Читать книгу Капканы на баранов - Олег Александрович Бойко - Страница 6
6
ОглавлениеВ половине девятого вечера я появился в баре. На мой взгляд, очень эффектно. Уверенной походкой вошел в освещенное и заполненное людьми пространство, выйдя из темноты со стороны пляжа. На мне были светлые льняные брюки, синяя рубашка-поло и незаменимые в условиях местной жары вьетнамки. Не знаю, зачем, но в последний момент перед выходом я еще нацепил на голову свою бейсболку.
Неторопливо прошелся в темноте вдоль пляжа по песку и задержался у входа в бар перед мостиком, ведущим к пристани, дайвинг-центру и ресторану «Сансет». Там на воде колыхались два катера. Один из них принадлежал местной полиции, и это лишний раз напомнило об утонувшем вчера русском туристе. Но, взглянув на часы, я постарался отбросить эти мысли и вошел в бар.
Внутри было людно. Почти все столики оказались заняты. Обитатели тропического острова жаждали коктейлей и общения. Звуки музыки, которую на удивление не приходилось перекрикивать, сливались с голосами посетителей, плеском волн, звоном бокалов и непринужденным смехом.
Элис я увидел сразу. Она сидела за одним из столиков чуть левее барной стойки и была ослепительно прекрасна. На ней было короткое черное платьице на бретельках, тонкое и легкое. Откинувшись на спинку кресла, она положила ногу на ногу и держала в правой руке бокал с коктейлем. Левой рукой теребила маленький кулончик в виде капельки из золота на тоненькой золотой цепочке, которая нежно подчеркивала ее идеальную шею. Но лицо излучало сосредоточенную серьезность.
Наверное, потому что за столиком она была не одна. Напротив нее и спиной ко мне сидел все тот же кудрявый полисмен, с которым я видел ее вчера вечером в центральном холле отеля. И, глядя на них, я даже остановился, задумавшись в нерешительности, стоит ли вообще сейчас подходить.
Милая официантка, имя которой сегодня утром так жаждал узнать Рон МакКонел, увидев меня, заулыбалась и жестом пригласила сесть за только что освободившийся столик, но в этот момент я вдруг перехватил взгляд Элис. Она тут же улыбнулась и махнула мне рукой, приглашая подойти. Сидевший напротив нее офицер полиции что-то еще сказал ей, на что она ответила коротким кивком, встал и, поклонившись, направился к выходу. Проходя мимо, смерил меня взглядом, но не задержался ни на мгновение. А я, проигнорировав приглашение официантки, втянул живот, расправил плечи и, нервно сглотнув, направился к столику, за которым меня ждала, возможно, самая прекрасная из девушек, с кем мне когда-либо доводилось общаться.
Только б не молчать…
– Привет…
– Привет, – улыбнулась она в ответ, но на этот раз улыбка показалась мне немного неестественной. Словно ее мысли сейчас были где-то далеко.
Элис жестом предложила мне сесть, и я сел напротив.
– Как дела? – спросила она первая, наверное, потому что я, как обычно, позволил паузе затянуться немного дольше, чем следовало.
– Нормально, – ответил я, снял бейсболку и положил ее на край столика. – А у тебя?
– Тоже все хорошо… Ты сегодня не ужинал? Я довольно долго гуляла по пляжу на северо-востоке, но тебя не видела среди посетителей ресторана. Или, может быть, я была недостаточно внимательна?
– Да, ты права – я не ужинал. На самом деле, решил последовать твоему примеру и, знаешь, чувствую, что мне сейчас гораздо легче, чем, если бы я плотно поел на ночь глядя… – объяснил я свое отсутствие в ресторане, а сам подумал, что, наверное, не стоит упоминать о четырех бутылках пива, выпитых на жаре с одиноким шотландцем, и трех с лишним часах сна в своем номере, чтобы прийти в себя после выпитого, и в связи со сменой часовых поясов.
Элис как-то странно, как будто с сомнением, посмотрела на меня. Или я снова придал самому обыкновенному взгляду слишком большое значение. Но, по правде, я и сам не ожидал от себя такой длинной речи. А еще я не мог не отметить, что все-таки она держится со мной очень непринужденно, словно знала давным-давно и доверяла, как другу. Но быть таким же открытым в ответ я все-таки боялся, вдруг я действительно ошибся. Единственное, чего мне точно нельзя было делать, так это молчать.
