Читать книгу Адепт: Обучение. Каникулы - Олег Бубела - Страница 12

Вот так! Что называется, довыпендривался! Теперь магистр мало того, что обратил на меня пристальное внимание, так еще и обзавелся кучей вопросов, на которые наверняка хочет получить ответы. И как теперь поступить мне? Притвориться поклонником некромантии и постараться втереться в доверие или прикинуться шлангом и пусть списывает все на мои природные наклонности? Ему ведь наверняка известно, что я вытворял на тренировочной площадке, поэтому версия с маньяком-садистом должна прокатить без особых напрягов. Ладно, разберусь по обстановке.

Выйдя следом за магистром из аудитории, я постарался не отставать от оказавшегося весьма резвым толстячка, потому что сзади меня грузно топал ируш, которого Массвиш не пожелал оставлять с адептами. То ли боялся потерять над ним контроль, то ли переживал, что любопытные адепты умудрятся испортить плод его нелегкой работы. Дойдя до клеток возле входа, магистр распахнул дверцу одной из них и загнал в нее тварь. Закрыв на ключ примитивный, но весьма массивный замок, Массвиш перестал поддерживать контроль над ирушем, и тот с глухим рычанием кинулся на меня. Разумеется, попытка полакомиться свежатинкой окончилась столкновением с толстыми прутьями клетки, но и мне пришлось отпрыгнуть подальше, чтобы избежать встречи с острыми когтями. Зато теперь я прекрасно понял скорость движений этой твари, которая оказалось не такой уж и запредельной. Думаю, опытный мечник при необходимости вполне способен покрошить ируша в капусту.

Оставив за спиной бесновавшуюся тварь, я поспешил за магистром, который направился в противоположный конец коридора. Миновав несколько дверей, мы очутились на лестнице, уходящей на второй этаж, поднялись по ней и вошли в большое помещение, оказавшееся лабораторией. Точно так же, как и во владениях Велиссы, здесь находились чаны, горшки, колбы и склянки. Некоторые стояли на магическом огне и весело булькали, источая удушающие ароматы, с которыми слабо справлялись многочисленные развешанные повсюду очистители воздуха, а некоторые скромно пылились на полках. Вот только сушеные цветы, траву и прочие гербарии здесь заменяли какие-то кости, шкуры и множество иных ингредиентов, определить которые я даже и не пытался.

Лаборатория была не пустой – около десятка адептов сосредоточенно занимались делом. Двое из них сразу подскочили к магистру и принялись хвастаться полученными результатами. У одного вышла густая черная жидкость, а у второго забавный зверек, похожий на злобного хорька, который сосредоточенно грыз прутья небольшой клетки. Мельком взглянув на жидкость, Массвиш велел все переделать, а второму адепту приказал продолжать эксперимент. Кстати, зубы у хорька оказались весьма острыми, и стальной прут под ними медленно, но верно стирался. Гадая, что случится, когда это злобное создание вырвется на свободу, я вошел вслед за магистром в его кабинет и обомлел.

М-да, если по внешнему виду Массвиша никак нельзя было определить род его занятий, то всего один случайный взгляд на его кабинет не оставлял никаких сомнений в том, чем магистр зарабатывал на жизнь. Возле стен полутемного помещения находились несколько клеток с уродливыми созданиями, к самим стенам были прикреплены старательно очищенные от остатков плоти черепа жутких монстров, похожих друг на друга разве что остротой зубов. В шкафах можно было рассмотреть лежавшие на полках многочисленные странные артефакты непонятного назначения, а на столе рядом с книгами валялись какие-то осколки костей, кожи и сушеные кроличьи лапы, превращенные в амулеты.

Довершал картину большой ворон, сидевший на жердочке у окна. И это было не чучело, так как, когда я приблизился к столу, птица переступила с лапы на лапу и уставилась на меня красными глазами. К большому удивлению, никакой ауры у пернатого не обнаруживалось, как и любых других плетений, поддерживающих активность этой нежити, поэтому я потратил несколько секунд, рассматривая птичку во все глаза.

– Это Вак, – сказал магистр, устроившись за столом в удобном кресле. – Жертва неудачного эксперимента, нарушившая все основы магической науки. Лет триста назад этот ворон, принадлежавший одному из мастеров, по нелепой случайности угодил в чан с готовящимся составом для второго типа слуг, сбив по пути десяток сосудов с разнообразными ингредиентами. Разумеется, он тут же сварился, но по нелепой случайности превратился в нежить и до сих пор служит украшением этого кабинета. Кстати, впоследствии тот состав так никому воспроизвести не удалось, поэтому остается загадкой, как же данной птице удается не только оставаться нежитью, не нуждающейся в магической энергии, но и спокойно усваивать животную пищу… А вы присаживайтесь, молодой человек, у меня имеется к вам пара вопросов.

Пошарив глазами по кабинету, я обнаружил в углу табуретку, подхватил ее магическим захватом, поставил перед столом магистра и уселся. За эти несколько секунд я успел определиться с оптимальной манерой поведения и с готовностью ждал вопросов Массвиша. А он оказался весьма предсказуемым.

