Читать книгу Миряне. Печальнейшая повесть - Олег Чекрыгин - Страница 9

Будучи единственным ребенком у моих родителей, я с детства, как говорится, подавал своей семье большие надежды. Поэтому мой отец, адмирал-подводник, узнавши, что я уверовал в Бога и, что было для него особенно непереносимо, хожу молиться в церковь, сказал мне: «Ты погубил мою жизнь», – и был неправ. Не так отнеслась к этому известию его мать, моя бабка, которая, наскучив выслушивать возмущенные жалобы своего единственного сына-героя, полностью оправдавшего надежды своей семьи, сказала с присущей ей твердостью, неожиданной в тщедушном, высохшем от старости теле:

– Замолчи, наконец, и хватит ныть. Подумаешь, испугался за карьеру. Ты уже всего достиг, что мог, от тебя не убудет. А молодухе твоей (папа был женат вторично на милой женщине, несколько старшей меня – подобные случаи с мужчинами в возрасте, к сожалению, не редкость) хватит нашего фамильного добра, чтобы дотянуть до генеральской пенсии, когда тебя под салют схоронят с положенными почестями. Я вон ей свой короб столового серебра хоть сегодня отошлю, чтоб не злилась. А тебе скажу, милок: хоть ты и адмирал, а ничего-то ты не понимаешь. Олег-то наш – небось, не чета тебе: Патриархом станет.

И, при всем моем к ней уважении, была она неправа.

Что не смогу стать Патриархом, я знал уже тогда: к тому времени я был женат. Впрочем, как говорят в народе, «жена не стена, можно и подвинуть». Что на определенных условиях я мог бы включиться в забег длиной в жизнь, призом в котором – Патриаршее место, я узнал значительно позднее. Недаром же из всех имеющихся на сегодняшний день биографий (как «авто», так и просто) ныне здравствующего «святейшего» патриарха тщательно вымарана его собственная женитьба, приключившаяся с ним накануне вступления во священство, лет за десять до принятия монашества. Что я никогда не хотел, и теперь не хочу в патриархи, я знаю сегодня, как и всегда, с самого начала, совершенно отчетливо, и сам о себе свидетельствую: патриархом мне не бывать. И по причине очень и очень простой – я и так патриарх. Да-да, не удивляйтесь, и не спешите кликнуть санитаров: тут все дело в терминологии. «Патриарх» означает – «отец народа», то есть старший в роду.

Как-то раз меня одернул спесивый поповский сынок, являвшийся к папочке на службу в алтарь в храме, где я работал пономарем, нелегким трудом сгадывая жалкую зарплату на прокорм в то время уже немаленькой (трое детей) семьи. Обратившись к нему по случаю, я сказал, что «все мы, отцы, тебя просим не вмешиваться в службу самовольно (у него была такая привычка), но договориться с нами заранее, чтобы не создавать путаницу», и в ответ услышал презрительное «ты тут не отец, и не командуй». Несмотря на папу, которого, кстати, в тот раз не было, я вполне пристойно вытеснил наглого юнца сперва из алтаря, а затем, через боковые двери из храма на улицу, завел за уголок, и… Пока он справлялся со своим испугом получить парочку заслуженных затрещин, я довольно монотонно рассказал ему про свою жизнь, и нелегкую жизнь других людей, работавших в храме на его папу за скудное жалование, которое тот не стыдился платить мирянам, трудившимся на низших ступенях церковного «послушания». Я хотел, чтобы он уразумел, что я именно отец, отец своих детей, и то, что для него забава, для меня – труд ради пропитания семьи. Так я понимаю и сегодня обязанность Патриарха, как «отца народа» – всех питать и обо всех заботиться. Именно поэтому, в первую очередь, лично я в патриархи не рвусь.

***

Когда еще только начиналось строительство нового ХХС (Храма Христа Спасителя), этой великой стройки Перестройки, один видный строитель, мой родственник, которому предложили это строительство возглавить, спросил меня по-родственному, как я к этому отношусь, и стоит ли ему принимать предложение. Я не стал ничего говорить, но открыл ему в Евангелии то место, где Христос, обличая фарисеев, говорит им:

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: „если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков“; таким образом, вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших». Прочитав это, мой родственник от участия в строительстве отказался, и до сих пор об этом не пожалел.