– Элис, можно я вам скажу одну вещь?
– Хм… Конечно… Если только это не что-нибудь обидное…
– Нет, что вы… Ну, по крайней мере, я очень надеюсь, что эти мои слова не покажутся вам излишне грубыми или неуместными с моей стороны здесь и сейчас… Хорошо?
– Да, говори уже…
– Элис, я просто хотел сказать вам, что вы потрясающе красивая девушка… а сегодня вечером просто ослепительны!
– Ох! Даже так? – она обнажила в улыбке свои жемчужно-белые зубки и сделала вид, что удивлена и даже немного смущена, хотя, наверное, прекрасно это понимала и слышала подобные слова не одну сотню раз. – Спасибо большое, Эрик! Мне очень приятно, честно… Только, я хочу сразу тебя кое о чем попросить…
– О чем? – я понял, что наломал дров.
– Будь проще, Эрик! Расслабься. Я не кусаюсь, и ты не на экзамене… Мы просто общаемся, приятно проводим время в компании друг друга. Не надо быть джентльменом до мозга костей. Я далеко не королевских кровей, и ты находишься не на приеме у Английской королевы… К тому же я терпеть не могу весь этот официальный тон, притворные манеры и напускную порядочность. По мне уж лучше пусть парень будет самим собой и, если хочет, ругается при мне последними словами и отпускает пошлые шуточки, чем корчит из себя святошу, будучи насквозь прогнившим изнутри… Сечешь?
– Э-э… Я… Да… Конечно, как вам будет угодно, Элис… Тьфу, я хотел сказать, как скажешь! Прости…
– Я же сказала, расслабься!
– Да, я уже… спасибо! Черт, прости, я веду себя, как придурок!
– Вовсе нет, Эрик! – ответила она сквозь смех, пряча улыбку за своей миниатюрной ладошкой. – Ты очень забавный! Честное слово! Но не в том смысле, что я смеюсь над тобой – нет! Понимаешь?
– Думаю, да…
– Ну, вот. Теперь нам будет немного легче.
И, если честно, в тот момент у меня действительно словно камень с души свалился, и стало легко-легко.
Тем временем к нам подошла официантка и поинтересовалась, не желаем ли мы чего-нибудь заказать. Элис попросила повторить ей коктейль, а я заказал лимонный чай со льдом.
– Ты уверен? – удивилась Элис, когда я озвучил свой заказ.
– А что? – переспросил я.
А на самом деле я все еще не мог побороть в себе неловкость. Я понимал, что алкоголь поможет немного раскрепоститься и, возможно, даже развяжет мне язык, но все равно были причины, по которым я решил ограничиться холодным чаем. Хотя, я не очень опасался, что, напившись, могу сделать или сказать что-нибудь не так. Обычно за мной такого не водилось.
– Значит так, – обратилась она к официантке. – Забудьте про чай! И принесите молодому человеку Лонг-Айленд! О-кей?
– Лонг-Айленд, сэр? – уточнила официантка, глядя на меня.
– Да, давайте Лонг-Айленд…
– Хорошо. Одну минуту.
Я проводил официантку взглядом, а когда перевел его на Элис, увидел, что она с лукавой улыбкой разглядывает меня, покусывая трубочку своего еще не допитого предыдущего коктейля.
– Что? – спросил я.
– Ничего. Просто ты так смотрел вслед этой девушке…
– Как?
– Ну, та-а-ак… Она тебе нравится?
– Нет!
– Нет?
– Ну, не так, что совсем не нравится… Она симпатичная, но… я не…
– Ты что, оправдываешься?
– Нет.
– А, по-моему, да.
– Нет, Элис…
– Ты уже пытался к ней подкатить? Пытался познакомиться?
– Нет, я даже не знаю, как ее зовут.
– Хочешь, я сама ее спрошу?
– Нет.
– Почему?
– Не хочу!
– Ты стесняешься?
– Нет. Это допрос?
– Нет. Просто интересно…
– Что интересно?
– Интересно, какие девушки тебе нравятся.
– В смысле?
