Читать книгу Ответ Империи - Олег Измеров - Страница 8

«И кто хочет поговорить? – подумал Виктор. – Представители органов? Контакт с иностранцами? Я человек случайный. Проходил мимо, попросили помочь. Много говорил? Ну дык для престижа страны… отпор идеологическим диверсиям и этим… провокациям. Журналист за невозвращенчество агитировал, смолчать – будет неправильно истолковано. Меня ж никто не инструктировал. Пауль Вольф… может, их заинтересовало, кто такой Пауль Вольф… не условный ли знак? Ну дык из фантастического рассказа. Чьего рассказа, кто автор? Да черт возьми, я и автор, я его сочинил, незаконченный, если надо, сам и запишу, что Наташа рассказала. Да… Дурак был этот Пауль, от такой бабы в горячие точки мотался».

– Я не спешу.

– Идемте.

Через коридор за торговым залом они прошли в небольшую комнату, на двери которой красовалась табличка «Директор». С виду это был обычный скромный офис, в интерьере которого необычно и приятно сочетались цвета кофе с молоком и выгоревшей травы; разве что опять-таки монитор не на столе стоял, а проглядывал в просвет тонированной стеклянной столешницы. Принтера видно не было – на тумбочке, где обычно его ставят, мягко струилась вода в мини-фонтанчике. У окна высокие металлические стоечки под сидюки служили опорой для вьющихся цветов; на стене висело несколько почетных грамот и дипломов с советским гербом. Вообще цветы располагались по всему кабинету: украшали стол, возвышались из пластиковых кадок на полу, образовывали живописную горочку в углу, свисали из настенных кашпо и, конечно, обрамляли большое окно с пластиковыми рамами; здесь Виктор понял, от кого шла идея превратить торговый зал в зимний сад. В активных колонках под потолком тихо щебетали виртуальные птицы. Щелкнул автоматический кофейник.

– Извините, если заставила вас ждать, – раздался за спиной сильный, чистый голос. Виктор обернулся и привстал: перед ним была Полина Геннадьевна. Легкий сквознячок от двери донес до Виктора изысканный аромат «Злата скифов», замысловатый букет-воспоминание о дореволюционной роскоши, где бергамот, пачули и амбра соседствовали с ванилью и сандалом.

– Сидите, сидите! Вы нас сегодня так выручили, просто невежливо было бы вас просто так отпустить. – Она открыла шкаф и вынула оттуда небольшую плоскую бутылочку коньяка и две рюмочки.

– Нет-нет, спасибо, не надо! Любой на моем месте поступил бы так же.

«Еще неизвестно, где сегодня ночевать придется. На всякий случай не надо, чтобы спиртным пахло».

– Врачи не позволяют?

– Почему, позволяют. Просто сегодня еще по делам бегать.

– Тогда кофе, если не возражаете. – Она налила две чашечки кофе, по классической традиции советских времен капнув туда рижский бальзам из глиняной бутылочки. – Собственно, если вы не против, хотелось бы узнать ваши координаты, чтобы, если что, связаться.

– Понимаете, Полина Геннадьевна, я только сегодня приехал в Брянск, еще не успел устроиться.

– Раньше работали за рубежом, в недоразвитых странах?

– Вы просто Шерлок Холмс.

– Ничего удивительного. Во-первых, лейблы фирм Юго-Восточной Азии, во-вторых, вы на «ты» с продуктами «Майкрософт», а наше вроде как в новинку… ну и непринужденно говорите с иностранцами – хотя это уже многие так. Наверное, интересная работа?

– Ну… к сожалению, я лишен возможности пускаться в подробности… в общем, так: трудная, но интересная.

– Я поняла. А вы у нас надолго собираетесь?

– А еще ничего не решено. Но пока все складывается к тому, что надолго.

– То есть на какую-то работу будете устраиваться?

– Да с работой, честно говоря, пока еще ничего тоже не решено. Первый день только.

– А у нас не хотели бы поработать? У нас кооператив развивающийся, с перспективой.

– Да с удовольствием, только вот паспорт пока у родственников, тут маленькие организационные вопросы.

