Читать книгу Взрослые сказки (сборник) - Олег Бажанов - Страница 6

Юля не была красавицей. Конечно, не в полном смысле этого слова. Нет, её высокая фигура, сильные стройные ноги, ровные прямые плечи, крепкие руки с длинными музыкальными пальцами, контрастная талия и рельефная грудь нравились многим представителям противоположного пола. Если бы не рост – далеко выше среднего. И ещё вот лицо… Не совсем чтобы всё лицо… Прямой лоб, красивые с поволокой карие глаза, чувственные губы. Но всё портил нос – немного длиннее нужных размеров и, наверное бы, подходивший успешному и уверенному в жизни мужчине, чем женщине. Но природа одарила Юлю именно такими чертами. И этим самым сделала так, что представителям противоположного пола после первого взгляда на лицо, крепкое телосложение и Юлин рост уже становилось всё равно, о чём мечтает эта девушка, какой у неё красивый голос, когда поёт, и какие она пишет стихи и песни. Юля ещё в школе поняла, что ей не суждено стать Золушкой и встретить прекрасного принца с хрустальной туфелькой в руках, поэтому она никогда не пользовалась косметикой, не выщипывала брови, всегда коротко стригла волосы и старалась одеваться не так, как женщина. Любимой её одеждой долгие годы оставались футболка и джинсы. На все уверения подруг, что у неё хорошая фигура, Юля отвечала лишь грустной улыбкой или отшучивалась: «Кому я нужна такая здоровая?!»

Зато ей везло на друзей. Именно на друзей, хотя и подруг возле неё всегда крутилось немало. По складу характера Юля легко сходилась на любых тусовках и с мужчинами, и с женщинами. Молодые люди принимали её «за своего парня», а девушки не видели в Юле конкурентку и тоже легко принимали её в свою компанию.

Родители дали ей музыкальное образование по классу фортепиано. Музыкальную школу Юля закончила с отличием. В восьмом классе в компании одноклассников у костра она впервые взяла в руки гитару. И с того времени у них с гитарой началась настоящая крепкая дружба, с годами переросшая в профессиональную любовь.

Первое стихотворение Юля написала в ранней юности, когда в их седьмой класс пришёл новичок Сашка Новиков. И Юля впервые познала, что такое любовь…

Но она ни взглядом, ни словом не выдала себя. Только девичья подушка одна знает, сколько было выплакано слёз за три долгих года тайной и безответной девичьей любви. И за эти три года Юля ни разу не намекнула, не дала понять Новикову, что он снится ей почти каждую ночь, что ни о ком другом она не хочет даже думать. А её возлюбленный красавец и здоровяк Сашка Новиков не стеснялся на переменах лапать девчонок из класса. Только к одной Юле он никогда не подходил, видимо, помня её крепкий удар по мячу во время игр в волейбол на уроках физкультуры. Юлины подачи даже мальчишки брали с трудом.

На выпускном вечере Сашка Новиков неожиданно пригласил Юлю на танец. Как сбивалось её дыхание, как стучало сердце, как предательски подгибались и не слушались ноги, когда её талия ощутила его тёплую руку! Ничего лучшего Юля не хотела. Только, чтобы танец никогда не кончался, чтобы Сашка был рядом. Юля хотела бы сказать ему, что это красивое платье она надела только для него, что причёску, которую не делала никогда, она сделала для него. Но тот короткий танец был единственным в её жизни. А потом Юля узнала от подруг, что Сашка на выпускном вечере выиграл спор с мальчишками. Но она простила его за это, как, наверное, простила бы и за многое другое. Только подушка приняла новую порцию слёз.

Сашка Новиков сдал экзамены в медицинский институт. Юля забрала документы из консерватории и поступила на тот же факультет вместе с Сашкой. Родители были против, но Юля настояла на своём.

Перед началом занятий семья Новиковых поехала отдыхать на море к бабушке по материнской линии и оказалась в самолёте, захваченном террористами. Сашка погиб вместе со всеми пассажирами того трагического рейса.