– Ну, любишь ли ты экзотику или предпочитаешь европейскую внешность?
– Слушай, эта девушка нравится одному мужчине, с которым мы вчера случайно познакомились. Он сам из Шотландии, недавно развелся с женой и сейчас заливает алкоголем свою печаль… Но подойти и спросить, как ее зовут, он не решается…
– Ясно, – улыбнулась Элис. – Только, боюсь, твой знакомый не отдает себе отчет в том, что, на самом деле, если хочешь развеяться, то кадрить официантку в отеле на острове не самый подходящий вариант. Особенно, в стране, где официальной религией является ислам. Объясни это своему приятелю. Хорошо?
– Ммм… Да.
– Ну, наконец-то, хоть один утвердительный ответ!
– А чего ты хотела с такими вопросами?
Мы оба замолчали, серьезно глядя друг другу в глаза, а потом вдруг весело рассмеялись.
Через минуту, когда мы перестали смеяться, нам принесли наш заказ, и, к моему удивлению, Элис попросила официантку задержаться на мгновение.
– Как вас зовут?
Я готов был провалиться сквозь землю.
– Амаль, – ответила официантка, застенчиво улыбаясь, и удалилась, предварительно узнав, не нужно ли нам ничего больше.
– Ты слышал? – спросила Элис.
Я кивнул в ответ.
– Вот и передай это своему приятелю вместе с моим предостережением. Пусть подумает, нужно оно ему или нет?
– Спасибо!
После Элис предложила выпить за прекрасный вечер. Я поддержал ее идею. Мы звонко чокнулись под звуки живой музыки, и каждый приложился к трубочке в своем бокале. На маленькой сцене в дальнем конце бара темнокожий парнишка в джинсах и расстегнутой до середины груди синей атласной рубашке с воротником в стиле семидесятых жутко коверкал слова и тщетно пытался подражать Элтону Джону.
– Скажи, Эрик, а ты всегда такой напряженный с девушками?
Я поставил бокал на стол и посмотрел на собеседницу. Определенно, она умела задавать интересующие ее провокационные вопросы. По-моему, ей это даже нравилось – сохраняя невозмутимость, заставлять другого человека чувствовать себя неловко. Зато я вдруг понял для себя одну вещь – с ней могло быть очень легко, если не пытаться увиливать от ответа и отвечать честно. Словно она всегда заранее знала правду. Удивительная девушка.
– Да, пожалуй, так… За редким исключением. В случае, если я напьюсь… Это иногда прибавляет смелости и раскованности… Но именно иногда, потому что чаще меня просто клонит в сон, или того хуже – просто вырубает на месте.
– Поэтому ты хотел заказать себе чай со льдом?
– Да.
– Боялся напиться и вырубиться?
– Нет. Скорее, другое…
– Что именно?
– Это трудно объяснить…
– Я понятливая. Помнишь, о чем я тебя просила? Будь проще.
– О-кей!
– Ты боишься не понравиться девушке и начинаешь лихорадочно думать, как бы преподнести себя в лучшем свете?
– Что-то вроде того…
– И поэтому такой неразговорчивый? Не знаешь, о чем заговорить?
– Согласен, это глупо, но, если честно, я боюсь показаться навязчивым, задавая вопросы на какие-то темы, которые могут меня не касаться. А вдруг девушка подумает, что так я подбиваю к ней клинья? И постоянно думая об этом, понимаю, что мне нечего сказать или спросить. Поэтому молчу. Однако, в компании, когда общается много народу, все не так. Я могу и болтать, и шутить, и даже флиртовать. Но только пока это вроде как в шутку…
– А что плохого в том, что тебя интересует девушка? Ты просто спроси.
– Что спросить? У кого?
– Да что угодно… У меня спроси! Я вот, например, не знаю твою фамилию. Какая у тебя фамилия?
– Хансен. Меня зовут Эрик Хансен.
– Здорово! Теперь твоя очередь!
– В смысле?
– Слушай, не тупи! Спроси меня…
– Про фамилию?
– Я уже сказала, про что угодно! Просто задай мне любой вопрос. В этом нет ничего страшного!
– Ну, хорошо. Какая у тебя фамилия? Если не секрет?
