Читать книгу Скорый поезд «Новосибирск – Адлер» - Олег Колмаков - Страница 1

Вообще-то из Омска в Европейскую часть страны, я обычно добираюсь самолётом. Однако на сей раз, предпочёл отправиться в Ростов, именно на поезде. Иногда, знаете ли, хочется взять небольшой тайм-аут в этой бесконечной гонке за место под солнцем. Тем более глубокой осенью, когда частенько на меня накатывает лёгкая форма апатии. Потому и двое суток, проведённых под стук колёс, в данном случае рассматривались мною не иначе, как сорок восемь часов отдыха, полудрёма и полного отрешения от текущей суеты.

Поезд «Новосибирск – Адлер» был проходящим и прибывал он на омский вокзал довольно-таки рано. Возможно поэтому, на вокзальном перроне было не многолюдно. Ко всему прочему, в это сумрачное, прохладное и пасмурное утро, прилегавшую к вокзалу территорию, заволокло плотным туманом. Сквозь его пелену кое-как просматривались мощные прожектора, установленные на высоких мачтах по периметру станции.

Состав прибыл точно по расписанию. Ведущий локомотив, окутанный обрывками тумана, словно некий монстр из фильма ужасов, почти бесшумно и как-то неожиданно вдруг выплыл из молочной белизны водно-воздушной взвеси. Быть может именно эта картина прибытия поезда, несколько завораживающая и чуть жутковатая, на некоторое время и поселила в моей душе отчасти дурное предчувствие в предстоящем пути. А впрочем, то были мимолётные эмоции, которые очень скоро и вовсе забылись.

Нужный мне купейный вагон, под номером двадцать пять, оказался в составе поезда последним. Потому и поспешил я в самую дальнюю часть перрона. Вместе со мной, посадки в вагон ожидали трое военных: прапорщик и два солдата, тащивших оцинкованный и опечатанный ящик. Дождавшись, когда из вагона выдут сходящие в Омске граждане, а так же иные пассажиры, высыпавшие на свежий воздух размять кости, я предъявил проводнице свой билет.

– Мужчина, будьте добры, помогите нам затащить в вагон эту хрень… – указывая на ящик, обратился ко мне прапорщик.

– Да, ради Бога, – трудно было отказать в столь уважительной просьбе. Тем более что и сам я был некогда военным и мне самому, подчас приходилось тягать попутные грузы.

Действительный же смысл обращения прапорщика я понял лишь тогда, когда все мы, то есть вчетвером, взялись за тот ящик. Потому как оказался он, в буквальном смысле неподъёмным. Не представляю, каким образом эти двое худосочных солдатика умудрились допереть его до состава.

Пыхтя, тужась, рыча и перехватывая руку, с горем пополам нам всё же удалось взгромоздить его в тамбур, после чего, доволочь до нужного купе.

– Спасибо тебе, братишка, – едва переводя дыхание, кое-как выдавил из себя прапорщик.

– Докуда ж вы едите и как этот гроб собираетесь вытягивать из вагона? – на всякий случай поинтересовался я.

– До Армавира.

– Увы, но я схожу раньше. В Ростове… – вздохнул я, с явным облегчением и осознанием того, что не придётся мне повторно прикасаться к этой неподъёмной ноше. – …Так что, извиняйте. Ничем помочь, не смогу.

– Надеюсь, там будет проще. И мы сумеем обойтись без посторонней помощи. Ведь в Армавире, нас должны встретить, – ответил прапор, скидывая с себя бушлат.

Забегая вперёд, следует отметить то, что этот самый ящик мне всё же придётся потаскать. Причём, в самом ближайшем будущем. Однако всему своё время и об этом я расскажу вам чуть позже.

Моё купе оказалось рядом с купе военных. А именно, в самом конце вагона. На нижней полке слева, укутавшись одеялом, спала девушка. Вслед за мной в купейный кубрик вошёл мужчина в спортивном костюме, примерно моего же возраста.

– Гена, – полушёпотом (дабы не разбудить спящую) представился вошедший. Он осторожно выставил на столик, очевидно, купленное на перроне пиво.

– Андрей, – ответил я.

– Пивка не желаете? – мой новый знакомый щёлкнул по одной из бутылок пальцем.

– За предложение, конечно же: спасибо. Но в начале, предпочту немного отдохнуть… – ответил я, располагаясь на нижней полке справа. После чего, пояснил. – …Из дома вышел ни свет ни заря. Пока до вокзала добрался, пока дождался поезда. Короче, ни черта не выспался.

