Читать книгу Скорый поезд Новосибирск – Адлер. Две книги в одной - Олег Колмаков - Страница 14

Можете меня поздравить, либо напротив посочувствовать. Так или иначе, но теперь я уже точный знал день своей смерти. Данное несчастье, должно было приключиться со мной второго декабря текущего года. То есть, довольно-таки скоро. И, тем не менее, какой-либо всеобъемлющей и парализующей сознание паники, как и безумного страха от озвученной Владимиром даты, я почему-то не испытал. То ли разум мой, уже был подготовлен к самому наихудшему, то ли на уровне своего подсознания, я не упускал вероятности повторного побега. Ведь однажды, мне это удалось. Однако оказавшись в сарае вместе с остальными пленниками, моё настроение значительно ухудшилось.

Дело в том, что за десять лет, прошедших с того самого побега, похоже, людоеды постарались полностью обезопасить себя от подобных проколов. На входе в сарай, теперь был предусмотрен тамбур с двойной дверью. Каждая из дверей имела свой засов и замок, один из которых в обязательном порядке был заперт. Чуть позже мы обнаружили и скрытую веб-камеру. Вполне возможно, что она была здесь вовсе не в единственном экземпляре, не говоря уже об иных прослушивающих устройствах и прочих приспособлениях. Увы, но достижения современной техники успели дойти и до этого, отдалённого от цивилизации хутора. То есть, теперь мы были не только изолированы от внешнего мира, мы ещё и находились под постоянным и неусыпным контролем со стороны своих захватчиков.

После того, как пленники оказались в сарае и за нашими спинами защёлкнулись оба замки на входных дверях, нелюди приступили к выгрузке металлического ящика военных, который всё ещё оставался в фургоне.

Невзирая на то, что действовали людоеды организованно и сообща (то есть, общим скопом) сил им едва хватило на то, чтоб подтащить ту гробину к краю кузова, да сбросить её на землю. Сделав ещё пару попыток сдвинуть ящик с места, они так и оставили тот неподъёмный груз по центру двора, лишь накрыв его плотным брезентом от возможного дождя. Быстренько «разобравшись» с ящиком, людоеды переключились на вещи, изъятые из вагона. Как некие беженцы, получившие гуманитарную помощь, каннибалы с увлечением рылись в наших сумках и чемоданах, периодически извлекая на свет божий ту или иную понравившуюся вещь. Без каких-либо стеснений, они тут же примеряли её на себя.

– Это же мой, ещё ни разу не надёванный спортивный костюм!.. – сокрушался Генка, наблюдавший за вышеописанным процессом через одну из щелей сарая. – …Я же его, специально для юга прикупил. Триста баксов отдал. А эта тварь напяливает его на свой грязный свитер.

– Теперь, ты можешь с ним уже попрощаться, – усмехнулась Катерина, так же как и все остальные пленники, из любопытства припавшая к сквозным сарайным отверстиям.

Ах, да! Чуть не забыл упомянуть ещё и о том, что в сарай загнали вовсе не всех пассажиров вагона. Из нашей компании были вычленены двое: Марина и проводница Светка. Помниться тогда, я ещё с грустью подметил: дескать, людоеды отдают предпочтение женскому мясу, тогда как мужиков они поедают в самую последнюю очередь. То есть, оставляя их на чёрный день. И если учесть Светланы, невзирая на её сопротивления, была по сути, уже предрешена. Ведь её, как это и было десять лет назад, сразу привязали к столбу. То Марину куда-то утащил Владимир. Видать, не привык он получать отказы от противоположного пола, потому и решил «нефтяник», пусть и через насилие, но наверстать ранее упущенное.

Пока людоеды возились со шмотками, перетаскивая захваченное в дом, привязанная к крыльцу Света тихо поскуливала. И если девушка, только могла предчувствовать или догадываться об уготованное ей участи, то я уже был абсолютно уверен в том, что жить ей осталось если не минуты, то уж точно считанные часы. Похоже, о том же самом сейчас размышляли и те, кто слышал мою прошлую историю. Потому как наблюдали они за событиями, происходящими во дворе хутора с явным трепетом и содроганием. Однако ничего примечательного по ту сторону сарая, так и не происходило.

Когда же во дворе заимки наметилась кое-какая суета с тазами и иными крупными ёмкостями, предчувствуя дальнейший исход, я предпочёл удалиться в дальний угол сарая, дабы не видеть того щемящего душу зрелища, которое вот-вот должно было начаться.

Тут-то вновь дал о себе знать Владимир. В буквальном смысле, он зашвырнул в наш сарай Марину, которую часом ранее он увёл из нашего поля зрения.

– Давай, рассказывай… Куда он тебя таскал?.. Что там, вообще было?.. – к Марине тотчас бросилась её подруга, Татьяна.

– Что-что… Известно что… – с явным раздражением ответила ей вернувшаяся пленница.

