Читать книгу Январские ландыши - Олег Дольский - Страница 4

Глава

II

. Сама обманываться рада.

К домовитому, покладистому и щедрому Петру Власову, который в своё время стал жить в их семье, сердце Лены Ландышевой никак не таяло. И даже все его старания в интимной части не произвели на девушку никакого эффекта – она продолжала про себя называть мужчину «соседом по койке». Пётр терпел холодность партнёрши, потому что любил и надеялся, что когда-нибудь она оттает. Но «снежная королева» и не пыталась проникнуться душой к рыжебородому Пете: мужчина в доме был очень нужен – и руками, и деньгами, и хорошим отношением к ней и сыну.

Однажды летом Ленка Чернова предложила подруге поехать по «горячей путёвке» в Крым: сослуживица отказалась.

– Ландыш, давай, руки в ноги – и дуй в Алушту! Развеешься хоть.

Ландышева находилась в полной неуверенности:

– Черныш, ну ты что, как я одна туда поеду?

– А ты что, девочка маленькая? Я бы с тобой с радостью махнула, но ты же знаешь, что мы с Сашкой в мае уже в Египет смотались. Да и путёвка всего одна. Так что, подруга, не надо пестрить Мурку. Дерзай!

Подруга и дерзнула. Власова поставила в известность, не забыв истребовать на свой отдых энную сумму, прыгнула в самолёт и через 4 часа прибыла в черноморскую здравницу.

Южное солнце и тёплое море захватили Ландышеву в свои нежные объятия. Курорты и предназначены для того, чтобы уставший от рутины и работы человек на несколько счастливых дней забыл всех тех, кто долгую российскую зиму маячил у вас перед глазами. Курортник обязан на время абстрагироваться от всех дел и обязанностей, от слякотной погоды и надоевшей рутины, от задержек зарплаты и политической ситуации, от давки в автобусе и оплат по кредиту…

Лена Ландышева, как положено, отключилась от всего, что осталось у неё на «большой земле», а дорогой роуминг упокоил телефон на целую неделю.

Она наслаждалась природой полуострова, моталась на экскурсии и грела косточки на набитом отдыхающими пляже. Вечерами она гуляла по набережной и ела люля-кебаб, запивая его местным красным вином. Пару раз даже сходила на танцульки, организованные местным санаторием.

Картина отдыха Ландышевой была бы нереальной, не случись у столь интересной, молодой женщины на курорте роман. Наверно, бывают дамочки, которые приезжают в эти прекрасные места лишь покупаться, позагорать и осмотреть достопримечательности – но таких немного, уверяю вас, и почти все они скоро будут занесены в Красную Книгу.

Но курортный роман случился лишь в финале крымского вояжа, что может говорить о стойком и непоколебимом (непокобелимом) характере этой интересной барышни. За 6 дней с ней пытались неоднократно познакомиться мужчины всех возрастов и фасонов, но Елена лишь отшучивалась и быстро исчезала из вида: ни один двуногий персонаж её не зацепил.

В последний вечер перед отъездом домой эта уже порядком загоревшая девушка сидела в уличном кафе с семейной парой из Тюмени: они подружились в санатории, и вечера коротали вместе. Когда муж с женой отправились к себе в номер собирать вещи – ночью у них был самолёт – к Ландышевой, доедающей остывший хинкали, подсел молодой человек.

– В первый раз вижу девушку, которая правильно ест хинкали – держа за хвостик из теста, – подсевший парень оказался приятным длинноволосым брюнетом с бархатным тенором.

Елена не знала, что и ответить, и просто пододвинула в его сторону тарелку, на которой оставался ещё один мега-пельмень:

– Угощайтесь!

Парень улыбнулся во все 33 белых зуба и посмотрел шоколадным взглядом змея-искусителя на Елену. Мужчины с такими внешними данными ночи хинкали ни за кем не доедают, а время на курорте не проводят в одиночестве. И Ландышева поняла, что влипла: этой ночью она останется с этим красавчиком.

– Как вас зовут? – спросила Елена, затаив дыхание. Она не спускала глаз с выглядывавшей из-под рубашки загорелой, волосатой груди.

– Антуан, – скромно ответил крымский принц. – Как великого Сент-Экзюпери. А вас?

– Елена, – ответила его визави. – Как Елену Прекрасную.

– И это прекрасно, – сказал новый знакомый Антуан, на секунду ощерившись оскалом волка, поймавшего свою овечку.

Лена ничего плохого в этом чересчур плотском взгляде не заметила – она была под впечатлением от нежданной встречи.

