Читать книгу Михаил II: Великий князь. Государь. Император - Олег Кожевников - Страница 17

С допросом пленного пришлось повременить. Не получалось всё делать так, как задумал. В этот раз задержка в моих намерениях была вызвана объективной причиной. Не мог же я отослать обратно начальника санитарного поезда, который явился по моему приказу. Да, санитар Худяков всё-таки его нашёл, передал распоряжение, и запыхавшийся Павел Афанасьевич встретил меня спускающегося из вагона. Грешным делом, я и забыл, что вызывал начальника санитарного поезда. Вспомнил о своём распоряжении, только когда заметил стоящего немного в сторонке санитара Худякова. Мой разговор с Павлом Афанасьевичем заключался в выяснении положения дел в подведомственном ему санитарном поезде. Пострадал ли кто-нибудь из личного состава в результате бандитского нападения? Оказывается, пострадало несколько человек. Шальной пулей убита сестра-хозяйка и ранен один из санитаров. Но самое чувствительное для санитарного поезда было то, что эшелон лишился локомотивной бригады. Да, вот именно, поезд двигаться не мог из-за отсутствия людей, способных управлять паровозом. И паровоз лишился локомотивной бригады не из-за пуль нападавших, а действий кочегара. Он сам сбежал, но перед этим убил машиниста и травмировал помощника. Помощник машиниста в настоящее время находится без сознания – негодяй проломил ему голову ломиком. И это помощнику ещё повезло – машинист от похожего удара умер на месте.

После доклада Павла Афанасьевича для меня немного прояснилось, из какого источника стало известно, что великий князь выехал из Петрограда на санитарном поезде № 157. А также стало понятно, почему эшелон просто-напросто не пустили под откос, заложив фугас под каким-нибудь мостом, а остановили поезд на равнинном участке трассы. Пусть и резко, но катастрофы не было. В этом времени ещё не принято действовать в духе партизан Великой Отечественной войны. Времена были мягче, и те, кто планировал операцию по устранению великого князя, старались избежать лишних жертв. Запланировали остановить нужный поезд с невооружёнными людьми в определённом месте (личное оружие офицеров госпиталя можно не принимать в расчёт), изъяли либо ликвидировали великого князя, и можно возвращаться на базу. Стало ясно, что пока не пришлют новую локомотивную бригаду, нам вряд ли удастся продолжить движение и добраться до ближайшей станции. Где в санитарном поезде найти хотя бы одного специалиста по паровым машинам? Поэтому у меня автоматически родилось распоряжение:

– Павел Афанасьевич, немедленно отправляйте на ближайшую станцию связных. С требованием, чтобы к нам прислали локомотивную бригаду. И посылайте не простого санитара, а целую команду с офицером во главе.

– Так точно! Разрешите выполнять?

– Выполняйте!

После ухода начальника санитарного поезда я не сразу приступил к допросу. Следовало подумать, какие сведения я хочу получить от выживших бандитов. Да, их уже было трое. Двое с ранениями средней тяжести, но ходить могли, а тот, которого задержал Первухин, на мой взгляд, даже ранен не был. Только под глазами начали образовываться синяки, но это уже поработали не ружья-пулемёты, а постарался мой денщик. Он и охранял эту гоп-компанию. Задержанные явно его боялись. Ещё бы – рыжая бестия с громадным маузером в руке. Да ещё к тому же этот страшный человек постоянно ругался, угрожал и периодически раздавал пинки сидящим на щебёнке и связанным пленным. Я про себя только хмыкнул от такой картины, но облегчать жизнь бандитам, напавшим на санитарный поезд, не собирался.

