Читать книгу Скорый поезд «Новосибирск – Адлер» (две книги в одной) - Олег Колмаков - Страница 12

– Тут дело, вовсе не в нефтянике… – с некоторым раздражением произнёс прапорщик. Похоже, он всё ещё не мог смириться с данной, весьма неприятной ситуацией, потому и говорили в нём преимущественно злость и отчаяние. – …Если бы не Андрей, со своей историей, глядишь, так и ехали мы в комфортных купейных условиях, а не тряслись бы в этом долбаном фургоне.

– А ведь ты, Василий, прав… – тотчас поддержал прапорщика Геннадий. – …Именно из-за него мы и попали в столь припоганую ситуацию.

– Ну, ладно вы… – тяжело вздохнула Марина. – …По крайней мере, большинство из вас было в курсе всего того, что сейчас происходит. В то время как мы с Татьяной, оказались и вовсе ни при делах.

– Люди, что же с нами теперь будет? – в темноте будки, вдруг запричитал чей-то женский голос.

– Да, причём здесь «при делах» или «не при делах»?.. – не обращая внимания на те стоны, возразила Марине проводница Фая. – …Все мы нынче в одной лодке, и нет у нас времени устраивать спор о справедливости и несправедливости нашего глобального мироздания. Давайте лучше думать о том, как нам выпутаться из этой хрени. Может для начала, попробуем освободиться от верёвок?

– Бессмысленно. Уж чего-чего, а узлы они вязать умеют, – ответил я почти вполголоса. Точнее, данная фраза вырвалась у меня как-то непроизвольно. С самого начала нашего заточения в фургон, я предпочёл сидеть тихо. Потому как любой разговор, должен был упереться в мою персону. И, по сути, Василий с Генкой были сейчас правы. Именно я и являлся причиной этого внезапного пленения; и именно на меня должна будет возложена основная ответственность за их жизни.

– Уж лучше бы ты помалкивал… – с некоторой озлобленностью ответил мне Генка. – …Если десять лет назад у вас не вышло избавиться от верёвок, это вовсе не означает, что и нам, данная задача будет не по силам… – немного подумав, Геннадий вдруг усмехнулся. – …А впрочем, к чему нам сейчас утруждаться? Ведь мы цивилизованные люди и я уверен, что нам под силу договориться даже с дикарями. И уж тем более со здравомыслящими людьми, пусть и людоедами. Главное, найти с ними общий язык, после чего мы и предложим им разумный компромисс.

К примеру, для всеобщего блага, мы можем пожертвовать Андреем, главным виновником наших нынешних бед. Ну, сами посудите: ведь им нужен был только он. В конце концов, мы можем сами его казнить под видеозапись на тот же мобильный телефон. И пусть то видео останется у них, как гарантия нашего безусловного молчания о том хуторе и его обитателях.

– Мамочки!.. Мне страшно!.. – откуда-то из глубины будки, продолжал поскуливать всё тот же женский голос.

– Генка, а может для начала, тебе стоит опуститься с небес на землю?.. – вступилась за меня Катя. – …Ещё раз вспомнить о том, что сейчас ты не в своём рабочем офисе. А так же о том, что ты вовсе не ведёшь переговоры со своими коммерческими партнёрами.

Нынче ты находишься в грузовике смерти, и везут тебя сейчас на убой. Потому и пора бы тебе протрезветь, осмотреться и включить наконец-то свои мозги. Авось, и предложишь ты нечто реальное.

А, кроме того, я бы не советовала кому-то из вас трогать Андрея. Сдаётся мне, что именно он один, и сможет нас всех спасти. За ним, какой никакой, а опыт побега. Кроме того, лишь он один знает тот урман и ту местность, куда нас очень скоро благополучно доставят.

– Если разобраться, то не так уж он много и знает… – в свою очередь огрызнулся Генка. – …К тому же, он успел посвятить нас во многие секреты той отдалённой заимки.

– Отчасти, твоя сестра права… – в диалог близких родственников осторожно вклинился Василий. У меня даже сложилось ощущение, что Катин призыв к разуму, воздействовал в первую очередь не на её брата, а именно на прапорщика. Потому как говорил он сейчас более рассудительно и менее эмоционально. – …Я не предлагаю нам молиться на Андрея. И, тем не менее, его мнение, его советы и возможные предложения, по-моему, должны быть в нашей компании главенствующими.

– То есть, ты предлагаешь назначить его боссом?.. – собрался было возразить Геннадий. Однако чуть подумав и кое-что, взвесив в своей голове, он тотчас согласился. – …А впрочем.… Пожалуй, я поддержу данное назначение.

– Помниться минутой ранее, ты предлагал его убить, – усмехнулась Катерина.

– Однако чуть позже я воспользовался добрым советом любимой сестрёнки, «включив свои мозги». После чего и понял, что живой Андрюха будет нам куда полезней мёртвого, – съёрничал Генка.

– Люди, мне плохо!.. Я задыхаюсь!.. У меня сердце прихватило!.. Я не могу находиться рядом с покойником!.. – вновь послышалось из тёмной глубины будки. Как позже выяснилось, то была одна из девушек, к которым ещё в вагоне «подъезжал» Владимир. Звалась та дама, Татьяной.