– С разменом квартиры, что ли?

– Ну… быт, от него никуда не деться.

– Да, тут долгая песня… Понимаете, можно устроить подработать без официального оформления… ну, нет правил, которые нельзя обойти, знаете, но с зарплатой тогда выйдет не больше полутора минимумов. Устроит ли?

– Ну… а в принципе, пока паспорт не передадут, никуда все равно не устроиться, а если действительно надолго, то пока устроит. Ну а потом с паспортом нормально оформим. Понимаете, не привык без дела болтаться.

– Я тоже. А если бы осрамились с этим ноутбуком в международном масштабе, нас бы точно прикрыли. Это же не наша частная собственность, а хозаренда у государства.

– И всех бы выставили на улицу?

– Нет, у нас же Союз, а не Сомали… Вернулись бы на завод, но начинать снова, организовывать, столько нервов, да и доверия такого уже не будет. А почему вы не спрашиваете, что за работа?

– Насколько я понял, это поддержка компьютерных систем, создание и поддержка мультисервисных сетей, информационная безопасность…

– И вебмастеринг. Не сталкивались?

– Сталкивался.

– Отлично. В общем, наш кооператив относится к венчурным предприятиям, то есть проектирует и реализует комплексные ИТ-решения (она произнесла «и-тэ», а не «ай-ти») производственного и социального назначения, а также обслуживает нестандартную, редкую технику, для которой на местах нет сервисной сети. Так что скорее получайте паспорт, чтобы по-настоящему развернуться. Вы, кстати, где остановились?

– Да пока еще нигде.

Дверь приоткрылась, и в нее заглянул Кондратьев.

– Ну мы пошли, Полина Геннадьевна! Отчет за день я вам в папку сбросил!

– Хорошо, Ваня! Всего доброго! Слушайте, – продолжала она, обращаясь к Виктору, – у нас тут в дежурке кровать стоит, чистое белье постельное в шкафу в пакете. Тут единственно что надо – если вдруг телефон позвонит, ответить. То есть автоответчик запишет вызов, а звонок в дежурке разбудит. Сегодня как раз дежурить некому, у всех дела, наших комсомольцев зачем-то срочно в оперотряд вызвали на вокзалы дежурить… Вы случайно не в курсе, что стряслось? Случайно не президент приезжает?

– Нет, ничего не слышал…

«Президент… при сталинизме у них президент? А почему бы и нет! О чем это говорит? Что роль партии не выпячивают. Ну дык не построила коммунизм, вот и… Ребрендинг, смена имиджа».

– Кстати, у Самолета проверяли эти… сотовые.

– Тогда кого-то ловят, не было такого раньше… Может, маньяк завелся, и не хотят население пугать?

«Как бы еще на меня не того…»

– А что, может быть. Говорят, процент маньяков на душу населения во все века одинаковый.

– Уж думала, самой оставаться придется. Вы можете у нас сегодня и заночевать, а там уже и определиться, а то и вообще у нас пока поживете.

– Простите, это… то есть, Полина Геннадьевна, я ведь незнакомый человек с улицы… не совсем понял… А вдруг, простите за глупый вопрос, я украду здесь что-нибудь?

На лице бизнес-леди отразилось неподдельное изумление.

– Ну, украдете – сядете. Тут где матценности – сигнализация, видеокамеры, фотография ваша уже есть, запись голоса… Смысл-то какой жизнь калечить? Не понимаю… А у вас там что, часто воруют?

– Ну да, конечно… Народ бедный, нищих, бомжей – ну, этих, бродяг – много… правоохранительные органы коррумпированы, суды… наркомания, проституция… зато интернет есть…

«Боже, что я несу… Боже, какую чушь я несу…»

– Тогда понятно. А у нас это – покушение на госсобственность. Это же арендуемое имущество, и налог в казну идет.

– Да. Вы простите, я, наверное, глупость сказал…

– Ну что вы! Я же понимаю, что там совсем по-другому живут. Когда-то у меня тетя ездила Асуанскую плотину строить – боже, какая там у египтян нищета была! Ни образования, ни медицины, вот только торговаться и бакшиш просить – это там поголовно все умеют. Она приехала, говорит – какое счастье, что мы в Союзе родились.