– Алекс, почему вы не испытывали отвращения, подготавливая материал к работе? Вам точно не приходилось заниматься в прошлом чем-то подобным?

Ответ был подготовлен загодя, и мне осталось только его озвучить:

– Господин магистр, я еще недавно был воином, поэтому не боюсь вида крови, а что до работы вашим ассистентом, могу сказать, что мне частенько приходилось разделывать свежеубитую добычу.

– Но ведь олень или кабан несколько отличаются от человека, – заметил Массвиш.

– Если не обращать внимания на детали, отличия не столь существенны, – парировал я. – Или вас больше волнует моральный аспект?

– Нет, что вы. Я вовсе не собирался вас осуждать, а просто хочу найти объяснение тому, что в момент выполнения этой грязной работы вы не ощущали никаких эмоций. Нет, если бы вы испытывали удовлетворение, я бы списал это на издержки воспитания, но вы были абсолютно бесстрастны и лишь в самом конце начали ощущать скуку, которая свойственна рутинному занятию, выполняемому ежедневно.

Ах вот оно что! Нет, мне точно необходим амулет, скрывающий эмоции!

– Хороший воин может управлять своими чувствами, – пояснил я. – А себя я без ложной скромности причисляю именно к таким.

– Хорошо, тогда поясните мне, почему вы не испытывали страха перед созданными мной помощниками? Ведь, как я заметил, вам было даже весело наблюдать за реакцией остальных.

И на этот вопрос у меня уже приготовлено объяснение:

– Потому что мне довелось поработать имперским охотником. За это время я сталкивался с нежитью и пострашнее, и поопаснее ваших помощников.

Массвиш задумчиво почесал подбородок.

– Отчего же ируш вызвал у вас восхищение?

– Любой воин испытывает восхищение, рассматривая хорошее оружие, а ируш в тот момент показался мне именно оружием.

На этот раз Массвиш думал долго, а потом пододвинулся поближе и доверительно сказал:

– Признаться честно, я предполагал несколько иное объяснение этих странностей, но не верить вам у меня нет причин. Что ж, молодой человек, похоже, вы обладаете весьма своеобразным мышлением, которое может помочь вам в будущем стать очень сильным магистром некромантии. Я нечасто в своей работе сталкиваюсь с таким проявлением весьма… хм… специфических наклонностей, но если пожелаете, могу найти им правильное применение.

– Прошу прощения, господин магистр, но ведь я обучаюсь на боевом факультете, а отделения некромантии в Академии Кальсота, насколько мне известно, вообще не существует.

– Да, вы правы, я не предлагаю вам переходить ко мне, поскольку некромагические факультеты были упразднены больше полусотни лет назад, но вполне могу оказать вам поддержку и помощь в развитии вашего таланта. И если вы согласны работать со мной, я могу гарантировать, что вы усвоите основы некромантии уже к концу этого цикла. Причем в расширенном объеме, а не только общий курс, предназначенный для всех адептов.

Так, я чего-то не понимаю. Ладно, ректор предложил мне перейти под его крыло – это понятно: профессиональное соперничество, престиж факультета и прочее, но простой преподаватель… Ну ладно, не простой, а целый магистр, открытым текстом предлагающий свою помощь и покровительство… Это нужно прояснить, пусть и слегка накалив обстановку.

– Господин магистр, а можно уточнить, какую выгоду получите от этого вы?

Блин, я и не думал, что прозвучит так грубо, но слово не воробей. Посмотрим, как отреагирует Массвиш.

– Действительно, вы обладаете весьма незаурядным мышлением, – широко улыбнулся толстячок. – Другой адепт на вашем месте никогда бы не осмелился задавать подобный вопрос… Но я на него отвечу. Как вы наверняка заметили, я уже не так молод, поэтому начинаю подыскивать себе преемника. Те адепты, которых вы видели в лаборатории, конечно, способные, но не больше. Пройдут десятилетия, покуда они смогут развить свои способности, а в вас я вижу перспективного ученика, который может многое. Постичь основы некромантии, научиться мастерски оперировать неживой плотью, стать мне в скором времени другом, а возможно, и соратником. Вот почему я делаю вам такое предложение и надеюсь на положительный ответ.

Ну, блин, у меня мозги кипят от всевозможных догадок и предположений! Массвиш подыскивает себе союзника, причем отчаялся настолько, что делает это уже среди адептов. Нет, с одной стороны, понятно – обученные маги уже выбрали сторону и знают себе точную цену, но ведь рискованно вкладывать знания в новичка, надеясь на отдачу в далеком будущем, которой может и не последовать. Или у него просто нет другого выхода? Ведь если предположить, что некромагов сейчас давят не по-детски, даже факультеты позакрывали в Академиях, то становится понятным, отчего Массвиш готов поставить на меня. Я пока «ничей», а потому меня можно использовать, не вызывая подозрений остальных… Демоны, как же все сложно! Но отказываться от знаний, которые сами плывут в руки, будет явно неразумно.

