеке одним, красно-желтым пятном, «умная тату», казалось, не могла испортить ее красоты. «Памяти на красочку не хватает. Захламила, видать, чип, а почистить некогда. Надо ей потом сказать, а то «поплывет» макияж прямо на людях. Будет неудобно». Он аккуратно освободил свою руку и поднялся во весь рост. Нели открыла глаза.

– Н-у-у, останься!

– У меня еще встреча.

– Что за мода встречаться по ночам.

Сказала она со вздохом, переворачиваясь на спину.

– Комендантский час скоро. Тебе мало неприятностей из-за этих «гоблинов».

– Малыш, они мои товарищи, даже, можно сказать, друзья. А комендантский час нам не грозит. Мы будем на крыше.

– А Виктор?

– Найдет где переночевать. У него тут по зазнобе на этаж, в крайнем случае, пойдем ко мне.

– Приходи, как закончишь. Мне нравится просыпаться, чувствуя твой запах.

– Я постараюсь.

Последнюю фразу Каин говорил, уже прикрывая дверь в комнату.

Квартиры для семейных во всех высотках были одинаковы. Комната ребенка (одна, максимум две), комната родителей, гостиная с встроенной кухонькой и шкафом-доставщиком в простонародье звавшимся «самобранка», службы и небольшой коридор. В таком коридоре и оказался Каин, покинув комнату Нели. Выход был направо, налево в торце начинался зал. В светящемся проеме было видно, как Мари, мать Нели, сервировала стол к ужину (редко встречающаяся среди тунеядцев привычка). Секунду поколебавшись, Каин направился в сторону зала. Еще молодая, не лишённая привлекательности, Мари встретила Каина белоснежной улыбкой.

– Добрый вечер. Поужинаешь с нами?

– Нет, спасибо. Меня ждут. Я просто поздороваться.

– Жаль. Как родители?

– Спасибо, все хорошо.

– Каин, сынок, – после небольшого раздумья, постояв с тарелкой спагетти в руках, тихо и очень нежно произнесла Мари, – не бросай ее. Все эти увлечения пройдут, а вы очень хорошая пара.

– Там у Нели макияж плывет.

Каин просто не знал, что ответить и постарался перевести разговор.

– Мне вроде бы неудобно говорить ей об этом, пусть переустановит программу, а то некрасиво может получиться… Ну я пошел. Спокойной ночи.

– Передавай привет маме.

Последнюю фразу он услышал, уже открывая входную дверь.

* * *

Двери лифта (на этот раз он был вынужден им воспользоваться) издав характерный звук, плавно открылись и Каин оказался на крыше собственной высотки. Строго говоря, это была не сама крыша, а огромное, занимающее почти всю площадь дома помещение, защищаемое в непогоду раздвижными, прозрачными стенами и таким же прозрачным, лежащим на бетонных колонах, потолком. Колоны эти условно разделяли все пространство на зоны. Зона спорта, с множеством беговых дорожек, велосипедов, штанг, и бог знает еще каких тренажеров, плавно переходила в небольшие аттракционы типа «качели-карусели». Идя вдоль стены, Каин прошел еще детскую площадку и возле первого на его пути бассейна увидел два знакомых силуэта, сидящих за пластмассовым столиком, у самой воды. Махнув друзьям рукой, он подошел к ближайшей «самобранке» и, взяв пиво и тарелку, на которой дымились две сосиски и темный хлеб, направился в их сторону.

– Проголодался?

Скривился в улыбке Вик.

– Есть немного. А потом так лучше думается. А вы что?

– Пожалуй, я тоже пива, Вик тебе взять?

Сказал, вставая, Леон.

– Ну, раз так, тащи.

Пожал плечами Виктор.

– Наконец хоть дыхнуть можно. Жара уморила.

Произнес Каин, чувствуя, как первый, жадный глоток, проникает в желудок.

Лео вернулся буквально через минуту, неся в обеих руках упаковку пива и охапку всякой сухо-соленой ерунды. Вывалив все это на стол, он буквально рухнул в свое кресло. Бутылка в его руках, прошипев, выдавила из себя пену, которую рыжеволосый тут же попытался поймать ртом.

