Читать книгу Loca deserta. А там еще другая даль - Олег Говда - Страница 2

За окном прекрасное майское утро. Свежее, умытое от смога и пыли ночной росой. Сирень благоухает. А на душе мерзопакостно и тошно. Ужас до чего неприятное ощущение. Словно неделю душ не принимала и увлажняющие салфетки тоже закончились.

Но ведь никто не заставлял. Сама все решила. И если уж так противно, то еще не поздно передумать.

Угу… Себя то дурить зачем? Ну, откажусь, а что дальше? Чемодан, вокзал – и прощай город на Неве… Привет, родной Крыжополь! Укоризненный взгляд матери, мол, предупреждала ведь, говорила: не нужна тебе эта северная столица. Лучше б дома чем полезным занялась. А еще лучше за Василия Петровича замуж пошла. И что с того, что вдовец? Но ведь не старый еще и бездетный. К тому же, материально обеспеченный, при должности. Жила бы, как… В общем, хорошо бы жила. И им с отцом помогала. Если не деньгами, так связями мужа. Блат, он и в Африке блат. Это в Москве да Питере все деньгами меряются, а в глубинке – сто друзей в креслах, гораздо лучше миллиона в банке…

Девушка, занимающаяся утреней гимнастикой в отражении зеркальных створок встроенного гардероба, состроила мне рожицу и продолжила махи ногами.

Кстати, очень даже неплохие ножки. Семь лет бальных танцев и три спортивных – лучший скульптор женской фигуры. А от недавней травмы и следа не осталось. Все мышцы и сухожилья работают, как раньше. Даже самой не верится, что почти месяц на вытяжке провалялась, а потом еще два – в гипсе по квартире ковыляла.

Остальные параметры тоже не подкачали. Метр семьдесят от пола до макушки, а в окружностях почти стандарт: восемьдесят восемь на пятьдесят пять и восемьдесят четыре. Немного не дотянула до голливудского шаблона, ну так какие мои годы.

Волосы до плеч, собраны в хвост. Говорить о цвете, при нынешнем обилии всевозможных красок смешно, но в данный момент, благодаря «Preference. Лос-Анджелес», они светло-светло-русые с приятным золотистым блеском. Личиком меня родители тоже не обидели. Глаза, правда, могли бы быть чуток побольше и понаивнее. Чтобы соответствовать интеллекту трепетной лани!

Отражение сбилось с ритма и сердито топнуло.

Тихо там! Возникать она еще будет. Раньше надо было мозги включать. Когда влюблялась в того козла. Хорошо, хоть не залетела. Ехала бы сейчас домой, везя родителям не красный диплом, а киндер-сюрприз в подоле.

На чем я остановилась? На глазах? Ну, это поправимо. Молнии из взгляда вон, на губы дурацкую улыбку а ля «дядечка, не проведете в клуб, а то меня охрана не пускает». Вот, так получше… Еще пара легких движений кисточкой и вуаля – получите, распишитесь!

Главное, не перестараться. Мужчины любят считать нас круглыми дурами, но с законченными идиотками все же предпочитают не связываться. Уложить такую проще простого, но никогда неизвестно, что это чудо природы выкинет при расставании. Особенно, если «гуд бай форевер» не по ее инициативе.

В этом козлу повезло. Сперва было мелькнула мысль устроить бывшему френду расставание с прошлым по всем правилам, но в последний момент все же взяла себя в руки. Хороший скандал, возможно, вернул бы мне утраченное чувство собственного достоинства, но на дальнейшей учебе поставил бы жирный крест. Мамочка этой сволочи работала в университетской администрации. Каким-то маленьким винтиком, но с большими связями. И обширными возможностями радикально испортить жизнь студентке третьего курса. Тем более, не коренной жительнице колыбели фиг знает скольких революций, а из приезжих… Я же прощаться с вузом не хотела.

Девушка в зеркале закончила упражнения и требовательно уставилась. В смысле, хорош рефлексировать, потопали в ванную? Можно… Контрастный душ сейчас не помешает.

А ведь так хорошо все складывалось. Поступила неожиданно легко. Успехи в учебе. Новая программа в студенческой студии, обещавшей – в случае успеха, дополнительные бонусы при начислении стипендии.