– Хорошо, я согласен под вашим руководством изучать некромантию в расширенном объеме.

– Отлично, молодой человек, просто замечательно! – обрадовался магистр. – Тогда завтра приходите ко мне после ужина, и мы поговорим об остальных типах мертвых слуг, а также об основах создания амулетов на основе мертвой плоти. Да, кстати, вы ведь запомнили те плетения, которые я использовал для создания простейшего помощника и слуги? Судя по рассказам моих коллег, это должно было получиться у вас без особых трудностей.

– Господин магистр, я запомнил ВСЕ ваши плетения.

Как говорится, откровенность за откровенность. Если уж Массвиш предоставляет мне возможность учиться, то нужно сразу сделать так, чтобы работа была продуктивной. Пусть оценит мои возможности, тогда завтра мы не будем терять время зря.

– Что, неужели все? – переспросил Массвиш. – А не продемонстрируете мне базовое плетение для создания слуги второго типа?

Я быстренько сформировал нужную магическую структуру, а потом, не дожидаясь вопросов, продемонстрировал одно за другим плетения, использованные магистром для создания ируша. Глядя на меня, Массвиш задумчиво почесывал подбородок и решал: в лоб спросить, а не магистр ли я некромантии, хитро замаскировавшийся под обычного адепта, или попытаться прояснить этот вопрос обходными путями. Но вскоре некромант оставил сомнения и весело заявил:

– А это будет весьма интересно! Что ж, возвращаться в аудиторию к остальным вам нет смысла, я отпускаю вас с занятия. Ну а завтра буду вас ждать здесь.

Я поднялся с табуретки и легонько поклонился, но, уже подойдя к двери, рискнул спросить:

– Господин магистр, а почему вы не рассказывали о том, как можно уничтожить неживых слуг?

– Могу я узнать причину вашего любопытства?

– Как я понимаю, любая нежить, созданная магически, может быть использована в качестве эффективного оружия, и мне хотелось бы знать, что можно противопоставить такому оружию. Использовать маломощные плетения наверняка нецелесообразно, а формировать сильные атакующие структуры – без толку тратить энергию. Ведь если против одного ируша можно применить что-то сильное, то против десятков, нападающих с разных сторон, – вряд ли.

– Да, существуют специальные плетения для уничтожения магически созданной нечисти, – подтвердил мою догадку магистр. – Но они подходят далеко не всем ее видам. О них мы поговорим завтра, а пока хочу вас предупредить – Совет Магов полсотни лет назад по этическим соображениям запретил использовать нежить в военных действиях и магических поединках. С той поры разработки, ведущиеся в этом направлении, приостанавливаются, а специалисты, не желающие оставлять свои опасные убеждения, лишаются работы. Так что оставьте мысли об идеальных солдатах, которые наверняка посетили вашу голову при виде ируша. Это незаконно и совсем не поощряется Советом. Так, например, один мой коллега, загоревшийся идеей создания простого амулета, способного массово преобразовывать мертвую плоть без контроля мага, быстро лишился своей должности, состояния, а год назад вообще пропал без вести.

– Ясно. Спасибо за предупреждение и всего хорошего, – сказал я и покинул кабинет.

Вот те раз! Оказывается, мир намного теснее, чем я полагал. И тот маг-изобретатель, которого я завалил в степи, оказался хорошим знакомым, а возможно, и «соратником» Массвиша. Тогда получается, королевская семья вовсе не обращалась к Гильдии магов за помощью в деле вторжения, а набирала свободных специалистов, которые были вынуждены хвататься даже за такую низкооплачиваемую работу. То-то их уровень позволил мне с ними справиться, то-то они позволяли себе заниматься всякой ерундой по ходу выполнения основной задачи. Но тогда слова Викерна о том, что он легко может нанять других профессионалов, были чистейшей воды блефом. И, если уж на то пошло, можно предположить, что ни Совет, ни Гильдия точно не знают о художествах имперских магов в степи.

Этот факт не стал для меня большим открытием. Важнее было то, что я наконец-то начал собирать драгоценные крупицы информации об имперских магах. Оказывается, в их Совете идет междоусобная борьба, в причинах которой я не мог с ходу разобраться, и ее масштабы просто поражают. Так, например, решением большинства можно запросто подорвать авторитет некромантов и оставить их без работы. Кстати, я ведь читал в «Истории Академии», что Фалиано, несмотря на настойчивые советы, не стал избавляться от этого учебного предмета в своем заведении, но почему-то не обратил на это внимания. А теперь выясняется, что данное упоминание немаловажно. Ведь, по сути, ректор открыто пошел против Совета, но пока отчего-то держится на плаву. Это все нужно было хорошенько обдумать и попытаться поглубже копнуть в этом направлении. Теперь-то я точно знал, что за разработанное своим коллегой плетение Массвиш многое может мне предложить.