Как рьяно кинулись возводить и реставрировать храмы по всей стране бывшие коммунисты на сворованные у ограбленного народа деньги. Для кого они это делали все эти годы, для чего?

У нас много говорят о покаянии. Мол, надо покаяться. А иные уже заговорили, что покаяться надо как-то побыстрее, а может, уже и хватит каяться – сколько можно? Ну, покаялись – и довольно, пора дальше жить. Открою секрет: покаяние в нашей стране и не начиналось. Каяться надо – в чем? Что явилось причиной всей катастрофы, которая и сегодня продолжает развиваться в нашей «дивной и прекрасной» стране? Только поняв это, ответив на этот вопрос, мы сможем хотя бы для себя все увидеть на своих настоящих местах, а не в перевернутом виде, как смотрит народившийся младенец. Пора нам повзрослеть.

Главной задачей дьявола, того самого Воланда, существование которого отрицал небезызвестный Берлиоз на Патриарших, а следом и до сих пор вся интеллигенция, что, впрочем, тоже стоило ей головы – так вот, главной его задачей было не уничтожить Церковь – этого он не может, не дано – но подменить в ней Дух Христов – он мастер подмены – своим духом, духом антихриста. Что на сегодняшний день, наконец, в какой-то мере ему удалось не без помощи слуг его, которых он темными путями страха, подкупа и лести возвел в Князья Церкви.

Лично я, будучи чадом Русской Православной Церкви, двадцать лет искал и не нашел ответов на вопросы, которыми в отношении Церкви задаются, думаю, все наши люди: верующие и неверующие, христиане, и просто граждане. Почему высшие церковные чины во главе с Патриархом льнут к Власти, и зачем это нужно им, и Церкви? Каким образом епископы превратились в Князей Церкви, и стали «священными коровами», непогрешимыми и неоспоримыми «святыми папами римскими», при этом совершенно утратив всякую реальную связь с людьми, с Народом Божьим, которому они обязаны служить, и быть «слугами и рабами» в реальной жизни и житейских проблемах людей, а не на торжественных праздничных Богослужениях, где этот самый Народ оттесняется от Владык (слово-то какое – Владыки – не слуги, и не рабы) могучими спинами, а то и пудовыми кулаками ражих охранников, прислужников и телохранителей. Вот интересно, кто-нибудь пытался попасть на прием к Патриарху, да что к Патриарху – к епископу самой захудалой епархии – с улицы? Попробуйте интереса ради – мало не покажется. Скажу сразу – это невозможно в том числе и священнику. Как сказал Остап Бендер Шуре Балаганову у дверей конторы по «Заготовке рогов и копыт»: «Рогоносцев не пущать».

Продолжу. Как случилось, что священника епископ принимает на работу, на службу, и тот оказывается в совершенной, рабской зависимости от Архиерея? Не нами сказано: «Попство – холопство». Почитайте хоть Лескова, кто не знает – в этой стране ничего не меняется.

Почему никакие, в том числе вопиющие, болезненные проблемы, возмутительные случаи и поступки со стороны Князей Церкви никогда не обсуждаются публично, но замалчиваются, и если изредка и принимаются вынужденные орг. решения, то келейно, молчком, и под благовидным предлогом? Расследованиям, которые, было, начались в отношении церковных иуд и оборотней, струсивших и продавшихся Советам Архиереев, был тут же заткнут рот рукою всесильного КГБ, на рассекреченные в Перестройку материалы которого эти расследования и опирались – а рукой этой водило церковное начальственное рыло в пуху. Живо отбили охоту у независимых журналистов, в том числе, у А. Нежного из «Огонька» совать свой длинный нос в церковную кружку.

Зато расправы над неугодным священством, над всяким, посмевшим посягнуть на «священную корову» – скоры и безжалостны, и производятся от имени Христа и Бога Вышнего «властью, нам данною». Насчет расправ-то еще Христос особо рьяных учеников урезонивал – мол, «не ведаете, какого вы Духа – Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, но спасти их». Похоже, дух Христовой Любви совершенно выветрился из сегодняшних церковных отношений – так что же осталось, стены «гробниц пророков»?