Юля думала, что умрёт. Но время затянуло рану, оставив на сердце рубец длиною в жизнь, и никто, кроме мамы, так и не узнал, почему Юля стала серьёзной не по годам, перестала ходить по клубам, почему перестала смотреть на мужчин и почему все её песни теперь такие грустные. Единственной её подругой оставалась гитара.

С годами Юля не смогла забыть Сашку Новикова, подспудно сравнивая любого из оказывающихся рядом коллег-мужчин со своим идеалом. Наверное, поэтому у неё так и не случилось романов за ни время учёбы в институте, ни потом.

Когда Юля уже работала врачом в городской больнице, за ней долго и упорно ухаживал заведующий отделением. Он был на десять лет старше девушки, разведён, имел учёную степень и неплохую репутацию в медицинских кругах.

Следуя зову природы, Юля уступила уговорам доктора. И они даже прожили вместе год. Больше Юля не выдержала. Она стала раздражаться по малейшему поводу. Потом уже и без повода. А доктор, уходя насовсем, сказал, что Юля не создана для семьи.

Это не правда! Юля хотела иметь семью, хотела стать верной женой, матерью… Если бы рядом был Сашка…

Через четыре года работы в больнице друзья по институту пригасили Юлю перейти работать в окружной госпиталь. Там зарплата была повыше. Также открывалась возможность надеть погоны. А это подразумевало совсем другое материальное положение. И Юля согласилась. Так началась её новая военная жизнь, и так она попала на Кавказ.

Война переместила на второй план все личные проблемы молодой одинокой женщины-доктора. В мужчинах она продолжала видеть только пациентов или коллег по работе.

Но однажды она увидела ЕГО… В первую секунду ей показался каким-то очень знакомым высокий офицер-спецназовец, неизвестно откуда и какими судьбами зашедший в её отделение. Успокоив неожиданно бешено застучавшее сердце, она испугалась своей первой реакции. Но в следующую секунду поняла, что это память сыграла злую шутку: хотя незнакомый подполковник напоминал Сашку Новикова ростом, телосложением, цветом волос, это был не он. Тогда Юля спряталась в кабинете и не выходила из него, пока рослый спецназовец не покинул этаж. Хорошо, что этот подполковник не обратил внимания на Юлю и не заметил её волнения. И никто не заметил. Но теперь она часто, сама не желая того, вспоминала случайную встречу.

Видно, правильно говорят в народе, что Бог не даёт человеку испытаний больше, чем тот может выдержать. И судьба решила не оставлять Юлю…

Под покровом ночи группа спецназа посёлок миновала спокойно. Идущий первым Александр Суханов прислушался: в оставшемся за спиной селении не подавали голос даже собаки. Тишина. Но на войне тишина обманчива. И опытные солдаты знают это. Когда идёт бой, ясно – где враги, где свои. Стреляешь ты, стреляют в тебя. А в ненадёжной тишине на чужой территории не знаешь, где враг… Восемь молодых офицеров, облачённых в камуфляж, затерялись в ночной темноте среди неприветливых гор… Неизвестность. Неизвестность – это всегда страшно. В такой тишине нервы выматываются хуже, чем в бою.

Тьма сгущалась. Группа двигалась почти на ощупь. Хорошо, что подполковнику Суханову была известна эта тропа – не раз он уже водил по ней свою группу. Казалось бы, и сейчас, темнее некуда – и так уже совсем не разглядеть неширокой горной тропки. Александр поправляет на плече автоматный ремень, а в правой руке сжимает гранату. Он готов в любой момент вырвать чеку – вдруг там впереди их ждут засада или пост охранения боевиков? Нет, всё спокойно. Александр кладёт гранату обратно в подсумок и делает глубокий выдох…

Когда рассвет коснулся горных вершин, группа Суханова уже оборудовала на невысокой сопке, нависающей над просёлочной дорогой, позиции для стрельбы. Интуиция подсказывала командиру, что боевики появятся раньше назначенного времени.