Помахав ирушу рукой на прощание, я вышел из логова некроманта и направился в общагу. У меня оставался примерно час до следующего занятия – можно успеть привести в порядок себя и свою одежду. Я отпер дверь нашей комнаты и взял второй комплект формы, заодно прихватив и свою дорожную одежду, чтобы отстирать ее от пива и пыли. Подумав немного, провел рукой по щетине на щеках и потратил еще немного времени, чтобы достать кинжал из сумки. Нет, не тот, что из Черного металла, а обычный эльфийский, который я не стал прятать в пространственный карман вместе со своим телом. Если уже играть свою роль, то до конца, чтобы не возникало никаких вопросов у окружающих. К тому же ошибок я допустил достаточно, и кто знает, какая несущественная мелочь может разрушить весь карточный домик моей легенды.

Подхватив вещи, я отправился в душевую. Там было людно – около двух десятков парней смывали с себя пот и грязь. Судя по обрывкам разговоров, это были боевики с третьего цикла, над которыми всласть поиздевался мастер Васлиш, обучавший их основам гамийской техники. Немногословно ответив на их приветствия, я разделся, подставил свое тело под горячие струи, зачерпнул из вазочки немного жидкого мыла, пахнувшего розами, и принялся счищать с себя грязь. Боевики оказались общительными и во время водных процедур пытались узнать мои впечатления от посещения карцера. Естественно, я ответил, что мне в нем очень понравилось, и пригласил их всех на экскурсию, благо свободных камер там имелось предостаточно.

Так, перебрасываясь шуточками, мы вымылись, а потом я нашел магическое зеркало в помещении типа предбанника, достал кинжал и принялся сбривать трехдневную щетину. От этого занятия меня отвлек громкий смех. Оглянувшись, я увидел, что адепты, наблюдая за мной, дико ржут, а некоторые даже пальцами тыкают. Пожав плечами, я решил не обращать на дураков внимания и продолжил бриться. Но адепты меня в покое не оставили. Один из них подошел поближе и невинно поинтересовался, едва сдерживая смех:

– Алекс, а чем это ты занимаешься?

– Бреюсь, неужели не видно? – ответил я и помянул демонов, потому что острый кинжал оставил на подбородке глубокую царапину.

– А разве ты не знаешь плетения для бритья? – недоуменно осведомился адепт.

– А разве ты сам еще этого не понял? – ехидно парировал я, останавливая кровь простейшим плетением Велиссы.

– Откуда же ты упал, Алекс? – поинтересовался парень со смешком, поддержанным остальными, а потом махнул рукой и добавил: – Ладно, пользуйся моей добротой, смотри!

Перед ним появилось несложное плетение, которое я быстро запомнил. Вот только ухмылки на лицах остальных, следивших за нашим разговором, заставили меня усомниться в его надежности, поэтому я спросил:

– И что, работает?

– Я им каждый день пользуюсь, – ответил адепт и провел рукой по своему гладковыбритому подбородку.

Но я не спешил использовать подсказку, поскольку многие адепты сняли скрывающие эмоции амулеты и я мог отчетливо слышать их нетерпение. Было ясно, что это какая-то подлянка, вот только какая… Так и не определившись, я сформировал новое плетение и прислушался к себе. Интуиция молчала, поэтому я все-таки рискнул его активировать. Магическая структура растеклась на моем лице, словно влажная тряпка, а потом внезапно окутала меня всего и исчезла. Проведя рукой по щекам, я ощутил гладкую кожу, посмотрел на пальцы, украсившиеся мелкими волосками, и признал:

– А довольно неплохо!

После моих слов адепты покатились со смеху, а подсказчик, держась за живот, сумел произнести, задыхаясь от хохота:

– Алекс, извини, я совсем забыл сказать тебе про ограждающий контур.

Подозревая неладное, я провел рукой по своей шевелюре и обнаружил, что волосы отделяются от головы без всякого сопротивления.

– Твою ж мать! – воскликнул я, поглядев в зеркало.

М-да, процесс на лице не остановился и охватил всю поверхность моей кожи, поэтому прическа приказала долго жить, уступив место шикарной лысине. Как, собственно, и весь остальной мой волосяной покров. Повернувшись к адепту-приколисту, я посмотрел на него с таким выражением, что он сразу счел нужным активировать защитный кокон. Но я использовал хитрое плетение Фаррада, быстро взломал защиту парня, а затем, не давая ему сформировать атакующее плетение, подхватил магическим захватом стоявшую рядом бочку с холодной мыльной водой и опрокинул ее на полуодетого доброжелателя. Тот издал громкий крик и принялся отплевываться, а я вздохнул и пошел смывать с себя волосы.

Много времени это не заняло, а когда я вернулся в предбанник и поглядел в зеркало, то признал, что в блестящем черепе есть нечто привлекательное. Да и причесываться теперь не нужно, хотя умываться придется дольше. Адепт, решивший надо мной пошутить, соизволил извиниться и, все еще похихикивая, представился Лихошем. В качестве дополнения к извинениям он научил меня нескольким плетениям, очень облегчившим процесс стирки. Первое работало как активный стиральный порошок, выводя грязь из волокон одежды, второе избавляло ее от лишней воды, работая неким подобием центрифуги, ну а третье обеспечивало практически мгновенную сушку без риска случайного возгорания. Так что зря я захватил второй комплект формы, поскольку после стирки напялил старую.