Потом пришла любовь… Красивая… Романтическая. С прогулками по ночному городу, стихами, цветами… А потом – бац! Пролитый кем-то йогурт на полу, падение и перелом голени. К счастью, без усложнений. Но, гипс, постельный режим и полгода никаких танцев. А самое противное – он…

Сволочь! Душа у него, видите ли нежная. Стрессов не переносит. А девушка в гипсе – это такое зрелище, которое может нанести непоправимую травму его психике и… потенции. Сперва все соловьем разливался, мол не волнуйся, Женечка, маман все устроит. Проскочишь сессию без хвостов. А потом, как ветром сдуло. Сразу после того, как попытался ко мне в кровать залезть, но не обломилось.

Ух, хорошо! Жаль что нельзя вот так направить струю внутрь или душу вынуть наружу и хорошенько промыть от всех осадков. Приходиться довольствоваться только косметикой.

Бровки ниточкой, губки бантиком, немножко румян и совсем чуть-чуть контурным карандашом… Готово. Наивное и беззащитное существо срочно ищет мужественного защитника и покровителя. Интим не предлагать, но и не исключается.

Боже, на что только не пойдешь, чтобы окончательно не завалить сессию… Брр…

Да ну, не будем углубляться. Зачем портить себе и без того паскудное настроение? Решила, значит, решила. Надо отрешиться, войти в образ и действовать. Как при визите к зубному. Страшно, но раз перетерпела и порядок. Можно снова сверкать белоснежной улыбкой.

Спасибо преподавателю информатики. Не глупый мужик попался. Погладил меня отечески по коленке, долго и задумчиво глядел вглубь декольте, при этом многозначительно водя пальцем по раскрытой зачетке, где в первой графе значился жирный «неуд», а остальные четыре экзамена оставались незаполненными. Потом посмотрел в глаза.

– Брусникина, хочешь совет?

Дождался ответного кивка и продолжил.

– Сходи к Михал Иванычу. Пока он еще в отпуск не ушел. Если найдете общий язык, он поможет тебе закрыть сессию. Только он и больше никто. Шесть хвостов – это почти стопроцентное отчисление. Даже на платное не переведут… Ты же умная девочка и хорошо училась? Что произошло?

– В двух словах не объяснить. Спасибо. Я подумаю.

– Думай, Брусникина. Только не долго. Иваныч, вроде, до конца неделе еще на кафедре. Потом – аж через месяц появится. Ближе к наплыву абитуры. Так что не теряй зря время.

В полученном совете действительно был смысл. Во-первых, – с одним гораздо проще договариваться, чем со всеми шестью преподавателями. Три из которых женщины. А одна, так и вовсе – старая дева, ненавидящая всех, кто красивее. То есть – вообще всех. Именно она, без разговоров и с явным удовольствием, вписала мне «неуд». Остальные хоть не портили зачетку. Оставляя, так сказать, дверь открытой.

А во-вторых, – Михал Иваныч, был личностью почти что легендарной. Профессор, в свое время, отказавшийся от кафедры и от поста проректора университета, ради далеко не самой престижной должности зам декана по научной работе. И пребывал на ней бессменно вот уже лет двадцать.

Его труды печатались во многих зарубежных изданиях. На его идеях целая плеяда ученых сделала себе имя, и поговаривали, что Михал Иваныч давно мог получить даже Нобелевскую… если бы захотел. В общем, это действительно был шанс, и я решила им воспользоваться. На любых условиях. Тем более, что вряд ли шестидесятилетний мужчина может захотеть чего-то уж совсем невероятного. Поплачусь в жилетку, похлопаю глазками, авось и сжалится над «несчастной сироткой». В крайнем случае, имеется еще стратегический запас. В виде двух «Франклинов». Хотела к весной новые сапоги приобрести, но – они на гипс не налезали, так что покупку отложила на осень. Жаль, конечно, но деньги дело наживное. Придумаю что-нибудь. Худрук, еще зимой в свой фитнес-клуб инструктором звал. Но у меня ж тогда любовь случилась…

Скотина. Чтоб у него ни с одной девушкой ничего и никогда не получалось…

Михаил Иванович ждал меня в своем кабинете, как и было условленно заранее, ровно в десять. И точно в назначенное время я постучала в его двери.

– Да…

– Можно?

Михал Иваныч внимательно оглядел мою «жалобную» раскраску, соответствующее моменту, весьма продуманное отсутствие лишней одежды, и громко хмыкнул. То ли похвально, то ли наоборот – осуждающе. В ответ я невинно похлопала ресницами. А чего? Май месяц добегает конца. Почти лето. И никакой фривольности, просто молодому организму в зимней одежде жарко, а на смену коллекции весна-лето нет денег.