Бородатые гости долго ждать себя не заставили – их машины появились почти на полчаса раньше расписания. Первым шёл крытый американский джип «Чероки» без номерных знаков. За ним – два УАЗика со снятым брезентовым верхом кабин. В УАЗиках, кроме водителей, сидели по три вооружённых боевика. В первом армейском УАЗе Александр разглядел ручной гранатомёт.

– Снимаешь водителя джипа, – коротко приказал Суханов снайперу группы и посмотрел на лежащего рядом капитана Климова: – Ты из подствольника попробуй достать первый УАЗ с гранатомётом.

– Понял, командир, – чуть протягивая слова, отозвался крепко скроенный спецназовец.

Суханов окинул взглядом группу:

– Кладём всех разом. Потом спускаемся, зачищаем и быстро уходим. На всё про всё у нас пять минут. Огонь первым открывает снайпер. Дальше валим всех!

Бой завязался с резкого и сухого выстрела СВД. Хлёсткий, как щелчок кнута, он перетянул весь горный распадок и, отразившись эхом от ближних гор, замер над дорогой с идущими по ней машинами. Джип, свернув с колеи, уткнулся передним бампером в поднимающуюся почти вертикально стену скалы. В плотном утреннем воздухе рассыпались автоматные очереди. Вторя им, последовал глухой выстрел подствольного гранатомёта капитана Климова, и следом – взрыв на дороге. Следующий за джипом зелёный УАЗик, напоровшись на выросший перед ним фонтан земли, камней и осколков гранаты, резко остановился и получил в капот и жестяной бок несколько точных коротких автоматных очередей. Второй УАЗ, резко клюнув носом, стал сдавать назад. Из него выпрыгивали боевики, ведя на ходу огонь из автоматов и тут же падали, скошенные меткими очередями спецназовцев.

Не обращая внимания на свистящие над головой пули, Суханов со своей позиции внимательно всматривался в происходящее на дороге. За лобовым стеклом джипа он увидел силуэт сидящего справа от водителя человека и, совместив прицел автомата с грудью мишени, нажал на спуск. Укороченный Калашников дернулся короткой очередью. Суханов видел, что его пули достигли цели, пробив лобовое стекло американского джипа в нескольких местах. Второй хлёсткий выстрел снайпера выделился из оглушающего хора автоматных выстрелов. Человек в сером камуфляже вывалился на дорогу из задней двери джипа и остался лежать, подёргиваясь от попадания случайных пуль – спецназовцы щедро поливали свинцом дорогу из всех стволов.

– Не стрелять! – громко скомандовал Суханов. – Прекратить огонь!

Наступила плотная тишина, которая до звенящей боли надавила на барабанные перепонки.

– Климов в прикрытии. Остальные – вниз! – Суханов первым скатился по каменистому склону на дорогу. Группа последовала за ним.

Чуть дрогнула скала, посыпались камни. Взрыв гранаты, брошенной из-за последнего стоящего на дороге УАЗа, заставил группу упасть прямо в дорожную пыль. Осколки всё-таки задели двоих спецназовцев, оказавшихся ближе всех. Подполковник метнул ручную гранату в сторону недобитого УАЗа.

– Зачищаем! – выждав после взрыва несколько секунд, выкрикнул приказание Суханов и поднялся во весь рост. – Раненым оказать помощь.

Зазвучали редкие одинокие выстрелы.

Смахнув ладонью с лица набегающий на глаза грязный пот, Александр подошёл к уткнувшемуся носом в скалу чёрному джипу и остановился возле лежащего на земле в бурой луже мужчины. В воздухе неприятно пахло свежей кровью и ещё чем-то кислым. Суханов поморщился и заглянул внутрь джипа. Водитель и двое в камуфляжах на заднем сиденье были мертвы. Сидящий на переднем кресле пассажир в цивильной одежде выделялся яркой арабской внешностью. Подполковник достал из кармана фотографию, полученную в штабе перед выходом группы, и убедился, что этот араб тот, который ему нужен.

Пересидев день в горах, группа Суханова ночью возвратилась на базу без потерь с двумя легко ранеными.

В город они вышли в новом спецназовском камуфляже. Оба высокие, крепкие, статные.