– Да, без проблем. Сам сел в вагон, практически за полночь. Как говориться: прямо из-за праздничного стола. Вчерась, чуть ли ни целый день, мои друзья меня на курорт провожали. Потому и «колосники» с утра горят.

– На курорт? В середине-то октября? – переспросил я с удивлением.

– Да, хоть в декабре… – усмехнулся Генка. – …Главное, чтоб на халяву. Проезд до места, и весь пансион оплачивает работодатель.

Собственно на том, наше утреннее знакомство и окончилось. Не расстилая постельные принадлежности, я прилёг на своё место и закрыл глаза. До моего слуха долетело, как Гена перешёл в соседнее купе и заговорил с прапорщиком.

«Наверняка, нашёл собутыльника!» – тотчас подумалось мне.

В наступившей тишине, да под размеренный стук колёс, я медленно погрузился в долгожданную дремоту.

Впрочем, спать мне пришлось совсем недолго. Очень скоро я был разбужен проснувшейся соседкой. Нет. Конечно же, она не трясла меня за плечо, и не орала мне в ухо: типа, вставай. Просто я сам, был вынужден проснуться от её пробуждения. Потому как барышня, не менее восьми раз, с шумом открывала и закрывала дверь купе (наверное, ходила умываться и приводить себя в порядок, а после отправилась за чаем или ещё зачем, к проводникам). Чуть позже, когда соседка приступила к завтраку, в наше купе вернулся и Геннадий, слегка повеселевший после утренней опохмелки.

Я уже не спал. Тем не менее, продолжал лежать с закрытыми глазами, делая вид, что всё ещё прибываю в полудрёме. Мне необходимо было время, чтобы слегка освоиться в новом для меня месте. Ну, там… Немного привыкнуть к нынешней обстановке, к малознакомым людям.

Поначалу, я почему-то посчитал, что моя соседка (кстати, довольно привлекательная особа, двадцати трёх – двадцати пятилетнего возраста) приходится уже известному мне Геннадию, супругой. В действительности, они оказались братом и сестрой. Катерина (так звали мою соседку по купе) напросилась в попутчики к Геннадию, якобы, для решения каких-то служебных вопросов с объектами сочинской недвижимости. Сам же Гена, занимал должность менеджера среднего звена в одной из крупных новосибирских строительных компаний.

В общем, за какие-то четверть часа, я успел познакомиться с братом и сестрой, что называется: «заочно». Когда же я «проснулся» и присоединился к их гостеприимному столу, выложив на него и свои «разносолы», наше знакомство состоялось уже и на «очной» основе.

После плотного завтрака мы попытались поиграть пара на пару в «дурака», пригласив четвёртым игроком прапорщика. Однако эта затея нам очень скоро надоела. Короче, наше общение отчего-то не клеилось. И вполне возможно потому, что я всё ещё тешил себя надеждой на иллюзорный отдых и бездельное времяпрепровождения наедине со своими мыслями. Была даже задумка попросить проводников «переселить» меня в другое купе. Ведь курортный сезон был уже окончен, и мы следовали в южном направлении, фактически в полупустом вагоне. В своём большинстве, пассажиры ехали на короткие расстояния и занимали свои места, лишь на какие-то шесть-восемь часов.

После того, как мы миновали Тюмень, мне окончательно стало понятно, что запланированный отдых придётся временно (если не полностью) отложить. Ведь именно там к нашей компании присоединился нефтяник Владимир. Он был младше меня, лет на семь. И лицо его, мне как будто бы показалось знакомым. Однако присмотревшись и немного поворошив свою зрительную память, я пришёл к выводу, что это чистое совпадение. Скорее всего, он чертовски был схож с кем-то из моих приятелей.

– Ну что, попутчики? За знакомство? – не успев войти, Владимир выставил на купейный столик бутылку дагестанского коньяка.

– А почему бы и нет… – ответил Генка, прибавив к сорокаградусному «кавказцу», бутыль молдавского вина. Тотчас, Катя засуетилась с дорожными закусонами.

«Да, в принципе и чёрт с ней, с этой пустой дремотой. В хорошей и беззаботной компании, бывает, что и расслабляешься куда круче. А, кроме того, коллектив, собравшийся ныне за столом, вроде бы, что надо. Весёлые и не закомплексованные ребята, с безграничным чувством юмора. Вот и мне, давно пора бы окончательно отойти от «осенней спячки».

С людьми, которых я знал не более суток, мне было до того легко и просто, будто знаком я был с ними, чуть ли, не полжизни. В общем, нормально так посидели. В Екатеринбурге «подзаправились» спиртным и провиантом.