– Брусникина? Ну, заходи… – потом поглядел на часы. – Неожиданно, для барышни.

– Так не на свидание ж… – брякнула я бестактно. – Чего опаздывать?

Но профессор, вроде, не заметил. Указал рукою на стул перед большим письменным столом. Сам примостился по другую сторону. Полистал какую-то папку. Наверное, мое личное дело. И к чему, спрашивается, эта демонстрация? Можно подумать, что не изучил его заранее.

– Плохо, милая барышня… – вздохнул замдекана. – И ведь в прошлом году таких проблем не было. И зачетка в порядке, и помимо учебы… Хореография… Грамота за участие в конкурсе студенческой самодеятельности. Шоу-балет готовили. О, даже посещали секцию исторического фехтования… Весьма обширные интересы, и… Как же вы докатились до такой жизни?

– Потому что дура была…

Странно, но сидящий напротив седой мужчина глядел с таким сочувствием, что мне захотелось рассказать ему всю правду. Начиная с того самого первого дня, который я сейчас готова проклинать и до полного краха. Когда меня не просто бросили, как ненужную вещь, а еще и унизили перед всеми друзьями, распуская мерзкие сплетни. Чтобы оправдать собственное ничтожество.

– Теперь поумнели?

Профессор спросил совершенно не то, что я ждала, и желание поплакаться пропало.

– Даже не сомневайтесь, – ответила даже слишком твердо, выпадая из образа старлетки.

– Это хорошо… – кивнул Михал Иваныч, все еще пребывая в какой-то задумчивости. Не то что в глаза, на грудь и то не смотрел. – Разумом, милая барышня, надо пользоваться как можно чаще. Поверьте опыту человека, разменявшего седьмой десяток.

Я промолчала, но лицо состроила самое внимательное и почтительное.

– Итак, не будем терять время напрасно, спрошу напрямую. На что вы готовы согласиться, если я решу вашу проблему с хвостами и, вообще, сдачей сессии?

«Чего? Вот так прямо, без обиняков?!»

Но, роковые слова прозвучали, и сейчас я либо должна встать и с гордым видом уйти, собирать чемодан в Крыжополь, либо… Либо согласиться на сделку, как бы мерзко от этого не было на душе. Черт! Неужели все мужики козлы и сволочи? Даже седые… Чтоб их…

– На все что угодно, профессор… – но от шпильки не удержалась. А с чего церемонится? Молоденьким любовницам и не такие фортели прощают. – Если оно, конечно, все еще надо человеку… разменявшему седьмой десяток.

О, задела! Профессор впервые за весь разговор удостоил меня прямым взглядом.

И взгляд этот был полон удивления.

– Простите, вы о чем?

А дурочку из меня делать не стоит. Или я все же ошиблась?..

– А вы о чем?

Профессор поскреб подбородок и наконец-то заметил то, что я демонстрировала ему с самого прихода. Бурно дышащую грудь, едва сдерживаемую туго натянутой блузкой. Заметил, оценил… и добродушно рассмеялся.

– Ах, вот оно что… М-да… Простите великодушно, но, как говорится, рада бы душа в Рай, да грехи не пускают. Я, милая барышня, в этом виде спорта уже лет пять как на тренерскую должность перешел. Но, за предложение, спасибо. Признаться честно, польщен. Весьма…

И снова засмеялся. А я почувствовала себя круглой идиоткой и… покраснела.

* * *

– Извините… Мне очень неловко… Я совсем не то…

– Бросьте, бросьте… – замахал на меня профессор. – Черт побери, это было весьма приятно. Последний раз, милая барышня, меня заподозрили в флирте со студенткой в одна тысяча… Ммм… Впрочем, это не интересно.

Приятно, говоришь? Ладно, подыграем. Как мама приговаривает при каждом удобном случае: «Маслом кашу не испортишь». Комплименты ведь не только нам нравятся. Ресничками хлоп-хлоп, глазки скромно в столешницу…

– Зря вы так… Михаил Иванович. Раз уж у нас с вами нечаянно такой… интересный разговор получился, скажу откровенно. Вы очень импозантный мужчина. И весьма привлекательный. И хоть я сама очень негативно отношусь к служебным романам, истории о профессорах и студентках, шефах и секретаршах не на пустом же месте возникли. Правда? И если бы мы с вами встретились при других обстоятельствах… Как знать…

– Умна, решительна, находчива… – профессор больше не улыбался, а глядел испытующе, как на экзамене. – За словом в карман не лезет. В меру бесцеремонна и слегка наг… ммм… беспардонна. А главное, даже внешность корректировать не придется. Положительно – это то что нам надо.