Вот глядя на сидящих у вагона пленных, я и задумался, как мне их разговорить. И прежде всего узнать, где находится их лёжка. Где их кукловоды сосредотачивают силы, чтобы в нужный момент сокрушить Российскую империю. Понятно, что вся система власти в империи сгнила и нужен только толчок, чтобы всё покатилось в тартарары, но вот этот толчок нужно купировать. И я чувствовал, что это можно сделать. Задержать процесс развала империи до окончания войны. А там уж пусть разбираются оппозиционеры с этой гнилой элитой. Но уже не будет тотальной гражданской войны, и миллионы моих соотечественников останутся живы. Конечно, этих лёжек может быть много, и пресловутый финский батальон расквартирован в нескольких местах. Но выяснив, где находится база этих егерей, можно будет понять принцип размещения и других групп боевиков. Если эти были размещены в окрестностях Петрограда, то и другие базы располагаются недалеко от города, а не на хуторах Финляндии. Если они базируются в лесах Финляндии, то там достать их будет гораздо труднее. Хоть у нас сейчас и одна страна, но местные власти княжества сделают всё, чтобы такая войсковая операция провалилась. А оппозиция поднимет такой вой, что император самолично отменит все действия против немецких диверсантов, покушающихся на его же власть. Но Николай II святой, ему и положено подставлять свои щёки, ну а я не желаю получить пулю в затылок и на удар отвечу ударом.

Распалив себя, я решил любым методом вырвать координаты базы у этих финских егерей. Если будут упираться, применю к ним средство номер три. Это так ещё в школьные времена в нашей дворовой компании назывался метод силового воздействия на клиента. В основном это было, конечно, набить морду, но вот Кузя, являющийся нашим предводителем и гуру, вычитал про древнюю китайскую пытку. Кузя называл её «карандаш». Хотя мы её ни разу не применяли, но свято верили, что эта пытка очень эффективна, если нужно узнать очень большой секрет – ибо так сказал наш гуру. Вот я сейчас был готов применить даже эту пытку, Но начать решил, естественно, традиционным способом, с человека, который показался мне самым крепким из этих троих.

Приказав Первухину подвести выбранного мною человека, я начал традиционно – спросил фамилию и имя. Но человек молчал. Он явно волновался: об этом говорили бусинки пота, появившиеся на его лбу. Задав ещё несколько вопросов, но в ответ опять получил молчание и ненавидящий взгляд этого человека. Я тоже в душе начинал его ненавидеть. Эта сволочь пришла в мою страну, и из-за его чёрных дел погибнут миллионы моих сограждан. Ярость захлестнула мой мозг, и я, выхватив кольт, выстрелил гаду прямо в ненавистную харю. Допрашиваемый упал, а я, вкладывая пистолет в кобуру, бросил Первухину:

– Давай сюда следующего!

Следующим оказался бандит, которого задержал мой денщик. В этот раз на все вопросы этот тип с заплывшим лицом отвечал мгновенно. Конечно, будешь отвечать, когда твой товарищ, проявивший твёрдость характера, лежит сейчас в метре от тебя, уткнувшись лицом в грязный щебень. Хотя, может, не это его сломало, а ефрейтор хорошо с ним поработал при задержании. Бандит понял, что в бирюльки с ним играть никто не будет. Про адвокатов можно забыть. А суды, корреспонденты и права человека остались где-то в другой жизни.

Уже первые ответы пленного многое для меня прояснили. И самое главное это то, что мои догадки были верны. Пленный оказался этническим финном, до 1914 года учился в Петербургском университете, участвовал в финском егерском движении, а в 1915 году через Швецию уехал в Германию. Там его, как и многих других финских добровольцев, записали в Прусский Королевский батальон егерей № 27, где и муштровали для выполнения особой миссии. Миссия заключалась в захвате государственных учреждений в столице Российской империи. Как объясняли курсантам инструкторы, решительные действия добровольцев разрушат гнилую Российскую империю, что позволит их родине, Финляндии, обрести независимость. Так что мотивированный был человек и идеалист. Но только он никогда не сталкивался с жуткой правдой жизни. Что его, такого правильного и образованного человека, который мечтает о высоком, о свободе своей родины – вдруг начнут бить, унижать, а в конечном счёте поставят перед выбором: или умереть, или рассказать о себе. И он рассказал, ведь ничего секретного, по его мнению, в этих сведениях не было. Наивный век, простые люди, и этот финн был продукт своей эпохи – никакого представления о психологии и методике допроса у него не было. Не бьют, не задают прямых вопросов, составляющих военную тайну, вот и хорошо, можно и поговорить на отвлечённые темы. Этот тип даже не знал метода допроса – хороший, плохой полицейский, что уж тут говорить о других способах узнать интересующую меня информацию. А я представлял, как исподволь, не задавая прямые вопросы, узнать хотя бы косвенную информацию, на основании которой можно выяснить главный секрет противника. Прапор Синицын, мой непосредственный командир в те времена, когда я служил в армии, много чего рассказывал про допросы, которые он проводил во время конфликта в Чечне. Вот я и вёл допрос по его методу. Ничего прямо не спрашивал, а забалтывал клиента, подспудно выясняя то, что меня интересовало. Так простодушный финн и рассказал, что в Петрограде он остановился в имении своего земляка. Это большое и богатое имение находилось от места нападения на поезд почти в 30 вёрстах, и финские патриоты, невзирая на плохую погоду и ночь, преодолели это расстояние за десять часов. Назвал допрашиваемый и посёлок, недалеко от которого находилась эта усадьба.