– В госпиталь, командир? – поинтересовался капитан Климов.

– Да. Но через магазин, – хорошее настроение и интуиция говорили подполковнику Суханову о том, что у его подчинённого, получившего осколочное ранение на ночном задании, старшего лейтенанта Андрея Сазонова, всё будет в порядке. Другой легко раненый офицер от госпитализации отказался.

С полным продуктовым запасом в большом пакете спецназовцы появились на проходной госпиталя. После предъявления документов их пропустили беспрепятственно. В здание они вошли через застеклённый главный вход и направились по уже известному маршруту. У себя за спиной они услышали знакомый голос:

– Товарищи офицеры, вы к нам?

На лестнице между этажами их догнала медицинская сестра из травматологии.

– Если вы нас ждёте, – заулыбался Климов, передавая пакет с продуктами своему командиру, – к вам!

– Только вас и ждём, – засмеялась молодая медсестра. – А то у нас посетителей не хватает!

– Мы такие – единственные! – Климов попытался ухватить невысокую хрупкую девушку за талию.

– Без рук! – взвизгнула та, выскользнув из объятий рослого спецназовца и убегая вперёд.

– Без рук, так без рук! – Климов, как арестант, покорно сложив большие ладони за широкой спиной, проследовал в отделение за миниатюрной медицинской сестрой. – Как тебя звать-то, дюймовочка?

– Света.

– А меня – Василий.

– Очень приятно!.. Халаты не забудьте надеть.

Завидуя их молодости и по-доброму улыбаясь, Суханов шёл позади с пакетом в руках.

В отделении на месте дежурной сестры вся в белом сидела худенькая девчушка с чёрными косичками и переписывала что-то из кучи отдельных бумажек в большой журнал. Увидев офицеров, она поднялась:

– Вы к кому?

– Мы во вторую… к Сазонову, – успокоил её Климов. – У нас есть разрешение от начальника госпиталя.

Девушка подала халаты и села на своё место, а спецназовцы прошли по коридору в палату номер два.

– Наверное, мы не вовремя, – Суханов с порога оглядел уже знакомое помещение. Сазонов отсутствовал.

– Не могу привыкнуть, командир, – будто прочитал его мысли Климов, – совсем недавно мы с тобой тут к лейтенанту Бортенко приходили, а теперь его уже нет. Вот, судьба-злодейка! Как это всё у неё так устроено?

Суханов молчал. Он хорошо помнил погибшего офицера, прибывшего в батальон сразу после училища. Лейтенант Бортенко имел шанс остаться в живых в том бою, но не стал маскироваться, а, заняв удобную позицию с пулемётом, нарочно вывел отряд боевиков на себя, чтобы дать возможность взводу спецназовцев занять позиции выше на скале и укрепиться за камнями. В госпиталь лейтенанта доставили без сознания с тяжелыми ранениями. Бортенко прожил ещё сутки.

– А где наш коллега Андрюха Сазонов? – поинтересовался у лежачих Климов. – Он сегодня поступил с осколочным ранением плеча.

– На процедурах. Скоро вернётся, – ответил, читающий книгу, сосед Сазонова по палате.

– Что стоять? – недовольно проворчал в сторону Климова Суханов. – Пойдём, пройдёмся по коридору, что ли?

Офицеры вышли в длинный светлый коридор с высоким потолком.

Мимо них солдат-санитар провёз каталку с накрытым простынёй телом. Дежурная черноволосая медсестра только мельком взглянула под простыню и, уточнив у санитара фамилию умершего, села делать запись в журнал. Потом, взглянув на Суханова, зачем-то пояснила:

– Третий за сегодня.

Это было сказано так обыденно просто, что Суханов с горечью подумал: «Пообвыклись девчонки со смертью».

– А когда Сазонов вернётся с процедур? – поинтересовался Климов.

– А я откуда знаю! – дёрнула носиком худенькая девушка в белом халате. Потом добавила мягче, посмотрев на Климова:

– Может, уже скоро вернётся. Он на первом этаже.