А вот сейчас совершенно ничего не понятно. Вроде, хвалит. Но как-то вскользь. Словно товар на полке выбирает. И нельзя ли поподробнее: кому надо и что именно?

– Решено… – Михал Иваныч захлопнул папку и веско припечатал ладонью. – Ваши проблемы, Евгения Брусникина, не соль уж необычны для вуза и вполне решаемы. Во всяком случае, я могу это сделать. А взамен хочу попросить неделю вашего времени. Если все получится с первого раза… В худшем случае – вы потеряете несколько недель лета. Но, тогда уже я буду вам признателен и должен. Согласны?

Да, е-мое! Сколько ж можно ходить вокруг да около. Или это он меня нарочно интригует? Чтобы любопытство здравый смысл заглушило и притупило осторожность?

– Профессор… Я заранее согласилась почти со всем, что вы можете потребовать, еще до того как вошла в кабинет. Так что в ответе не сомневайтесь. Но, ради Бога, нельзя ли конкретнее очертить круг моих… будущих обязанностей? Ведь не в чистом же виде время вы покупаете? Как ведьмы в сказке о потерянном времени… Или я ошибаюсь?

– Умна и решительна… – повторил Михал Иваныч. – Конечно, милая ба… ммм… Женя… Вы разрешите вас так называть? – дождался ответного кивка и продолжил. – Я обязательно введу вас в курс дела со всеми необходимыми подробностями. Но, не здесь, а у меня на даче. Так что если мы договорились по существу вопроса – пойдемте. Машина внизу… Не будем терять время попусту.

Черт побери! Все же в перспективе замаячила дача. А что за дача без сауны? Решительно, ничего не понимаю! Ладно, посмотрим… Не маньяк же он, в самом деле? Что-то не приходилось слышать историй о пропавших студентках на нашей кафедре. Или он только сейчас рехнулся, весеннее, так сказать, обострение кризиса пожилого возраста? И мне повезло возглавить список его будущих жертв? Почему нет? С моим счастьем и не такое западло статься может. Да, ну… Бред. Впрочем, безопасный секс гарантирует не только презерватив в сумочке, но еще и газовый баллончик. В крайнем случае – лак для волос.

– Михаил Иванович, я же сказала – для вас, почти все что угодно. Но, я не рассчитывала задерживаться в Питере. Сессия закончилась. Соответственно в ближайшие два-три дня меня ждут дома. Не появлюсь – мама будет беспокоиться. Звонить в деканат. Хотелось бы предупредить их. Как считаете? Это возможно?

– И в чем проблема? – пожал плечами профессор. – Звоните. Объясните…

Скромно молчим и смотрим в пол. Пусть сам догадывается. Не маленький. А заодно и мне страховка.

– А-а-а, ну да… Причина… И не факт, что мама поверит. Хорошо. Наберите номер и дайте трубку.

Отлично! Лучше и не придумать. Никто не идет на преступление с открытым лицом и в собственной машине. Случись что… тьфу три раза! Его ж первого и возьмут за шкирку.

– Держите.

– Маму как зовут?

– Людмила Олеговна…

– Добрый день. Людмила Олеговна? Это профессор Тихонов вас беспокоит.

…

– Михал Иваныч, ага.

…

– Совершенно верно. Зам декана по научной работе.

…

– И мне очень приятно. Я вот по какому поводу беспокою. Мы хотим предложить вашей дочери принять участие в научной работе нашей кафедры. Но, поскольку исследования секретные, пока девушке не исполнилось двадцать, по закону, требуется согласие родителей.

…

– Не возражаете? Спасибо, Людмила Олеговна. У вас замечательная дочь.

…

– Бумаги оформим с начала следующего квартала. Бухгалтерии так удобнее. А сейчас мне достаточно устного согласия. Ага… И должен сразу предупредить, что в связи с новыми обязанностями, Евгении придется задержаться на кафедре чуть дольше… Возможно, до конца июня.