Наконец, при том, что наши святые – это мертвые, угодившие Богу, и Богом после смерти прославленные, почему наш Патриарх, пока, Слава Богу, живой, и в добром здравии, позволяет называть себя – Святейшим? Это что, как Ленин, который был «живее всех живых»?

В общем, вопросы есть. А ответы – по «системе-ниппель»: туда – вопросы, а обратно – … ни гу-гу. Заговор молчания.

Теперь завели новую традицию: каждый год проводить в ХХС так называемый «Русский народный Собор». Почему он «народный», при чем здесь русский народ, то есть просто люди, которых не то, что на собор не звали, а вообще в ХХС не пускают просто зайти с улицы, как обычно в церковь заходят? Пускают только по пропускам и пригласительным билетам, и понятное дело, совсем даже не народ. Насчет русскости вопрос тоже открытый: почему, например в работе «Русского Собора» принимают участие раввины, и кто их, спрашивается, туда звал? Ничего не имея против евреев, и даже иудеев лично как таковых, я все же считаю это, мягко говоря неуместным. Неувязочка, так сказать, получается. Вообще же, являясь главным церковным свойством (Церковь и называется – Соборная), соборность нашей Церкви давно превратилась в миф. Мнение людей не имеет значения для Глав Церкви ровно никакого, и откровенно презирается ими. Глас народа: «достоин, недостоин» – давно не звучит под сводами церковных Соборов.

Бывали у нас Соборы и раньше, случались в советские времена, и в постсоветские, бывают и теперь. Главное их общее свойство в том, что никакие это не Соборы, а – партсобрания. Никто эти Соборы не избирал, а мирян и священников, чье мнение на Соборах все равно не звучит и не считается, на Соборы назначают все те же правящие архиереи. Например, приходит разнарядка из патриархии: на такой-то Собор приглашают «Владыку», одного священника, и одного мирянина. И едут: «Владыка», его секретарь-священник, и личный слуга, келейник – мирянин. Вот вам и «соборность» – Соборы состоят из господ с ихними холуями – поди как удобно.

Власть Церковная, превратившись в высшую касту посвященных, сама себя выбирает, собой живет и тешится, и собой довольна, а чтобы удержать то, что, «Слава Богу, им есть что терять», они льнут к Власти светской, чтобы с ней разделять и властвовать. Что же касается народа, то как говорили те же фарисеи: «народ этот, невежда в Законе – проклят он».

Как многозначительно собирается последние раза два-три «Русский Собор»: в возведенном в натуральную величину ХХС-макете на месте разрушенного большевиками всенародного Храма Христа Спасителя – Храма-Памятника Русскому Народу, великой жертвой победившему захватчика-француза; под председательством Патриарха и Князей Церкви; с участием Президента и Правительства, председателей партий, Глав религий и конфессий, политиков, богачей… – всех, «от кого сегодня зависит судьба России» (цитата) – нет на этом Соборе только нас с вами, русских людей, православных верующих: «народ этот, невежда в Законе… – рогоносцев не пущать!». От нас ведь ничего не зависит, от народа, который все понимает, и потому – безмолвствует.

Знаете, когда придет антихрист – а о том, как это будет, поведал нам в гениальных «Трех разговорах» бессмертный Соловьев – примут его потому, что он взаправду будет «отцом народов». Я смотрел по телевизору речь Президента на Соборе, и ловил себя на мысли, что больно все это похоже на мои представления о будущем нечестивом соборе в Иерусалиме, где будут короновать антихриста – вот не знаю, почему мне навязалась эта ассоциация.

Всем взял наш Президент. Он и вправду хорош: естественен, решителен и целен. Такой не может не нравиться, особенно на фоне наших церковных «князей» – как он выигрывает. Патриарх наш давно уже превратился в дедушку-сказочника, в этакого рождественского Деда-Мороза. Величественность его как-то неуместна рядом с Президентом, который немножко подчеркивает свою терпимость к подобным чудачествам. Заходился от слюнявого восторга Митрополит Кирилл, известный у нас, как Митрополит – Табачный. Как рад он был обняться и облобызаться по-братски с Главным Раввином России, и заявить в телевизор, что « в этом зале нет экстремистов. Никто больше не говорит о возрождении монархии, и о разделении по вере. А собрались – для блага России», ради которого можно пожертвовать всем – в том числе и верой. И понимаю я Патриарха. Ведь Президент, он же – душка, не то, что прежние гэбэшники-грубияны – ну как такому откажешь? Придет он, и скажет: «Ну надо, надо, Ваше Святейшество, надо для блага России, Родины, для блага – Народа». Да тут ведь от умиления, примирения, согласия и единства сам не заметишь, как от Христа отречешься.