Я не знал окрестности Питера и даже не представлял, где находится этот посёлок. Да что там посёлок, для меня было загадкой даже наше местоположение. На какое расстояние от Петрограда успел отъехать поезд за один час, я мог только догадываться. Но знаток Петрограда и его окрестностей у меня был, и это водитель спецгруппы Максим. Сейчас он как лунатик ходил недалеко от вагона, под впечатлением своего первого боя. Ему по штату полагался наган, но генерал Фёдоров презентовал ему недавно разработанную самозарядную винтовку под патрон 7,62 мм, вот он с ней и ходил по кругу. Я спрашивал Хватова, как повёл себя водитель в бою. Тот похвалил парня, сказав, что вольноопределяющийся стрелял из винтовки Фёдорова чуть ли не с той же скорострельностью, как вели огонь ружья-пулемёты. После слов прапорщика я подумал, что папенькин сынок прошёл хорошую обкатку. Сейчас ещё поездит на «форде» по фронтовым дорогам, станет вообще золотым кадром.

Подозвав Максима, я начал узнавать, на каком расстоянии находится названный пленным городок от Петрограда. Увидев, как побледнел финн, понявший, что он только что раскрыл главный секрет своего отряда, я, глядя прямо в глаза пленного, добавил:

– Там, в полутора верстах от этого посёлка, находится имение «Липки», где скрывались эти финские националисты – наймиты германской военщины.

На финна страшно стало смотреть – на лице появились розовые пятна, губы тряслись, а глаза стали влажные.

Окончательно поняв, что я добился того, чего хотел, и финн стал мне не интересен. Приказав Первухину отвести этого бандита в отстойник, я занялся более важным сейчас делом – беседой с Максимом. Водитель поразил меня буквально с первой фразы, он слышал последнюю фразу, обращённую к пленному, и когда Первухин его увёл, Максим воскликнул:

– Я знаю, где находится имение «Липки». Бывал до войны там не раз. Оно принадлежит крупному финскому лесоторговцу Какинену – у отца с ним дела, ну а я одно время ухаживал за племянницей этого торгаша. Кстати, неприятный тип – про меня много гадостей Сюзи наговорил. Я отсюда туда могу на «форде» за час домчаться!

Затем водитель на секунду задумался и поправил себя:

– Ну максимум за полтора часа дотуда доеду, даже ночью.

Своими словами Максим направил мои думы совершенно в другую сторону. До этого я хотел быстрее добраться до ближайшей станции, связаться с начальником Петроградского гарнизона, генералом Кобаловым, и договориться с ним о ликвидации паучьего гнезда в имении «Липки». Наверняка на железнодорожной станции, расположенной недалеко от столицы, телефон должен быть. Вон в Малом Вереве, рядом с Гатчиной, телефон был. То есть была мысль спихнуть зачистку «Липок» на казаков, а самому двигаться дальше. А теперь я начал думать, что лучше самому наведаться в эти «Липки». Первоначально мне казалось, что люди, которые стоят у истоков этого балагана или, по крайней мере, многое знают, наверняка скроются из усадьбы, когда узнают, что нападение на санитарный поезд не удалось. А узнают они обязательно, ведь не все нападавшие уничтожены. Я лично видел, как двое бандитов, бросив свои винтовки, мешающие бежать, скрылись в лесополосе. Наверняка они направятся на свою базу, чтобы сообщить руководству, что операция не удалась. Хотя одеты они были в обычную солдатскую форму, но наверняка не будут пользоваться транспортом и постараются не показываться на глаза людям. Солдаты, двигающиеся без офицера, это очень подозрительно. Наверняка любой встречный подумает, что это дезертиры, а долг каждого подданного императора сообщить об этом в жандармерию. Так что не будут уцелевшие бандиты пользоваться транспортом, включая и гужевой. Пешком направятся на свою базу, а туда идти десять часов. И это открыто, группой, изображая воинское подразделение, совершающее марш-бросок. А это значит очень быстро – двести метров бегом, двести метров шагом. Несомненно, в этот раз сбежавшие финны будут пробираться к своей базе крадучись, окольными путями. А значит, потратят больше времени, чем когда шли на задание. Получается, что двигаясь на автомобиле, мы сможем опередить этих беглецов и взять руководство базы финских националистов тёпленькими, в ночных колпаках. Брать-то гадов будем ночью – раньше никак не получится, уже сейчас день подходит к концу.