– Секрет? Смеешься? – Элис и в самом деле залилась звонким смехом. – Скажешь тоже, секрет! Кто я, по-твоему, чтобы скрывать свою фамилию? Бергман. Элис Бергман. Вот мы и познакомились!
С этими словами она чуть наклонилась над столиком и протянула мне руку. Я ответил ей осторожным рукопожатием, почувствовав в своей руке тепло ее маленькой ладошки.
– Начало неплохое! Будем дальше учить тебя общаться с женщинами. Что теперь скажешь, Эрик Хансен?
– У тебя шведская фамилия, но ты не похожа на шведку…
– А ты швед?
– Да, я – швед. Живу в Стокгольме. А ты откуда?
– Нью-Йорк. США.
– Ничего себе! У тебя родители – шведы? Откуда эта фамилия?
– Отец – швед. Это его фамилия. Олоф Бергман – он родом из Эстерсунда. Переехал в Америку еще в начале восьмидесятых. У него сейчас свой адвокатский кабинет в Бруклине. Примерно тогда же они и поженились с мамой. А мать у меня – американка с итальянскими корнями. Но я ее почти не помню, мне было всего пять, когда она умерла, и отцу воспитывать меня помогала ее многочисленная родня – тетки, дядьки, мои старшие двоюродные братья и сестры. Вот как-то так…
– Ясно. По поводу мамы – мне жаль! Честно. Терять родных тяжело, особенно в таком раннем возрасте…
– Все нормально, не переживай! Это было давно, – махнула рукой Элис. – Кстати, отец мне часто рассказывал про Швецию, но я там так ни разу и не побывала. А твои родители тоже живут в Стокгольме?
Я задумался, что мог рассказать ей о своей семье? Молчал, думал, а она смотрела на меня, и улыбка постепенно уступала место сосредоточенному вопросительному выражению, какое обычно бывает у человека, когда тот хочет спросить, не задел ли он своего собеседника.
– Я их обоих уже почти не помню… – наконец, ответил я, чтобы пауза не затягивалась слишком надолго. – Мы жили в небольшой деревушке под Эребру, и нашу семью с большой натяжкой можно было назвать благополучной. Отец с матерью частенько выпивали, ругались, могли на несколько дней пропасть из дома, по одному или вдвоем, вернуться пьяными. А когда мне было десять лет, они погибли в пожаре – отец уснул с непотушенной сигаретой.
Тогда я убежал из дома, чтобы не загреметь в интернат, про жизнь в котором рассказывал соседский приемный парнишка. Почти год прожил среди беспризорников на улице, попал в Стокгольм, а там, когда сильно заболел и испугался, что умру, сам сдался социальной службе, которая определила меня в интернат, где я провел почти пять лет…
– Ничего себе! – Элис была неподдельно поражена моим рассказом. – А потом?
– Потом, когда стукнуло шестнадцать, мне назначили опекуна, который меня выучил и дал все, что у меня есть. Это был уже пенсионного возраста старик – Нильс Густавссон. Отставной военный. Но он тоже умер несколько лет назад, оставив мне свое скромное состояние, включая квартиру и машину. Вот такая история, если вкратце.
– Моя по сравнению с твоей – вообще сказка со счастливым концом…
– Не говори так, не надо… Элис, я давно перестал себя жалеть, и могу спокойно говорить об этом. Поэтому могу показаться отстраненным и даже равнодушным, но это не значит, что я не могу сочувствовать другим, особенно тем, кто потерял родных.
– А, по-моему, Эрик, ты вовсе не похож на человека с зачерствевшей душой. Я, конечно, знаю тебя всего ничего, но ты мне кажешься очень мягким, внимательным и… в общем, добрым и порядочным человеком.
– Правда? – теперь была моя очередь удивляться.
– Да, Эрик, честное слово…
– Спасибо.
– Не за что. А обо мне у тебя какое сложилось первое впечатление?
Я смутился. Вот как ответить честно на такой вопрос девушке, которую впервые увидел только вчера, а общался с глазу на глаз всего несколько минут?
– Я не знаю…
– Не знаешь? Ну, кроме того, что я красивая, а сегодня вечером просто ослепительно прекрасна – это я от тебя уже слышала!
Она хитро улыбнулась, а я почувствовал, как залился краской.