Было еще одно плетение, обеспечивающее глажку, но я решил обойтись без него, как поступали многие, кивнул адептам на прощание и отправился к себе. В комнате я бросил выстиранную одежду на кровать, немного поразмыслил и решил сразу двинуться на занятие. Хотя времени до него оставалось еще много, но лучше перестраховаться, чтобы опять не оказаться в роли ассистента. Выйдя из общаги, я почувствовал странное ощущение, когда ветерок принялся обдувать мою макушку, но быстро с ним свыкся и перестал обращать внимание.

А по пути к зданию, где мне предстояла встреча с Глодом, я столкнулся с весьма задумчивой Велиссой.

– Здравствуйте, – поприветствовал я ее.

– Алекс? Ты-то мне и нужен! – обрадовалась магистр. – Пойдем со мной!

– Что-то случилось?

– Нет, но я обязана тебя осмотреть. Все-таки испытание карцером внешне иногда может и не проявляться, так что лучше все тщательно проверить. Да, я же еще должна отдать твои деньги.

– Деньги – это замечательно, но у меня скоро должно начаться занятие…

– Не волнуйся, не опоздаешь! – заверила меня декан.

Пожав плечами, я последовал за Велиссой. Она снова привела меня в свой кабинет, где у стены мирно дремала Кия. Сперва декан лекарского факультета осмотрела меня с помощью каких-то амулетов, затем расспросила о самочувствии, аппетите и долго вслушивалась в мои эмоции. Нет, все-таки я допустил серьезный прокол, показав всем, что карцер нисколько не повлиял на мою психику, но исправлять его уже было поздно. Особенное внимание магистр уделила моей лысой голове, поинтересовавшись, чем была вызвана такая перемена прически. Пришлось честно рассказать, что я стал объектом шутки старшекурсников.

Закончив обследование, Велисса протянула мне мой мешочек с монетами. Я не стал их пересчитывать, а по весу понял, что увеличил свое состояние примерно на тридцать золотых. На этом можно было и распрощаться, но магистр повела меня в лабораторию и попросила оценить жидкость в одном из больших кувшинов. По цвету и запаху это был лимэль, так что я взял чистую чашку, налил немного и без опаски выпил. Да, как я и предполагал, эльфийский напиток вышел слабым, совсем не тем, к которому я привык, но все-таки это был лимэль.

– Алекс, это именно то лечебное зелье, которые изготавливают эльфы? – уточнила Велисса.

– Да, – не стал я ломать свою легенду.

– Странно… По слухам, эта жидкость способна возвращать к жизни даже смертельно раненных, а выходит, она уступает по скорости воздействия обычным целительским плетениям.

– Ну, вы же прекрасно понимаете, что слухи никогда не отражают всей правды, а данный напиток вполне может залечивать серьезные раны. Это я знаю точно, потому что сам частенько им пользовался.

– Алекс, ты не понял, я не оспариваю его возможности, я просто хочу сказать, что при обширном повреждении тела или при разрыве важной артерии, когда счет идет на мгновения, все равно придется использовать плетения, потому что, пока подействует лимэль, пострадавший может погибнуть от потери крови… Я рассчитывала на несколько иной эффект.

Я только развел руками, показывая, что ничем не могу помочь, поскольку открывать истинный рецепт не собирался.

– Ладно, эксперимент не оправдал ожиданий, но есть над чем задуматься, – заявила магистр, оставив сожаление. – Сочетание компонентов лимэля и магическое усиление их взаимодействия открывают просто поразительные возможности… Да, Алекс, ты же хотел заниматься дополнительно на моем факультете, поэтому я буду ждать тебя сегодня после ужина. Поговорим об эльфийской алхимии, ведь я уверена, рецепт лимэля – не единственный, который открыл тебе твой учитель.

– Я не против, вот только сегодня после ужина у меня занятие с ректором.

– Тогда давай завтра.

– Завтра у меня урок с магистром Массвишем.

– Хорошо, тогда я поговорю с мастером Васлишем, чтобы утром он отпустил тебя со своего занятия, – решительно сказала Велисса.

– В этом нет нужды, мастер сам сказал, что я могу не приходить на тренировки с остальными адептами моей группы.

– Замечательно! В общем, жду тебя после завтрака.

Простившись с магистром, я вышел на улицу, почесал свой лысый череп и задумчиво пробормотал:

– Да я в этой Академии прямо нарасхват. Интересно, что же будет дальше?