Мысль нагрянуть на базу финских егерей так возбудила меня, что я отменил допрос третьего пленного, а Максиму приказал:

– Господин вольноопределяющийся, идите, готовьте автомобиль, сейчас будем снимать его с платформы. Надеюсь, моё распоряжение выполнено и подготовлены мостки, по которым «форд» сможет съехать с железнодорожной платформы.

– Так точно! Вчера сколотили! Я даже их испытал – несколько раз въезжал на платформу и съезжал с неё.

– Хорошо, Максим. Сейчас направлю вам в помощь людей для установки мостков. Съезжайте с платформы и подгоняйте автомобиль к этому вагону. Поедем, проведаем дядю вашей Сюзи!

Я усмехнулся и подозвал стоящего неподалёку прапорщика Хватова. Отдав необходимые распоряжения, собрался дойти до штабного вагона и ещё раз переговорить с начальником санитарного поезда. Планы поменялись, и следовало проинструктировать Павла Афанасьевича, что ему говорить властям, да и не только. Инцидент произошёл недалеко от столицы, и наверняка через несколько часов на станции высадится большой десант журналистов. Великий князь стал медийной фигурой, и любое событие, где он присутствовал, становилось новостью дня. А тем более такое, как нападение на санитарный поезд. Но прогуляться до штабного вагона мне так и не пришлось.

Со стороны узловой станции, которую мы проехали перед нападением на поезд, подъехала мотодрезина. Естественно, я пошёл в хвост нашего эшелона. Рассудив, что начальник поезда наверняка подойдёт к подъехавшей дрезине, и я смогу там с ним переговорить. Кроме этого, узнаю от подъехавших железнодорожников, не пойман ли ещё кто-нибудь из напавших на нас бандитов. Да много чего стоило узнать у местных людей – имеется ли на станции военный комендант и сколько у него в подчинении штыков, если мало, то где поблизости дислоцирована воинская часть? Кроме массы вопросов к подъехавшим железнодорожникам, стоило проконтролировать снятие с платформы грузовика. Автомобиль перевозился на железнодорожной платформе, которая была прицеплена к поезду последней. Я, конечно, думал, что в «Липках» егерей сейчас не было, они все были задействованы в нападении на санитарный поезд, но на всякий случай нужно было, чтобы к этой усадьбе начала подтягиваться военная часть. Если егерей там много и силами спецгруппы их нейтрализовать будет проблематично, то тогда добравшись до усадьбы, мы просто перекроем все проходы и будем ждать подхода воинского контингента. Так что заручиться поддержкой военных имело смысл. А чтобы не рыскать по округе, теряя драгоценное время, лучше знать, куда ехать конкретно. Вот какой план разговора зрел у меня, когда я шёл к подъехавшей дрезине.

На дрезине подъехало три человека, вот со старшим я и разговорился. Это была бригада обходчиков, и на обследование трассы их направил диспетчер. На станции уже была паника – санитарный поезд куда-то пропал, а семафор показывал, что путь занят. Эта железнодорожная ветка была одноколейная, и хотя движение здесь было не очень интенсивное, но всё равно на обеих станциях стояло по поезду ожидающих, когда освободятся пути. Что касается военных частей, то в городке, где жили обходчики, и в ближайшей округе их не было. О телефоне главный обходчик даже не слышал. Он божился, что такого чуда нет даже у начальника станции.