Читать книгу Звезды над урманом - Олег Анатольевич Борисенко - Страница 11

В неполные тридцать девять лет своим мужеством и отвагой Исатай успел добиться уважения соплеменников. В войне против Бухары он командовал большим отрядом. И его тысяча отличилась в боях, правда, не все воины вернулись из-за Сырдарьи, многие навеки остались лежать за рекой. Но нукеры, оставшиеся в живых, готовы были отдать жизнь за своего начальника. Его слово было для них законом.

Командир практически не применял наказание к своим подчиненным, личным примером мужества и отваги вел в бой своих людей. Многие военные начальники, выходцы из богатых родов, завидовали его авторитету. Старались всячески унизить и оскорбить. Но благодаря дяде Узун Беку Исатай в войске занимал высокое положение. И вот теперь, когда дяди не стало, его ждет опала, как, впрочем, и всех полководцев, не имеющих богатых корней. И если он не поймает, не приведет на арканах этих урусов, то его воинской карьере и благополучию настанет конец. Все его недоброжелатели обязательно воспользуются этим случаем. Исатаю останется только найти жену и окунуться в семейные заботы. Да вот только подходящих невест нет. Он сын небогатой женщины, и жениться на богатой и родовитой девушке ему никто не позволит. Хотя по материнской линии он является чингизидом. Исатай – дальний потомок хана Мира.

Но времена изменились, сейчас все решают деньги, а не родословная.

Из раздумий Исатая вывел громкий крик Мурзабека:

– Джунгары! Засада!

Вражеские всадники галопом поднимались из оврага, их было не меньше сорока.

– Уходим! – скомандовал Исатай, поворачивая коня.

Он не испытывал чувство страха, просто боялся за своих людей. И не напрасно, джунгарская разведка не оставляла шансов на выживание.

Мурзабек и Аманжол, стараясь прикрывать по бокам Исатая, пустились вскачь. Остальные воины, понимая, что от свежих джунгарских лошадей не уйти, развернувшись в редкую шеренгу, остались прикрывать отход своего господина.

Сорок тяжеловооруженных всадников буквально смяли воинов Исатая. Но и на земле, кроме павших нукеров, оказались четверо убитых и трое раненых джунгар.

– Беги, Исатай! – показав саблей на другой берег реки, крикнул Мурзабек и, развернув коня, встал у кромки правого берега переправы.

Аманжол достал лук и вложил стрелу. Подъехавшие джунгарские всадники остановились, опустив копья. Вперед выехал на арабском скакуне богато одетый джунгарин. Рядом гарцевал конь толмача.

– Бросайте оружие!

– Я умру как воин, – крикнул Мурзабек и, держа в обеих руках сабли, подгоняя коня коленями, поскакал на Туменэнбаатора.

Воины, окружившие полукольцом Мурзабека, подняли его на копья.

– Господин, ты уже на середине реки, – прохрипел, умирая, его верный нукер, потухающим взглядом глядя на водную поверхность.

Исатай плыл рядом с конем, держась с левой стороны за седло. Но их снесло с переправы на глубину, поэтому жеребец развернулся мордой против течения, невольно оголив всю левую сторону, за которой и укрывался Исатай.

Рой стрел, выпущенных с правого берега, буквально накрыл плывущих. Конь захрипел, забил передними ногами и начал уходить под воду, увлекая за собой хозяина. В это время вторая партия стрел накрыла седока. Исатай, два или три раза махнув рукой, пропал в пучине.

Джунгары кольцом окружилив Аманжола, ждали приезда своего господина. К полудню послышался топот копыт. Со свитой подъехал Тэмуужин.

– Брось оружие, – перевел приказ господина толмач.

Аманжол бросил лук наземь.

– Спешься!

Последний слуга Исатая слез с коня.

– Ты не ослушался и будешь за это награжден! – объявил Тэмуужин, усаживаясь на положенный подле него тюфяк.

Молодой воин стоял со связанными руками. Он за свои девятнадцать лет ничего не успел сделать. Он не успел жениться, сходить в поход. Зато зверски убил четырех рабов. А вот теперь Аманжол сам оказался в роли жертвы. Что приготовили ему джунгары, про какую награду они говорили?

– Я дам тебе столько серебра, сколько ты сможешь выпить! – рассмеялся Тэмуужин и махнул рукой.

Один из воинов принес от костра железный ковш, в котором дымилось и играло на солнце расплавленное серебро. Двое заломили голову Аманжолу, насильно разжав саблей рот обреченному.

Крик отчаяния захлебнулся в бульканьи и шипении плоти.

– Ты войдешь в цветочный сад богатым и счастливым, – устало вздохнул Тэмуужин, поднимаясь с тюфяка и отряхивая халат от песчинок.