Но дальше мне грозило опоздание на встречу с Глодом, потому что с Велиссой я задержался дольше, чем планировал. Мимо сновали адепты, которые спешили на свои занятия, и, судя по их редкому потоку, мое вот-вот должно было начаться. Вообще странно, что в этом заведении нет никакого приспособления, которое позволяло бы отмечать время начала и окончания уроков. Типа школьного звонка, который был бы весьма кстати. Ведь неудобно же, когда нет часов на руке. Хотя носить эти водяные склянки на запястье… Я усмехнулся. Нет, этому миру еще далеко до простейших ходиков…

Я успел вовремя, хотя и подскочил к двери в числе последних. При моем появлении в аудитории раздались возгласы:

– О, гляди-ка, Алекс вернулся! Да еще и лысый…

– Неужели это некрохрыч постарался?

– Эй, Алекс, а ты вообще как? Тебя старик в слугу не превратил часом?

– Ага, а то забрал с занятия – и только тебя и видели!

– Как же тебе удалось отделаться от некрохрыча?

Я поглядел на адептов, гаденько ухмыльнулся и, подражая голосу Массвиша, заявил:

– Так вот что вы обо мне думаете? Некрохрыч, значит? Что ж, полагаю, одного слуги восьмого типа мне будет явно недостаточно, придется завтра основательно потрудиться, хе-хе…

После моих слов в аудитории наступила мертвая тишина. Большинство присутствующих вытаращились на меня, а некоторые даже приоткрыли рот. Насладившись зрелищем, я хихикнул, а потом уже нормальным голосом заявил:

– Ладно, не нужно падать без чувств. Я это, я! А кто сомневается, взгляните на мою ауру, если, конечно, еще помните, что у нежити ее быть не может.

Я подошел к лавке и устроился на краешке. По рядам адептов прошло шевеление, потом раздалась парочка ругательств, а после сокурсники начали громко выражать свое неодобрение моей выходкой:

– Твою мать к демонам, Алекс! Что за шуточки?!

– У меня чуть сердце не отказало!

– А я едва не родила!

Последнее восклицание вызвало всеобщий смех, поскольку девушка, крикнувшая это, была явно не беременной. А я довольно ухмылялся, глядя на адептов. Кстати, на этом занятии присутствовали только боевики. Видимо, для остальных факультетов данная лекция либо была необязательной, либо проводилась поочередно для каждой группы. Мои сокурсники расселись за столами несколькими компактными группами. Похоже, у них за год уже определились лидеры и сформировались определенные сообщества, так что мне нужно быть осторожным, чтобы наладить с ними контакт, не восстановив никого против себя. А то адепт, почувствовавший во мне угрозу его лидерству, может стать серьезной проблемой. И пусть на поединок он меня вызвать не осмелится, но устроить подлянки способен, а кому это нужно?

Постепенно одногруппники пришли в себя, и на меня посыпались вопросы о причинах столь радикальной смены прически. Таинственно подмигивая, я заговорщицким шепотом принялся рассказывать, как Массвиш привел меня к себе и принялся пытать, медленно выдирая волосы из моей шевелюры для своих амулетов. Все внимательно слушали, но когда в моем рассказе появился Вак, который принялся зловеще каркать и своими острыми когтями брить меня, адепты поняли, что я вешаю им на уши лапшу. От заслуженной порции насмешек и упреков меня спасло только появление мастера.

Глод вошел в аудиторию и первым делом высокомерно, даже как-то по-хозяйски оглядел присутствующих. Мигом воцарилась напряженная тишина, и все адепты уставились на мастера. Надо отметить, внешностью Глод обладал весьма отталкивающей. Худой, но с пузцом, высокого роста, но с впалой грудью и узкими плечами, на секс-символ он явно не тянул. На его лице выделялись водянистые, слегка выпученные глаза и крючковатый нос с горбинкой. Об оттопыренных ушах а-ля Чебурашка можно было и не говорить – и так понятно, почему мастер не пользовался популярностью у девушек.

– Ну-с, бездельники и лодыри, снова вы пришли ко мне, чтобы попытаться своими жалкими умишками осознать потрясающие возможности экстиавальных плетений, – язвительно произнес Глод. Голос у него был под стать внешности – высокий и скрипучий. – Такая настойчивость вызывает уважение, однако оно нисколько не поможет вам сдать экзамен в конце цикла! Для этого нужно иметь мозги, которых у вас пока не наблюдается. Но раз вы все-таки решили почтить меня своим присутствием, я, так уж и быть, попытаюсь хоть как-то заполнить бездну вашего невежества. Темой нашего сегодняшнего занятия являются перманентные плетения, но прежде чем я начну рассказывать о них, нужно проверить, как вы, тупоголовые бараны, усвоили предыдущий материал. Ты! – мастер внезапно ткнул пальцем в одного из адептов. – Перечисли типы экстиавальных плетений.

Тот резво вскочил и начал неуверенное перечисление, во время которого Глод неспешно прохаживался между столов и бормотал себе под нос, как бы комментируя ответ: «Да неужели?.. Что, серьезно?» Я так и не смог понять, он издевался или ответ адепта действительно был неправильным. Когда парень замолчал, мастер ткнул пальцем в одну из девушек и сказал:

– Ты! Перечисли их общие характеристики!