Где же на самом деле была девушка и что сотворил с ней этот глумливый урод, так и осталось для нас загадкой. Потому как Марина не произнесла более ни слова. Да, собственно, из чувств сострадания и сопереживания к несчастной, никто и не думал донимать девушку подобными, в определённой степени крайне некорректными и вовсе нетактичными вопросами.

А потом началось то, что и должно было рано или поздно начаться. Правда, видеть я этого уже не мог (потому как находился далеко от стены, выходящей своими щелями во двор), да и не хотелось мне это видеть. Сейчас я ориентировался исключительно на долетавшие до моих ушей звуки. В начале, то были истошные крики Светки, потом глухой удар, после чего от своих смотровых отверстий, с тяжёлым вздохом моментально отшатнулись все пленники. Это свидетельствовало лишь о том, что проводницы Светы более нет. Нет, среди живых.

Далее был плач женщин, полуобморочные состояния и мольбы о помощи, обращённые к небесам. А потом наступило время осознания случившегося, то есть долгие минуты абсолютной тишины.

Пожалуй, в тот момент я был единственным из пленников, кто мог бы трезво, без панических и безысходных настроений, оценивать сложившуюся ситуацию. Если же быть более конкретным, то я просто-напросто, тупо ожидал нашей вечерней кормёжки. Нет, вовсе не принесённого нам варева, а металлической емкости, в которой, собственно, оно и будет нам подано. Дабы повторить с ней те же самые манипуляции для освобождения наших рук от тугих верёвок.

Однако всем моим надеждам и ожиданиям, в скором времени суждено будет рассыпаться как пепел. Дело в том, что ужин нам принесли вовсе не в металлическом, и даже не в пластмассовом, а в деревянном корыте. Потеряв всякий дар речи, я лишь молча наблюдал на поднимавшийся от корыта пар. Те же самые чувства, похоже, разделили со мной и Генка с Василием. Не осталась посторонней и Катерина.

– Ну, и что же мы теперь будем делать? – тяжко вздохнув, поинтересовалась она.

– Не знаю… – ответил я коротко, после чего попытался продолжить. – …Может, попробуем…

Однако договорить мне не дал прапорщик.

– Ты знаешь о том, что за нами наблюдают? – перебил он меня своим неожиданным вопросом. При этом Василий ещё и кивнул в сторону камеры.

– Допустим, – ответил я с определённым раздражением. Просто не люблю я, когда меня обрывают на полуслове.

– Потому и советую, о своих предложениях или каких-либо идеях сообщать остальным шёпотом, но никак не в полный голос. А ещё лучше, исключительно на ушко. Незачем кому-то знать о наших планах. Теперь, давай. Выкладывай, чего надумал, – на последнем слове, Василий подставил мне своё ухо.

– Да, я уж и забыл, о чём хотел сказать, – растерянно повёл я плечами.

– В таком случае, послушай меня… – едва слышно зашептал прапорщик. – …Я тут кое о чём вспомнил. Короче, так. У меня на кителе, под правым погоном, вместо вкладыша вшита алюминиевая пластина. Один край у неё, достаточно острый. Помню, когда я подшивал тот погон, так пару раз об неё до крови порезался.

– Отлично, – обрадовался Генка, едва сдержавшись от громкого выкрика.

– Может, имеются еще какие-то предложения? – на всякий случай, я обвёл взглядом всех, кто был в данной теме.

– Да, какие ещё могут быть предложения?.. – засуетился Генка. – …Достаём пластину, режем верёвки и рвём когти. Я вообще не понимаю, чего тут думать.

– Успокойся… – притормозила его Катя. – …С тобой мы точно вляпаемся. Тут нужно действовать крайне тихо и предельно осторожно. Дождёмся наступления полной темноты. А потом, якобы, уляжемся спать. Вот тогда мы и вытащим твою пластину.

– Правильно мыслишь, – мне ничего не оставалось, кроме как похвалить девушку.

– Да, чего ж тут ещё ждать?.. – не унимался Геннадий. – …На дворе и без того, считай уже сумерки. Камера у них фуфлыжная. В нашем офисе подобные «глазки» уж лет пять как заменили. Хрен ты по ней, что различишь, чем мы тут занимаемся.

– Будем ждать… – отрезал я. – …А пока… Нам вовсе не лишним будет друг с другом познакомиться. К примеру, я вовсе не знаю, как зовут твоего, Василий, солдатика.

– Парня лучше сейчас не трогать. Он на вагоне потерял своего друга и земляка. Ну, помните того?.. Второго парнишку, которому едва не удалось сбежать во время выгрузки ящика. Погибшего звали Сергеем, а этого Славкой.

Услышав своё имя, солдат оглянулся в нашу сторону.

– Ничего, Славян. Дай Бог, прорвёмся, – попытался подбодрить его Генка.

– Ты опять, раньше времени трепишься? – прикрикнула на него Катя.

– Вам бы обоим, до поры до времени, лучше угомониться, – усмехнулся над близкими родственниками Василий.