А ведь Христос-то, Он был – экстремист, за это Его и убили – ну никак было с Ним не договориться. Родился Он в хлеву, был бедным, не было у Него ни семьи, ни дома – нечего было Ему терять, кроме жизни, которой Он пожертвовал ради всех нас, Народа Божия на все времена, в том числе и для нас с вами. Ишь чего вздумал, экстремист – за веру умирать. А вот нашим Князьям Церкви – монахам, отрекшимся от мира – Слава Богу, есть чего терять, и за веру умереть они вряд ли поторопятся – лучше заткнуть рот недовольным, например, мне – «властью, нам данной», и именем Бога на земле.

Как быстро все переменилось – и это при том, что ничего не изменилось. После прошлогоднего катастрофического теракта в Америке (и «Собор» это подтвердил), главный враг всеобщего блага определился – экстремизм. Больше спуску не будет ни тем, кто холоден, ни тем, кто горяч, а «благо» – лишь для тех, о которых сказал Христос: «за то, что ты не холоден, и не горяч, я изблюю тебя из уст моих». « И смотрите, чтоб больше никаких разделений, в том числе и по вере – а не то мы вам…» Религиозный экстремизм – новый жупел, с которым будет очередная «борьба за мир» такая, что не останется камня на камне. Не начинает ли сбываться пророчество Лаврентия Черниговского о таком «возрождении» Православия на Руси, когда будут повсюду колокола звенеть, храмы сиять золотом, вот только верующим в них ходить нельзя будет…

Так что же такое покаяние? В чем каяться, как и сколько? Пожалуй, может и поздно уже. Десять лет дано было Народу Божию на покаяние, а в Церковь никто так и не пришел, потому что народ, хотя и безмолвствует, но все понимает. Сколько людей ни заклинай, «мужик, хоть он и сер, да ум у него не волк съел» – видят люди, что Церковь – кукольная, что наше РПЦ во главе с кукольником-Патриархом, с марионетками-Князьями – на самом деле личина, у которой нет спины, и такой же макет, как ХХС – Дух Христов Князья Тьмы давно вынесли из Церкви, как ветошь, вымели дочиста, как ненужный сор, остались лишь стены гробниц пророков.

И никому-то наш Патриарх стать отцом так и не удосужился, никакой он не «отец народа», а так, чиновник. Поэтому я не гожусь в патриархи – я отец своих деток, всех тех, кого я родил, принял «на руки», выходил, вырастил, и сегодня для них, многих, я – «батюшка» отнюдь не по должности. Так что «не пойду, пожалуй, братцы, я в цари». То есть, извиняюсь, в патриархи. Да меня и не зовет никто. И на том спасибо.

***

Однако и в архиереи, епископы церкви, нашему брату-женатику нечего метиться – не берут: с некоторых давних пор завелась традиция архиереями быть только монахам. Как уж это случилось, может, потом разберем, а вот к чему это привело сегодняшнюю Церковь в том числе, и в ее сегодняшнем плачевном состоянии, попытаемся понять теперь же.

Я уже писал выше, как оборвалась связь епископа со своей церковью, с «мирянами»: объединившись в «иерархию», они стали сами друг друга выбирать не из числа членов церковной общины, нуждавшейся в епископе, а из своего круга личных друзей и подчиненных. Таким образом, епископы, а затем священники стали назначенцами, и из «пастырей» превратились в «наемников», чуждых жизни и интересов «пасомых», то есть просто людей, которые были для них чужими. А «своими» были назначившие их «старшие начальники», угождая которым «не могущие служить двум господам» забывали про интересы людей, для служения которым, казалось, они были назначены. И скоро, скоро сложилась формула, что «церковь (они имели в виду только себя, как служителей) должна служить и угождать Богу, а не человекам». Епископу люди стали не нужны, он теперь без них обошелся, и зажил отдельной от «просто» христиан жизнью собравшейся вместе в «единую соборную церковь» административной верхушки. А «на приход» епископ вместо себя, занятого великими свершениями (например, борьбой с «еретиками» за «чистоту веры», которая и до сих пор выливается в скандальную дележку спорного имущества; или выдумывание на соборах все новых правил для мирян и юридических норм в разрешении «церковных» споров), стал присылать попа «с бабами возиться». Что, конечно, для епископа, важной шишки, не пристало, да и зазорно стало с тех пор, как епископство перешло исключительно к монахам.