– Босс, ты бы распорядился, чтоб она заткнулась… – вдруг обратился ко мне Геннадий. – …Тут, и без какого-либо постороннего скуления, на душе погано.

Похоже, офисный работник из Новосибирска всё ещё не отдавал себе полного отчёта в том, в какой жуткой опасности все мы сейчас прибывали, потому и позволял он себе кое-какой юмор. А быть может, нынешнее поведение Генки являлось ничем иным, как своеобразным проявлением завуалированной истерии.

– Чем болтать попусту, может мы, всё-таки попробуем освободиться от этих грёбаных верёвок? – стояла на своём Фая.

– Попробуй, – вновь ответил я, без какого-либо оптимизма.

– Так ведь, я одна не справлюсь. Мне нужен кто-то в помощники.

– Разворачивайся и давай мне свои руки… – на призыв проводницы, первым откликнулся прапорщик. – …Чем чёрт не шутит, авось чего и выгорит.

В кромешной темноте фургона, я не видел каким образом Фая с Василием, пытались освободиться от мёртвых узлов. Зато я мог слышать их тяжёлые вздохи, натужное кряхтение и тихие матерные ругательства. И тут истерика Татьяны вышла на новый виток своего прогрессирующего развития. В отчаянии, она вдруг начала с остервенением молотить ногой в стенку грузовика.

– Выпустите меня отсюда!.. Я не могу здесь более находиться!.. Это выше моих сил!..

– Чего ж ты свою энергию-то понапрасну тратишь?.. – выкрикнул Генка. – …Пересаживайся сюда, ближе к выходу. И мы вместе попробуем выбить эту долбаную дверь.

Словно зомбированная, Татьяна немедленно подчинилась чужой воле. Запинаясь о чьи-то ноги, падая, перекатываясь и вновь поднимаясь, она немедленно рванулась из дальнего угла будки ближе к выходу. Очевидно, исключительно ради поддержания девичьего целеустремлённости, Геннадий усадил Татьяну рядом с собой. Теперь эта парочка с удвоенной силой принялась тарабанить в наглухо запертую дверь.

После десятка безуспешных и увесистых ударов, когда стены металлического фургона всё ещё сотрясало мелкой дрожью, машина вдруг остановилась. Я почему-то посчитал, что сейчас из кабины грузовика выйдет один из людоедов и, не открывая дверей будки, просто выпустит для острастки короткую автоматную очередь в борт нашего фургона. Потому и втянул свою голову в плечи, приготовившись к возможному случайному рикошету. Однако я крепко ошибся в своих предположениях.

То была конечная остановка. Оказалось, что мы уже въехали на территорию людоедского хутора. На сей раз, дорога до бандитской заимки оказалась значительно короче, чем она была десять лет назад. Или мне это, лишь показалось.

Открылась дверь и в нос мне ударил запах свежего прохладного воздуха. Передо мной предстала жутковатая картина внутреннего убранства, того самого Богом проклятого урмана. При этом я вновь поймал несколько странное ощущение, будто бы здесь я был совсем недавно, буквально вчера. Тогда как десять последних лет уложились в один продолжительный сон. Тот же дом, тот же сарай, те же постройки и та же самая гнетущая обстановка.

А впрочем, если отбросить в сторону дикое чувство страха и внимательней присмотреться к вышеописанному пейзажу, то можно было заметить и кое-какие перемены. К примеру, жилой дом людоедов на сей раз был более ухожен и свежеокрашен в ядовито-зелёный цвет. В том же колере были нынче и остальные постройки хутора. Помниться, в ту минуту мне ещё подумалось о том, что цвет этот был выбран людоедами вовсе неслучайно. Это могла быть самой обычной светомаскировкой от пролетавших над заимкой вертолётов.

Здесь обязательно следует сказать пару слов и о самих обитателях данного хутора. Дело в том, что за время моего отсутствия, похоже, тут успело подрасти новое поколение каннибалов. То есть, те самые дети, которых мы с Валерием некогда уложили на пол, на сей раз выглядели вполне взрослыми молодыми людьми. В отличие от своих более старших родственников, густых бород они уже не носили, отдавая предпочтение гладкой коже и бритвенным принадлежностям.

Ко всему прочему, ни одного обреза либо охотничьего ружья, в руках хуторян я нынче не обнаружил. Вооружены они были сплошь армейским автоматическим арсеналом. Оставалось лишь догадываться, каким-таким образом злыдни заполучили спецназовские короткоствольные автоматы, ручные пулемёты и пистолеты.

За открывшейся дверью, нас поджидали семеро мужичков, среди которых был и уже знакомый нам Владимир. Во время перегрузки пленников, он-то и выдернул меня из общего строя.

– Могу обрадовать тебя, сучёнок… – удерживая меня за грудки, бурильщик процедил мне прямо в лицо. – …Ты умрёшь в числе первых. Второго декабря, будет годовщина смерти нашей бабушки. В этот самый день, мы тебя и казним. Обещаю, что смерть твоя, на глазах у остальных пленников, будет долгой и мучительной. Такой, что остальные, наверняка посчитают за счастье погибнуть любым иным способом. Причём, как можно скорее, дабы повторно не увидеть весь этот ужас.