Вот здесь начались проблемы. Девушка явно находилась не в материале. Поднявшись, она начала лепетать что-то невнятное, сопровождаемое ехидными комментариями Глода. Когда мастеру это надоело, он подвел итог:

– Чтоб ты так рожала, как сейчас мне ответила! Медленно, неуверенно и не тем местом. Курица безмозглая! Куда села, разве я разрешал тебе садиться?!

Ну и урод! Нет, я понимаю, в некоторых случаях оскорбления и пренебрежительное отношение к способностям учеников могут ускорить процесс обучения, обеспечив им мотивацию, но не до такой же степени! Глод ведь все желание учиться рубит на корню! Что ж, выходит, сволочью он является не только за пределами Академии, но и непосредственно на своем рабочем месте.

Словно ощутив, что я думаю о нем, мастер повернулся и указал на меня пальцем:

– Ты! Быстро расположи типы экстиавальных плетений по их энергозатратности!

– Прошу прощения, мастер, я не могу этого сделать.

Глод разве что руки от радости не стал потирать. Он быстро подошел ко мне, поглядел сверху вниз и ехидно осведомился:

– А почему, собственно? Уж не потому ли, что ты осмелился не явиться на мое прошлое занятие?

– У меня была очень уважительная причина – я отбывал наказание в карцере, – попытался оправдаться я, вот только Глоду это все было до лампочки.

– Меня это не волнует! Если ты прогулял одно занятие, то должен был не только выучить все то, что следовало, но и явиться ко мне с нижайшей просьбой разрешить тебе присутствовать на следующем. Почему ты этого не сделал?

Я начал закипать, но постарался ответить вежливо и культурно:

– Потому что я не видел в этом смысла. О факте моего пребывания в карцере была осведомлена вся Академия, и я полагаю, вы также были в курсе. Кроме того, я не знал, что, отбывая наказание, пропустил ваше занятие. Так что могу лишь заверить вас, что к следующей лекции постараюсь восполнить досадный пробел в своих знаниях.

– Не видел, не знал… – передразнил меня Глод. – Меня это совсем не интересует, потому что я не желаю видеть тебя на своем занятии. Мало того, что ты осмелился явиться неподготовленным, так еще и ведешь себя оскорбительно и вызывающе. Встать, когда со мной разговариваешь!

Я неторопливо поднялся. Весь мой гнев куда-то испарился, потому что я догадался, отчего Глод так себя вел. Судя по всему, никакого уважения остальные преподаватели к нему не испытывали, вот он и отрывается на адептах, с лихвой вымещая на них все свое презрение, ненависть к окружающим и жажду признания. Смешно сказать, но, похоже, мастер избрал простейший путь, пытается страхом завоевать себе уважение и ужасно злится оттого, что у него это не получается. На такого мне даже не хотелось тратить свои эмоции, поскольку он вызывал одну лишь брезгливость. Надо же, пытаться самоутвердиться, оскорбляя тех, кто не может ответить! На это много ума не нужно.

Наверное, Глод ощутил, что я его не желаю бояться, и рявкнул:

– Пошел вон! И чтобы на следующее занятие пришел подготовленным!

Однако я не собирался так просто сдаваться. Я вообще-то деньги заплатил, чтобы получить необходимые знания, а кроме того, не желал терпеть над собой дальнейшие издевательства Глода, поэтому решил раз и навсегда поставить мастера на место:

– А вам не кажется это глупым? Ведь если я пропущу и это занятие, то не буду знать, как именно мне готовиться к следующему. А тогда, судя по вашей реакции, мне придется покинуть и его.

– Что?! – взревел Глод. – Глупым? А ты не считаешь, что это откровенное хамство, за которое может последовать наказание? Или тебе так понравилось в карцере, что ты жаждешь поскорее в него вернуться?

– Нет, я так не считаю, – твердо ответил я.

– Ах, какие мы смелые! Но не беспокойся, я найду способ укротить твой бунтарский характер. Одна моя жалоба, и ты будешь весь цикл убирать территорию Академии!

– Жалоба на что? – уточнил я. – На то, что сидел в карцере? Так я очутился там не по своему желанию. Или на то, что не желаю пропускать занятие? Так ведь я пришел сюда учиться, а если вас это не устраивает – ничем не могу помочь.

Глод побагровел от гнева, но прошипел:

– Ты хочешь знать на что? На неуважение к преподавателю!

Да, это обвинение весьма серьезное, но я знал, как сбить спесь с мастера, и в ответ продемонстрировал свои острые зубки:

– А разве я проявил к вам неуважение? Не думаю. Я ведь никого не оскорблял, не демонстрировал излишнего высокомерия и придерживался вежливого тона, в отличие от вас. Но если вы все же настаиваете, мы можем прямо сейчас отправиться к милорду ректору и поинтересоваться у него, как же расценивать подобную ситуацию. Как мое неуважение или как ваше пренебрежение обязанностями преподавателя?