– Ты смелая, – произнес я первое, что пришло мне в голову.
– Неожиданно… Это все?
– Нет. Еще ты честная и свободная – с тобой очень легко…
– Ммм… Скажи это моему начальству и коллегам с работы, а еще бывшему бойфренду – они тебя закидают камнями и еще неделю будут над трупом глумиться!
Мы рассмеялись. Чокнулись бокалами и выпили за то, чтобы окружающие чаще замечали и как можно выше ценили наши лучшие качества. А мне оставалось только удивляться, как она могла так абсолютно расслабленно и раскрепощено общаться на любые и даже очень личные темы со мной – незнакомым человеком – без тени намека на пошлость или вульгарность. Но сказать ей об этом я так и не решился.
– А работаешь ты где? – спросил я. – Раз уж ты упомянула начальство и коллег…
– Я еще бывшего бойфренда упомянула… – хихикнула в ответ Элис. – Или ты решил издалека зайти?
Я тоже выдавил из себя смешок, но спрятал глаза. Ей снова удалось меня смутить на ровном месте.
– Ладно, прости, пожалуйста! Не хотела тебя ставить в неловкое положение. Это я, наверное, переборщила с коктейлями… Глядя на меня, не скажешь, но я работаю биржевым аналитиком в частной фирме. И если верить тем, кто меня долго знает, со мной – сложно! А ты чем занимаешься?
– О! Моя работа – это сущий ад для многих! Скука смертная, но я доволен. Я – ничем не примечательный работник переводческого отдела небольшой юридической фирмы в Стокгольме. Мы обслуживаем как частных клиентов, бизнесменов и крупные компании, так и государственные ведомства. Ну и помимо основной работы я занимаюсь переводами для газет, журналов… В общем, если надо что-то перевести, берусь за любую работу.
– Какие языки?
– Ничего экзотического. Родной – шведский, второй – английский. Перевожу и так, и так. Главное, что платят хорошо, и мне хватает.
– А девушка у тебя есть, Эрик?
– Умеешь ты задать неожиданный вопрос…
– Ладно. У меня вот был бойфренд до недавних пор. Зовут Боб. Роберт Хейли. Мы с ним на работе познакомились, он – очень толковый и успешный финансист из богатой семьи. Ворочает не только своим капиталом, но и средствами тех, кто особо не желает вникать в биржевые дела, но хочет снимать сливки.
Мы почти три года были вместе. Он красиво ухаживал, был внимателен и заботлив. И, как ни странно, меня подкупило то, что несмотря на свое состояние, он не пытался меня купить дорогими подарками и прочей мишурой, которой мужчины обычно прикрывают отсутствие чувств и примитивную похоть. Они очень хорошо поладили с отцом, и мы, черт возьми, даже подумывали о свадьбе.
Но месяц назад он вдруг заявил, что мы не подходим друг другу, и нам не стоит торопиться. Я, естественно, была возмущена этими словами и послала его ко всем чертям. Потом переживала, подумала, что погорячилась и уже через несколько дней решила попросить прощения. Только не по телефону, разумеется. Хотела, чтоб все по-человечески было. Как можно более душевно. Но предупреждать о своем визите не стала… Побоялась – а ты говоришь, я смелая! Короче, приехала без предупреждения в его квартиру на Манхеттене, ключи у меня были, захожу и вижу – они с какой-то силиконовой блондинкой, оба – в чем мать родила, развлекаются прямо на диване в гостиной…
– Да, приятного мало… И что ты сделала?
– Швырнула ему ключ от квартиры и кольцо, которое он мне дарил на помолвку, развернулась и ушла…
– Плакала?
– Плакала? Ха! – усмехнулась Элис. – Ревела крокодильими слезами!
– Слушай, я, конечно, тот еще утешитель, но раз уж этот твой Боб показал себя во всей красе, то, может, хорошо, что это произошло до свадьбы, а не после?
– После свадьбы я могла бы претендовать на часть его состояния!
Я замер с бокалом в руке, не донеся трубочку до рта. Уставился на Элис и не мог понять, серьезно она сейчас произнесла то, что я услышал, или нет. А потом увидел ее искрящийся взгляд, и мы оба прыснули от смеха. Ну, конечно же, она шутила. Еще один плюс в ее пользу – Элис не была пессимисткой и умела смеяться над своими неудачами и трудностями, которые подбрасывала жизнь.