Пляжный ловелас взял в свои загорелые горячие руки холодные от волнения ладошки девушки и уже на протяжении всего вечера не отпускал их.

Антуан заказал красного вина и шашлыков, правда, попросив Елену пока оплатить заказ самой:

– Представляешь, прихожу сейчас в свой номер, а мой брат Вольдемар, оказывается, на экскурсию в Севастополь уехал и появится лишь ночью. Говорил ему, чтобы оставил ключ на reception… А в номере – и документы, и деньги. Ты пока оплати, Лен, а я тебе завтра отдам.

Ландышева была согласна на всё, лишь бы этот кипарис был в этот вечер с ней.

– А вы…, ой, ты, Антуан, чем в жизни занимаешься? – поинтересовалась, было, девушка.

Молодой человек, преисполненный изящества лондонского денди, гордо заявил:

– Оптовая торговля углеводородами. Дочерняя компания «Газпрома».

– Ты нефтяник?

– Да-да, что-то в этом роде, – скромно потупив взгляд, заявил шашлычный казанова.

Ландышева была очарована: ей нравился такой тип мужчин, и она никогда не думала, что сможет встретить такого на крымском побережье.

– А почему ты отдыхаешь в Крыму? Тебе здесь нравится?

Нефтяник скривил физиономию:

– Я брату говорю: поехали на Мальдивы или Сейшелы, а он мне: мы же патриоты, надо хоть раз в жизни в Крым слетать. Да и к тому же, мы уже везде были, а на Майорке в прошлом году вообще купили бунгало. Лен, ты это, сигарет мне возьми.

Лена, заворожённая, будто кобра под дудочкой факира, купила ему и дорогих сигарет и даже одолжила в долг 5000 рубликов до завтрашнего утра.

После ужина пара, взявшись за руки, гуляла вдоль по набережной, вдыхая солёный морской бриз. Сотни влюблённых пар, как и они, наслаждались прелестной погодой, погрузившись в негу крымского очарования.

Заглянули на дискотеку и немножко потанцевали. Лена пыталась показать свои женские прелести, дрыгаясь под Газманова, Сабрину и иже с ними. Антуан её в танцах поддерживал, хотя казалось, уже был давно очарован своей спутницей, что ни в каких её ритмичных телодвижениях не нуждался. По крайней мере, на дискотеке.

После танцулек, уже изрядно вспотевшие, они забрались куда-то за пределы набережной. Под ногами скрипел песок, а на небе взошла блудливая луна. Купающихся и загорающих в этот поздний час на пляже не наблюдалось.

Антуан зыркнул по сторонам и скинул сумку девушки на песок. Отрепетированным в любовных боях движением, он в мгновенье ока стянул с Елены ярко-жёлтый летний сарафан, а в другое мгновенье мужчина лишил её тело остальной одежды и аккуратно уложил девушку на песок.

Верхние части тел любовников находились на сухом песке, а их ноги перманентно омывали настойчивые черноморские волны. На границе двух стихий этот любовный акт имел особенную пикантность – Ландышевой ещё никогда до этого не было так хорошо. Она вообще никогда в своей жизни не занималась любовью на пляже. А сейчас ощущение было неземное: почувствовав себя русалкой в руках властного Посейдона, она хотела впитаться в этот мокрый песок. И неповторимый царь морской делал именно то, что желала нимфа.

Для женщины Антуан стал воплощением самого настоящего нефтяника, способного побить любую стахановскую норму по добыче «чёрного золота». С каждым ударом он вдалбливал свой стальной бур в послушную береговую твердь всё глубже и глубже, словно стремился поставить новый рекорд по нефтедобыче. Их раскалённые тела всё сильнее вгрызались в мягкий берег. Елена почувствовала, как по её телу растекается чёрная патока женского грешного счастья. Уже давно ей не было так хорошо.

– Давай, нефтяник! Ещё, Антуан, ещё!!!

Шальная волна от пронёсшегося в фарватере катера омыла любовников с ног до головы ровно в тот момент, когда у них всё было кончено. Откинувшись по разные стороны, Елена и Антуан наслаждались лунным сиянием и тёплым морским приливом, смывающим следы состоявшегося на берегу соития.

Через час, после очередного акта прибрежной любви, кавалер довёл свою счастливую спутницу до дверей её санатория и убежал в предрассветном мареве прочь. Они договорились встретиться в полдень у центрального фонтана, перед отъездом Ландышевой.