…

– Согласен… Тяжело. Но, наука требует жертв. А кроме этого – работа пойдет в зачет производственной практики. Так что все остальные каникулы девочка проведет дома. Ну и, не бесплатно, само собой. Как только оформим все официально, думаю, премию в размере полторы-двух стипендий, кафедра сможет выделить. Авансом, так сказать. В счет будущих свершений и открытий.

…

– Почему? Никакой случайности. Тестировали больше двух десятков студентов по данной специальности. И только по результатам тестов выбрали Евгению. Повторюсь, у вас просто замечательная дочь. Будущее, не побоюсь этого слова, светило науки.

…

– Спасибо. До свидания. Чуть позже Евгения даст вам рабочий телефон лаборатории. Если возникнут какие-то дополнительные вопросы, звоните в любое время. Рабочее разумеется… Или в деканат… Всего наилучшего.

Михал Иваныч нажал «отбой» и вернул мне телефон.

– Будут еще какие-то просьбы или пожелания?

– Взять пару-тройку мелочей из квартиры…

– На даче есть все необходимое, – отмахнулся профессор. – От зубной щетки до… бритвенных принадлежностей.

Поглядел на меня… и улыбнулся.

– Извини, Женя. Чисто мужская поговорка. Но там действительно есть все. В крайнем случае, закажем с доставкой в магазине. У нас очень хороший супермаркет. Поехали? Дорога не близкая. А время не ждет. С каждым лишним днем, с каждым часом задача усложняется. А удача – наоборот, отворачивается.

Михаил Иванович решительно встал из-за стола, обошел вокруг и протянул руку.

– Можем идти?

Смотрел он спокойно и уверенно. Взгляда не прятал и казался уставшим. С таким лицом и взглядом в койку зовут только спать. А, если я все же ошибаюсь в профессоре, то максимум что от меня потребуется – погладить его по голове и спеть колыбельную.

– С удовольствием.

Профессор галантно открыл дверь, и мы вышли в приемную деканата. Странно, но несмотря на воскресный день, Катя, секретарь декана была на рабочем месте. Бинго! Считая вместе со звонком маме – это вторая страховка.

– День добрый, Михал Иваныч.

– Привет, Катенька. Если Петрович будет спрашивать – я на даче.

Секретарша перевела на меня взгляд и понимающе улыбнулась. Уж кому-кому, а ей не надо было объяснять, зачем студенток вывозят по выходным загород.

– Хорошо. Передам. Личное дело Брусникиной у вас?

– Да. В кабинете. Пусть еще полежит.

– Как скажете, Михал Иваныч. Приятного отдыха.

Ей явно хотелось что-то еще прибавить, более острое, а мне – в таком же духе ответить, но профессор толкнул дверь в коридор и чуть не силком выставил меня наружу.

– Женечка, я вас умоляю. Вам действительно важно, что эта расфуфыренная девица подумала о нас с вами? И потом, если позволите, напомню, что не далее как полчаса тому, ваши мысли практически ничем не отличались. Так что давайте не тратить душевные силы на разную ерунду. Поверьте, скоро они вам понадобятся без остатка и для гораздо более важной цели.

Я думала, внизу ожидает институтская служебная «Волга», на которой разъезжал в основном декан, но и Михалыча тоже не раз видели садящимся в салон. Оказалось – у лестницы в корпус был припаркован шикарный внедорожник. В марках разбираюсь не очень, но от этого авто за милю разило большими деньгами. Очень большими. Я бы даже сказала. Невероятными.

Заметив нас, водитель – молодой бритоголовый парень, чем-то напоминающий Вин Дизеля – резво выскочил наружу и открыл заднюю дверку. Помог сесть профессору, мне. После чего закрыл дверку и вернулся за руль.

– На дачу, Михал Иваныч?

– И побыстрее, Витя. Уверен, ребята нас уже заждались.

Чего?! Какие еще ребята?! Брусникина, ты куда в очередной раз влипла?! Беги, пока не поздно, дура! Сейчас же выпрыгивай из машины и можешь даже заорать что-то. Говорят, иногда помогает.

Но в эту секунду щелкнули блокираторы дверей, и машина сорвалась с места, заложив крутой вираж, бросивший меня в объятия профессора.

– Ничего, ничего… – улыбнулся тот, возвращая моему телу перпендикулярное (сидячее) положение. – Витек немного лихач, но настоящий профи. Мастер спорта, между прочим.