А когда мы перестали смеяться, она абсолютно серьезно спросила:
– Так что там с твоей девушкой?
– У меня нет девушки… – опустил я глаза.
– Если вы расстались, то это явление временное. Я уверена!
– Ммм… Скорее, это явление постоянное…
– То есть?
– Ну, у меня нет девушки… Совсем…
– Ты – гей?
– Нееет!!!
– Извини, если что… Я не хотела тебя обидеть, хотя против геев ничего не имею. Но, что значит, совсем нет девушки? Девушка или есть, или нет. Она не может быть чуть-чуть или на две трети… Просто интересно… Объяснишь?
– Да. Я имею в виду, что уже довольно давно ни с кем не встречаюсь…
– Давно – это сколько? Месяца два? Три?
– Почти год…
– О… Ты серьезно? А чего так?
– Не знаю. Как-то ничего не складывалось ни с кем… Но, если честно, я давно заметил, что девушки не смотрят на меня, как на потенциального партнера для построения отношений и в большинстве своем предпочитают просто со мной дружить. Так было и в школе, и в институте… Ну, а я в этом и не отказываю… Что, от меня убудет что ли?
– Честно, Эрик, из того, что я слышу и вижу – да! Убывает! Последний год – это понятно, ты вроде как отчаялся барахтаться и поплыл по течению. Ты скажи, почему? Что тебя так затормозило или напугало?
– Не знаю… Но ощущение такое, как будто интерес пропал. Ну, когда знаешь, что ничего не получится, то и пробовать не хочется уже… Просто раньше, когда учился времени не было на девчонок, с одной встречались полгода и разошлись – она нашла себе парня более состоятельного и поинтереснее. Потом так, ничего особенного… несколько знакомств на пару встреч, не больше. Ничего серьезного.
Самые долгие отношения длились чуть больше полугода. Ее звали Гвен, и она была помощником редактора в одном из журналов, который время от времени подбрасывал мне работу. Мы, кстати, тоже подумывали о свадьбе, но однажды Гвен сказала, что немного устала, и нам стоит какое-то время отдохнуть друг от друга… И это при том, что вместе мы не жили. Большую часть времени мы, конечно, проводили у меня, но полностью отказываться от своей съемной квартиры она не хотела. Мы не виделись недели три, хотя и перебрасывались сообщениями типа «Доброе утро», «Спокойной ночи», «Ты как там?», «Все о-кей». А потом Гвен совсем пропала на несколько дней, не отвечала на сообщения и не брала трубку. Я поехал к ней домой, но хозяин квартиры сказал, что она уже неделю как съехала, и ни ответа, ни привета. Я долго маялся, звонил ее родителям, но они отмалчивались. А потом, когда, видимо, вконец им надоел, сказали, что Гвен регулярно им звонит и, по ее словам, у нее все хорошо… без меня.
Думаю, все сразу можно было понять, но я отказывался верить в подобное, пока вдруг случайно не встретил ее на улице, живую, здоровую и счастливую, идущую в обнимку со своим бывшим парнем, с которым она встречалась до меня… Вот так…
– Это жестоко. А она тебя тоже тогда увидела?
– Да. Мы столкнулись буквально лицом к лицу.
– И что ты сделал?
– Поздоровался с ней, пожал ему руку и пошел дальше.
Элис поставила свой бокал на стол и наклонилась ближе ко мне.
– Молодец! Дай пять!
Я пожал плечами, не совсем понимая, почему я молодец, но осторожно хлопнул своей пятерней по выставленной маленькой ладошке.
– Ты уже допил? – спросила она, глядя, как я ковыряю трубочкой лед в своем бокале.
– Да.
– Я тоже. И, знаешь, с удовольствием бы прогулялась. Ты как?
– Пошли…
Я попросил официантку по имени Амаль записать все на мое имя, чтобы расплатиться потом – при выезде из отеля. Подписал счет, и мы с Элис покинули бар, а наш столик тут же занял коротко стриженый блондин с загипсованной рукой, которого я уже мельком видел сегодня утром.