У Глода запылали уши, а его взгляд, казалось, был способен прожечь бетон. Но я спокойно выдержал его, показав, что от своих слов отказываться не намерен. Я надеялся, что мастер еще сохранил остатки мозгов и способен понять – таким способом меня не обломать. Ведь ректор сам зачислил меня на второй цикл, сам явился инициатором созыва приемной комиссии и наверняка имеет на новичка большие планы, поэтому, скорее всего, даже не будет рассматривать голословную жалобу Глода. А если мастер попытается устроить скандал, то в результате лишь потеряет последнее уважение окружающих. Нет, у него еще оставался вариант вызова, чтобы решить ситуацию простейшим путем, но и в таком случае без объяснения с ректором не обойтись.

Мой расчет оправдался, Глод наверняка представил себе все последствия своих действий, поэтому лишь прошипел:

– Прикинулся примерным учеником? Любимчиком Фалиано? Но знай – я тебя насквозь вижу!

– Рад за ваше зрение, – ехидно заметил я, вызвав еле слышные смешки в аудитории.

– А ну, молчать всем! – рявкнул мастер, обведя взглядом остальных. – Развели тут балаган! Тупоголовые коровы, помесь выдры со свиньей! Посмотрим, как у вас получится сдать экзамен в конце цикла! Сесть!

Я опустился на лавку и принялся наблюдать за тем, как Глод мечется по аудитории. Было видно, что после выплескивания своей злости на адептов ему немного полегчало. Посверкав немного по сторонам своими выпученными глазами, мастер приказал:

– Всем приготовиться, я начинаю объяснение сегодняшней темы!

Адепты облегченно выдохнули и достали из карманов небольшие томики с тонкими черными палочками – записные книжки и некое подобие карандашей. Последние, разумеется, оказались не привычного мне вида, а напоминали толстые графитовые или угольные стержни. Видимо, магические фломастеры не были предназначены для переноски в карманах или адептам просто по статусу не полагались. У меня, естественно, не было ничего, поэтому я только уселся на лавке поудобнее и принялся слушать Глода.

Однако смысл его лекции, которая сильно напоминала ту тарабарщину, что я читал в книгах Темного мага, ускользал от меня далеко-далеко. Речь мастера изобиловала специальными магическими терминами и оказалась недоступной моему пониманию, но все равно я ее старательно запоминал. Это мне очень помогло, так как вскоре Глод подметил, что я не спешу записывать его мудрые изречения, и, прервавшись, потребовал повторить то, что он только что сказал. И после того как я слово в слово воспроизвел последнюю минуту лекции, ехидно закончив ее словами: «Ты! А ну повтори, что я сейчас сказал!», мастер больше не пытался мне досаждать.

Время тянулось неспешно, лекция была длинной, адепты украдкой начали тяжело вздыхать, а я все-таки выяснил, что Глод заведовал в Академии курсом теории магии. А утвердился я в этой мысли тогда, когда мастер принялся перечислять все те книги, которые нам было необходимо прочитать к следующему занятию. И судя по объему литературы, оно должно было наступить месяца через два. А закончилось все довольно скучно. Глод не стал демонстрировать нам никаких плетений, а только обозвал еще раз напоследок и пообещал, что половина здесь присутствующих не попадет на следующий цикл.

Приказав всем проваливать с глаз долой, он посмотрел на меня и попросил задержаться. Именно попросил, поэтому некоторые сокурсники, уходя, бросали на меня весьма уважительные взгляды.

– Слушай меня, бунтарь, – сказал Глод, когда мы остались наедине. – Ты считаешь себя самым умным, имеешь наглость возражать мне и дерзить. Думаешь, раз заплатил за обучение, то тебя тут должны холить и лелеять? Так вот, это не так! Можешь ходить на все мои занятия, можешь жаловаться ректору, можешь делать все, что пожелаешь, но я обещаю – экзамен ты не сдашь! И даже если к концу цикла ты приползешь ко мне на коленях, тебе все равно придется смириться с мыслью об исключении!

Ну-ну, плавали, знаем. Ярость мастера поутихла, и настал черед алчности. Понял, мерзавец, что я знаю себе цену, и собирается немного на этом нажиться. Не зря же упомянул о плате за обучение, значит, фактически сообщил, что если я хочу остаться в Академии, то просто обязан позолотить ему ручку. При моей учебе в вузе такие случаи происходили часто, поэтому я сразу понял, к чему он клонит, и спокойно ответил:

– Посмотрим.

Глод показал мне на дверь. Не прощаясь, я вышел и задумался. Похоже, теперь мне нужно либо потерять немаленькую сумму (судя по рассказам гномов, расценки у мастера весьма нескромные), либо выучить предмет лучше самого Глода и блеснуть знаниями, когда придет время. Первый вариант самый простой, а второй подразумевал кучу потерянного времени. Был еще и третий, но для убийства час не пришел. Мне ведь еще долго предстоит находиться в Академии, поэтому не стоило осложнять себе жизнь. Чувствую, она сама осложнится, безо всякого моего на то желания.