– Это прекрасно, – дрожь в голосе удалось унять с большим трудом, но все равно он предательски вибрировал, то и дела срываясь на нервный шепот. – Но ни о каких ребятах разговора не было! Профессор, простите, я на групповушку не подписывалась! Я не такая… Вы ошиблись.

– O tempora! O mores! – вздохнул Михал Иваныч. – Куда катится этот мир, если юная красавица ни о чем другом, кроме секса, при чем, в извращенной форме, думать не можете?

– Только не надо язвить?! – меня уже по-настоящему трясло. – Хватаете невинную девушку, запихиваете в джип и везете за город к каким-то «давно ждущим» ребятам. О чем еще я должна думать?

Михал Иваныч кивнул, протянул руку и успокоительно приобнял меня за плечи, слегка поглаживая. И веяло от него при этом не самцом, подчиняющим самку, а спокойным, уютным теплом. Как от отца или дедушки.

– Например, о спасении жизни другого человека, милая барышня. Годиться такая цель и задача? А чтобы думалось лучше, послушайте, Женя, мою историю.

* * *

В себя я пришла от заунывного пения. Открыла глаза и с трудом подавила рвущийся из груди визг.

«Мамочка родная! Это куда же я попала?! Кладбище что ли?»

Ну да… Куда не глянь – могилы и кресты! Кресты и могилы. Свежие, еще не поросшие травой и наоборот – осевшие настолько, что если б не перекосившийся обветшалый деревянный крест, сам бугорок в траве и не различить.

Впереди, спинами ко мне, стоят несколько человек. А я что делаю? О! Сижу на скамейке под разлогим деревом, прислонившись к толстому и шершавому стволу. Сомлела что ли? Или устала, пока на верх взбиралась?

Кладбище, к слову, на высоком пригорке обустроили. Красиво. Просторно. Солнце светит, ветер шелестит в кронах высоких вязов. Птички щебечут. Покойникам должно тут нравиться.

Господи, что за ерунда в голову лезет?.. Я-то здесь в каком статусе? И ведь рассказывал профессор, объяснял. Но… как-то даже незаметно для меня, включилась отработанная на лекциях система защиты студенческого разума от избытка знаний, и большую часть наставлений я банально пропустила между ушей. А то что услышала – тут же забыла. Вот и сижу теперь, как дура, хлопаю глазами, а ни «шпору», ни «бомбу» кинуть некому. Придется напрячь собственные извилины.

Итак… Меня подписали на участие в эксперименте, имеющем благородную и спасательную цель – вытащить из игрового мира, застрявшее там сознание какого-то мужчины. Важного и нужного в реале. Бла-бла-бла…

Моя миссия заключается в том, чтобы погрузится в игру, найти в ней чересчур увлекшегося геймера, и вернуть к родным и близким. А так же – опустевшему креслу то ли большого бизнес-дяди, то ли великого ученого. Возможно, что и государственного мужа.

На этом аспекте профессор не акцентировал, ну и я не уточняла. Какая разница? От перестановки сапог ноги не меняются. Все равно, надо лезть в игру и пыхтеть… Как сказал Михал Иваныч: «Используя для этого все имеющиеся у меня средства. А именно – убеждение и соблазнение».

Поскольку в большей мере расчет строился на последнем методе воздействия, профессор не стал ваять для вверенного мне персонажа фентезийное тело, а засунул в 3Д сканер, после чего загрузил в игру получившееся изображение. Мотивируя тем, что рисованных красоток там и без меня хватает, поэтому лучше работать живьем, на контрастах, так сказать.

Я так и не поняла: похвалил или обидел? Впрочем, флаг ему в руки и барабан на шею… Комплексами по поводу внешности я никогда не страдала. Поскольку пахала над ней с шести лет, во всевозможных кружках и секциях. Дай Бог каждой девчонке такое тело. На порядок разных мегер стало бы меньше. Сто пудов… Чтоб у меня тушь потекла в самый неподходящий момент…

Стоп! Это я отвлеклась. Отмотаем назад… Итак, зачем я здесь? Чтобы найти геймера.

Ой, мамочка! Так это что получается? Я его уже нашла?! Прямо вот тут? И он не выходит из игры потому что благополучно отдал концы?! Ой-ой-ой… Профессор расстроится… И друг его тоже…

Да, нет. Ерунда. Как можно умереть в игре? Здесь же все понарошку.