«Этот ловелас Климов всегда нравился девушкам», – усмехнулся Суханов своим мыслям и спросил:

– А нам туда можно пройти?

– Подождите здесь! – строго отрезала дежурная медсестра.

– Девушка, милая, у нас времени в обрез! – состроил умоляющую гримасу Климов. – Нам очень нужно увидеть товарища. Можно, мы пройдём?

– Да, а мне потом Юлия Сергеевна голову оторвёт. Ждите здесь!

При упоминании имени заведующей отделением Климов решил сменить тактику:

– А где сейчас Юлия Сергеевна?

– У себя в кабинете, – ответила дежурная. – Отдыхает. Сегодня выдалась тяжёлая ночь. Операция длилась почти шесть часов. Юлия Сергеевна ассистировала профессору.

– У вашей начальницы нервы, как железные канаты. Выдюжит, – не зло пошутил Климов.

– Бросьте вы! – неожиданно возмутилась худенькая медсестра. – Нормальная она женщина и хорошая. Просто всё в себе держит. И не надо так говорить! Я бы, как она, не смогла. А все девчонки её очень уважают и любят!

– Вот это правильно! – подхватил Климов возмущённую речь медсестры и посмотрел на Суханова: – Командир, а эта девчушка – наш человек! Своих в обиду не даёт.

– Да, при вашей работе никакие нервы не выдержат, даже железные, – выразил медсестре свою точку зрения Суханов.

– А при вашей? – строгий женский голос заставил спецназовцев обернуться. В коридоре стояла высокая женщина-врач в белом халате. Суханов почему-то сразу отметил про себя фигуру, притягивающую мужской взгляд природной основательностью, и глаза незнакомки. Большие, тёмные с поволокой затаённой грусти.

– Почему здесь посторонние? – начальствующим тоном поинтересовалась женщина-врач у дежурной сестры. Суханов понял, что это и есть та самая строгая Юлия Сергеевна – заведующая отделением, о которой он много слышал. Правду разносила солдатская молва, эта женщина не производила впечатления яркой красавицы, но было в ней что-то такое, что не отпускало взгляд: немного широкие для женской фигуры прямые плечи с очертаниями красивой линии груди создавали удивительно приятный контраст с высокой узкой талией и несколько тяжеловатыми округлыми бёдрами. Открытые руки с проступающим рельефом мышц ничуть не портили женственную притягательность фигуры. Юбка и халат невыгодно скрывали длинные сильные ноги, но это заставляло угадывать их форму. Крепкая спортивная фигура Юлии Сергеевны могла произвести впечатление на ценителя женской красоты. Во всей внешности врача – в посаженной на высокой красивой шее голове, в простой короткой причёске тёмных волос, в прямом открытом взгляде тёмно-карих глаз из-под длинных густых ресниц – чувствовались твёрдость и уверенность сильного человека. Но что больше всего удивило Суханова – это её ухоженные женственные руки с необыкновенно красивыми длинными пальцами. В другое время подполковник мог бы назвать Юлю очень интересной и даже сказать ей об этом, но сегодня он пришёл в госпиталь к боевому товарищу, в отделение, которым руководила эта женщина. Значит, она здесь начальник, а с начальством не полагается фамильярничать.

– Здравствуйте! Подполковник Суханов, – представился Александр, справившись с лёгким волнением. – Мы к Андрею Сазонову. Как он?

– В порядке, – произнесла заведующая отделением тоном, по которому Суханов понял, что говорит со специалистом.

– Добрый день, Юлия Сергеевна! – расплылся в улыбке Климов. – А вы всё также прекрасны!

– А ты бы уже сменил пластинку, Василий! – назвав Климова по имени, усмехнулась заведующая и посмотрела на Суханова. Ему её взгляд показался тёплым.

– А я что? – искренне удивился Климов. – Я как все ваши бывшие и настоящие пациенты говорю: у вас золотые руки, уважаемая Юлия Сергеевна, и сердце… Мы тут с командиром о вас только что говорили. Вы же разрешите нам повидаться с другом? Он сейчас на первом этаже на процедурах.