Утром она отзвонилась Черновой, ей срочно хотелось поведать кому-то о вчерашнем знакомстве:

– Ленка, спасибо тебе, я здесь с таким парнем познакомилась. Нефтяник, в «Газпроме» работает. А красивый – ты просто не представляешь…

– Всё я представляю, Ландышева, это на тебя курортные флюиды подействовали. Я, конечно, рада, но ты там будь поосторожней – на отдыхе тьма разных аферистов.

– Да ну тебя, Черныш, я сейчас с ним на встречу иду. Пока!

Ни в 12, ни в 12 с четвертью к фонтану никакой Антуан не пришёл. Печься на солнце Ландышева больше не могла, да и пора было собираться на поезд. Неужели Чернова была права? Вздохнув, она отправилась было к себе в номер, нещадно укоряя себя за то, что не взяла его номер телефона, и даже не спросила, в каком санатории он отдыхает.

– Леночка! – Антуан подбежал к девушке сзади и крепко обнял за талию, не на шутку испугав её. – Извини, что опоздал, из министерства звонили, никакого покоя нет даже на отдыхе. Это – тебе!

Загорелый мачо чуть ли не из шорт вытащил букет синих фиалок. Ландышева была несказанно рада, но ей показалось, что эти цветы она видела в местном городском парке.

– Спасибо, Антуан, а я уже думала, что ты не придёшь.

– Ну как ты могла так подумать, Елена, звезда очей моих? – с деланной укоризной произнёс молодой нефтяник. – Даже в память о прошлом вечере я просто обязан был примчаться к тебе на крыльях любви!

Елена покраснела, ей стало неудобно собственного ханжества:

– Ой, извини, дорогой, просто я через 2 часа уезжаю, а у меня даже телефона твоего нет.

– У меня твоего тоже нет, но мы это скоро исправим! Так, по случаю твоего отъезда я приглашаю тебя в ресторан. Здесь неподалёку есть замечательное местечко, там делают замечательное фуа-гра. Ты любишь фуа-гра?

Провинциалка в очередной раз покраснела: паштет из гусиной печени она никогда не ела, хотя название это слышала пару раз в каких-то сериалах из жизни богатых:

– Не люблю. У нас не умеют делать фуа-гра.

Переместившись в ресторан, пара присела за столик, покрытый скатертью из золотистой парчи. Мебель в этом заведении тоже производила впечатление недешёвой: с элементами состаренной бронзы и позолоты. В углу на импровизированной сцене девушка играла на арфе. Других посетителей не было.

Прилизанный официант несколько недоверчиво оглядев посетителей, принёс им меню, которое Антуан тут же вернул ему назад:

– Это лишнее. Принеси-ка нам, уважаемый, бутылочку Шардоне 1896 года розлива, 2 порции фуа-гра (для дамочки сделай в лучшем виде), пару салатиков с сицилийским пармезаном и чёрной икоркой. Пока всё!

Официант удивлённо-надменно поднял правую бровь, но потом кивнул и отправился исполнять заказ.

Яства показались Ландышевой весьма вкусными, но она периодически посматривала на часы, и смаковать по-настоящему в условиях цейтнота у неё не получалось. Антуан заказал ещё кофе с мороженым (себе и даме).

– Да, Алексей Германович, слушаю вас! – громко ответил он в телефонную трубку, когда та разразилась на весь ресторан громко, перебивая играющую арфистку. – Алло, алло!

Ещё пару раз пофукав в трубку, он попытался сам набрать номер абонента, но у него ничего не получалось.

– Приеду, выкину этот корпоративный мобильник, пусть меняют на айфон семь эс! – раздражённо ответил он Елене. – Мне сам глава «Газпрома» звонит, а я ему ответить не могу.

– Попробуй с моего дозвониться, – предложила Елена свой не самый навороченный, но всё же недешёвый гаджет.

– Думаешь? – Антуан впился глазами в её смартфон. – О, у тебя аппарат пять эс, неплохо. Ладно, давай, пойду с крыльца позвоню, здесь, похоже, плохо сигнал проходит.

– Антуан, только давай недолго, у меня через час поезд.

– Да-да, конечно, я мигом, – нефтяник в шортах с пальмами схватил ленкин телефон и походкой старого кокета беззвучно вышмыгнул из ресторана.

Принесли мороженое, но Ландышева не прикоснулась к нему и нервно стучала ноготочками по столу, постоянно глядя на входную дверь.

– Вас можно рассчитать? – робко спросил прилизанный служитель общепита.

– Да-да, конечно! – ответила девушка, у неё во рту стало сухо то ли от Шардоне, то ли от надвигающегося, как грозовая туча, прозрения.