Кажется, Михал Иваныч объяснял, но я в этот момент думала о том, что все это приключение неожиданно, но очень интересно складывается. Если заведу нужные знакомства, сама смогу испортить жизнь «неназываемому» бывшему. Вместе с его матушкой…

М-да… Ладно, разберемся. К слову, графика замечательная. Все как настоящее. Даже бабочки порхают. Но любоваться красотами будем потом, сперва надо на местности сориентироваться. Чтобы понять сюжет игры, и свою роль в ней.

Вон, среди провожающих в последнюю путь какая-то девица стоит. Блондинка… Если не немая, то разговорить ее дело техники.

Кстати, не соврал профессор. Девушки здесь очень даже ничего. Если так выглядит первая встречная. Одета, правда, как пугало. Глухое, застегивающееся аж под подбородок, платье из плотной, словно на гардины, ткани. Подол до самой земли. Лиф притален так, что поясок провисает. А, не – это его кинжал оттягивает? Рукава с буфами, вышедшими из моды лет триста назад. Светлые волосы убраны под серебряную сеточку. Грустная, но не плачет. Только кружевным платком уголки глаз промокает.

Стоп! А меня во что нарядили?!

Офигеть! И я еще ту панночку называла чучелом? Вот гады! Длинная рубаха из домотканого полотна, перехваченная кожаным поясом с медной бляхой. Шерстяные рейтузы… и, по общим ощущениям, никакого нижнего белья. Вообще… На ногах облезлые чувяки. Волосы стянуты в хвост. Чучело огородное! Вот и доверяй после этого мужчине выбирать костюм. Видимо, взяли первое, что подвернулось под руки. Зато не забыли прицепить к поясу меч, на плечо – колчан с болтами и, на специальной перевязи, повесить за спину арбалет! Супер! Одно не понятно: я должна соблазнить «потеряшку» или пристрелить?! Вернусь, кого-то ждет неприятный разговор. Чтоб у меня тушь… Тьфу… Прицепилось…

Хоть бы с женой посоветовался, что ли? Прежде чем меня в эти лохмотья от Армани запихивать.

О, в мою сторону уже поглядывают. И девушка, и отдаленно похожий на нее парень, лет двадцати. Он стоял чуть в сторонке, но тоже лицом к свежей могиле. Значит, пора выходить в люди. Хочу, не хочу – других вариантов все равно нет.

Если честно, девушка мне понравилась больше. И не потому, что я все еще зла на всех мужчин, просто в ней чувствовалась какая-то порода. А парень подкачал. Совершенно никакой. Терпеть ненавижу таких слизняков. Обычно, с ними проблем больше чем с кисейными барышнями. Как я в бывшем этого не разглядела. Воистину говорят, что любовь зла, полюбишь и…

Впрочем, не будем торопиться с выводами. Первое впечатление бывает обманчиво. Проверенно. Так что дам ему шанс…

Но, разговор начну все же с девицы.

– Привет…

– Спасибо что пришла, сестра. Я знаю, в последнее время ты не слишком ладила с нашими родителями… Но, теперь… Когда оба мертвы… Старые обиды должны уйти вместе с ними…

«Чего? Родители?! Ну, спасибо! Сходу сиротой сделали. А это, значит, моя сестра. Гм… А что? Похожа. Не зеркальное отображение, но весьма… Даже родинка на скуле, как у меня. И, судя по почтительности в голосе, младшая. Значит, мне в игре оставили мой возраст, а то и прибавили годков. Потому как этой никак не меньше семнадцати. Жаль, зеркала нет… Полюбоваться».

– Ты совершенно права… – «О, а как ее звать?» – сестра… Теперь это не имеет никакого значения.

– Я хочу отмстить! – в голосе девушки отчетливо зазвенела сталь. – Мы обязаны найти и наказать убийц!

«Час от часу не легче! Убийство… И две блондинки в роли Холмса и Ватсона. И мажорик – вместо миссис Хадсон. Голливуд удавится от зависти».

– Обещаю! Мы будем мстить за них, сестра! Убийцы заплатят кровью!

«Надеюсь, не слишком пафосно прозвучало».

– Я верю тебе, сестра. Но, ты должна знать, нам неоткуда ждать помощи. Мы можем рассчитывать только на себя! Я не переживу, если потеряю еще и тебя. Мы должны держаться вместе!

