Читать книгу Пластмассовые лица - Олег Авгуров - Страница 2

И главный приз киноакадемии за лучшую мужскую роль в этом году получает, – ведущий сделал многозначительную паузу и посмотрел на всех присутствующих. – Джон Вайер! – прокричал он. – За роль Энтони в фильме «Книжная любовь»! Поздравляем!

Зал взорвался аплодисментами. Камера показала крупным планом молодого человека, которому предназначалась награда. Он поднялся со своего места и направился к сцене, по пути отправляя дружеские приветствия и воздушные поцелуи в разные стороны.

На вид Джону было лет двадцать пять. И первая мысль, которая приходила в голову при взгляде не него, что во многом именно благодаря внешности этому молодому человеку удалось добраться до таких высот в своём деле. Была в нём какая-то необъяснимая притягательность, причём не утончённая, не изысканная – от неё скорее веяло кричащей простотой. Джон шёл вдоль рядов, и глаза его светились искренней радостью. Окружающие чувствовали это и заражались этим состоянием. Джон относился к тем людям, которые умели сиять, умели наслаждаться жизнью по-настоящему и отдаваться переживанию без остатка, нередко руководствуясь импульсами, а не здравым смыслом. Возможно, в этом и состоял его секрет. Всех подкупает честность и прямота, ведь когда человек не слишком выпускает себя вовне, к нему тут же начинают относиться с опаской, ожидая какого-нибудь подвоха. Джону, и как актёру, и как человеку, это было не свойственно.

Но помимо этой искрящейся простоты, этой бескорыстной открытости по отношению ко всем, в выражении лица Джона периодически мелькало что-то самолюбивое или даже претенциозное. Это не бросалось в глаза, представляя собой некий довольно тонкий, но хорошо ощутимый компонент его характера. Было видно, что он не чурается успеха и ему откровенно нравится купаться в лучах славы и всеобщего восхищения.

Однако никто не воспринимал это как нечто отталкивающее или даже вульгарное. Стремление поражать окружающих, окутывать их своим обаянием скорее походило на детскую наивную мечту ребёнка заполучить любимую игрушку. Не было в этом ни алчности, ни лицемерия, ни надменной заносчивости. Скорее это носило хорошо уловимый оттенок нарциссизма, с лёгкой примесью честолюбия и здоровой амбициозности.

Джон Вайер поднялся на сцену, получил свой приз и подошёл к трибуне. Зал затих, ожидая его проникновенной речи:

– Ух ты… Вау, – улыбнулся актёр, крепко держа в руках заветную статуэтку и слегка потряхивая ей. Этот миг опьянил его, очаровал, одурманил своей сказочной феерией – он плохо понимал, что происходит, уже давно привыкнув смотреть на этот восхитительный мир со стороны зрителя, но никак не главного участника. Фигурка позолоченного рыцаря была такой лёгкой, но руки невольно продолжали трястись. Столько людей сейчас смотрело на него – никогда ещё Джон не ощущал такой энергии. Несмотря на то, что оказаться здесь было его самой заветной мечтой ещё со времён школы, ему было очень тяжело начать говорить. На несколько секунд Джон опустил голову. Он обратил внимание на блестящий значок слева воротника пиджака и вспомнил Джилл – ему сразу же стало спокойнее:

– А она легче, чем я думал, – пошутил он, и зал приветливо поддержал его шутку. – Я не рассчитывал, что получу столь высокую награду, поэтому практически не готовил речь. Всё, что я хочу сказать, для того чтобы добиться успеха, наверное, надо в первую очередь выбрать правильный путь – тот путь, по которому тебе хочется идти; тот путь, в который ты готов вкладывать все свои силы и способности. И поэтому я очень благодарен своим родителям, которые отдали меня в театральный кружок при школе в Реддинге. Мама, папа, спасибо вам, – он обратился в камеру, зная, что родители сейчас смотрят на него. – Также я хотел бы выразить благодарность всем, кто работал вместе со мной, кто был рядом и помогал мне во всём. Рону Кларку, который заметил меня после фильма «Угарная вечеринка», – он указал на человека, который присутствовал в зале. Тот улыбнулся и помахал ему в ответ. – Конечно, я крайне признателен нашему режиссёру, Уильяму Блэйку, который смог вытянуть из меня то, что находилось где-то внутри, где-то здесь, – актёр положил руку в область сердца, – он день за днём натягивал струны моей души, настраивал мой характер, заставлял произрасти мой талант и выдать всё, на что я только способен. И, конечно же, особая благодарность моей возлюбленной Джиллиан Фокс, которая, безусловно, раскрыла меня, мой потенциал, которая в эти трудные дни всячески поддерживала меня. Спасибо тебе, моя девочка, я очень тебя люблю! И пусть теперь об этом знают все присутствующие.

Далее Джон Вайер продолжил перечислять людей, которым он благодарен. После слов «где-то внутри меня, где-то здесь» камера стала уезжать вдаль, затем реальность превратилась в экран телевизора, на который кто-то смотрит.