Читать книгу Городские легенды - Олег Фочкин - Страница 9

«Ныне весь он занят серым трактиром для низших классов населения, и едва ли кому из пьющих в его грязных залах водку или чай может прийти в голову, что дом этот видел лучшие дни и что в конце прошедшего столетия тогдашний его владелец, купец Щербаков, квартировавший в верхнем этаже, удостоился однажды принимать у себя императора Павла Петровича со свитою, угощать чем Бог послал, беседовать с ним целый вечер и даже предложить ему ночлег в лучшей горнице своего скромного помещения, а наутро получить из его собственных рук его портрет, осыпанный бриллиантами».

Автор книги «много раз сиживал на том самом диване, который служил ложем императору, видел портрет, им подаренный и врезанный в спинку дивана среди инкрустаций из красного дерева, которыми она оканчивалась».

«Однажды государь, в бытность свою в Москве, изволил проехать по Покровке в Измайлово, почему все население ее и высыпало на улицу, чтобы не прозевать обратного его проезда и проводить его обычными приветствиями. Стройка на Покровке той эпохи была прескверная и в обе стороны от Гаврикова на далекое пространство представляла два ряда неказистых деревянных домишек и избушек, среди которых прочно построенный небольшой каменный домик Щербакова высился наподобие великолепного дворца. Как по справке оказалось, еще едучи в Измайлово, государь обратил на него внимание; на обратном же пути приказал экипажу остановиться против него и узнать, кому он принадлежит. Умный, смелый и бойкий Щербаков, находившийся тут же в толпе, заявил свои права собственности на дом и по желанию государя был представлен ему. Император, выразив ему удовольствие за то, что он выстроил дом не деревянный, а каменный, вдруг спросил у него: „А нельзя ли мне у тебя отдохнуть?“ Щербаков, конечно, выразил всю полноту счастия, какое он испытывает, удостаиваясь принять у себя такого гостя. Император вышел из экипажа и с некоторыми из своей свиты вошел во двор и затем в дом, где уже успела собраться для его встречи вся семья с самим Щербаковым во главе, державшим в руках хлеб-соль.

Императору такая встреча, столь быстро организованная, видимо, очень понравилась. Он обошелся со всеми милостиво и объявил, что хочет быть запросто, требуя, чтоб и с ним все были тоже запросто. Позавтракав чем Бог послал, но очень вкусно и сытно, он разговорился с Щербаковым самым задушевным образом и, видимо, довольный его беседой, выразил желание остаться у него ночевать. Изумленные хозяева, ног под собою не слыша от радости, и от испуга, и от боязни, как бы чем не потревожить и не прогневать нежданного державного гостя, задумались над вопросом, где же его положить, – и не нашли ничего лучше, как на широком мягком диване, стоявшем в главной комнате. Государь против того ничего не возразил. Наутро, прощаясь с счастливыми хозяевами, он поблагодарил их за гостеприимство и радушное угощение и, вручив Щербакову свой портрет, выразил желание, чтобы он всегда помещался в спинке дивана».

Данила Никитич ничего не менял в этой комнате, где почивал государь, то же завещал и своему сыну Якову Щербакову, который впоследствии был владельцем дома более 50 лет.

После смерти Якова Щербакова, дом перешел к его вдове Евфимии Тиховне, урожденной Тюляевой, дожившей до глубокой старости и умершей в 1860-х годах.

Последними владельцами дома до революции были купцы братья Сергей и Иван Смирновы. Они владели домами и меблированными комнатами, им принадлежало несколько домов в ближайшей окрестности.