«Вот как. Жаль, что в реальной жизни у меня нет ни сестер, ни братьев. Оказывается – это приятно, когда ты не одна на свете».

– Хорошо. Тогда не будем расставаться. Пройдем этот путь вместе. Но, здесь не место для серьезных разговоров. Давай, сперва закончим с прощанием. Отдадим последний долг и почести.

– Ты как всегда права, Женя. Так и сделаем.

Блондинка вернулась к утиранию слез, а я перешла к парню. Дабы озвучить очередной кусочек сценария. Обязательный для активации квеста.

– Привет! Мы знакомы?

Парень повернулся и укоризненно посмотрел на меня.

– Я всегда восхищался твоим умением владеть собой, сестричка, но шутить в такой день, все же неуместно. Тебе не кажется?

«Брат?! Любите сюрпризы! Смуглявый брюнет – родной брат двух натуральных, голубоглазых блондинок? Может, сводный? Не хотелось бы плохо думать о покойнице. Хотя, это ж все понарошку. Прикол от создателей игры. Типа – смешной штрих?»

– Наши родители мертвы, но наша любовь придаст нам всем силы пережить эту трагедию, брат мой.

«Что я несу?..»

– Ты права, Женя. Не скажешь, что собираешься делать дальше? Теперь, когда родители мертвы, нас ничто больше не держит в этой глуши.

– Сестричка считает, что мы должны найти убийц.

– Светлану редко посещают умные мысли, – хмыкнул тот, – но сейчас она права. Я тоже так думаю. Вы присоединитесь ко мне, и вместе мы накажем негодяев!

«Ух, ты… Какой гонор. Похоже, братец, я тебя в детстве мало лупила. Ну да, фиг с тобой. Сейчас не до выяснений. После разберемся, кто кому Рабинович. А за имя сестры, спасибо».

– Конечно, брат мой. Так и поступим.

– Я рад, – кивнул тот с таким видом, словно принимал оммаж[1]. – Мы найдем ублюдков, которые сделали это и заставим их дорого заплатить.

– Мы отомстим…

Братец сложил руки к молитве, а я потопала к еще одному персонажу, неслучайно оказавшемуся на кладбище.

Ого! Вот это типаж. Похоже, священнослужители здесь на усиленном рационе содержатся. Метра два в высоту и столько же в обхвате. Кулаки, как моя голова. Бицепсы… У меня ляжки тоньше.

– Соболезную, дочь моя…

А голос. Голос! Гудок парохода отдыхает. Так, по ходу пьесы я должна задавать умные вопросы. Значит, будем соответствовать.

– Святой отец, вы были среди тех, кто первыми нашел наших родителей. Говорят, они еще жили. Скажите, они хоть что-то успели сказать перед смертью?

– Нет, дитя, но я уверен, – в голосе сплошной елей и миро, – ваши отец и в свой последний час думали о вас.

– Они страдали, Святой Отец?

– Позволь мне умолчать об этом, дочь моя, – глаза вильнули в сторону.

– Значит, страдали. Их последние минуты были ужасны, но вы щадите меня… и поэтому не хотите рассказать правду?

– Мне больше нечего прибавить, дитя, – голос построжел и даже нотки раздражения появились. – Ваши родители оставили вам все, что имели. Вот ключ от сундука в доме. Думаю, некоторые вещи в нем покажутся вам странными.

– Чем же?

– Когда ты откроешь сундук, нетрудно будет догадаться, что ваши родители не были простыми фермерами. Они пришли в Долину в поисках мирной жизни из далекой земли, называемой Кальрадией. И если вы полны решимости найти ответы на терзающие вас вопросы, то нет иного способа получить их, как вернуться туда.

– Это совет, Святой Отец или наставление?

– Нет, дитя… – священник пожевал губами, явно борясь с собой. – Если тебя интересует мое мнение, то я советовал бы оставить прошлое прошлому. Ваши родители искали спокойной жизни и долгие годы были счастливы здесь. Не ищите виновных. Оставайтесь на ферме. Работайте, женитесь, выходите замуж, растите детей. Продолжайте то, что начали отец и мать. Уверен, им бы этого очень хотелось. А оружие из сундука запрячьте подальше или продайте…

– Оружие?

– Именно так, дочь моя. Мечи отца и матери. Которые они не стали вынимать даже для защиты. Подумай над этим, прежде чем принять окончательное решение.