Виктор внезапно почувствовал себя Гулливером, который попал в страну великанов. Или на остров гуигнгнмов, разумных лошадей, где в его сородичах видят жалких оскотинившихся йеху, только из вежливости в глаза не говорят.

А ведь государство в этой ситуации у них даже не за граждан борется, подумал Виктор. Оно борется за себя. Оно, его номенклатура, или как там у них называется, охраняет свои ценности, свою способность защищаться, чтобы его не растащили. Оно у них существует как целое, а не просто как сумма людей, каждый из которых на своем месте рвет одеяло на себя. Неужели хотя бы этого достаточно, чтобы для обычного, еще не увязшего в криминале человека не стало соблазна воровать?

– Большое вам спасибо! А то действительно – что вам тут оставаться, тем более как в семье посмотрят?

– В семье – нормально. – Полина улыбнулась, но как-то по-другому, и Виктор почувствовал в ее голосе горькую каплю грусти. – Я вообще-то одна с дочерью, уже давно, дочь взрослая, учится в Ленинграде в экономическом, уже определила себе будущего спутника жизни, так что дома скандалить некому. А ваши как, где учатся?

Виктор пожал плечами:

– Знаете, у меня была семья, но…

– Разошлись?

– Нет. Стихия природы.

– Простите. Не хотела напоминать…

– Ничего. Если честно, я здесь именно поэтому.

– Мы тоже не разошлись… Он был специалист по топливной аппаратуре. Гонка вооружений… Тогда еще не было лобанцевской теории ошибок.

Она промолчала несколько секунд, словно собираясь с мыслями.

– Виктор Сергеевич, тогда вам надо обо всем этом не думать, а просто окунуться в работу. Для меня, знаете, тоже эта фирма – как семья. Или как дачный участок – человек не просто с него что-то имеет, он им живет. Деньги – знаете, всех их все равно не заработаешь и на тот свет не возьмешь, а вот это, – и она обвела рукой пространство, – после тебя людям останется.

– «Все остается людям»?

– Тоже любите этот фильм?

– Да. Такой вопрос, извините, если несколько странный: на моей памяти Союз был несколько другим… Скажите, а вот бюрократия кооператив не сильно зажимает? Взятки не вымогают? Вообще, вы не боитесь, что государство все это в один раз возьмет и ликвидирует просто так? Тем более что не собственность, а аренда?

Полина Геннадьевна растерянно пожала плечами, словно найдя вопрос странным.

– Это же не троцкизм, а сталинизм. А сталинизм – это модернизация.

– Да, в нашей стране многое изменилось… – задумчиво протянул Виктор, ничего не поняв, и тут же поспешил добавить: – К лучшему.

– Еще бы! Вы же помните, как мы к восьмидесятому по компьютерам отставали? Копировали, а что копировать? Запад уже новые создавал. Зато сейчас иностранцы приезжают и удивляются, что сетями у нас, оказывается, пользуется больший процент населения, чем в Европе. Можем, оказывается, все можем, главное, чтобы паразиты всякие народ не тормозили… Слушайте, я, наверное, вас заговорила? Пойдемте покажу, где устраиваться.

…Дежурка напоминала скорее комнату психологической разгрузки: много цветов, диван, кресла, столик, пластмассовый электрокофейник, одежный шкаф конца пятидесятых и старая микроволновка «Электроника», с одним переключателем и без гриля. Видимо, сюда стаскивали, кому что больше не нужно. Правда, в комнате не оказалось даже самого вшивого телика, что крушило надежды Виктора идейно подковаться в местном сталинизме, зато была слегка покоцанная магнитола JVC оруэлловского года.

Леди де Венчур, как Виктор мысленно прозвал Полину, попрощалась и вышла, оставив в комнате брелок с несколькими ключами, карточку сигнализации входной двери и ностальгическую атмосферу «Злата скифов». Пора было обдумать свое положение.