– Разрешаю, Василий. Он скоро вернётся, – женщина-врач снова строго посмотрела на Климова. – Если не хотите ждать здесь, можете пройти в мой кабинет.

– А чайком угостите? – Климов не терялся.

– Вася, остаёшься развлекать эту милую девушку! – приняв неожиданное для себя решение, бросил Суханов подчинённому и посмотрел на дежурную сестру: – А вы – как Сазонов вернётся – позовите меня.

Под удивлёнными взглядами Климова и чернявой медсестры подполковник направился по коридору следом за – хозяйкой отделения.

– Чаю хотите? – попыталась вернуть капитану-спецназовцу чувство реальности дежурная медсестра. – Я могу вам заварить.

– Спасибо… Не нужно… Скажите, а Юлия Сергеевна часто к себе в кабинет кого-то на чай приглашает? – посмотрел на неё широко открытыми глазами Климов.

– Да нет, не часто, – пожала плечами медсестра.

– А меня ни разу и не приглашала. А я у неё ещё в Саратове лежал после первой чеченской… И здесь успел… Кстати, меня Васей зовут…

– Я знаю…

Юлия Сергеевна уверенным шагом вошла в свой кабинет и села за рабочий стол. Суханов прошёл и по-хозяйски без лишних слов поставил стул прямо напротив так, чтобы смотреть в лицо – ему хотелось видеть её глаза. И тоже сел.

– Могу предложить кофе или чаю, – чуть улыбнувшись краями губ его самоуверенности, сказала Юлия Сергеевна.

Суханов выбрал чай. Хозяйка кабинета неспешно поднялась, достала из тумбочки заварку и чашки, потом включила электрочайник. Он следил за ней глазами.

– У меня чай только в пакетиках, – сообщила Юля Сергеевна.

– Подойдёт.

Суханов пил горячий чай и ждал, что разговор начнёт она. Но военврач молча подносила чашечку к губам, сосредоточив взгляд на одной точке на столе. А он не знал, как и с чего начать разговор. И все шутки, как назло, вылетели из головы.

А женщина, казалось, совсем забыла о присутствии в кабинете постороннего человека.

– Юлия Сергеевна, – тихо позвал Суханов.

– Что? – она подняла взгляд и, не мигая, посмотрела в глаза своими усталыми глазами. И снова Суханову показалось, что он увидел в них грусть.

– У вас была тяжёлая ночь? – спросил он.

– Непростая, – тихо ответила Юля и вздохнула, медленно отводя взор.

– У нас тоже, – он не отрывал глаз от её лица.

– Будем надеяться, что нам дадут по ордену! – грустно улыбнулась хозяйка кабинета.

– Ага, дадут, если догонят, – тоже улыбнулся Суханов. – А нам с вами не мешало бы подумать, как сегодня стресс снять.

– У вас есть предложение? – она смотрела на него уже с интересом.

– Причём очень оригинальное, – ему нравилось смотреть в эти глаза. – Давайте напьёмся!

– Напьёмся? Смело! – удивление лишь мелькнуло в её взгляде. – А как вас зовут, Суханов?

– Александром.

– Александром?.. – изумление и растерянность застыли в её больших карих глазах.

– Что с вами, Юлия Сергеевна? – такая реакция сидящей напротив женщины взволновала его. – Что случилось?

– Нет… Всё нормально, – она опустила взгляд и закрыла лицо рукой. Потом снова посмотрела на гостя. – Ну, что ж, Александр, я не против. Стресс мы обязательно сегодня снимем. Но не здесь.

– А где? – осторожно поинтересовался Суханов.

– Через час я освобожусь. У вас как со временем?

– Свободен до завтрашнего утра.

– Ну, так много времени нам не потребуется. Обещаю составить вам компанию лишь до вечера. Посидим где-нибудь.

Суханов промолчал. Его уже тянуло к этой женщине. Зацепила его чем-то строгая докторша: взглядом красивых глаз или скупой строгой улыбкой? А, может, голосом? Или своей загадочностью?

– Почему вы на меня так смотрите? – этим вопросом Юлия Сергеевна прервала ход мысли Александра.