– Как дети малые. Мы, между прочим, решаем серьезный вопрос. Возможно это изменит всю нашу жизнь, а вы… Один сосиски топчет, другой пивом хлюпает…

Виктор был раздражен, и было понятно, что он не склонен к веселью.

– Вик, расслабься. Мы все понимаем не хуже твоего. Думаю, одно другому не помеха.

Утолив первый голод, Каин закурил, открыв следующую бутылку.

– Есть желание покинуть это богом забытое место. Вопрос первый. Кто-нибудь против этого утверждения?

Взяв паузу, Каин сделал очередной глоток и продолжил.

– Судя по всему – нет.

– Вопрос второй. Валим только втроем. Больше никто не должен даже подозревать о том, что мы задумали. Ни родные, ни любимые. Желание простится возникнуть ни у кого не должно.

– Каин это в большей мере касается тебя. Устоишь, чтобы не проболтаться отцу?

– Попробую. Хотя во всем мегаполисе за стеной кроме него из наших никто не бывал. Его знания нам бы пригодились.

– А действительно. Давайте посвятим Горна в наши планы.

Вступил в разговор Леон.

– Ну да. Он нас сначала будет отговаривать, а потом и сдаст своим дружкам.

– Вик, ты давай полегче. Это все-таки мой отец.

– Ладно, Каин. Не обижайся.

– Нет, правда. Каин может, поговоришь с папой?

– Думаю, Вик прав. Лучше обойдемся без него.

– Что ж, как скажите. Тогда остался последний вопрос – как?

– Через периметр не пройдешь. Мы еще пацанами пробовали. Там за деревьями «колючка» в небоскреб высотой под напряжением и все просматривается. Добежать даже до нее не успеешь, вояки будут тут как тут.

– Может подземный ход?

Каин сделал глоток и, прищурившись, глянул на Лео, пытаясь понять, серьезно ли тот предлагает рыться в земле.

– Брат, ты если хочешь попахать, так можешь записаться в работяги, и тебя и так отсюда выпустят.

Вик хлопнул Лео по плечу и, подбросив вверх соленый арахис, поймал его ртом.

– Та да.

Согласился Каин.

– Тем более ни куда копать, ничем, ни как, ни сколько мы не имеем понятия.

– И выход?

– Думаю надо попытаться проехать через кордон.

– И кто из нас больше сумасшедший?

С язвительной улыбкой поинтересовался Лео.

– Это можно, только надо прикинуться работягой или политиком. Каин, ты не намекаешь на то, что твой папа знает как перепрошиться?

Вик был не так критичен к предложению товарища.

– К сожалению, если он и знает, вряд ли нам поможет, тем более мы решили его не впутывать.

– Тогда как?

– Нам надо попасть в машину любого работяги и выехать вместе с ним.

– И какой дурак тебя согласиться вывезти?

– Скажем так, мы ему не скажем.

– Продолжай.

На этот раз Вик был серьезен. Было видно, что предложение Каина его заинтересовало всерьез.

– Для начала, нам надо проанализировать какой транспорт проезжает через кордоны, и выбрать самый подходящий.

– Пацаны, а вы действительно верите в свободные колонии? Что если там все то же, что и здесь?

Вполголоса, и очень серьезно спросил Лео.

– Если выберемся, узнаем.

– Кончай философствовать. Скоро утро, а мы ничего не решили.

– Итак, транспорт, который заходит в мегаполис – грузовики, снабжающие «самобранки» и мусоровозы. Это регулярные. Плюс сюда ездит всякая обслуга типа ремонтники, врачи, пожарные, вояки и прочая шелупонь. Ездят они нерегулярно и по надобности. Кстати любую из этих «надобностей» мы можем организовать.

– Думаю, надо начать с грузовиков. Они объемные и в них нет людей, не считая того что в кабине.

– Неизвестно есть ли и там кто-нибудь. Кто хоть раз видел обслугу грузовиков?

Встрял Лео.

– Тем более. Попасть к ним вовнутрь будет проще. Зная, где и когда они появляются, можно все тщательно рассчитать.

Закончил свою мысль Виктор.

– Все это так, Вик. Но все эти плюсы знаем не только мы. Ты думаешь, что за сотни лет мы первые, кто попытался вырваться?