Система без обратной связи идет «вразнос», я это говорил. Как только среди епископов появлялся, проникнув, любой тайный враг, циник-«еретик», он, пользуясь отрывом епископата от «народа Божия», начинал активно втаскивать в «церковь» своих сообщников, и борьба с ними превращалась во всемирные трагедии и принимала вид эпохальных катаклизмов, скандально и зачастую трагически продолжавшихся целые века. Велись войны, христиане по всему миру убивали друг друга «за чистоту веры», и на бойню их толкал зачастую именно епископат, расколовшийся и разругавшийся между собой по вопросам, которые и тогда и нынче не имеют никакого значения для просто верующих, как умеют, во Христа людей. Но как только среди епископов явились монахи, вкусившие земной славы архиерейских почестей, они тут же начали тянуть своих, под разными предлогами оспаривая ранее введенные правила (например: «монаху не бывать епископом, потому что ему приличествует покаяние) и вводили свои, закрепляющие права ихнего сословия («епископ должен быть непременно монахом»).

«Разнос» системы рано или поздно приводил к неизбежному разрушению, вылившемуся в многочисленные расколы, «ереси», «разделение церквей», протестные движения и прочее, что известно всем, независимо от религиозных взглядов. Причем буквально каждый из «обломков» спешил заявить о своей «единости, неделимости», и главное, «единственной истинности», то есть праве на «приватизацию» церковной Истины – Самого Христа – и единоличное «владение», ни много ни мало, Святым Духом и благодатью Божьей. И тут же от имени Самого Бога проклинал своих врагов и всех остальных, «кто не с нами». Отсюда яростные споры «о благодатности Таинств», и прочая, с позволения сказать, «мистическая» чепуха. Не избежало этой печальной участи и «Православие», с моей вполне дилетантской точки зрения в земном смысле ничем не лучшее всего остального.

Есть очень уважаемый за здравомыслие профессор, который преподает в Московской Духовной Академии церковную историю. Так вот, сам я к сожалению, не слышал, но говорят, что свой предмет он начинает, буквально говоря студентам следующее: «Вся История Церкви представляет из себя сплошную цепь скандалов и безобразий». А это – уже квалифицированное мнение специалиста, который участвует в подготовке кадров профессиональных «пастырей».

Но, пожалуй, главным «скандалом и безобразием» церковной жизни наших дней стало, все-таки, оглашение болезненной проблемы, возникшей как следствие вырождения истинного монашества с одной стороны, а с другой – сохранение самого института неженатого священства и епископата, как некой незыблемой догматической проформы. «Пришла беда, откуда не ждали» – ждали, должны были ждать. Я имею в виду разразившиеся недавно «педерастические» скандалы в католической церкви. Наши собственные доморощенные мерзости страшнее потому, что тщательно блюдут публичную тайну. Но шила в мешке не утаить и придется нам с вами – да-да – для начала обсудить неприятную тему гомосексуализма, как явления, на сегодня, как это не прискорбно, отнюдь не частного. Но, хотя и позорного, постыдного, тем не менее, общественно значимого.

Обойти молчанием эту проблему невозможно, потому что в высших церковных кругах, среди монашествующего священства и епископата это явление приобрело характер повального бедствия и заразы, превратившейся в эпидемию – таковы его реальные масштабы. По все той же излюбленной схеме «разноса» педерасты-епископы втаскивают на верхушку церкви себе подобных «любовничков» и «дружков», а механизм иммунитета был намеренно разрушен церковной администрацией еще вон в какие первые века христовой эры, так что сегодня крыть их нечем, кроме русского мата, да и то заочно – близко к ним наемная охрана никого не допускает. В общем, катастрофа. Итак, за мной, друг читатель.