Через полминуты счёт в кожаной крокодильей визитнице был на столе. Ландышева с ужасом прочла приговор:

– Салат с моцареллой и чёрной икрой…2х1450=2900 руб.

– Фуа-гра…2х750=1500 руб.

– Вино «Шардоне» 0,7л…2820 руб.

– Мороженое в розовой карамели… 2х370=740 руб.

Итого: 7960 рублей.

Она в отчаянии взглянула на дверь и прикусила с досады язычок. Женщину постигли смутные терзания: шестое чувство подсказывало ей, что дверь больше не отворится, и белозубый «нефтяник» Антуан не вернёт ей телефон и не оплатит счёт. Где же ты раньше, прозорливое, было?

Ещё вчера она радовалась, что так мало потратила на курорте денег, а сейчас. Похолодев, она схватила сумку, где в кошельке и в ещё одном потайном месте были спрятаны купюры «на всякий случай». И, похоже было, что этот самый случай наступил. Подсчитав наличность, она с некоторым облегчением выдохнула: там было немного больше суммы, указанной в меню: 8120 рублей.

– Извините, – обратилась она к официанту. – А вы бы не могли пригласить моего друга: он там по телефону с шефом разговаривает?

– Кого, Антошку что ли? – человек с подносом усмехнулся. – Я думаю, в ближайшие дней пять ни я, ни вы его не увидим.

– Так вы что, с ним заодно?! – у Елены от совершённого обмана прорезался голос.

Даже арфистка прекратила играть и, округлив глаза, посмотрела на официанта и посетительницу.

– Тихо, девушка, вы в своём уме? – осадил её прилизанный. – Чтобы я с аферистами водился. Это же местные братья Антошка и Вовка представляются вот таким как вы Антуаном и Вольдемаром, а потом на денежки разводят – их все уж знают. Платить будете или как?

«Или как» опозоренную Ландышеву не устраивало – до поезда оставалось 50 минут. В другой момент она, конечно же, вызвала милицию-полицию, написала заявление – всё как положено. А в нынешнем положении ищи-свищи, пожалуй, этих Антуанов-Вольдемаров. Бессмысленно. Хорошо хоть, на обратную дорогу 120 рублей осталось.

Елена расплатилась с рестораном, положив в визитницу 8000 рублей (в т.ч. 40 рублей чаевых), и не теряя гордой осанки, спешно удалилась из ресторана.

«Будет тебе уроком, Ландышева, – безжалостно сказала она себе. – Любишь медок – люби и холодок».

За эти светлые дни и летние ночи зачастую приходится платить по двойному тарифу – к сожалению, эту жизненную аксиому всякий раз людям приходится проверять на своём личном печальном опыте.

Ландышева обратно поехала на поезде – планировала сэкономить. Но в сложившейся ситуации с украденным телефоном и 120 рублями наличности двухдневный путь показался ей сущей мукой. На самолёте бы она за 3 часа оказалась в родном казанском аэропорту, и даже взяла бы до дома такси (расплатиться можно и по приезду). Но двое суток тянуть на пакетике сока и двух пирожках, купленных накануне отъезда, было немыслимо.

– Дочка, хорошо, что билеты не украли, – утешали Лену три сердобольные пенсионерки, ехавшие с ней в одном купе. – Кушай с нами, не стесняйся.

Бабушки, возвращавшиеся из крымского санатория, прониклись к обворованной загорелой «дочке» и потчевали её – кто чем мог, так что голодной Ландышева не оставалась.

За двое суток они «накормили» бедную попутчицу и обильной духовной пищей – рассказы из курортной и повседневной жизни сыпались из их уст, как из рога изобилия. В другой ситуации от всех этих бабушкиных баек у Ландышевой свернулись бы уши в трубочку. Она бы просто убежала прочь от этого замшелого информационного потока, но сейчас она внимательно их выслушивала, периодически поддакивая и кивая головой в знак согласия. Сотни историй из жизни их потомков и знакомых, а также многочисленные полезные советы из газеты «Айболит» должны были посеять в голове Ландышевой что-то благое, исцелить её душу. В диалог сама она вступала редко, да и о чём ей было рассказывать? О том, как она на работе меряет давление таким же бабушкам, а по выходным на своей машине возит всяких пьянчуг? Или потешить их любопытство и рассказать, какая история связала её и афериста Антуана? При этом важно было описать в деталях вчерашний секс на ночном пляже – тогда бы Ландышеву не то, что бы печенюшкой ни накормили – вместе с чемоданом бы выперли на ближайшем полустанке.