– У тебя есть другой план?

Вик посмотрел на Каина, слегка прищурив глаза. Вместе с холодным тоном, это должно было создать эффект если не угрозы, то точно некоего вызова.

– Да нет, просто мысли вслух.

Каин улыбнулся, обнажив предмет своей гордости, (ровные и пока еще не успевшие пожелтеть от смолы и никотина зубы).

* * *

Открыв дверь, Каин на цыпочках, чтобы не разбудить родных, зашел в квартиру. К Нели идти постеснялся, было уже поздно. Он почти открыл дверь в свою комнату, когда заметил, что в гостиной горит свет. Пробиваясь сквозь цветной витраж двери, тот тускло освещал конец коридора. Помедлив секунду, Каин передумал идти спать. В зале царил полумрак. В кресле, напротив светящегося и слишком (как для тунеядцев) большого экрана, сидел отец. Курсор мигал на неоконченной фразе, когда Каин подошел и стал сзади кресла.

– Каин! Добрый вечер, сынок.

Произнес Горн, не отрывая взгляд от экрана.

– Как дела?

– Ничего. Все по-старому. Работаешь?

– Ну, слово работаешь, думаю, неправильно употреблять в нашей среде. Скорее – развлекаюсь.

– И чем на этот раз?

Каин обошел кресло, и присел на край, стоящего рядом дивана.

Горн переключил взгляд с экрана на сына.

– Одним словом и не скажешь. Анализирую кое-что.

В зале на несколько минут воцарилась тишина, и мужчина опять принялся перечитывать текст.

– Пап. Скажи честно, почему ты стал тунеядцем?

Любопытство сына, по-видимому, застало врасплох.

– Ты же знаешь. Я полюбил твою маму. Она тунеядка, а таким нет места среди политиков, поэтому я и решил остаться здесь, с ней. Что за вопрос?

– И эта единственная причина?

– Каин. Я счастлив с Зоей, она со мной, надеюсь, тоже. Неужели ты думаешь, что на протяжении стольких лет я использовал ее, чтобы поменять жизнь политика, на вот это?

– Ну, я ведь не знаю, какая жизнь у политиков?

Сказал Каин, изобразив на лице извиняющуюся улыбку.

Горн опять оторвал взгляд от экрана и посмотрел на сына.

– Если тебя что-то интересует, я могу рассказать. Но это будет иметь смысл лишь, если ты решишь отказаться от тунеядства. Тогда я, безусловно, помогу тебе, освоится в новой для тебя среде.

– Пап, скажи, а правила, по которым мы живем, существуют по всей Земле?

– Да, конечно.

– Просто пацаны болтают, что где-то есть вольные.

Горн улыбнулся.

– Каин, а что ты понимаешь, под «вольные». Самые вольные на этой планете – это мы. У нас нет никаких обязанностей перед обществом. Нас кормят, одевают, за нами убирают, нас лечат – ничего не требуя взамен. Что еще может быть «вольнее»?

– Ну да. За мегаполис ходу нет, комендантский час, детей и то не родишь, сколько хочешь.

– В любом обществе нет абсолюта. У любой жизни есть цена. Она есть и у рабочих, есть и у политиков. И кто знает, у кого она выше? Мы живем в мире, в котором у любого человека, есть выбор, и тебе еще, кстати, не поздно его сделать и изменить свою жизнь.

– Пол жизни учиться, чтобы подбирать за такими как я? Увольте.

Засмеялся Каин.

– Почему обязательно подбирать? Есть огромное количество профессий, о которых ни ты, ни твои друзья даже не догадываются. А что касается учебы… Думаю, познание – это не только способ, но даже и где-то смысл человеческой жизни. Шанс оставить после себя память.

– И почему нельзя оставаться тунеядцем, но при этом ездить куда хочешь!?

После небольшой паузы, произнес Каин.

– Сын, запомни, единственный способ покинуть мегаполис – это поменять статус. Других вариантов просто нет. А теперь иди, отдыхай. Мне еще надо закончить «развлекаться». С этими словами, он опять перевел взгляд на наполовину исписанный экран. Каин встал и направился в свою комнату.