Хоть и пили мы, почитай целый день, однако вели себя достаточно интеллигентно, тихо и аккуратно, не доставляя каких-либо неудобств остальным пассажирам. Тем более что этих самых пассажиров, после Екатеринбурга, практически и не осталось. Наше купе «дальнобойщиков» (Катя, Генка, Вовка и я), вояки (прапор с двумя солдатами) и в лучшем случае три-четыре «спринтера», разместившихся в голове вагона, рядом с комнатой проводников.

– А чё вы хотели?.. – пояснила данное обстоятельство проводница Фая. Она время от времени подсаживалась к нашему столику, да пропускала рюмку другую. – …В купейном вагоне сейчас мало кто поедет. Тем более, на малые расстояния. Потому как дорого. Вон плацкартные, битком забиты. Тогда как мы, считай, всю зиму порожняком будем ходить. Кстати, Василий. Всё забываю спросить? – проводница вдруг обернулась к прапорщику. – Что за сундук вы с собой везёте?

– Честно сказать, я и сам не знаю. Мы с ним уже месяц, как таскаемся. Говорят: новейшая разработка Новосибирского Академгородка. Генератор каких-то там частот.

По началу, с мигалками и вооружённой охраной нас сопроводили в сторону Барнаула. Не успели добраться до места, как получаем новый приказ: сворачиваться в Омск, на танковый полигон. Туда нас отправили, уже на обычном грузовике с парой автоматчиков. А там.… Имею в виду, в Омске. Вдруг выяснилось, что рядом с полигоном кладбище. Что, дескать, проводить испытания данного прибора с подобным соседством, категорически запрещается. Пару дней помыкались-потыкались и получили новое распоряжение: сруливать вместе с прибором в Армавир. Без какой-либо охраны и табельного оружия довезли нас до вокзала, да и оставили посреди привокзальной площади, на произвол судьбы. Вот вам и вся секретность.

За этот месяц, мы так ни разу этот ящик и не открыли. Потому и не имею я представления, что это за «разработка» и с чем её едят.

– Тут Васёк, между делом о кладбище обмолвился… – диалог Фаи и прапорщика ненавязчиво оборвал Геннадий. В отличие от всех остальных, он начал выпивать с самого утра, потому ближе к вечеру и находился уже в изрядном подпитии. – …Вот и я хочу поинтересоваться у профессионального нефтяника и, в конце концов, у опытного «бурильщика». Правда ли, Володя, что вгрызаясь в недра нашей земли-матушки, вы иногда слышите голоса из преисподней? О данной жути я как-то по телевизору слышал.

– Уж и не знаю, голоса это или нечто иное… – заслышав родную тему, Вовка заёрзал на месте. – …Да только, так иногда повеет смертью из глубин земных, или хохотнёт оттуда таким ужасом, что мало не покажется. Бывает, рассказывают мужики. Дескать, видели они на проходках и чертей, и как серые тени из скважин выскакивали. Да чего далеко ходить? На прошлой вахте забуриваемся мы в болото. А оттуда вроде как дымка подымается в виде некой твари. И тихо так, говорит нам… – в это мгновение, Владимир схватился Фаю за руку и зычно выкрикнул. – …Отдай своё сердце!

– Тьфу ты, идиот, – сплюнула перепуганная проводница.

Над злой шуткой нефтяника, мы ещё долго смеялись. Пока разговор на мистические темы не решила продолжить Катя, сестра Геннадия.

– Ребята, а вот я совсем недавно прочитала историю, про одну богатую вдову. В общем, у одной бабы внезапно скончался муж. Сердечный приступ. Отдавая последнюю дань, женщина не пожалела средств на достойные похороны супруга. Жили они в роскоши, потому и проводы главы семейства необходимо было провести в соответствии с данным статусом.

Однако в последний момент вдруг выяснилось, что родители умершего (проживающие за границей) не поспевают к намеченной скорбной дате. То ли известили их слишком поздно; то ли путь у них был не близким, с многочисленными пересадками. А быть может, возникли определённые трудности с пересечением границ. Так или иначе, но на пару дней, мать с отцом на похороны сына опаздывали.

Короче, наша барышня оказалась в безвыходной ситуации. С одной стороны, переносить похороны было не реально. Умерший считался в городе личностью известной и знаковой. Потому, об изначально намеченной дате и времени были давно оповещены первые лица города и области, вплоть до Губернатора. С другой стороны – близкие покойного.… Не уважить их, в определённой степени было кощунством. Совсем уж как-то не по-людски.

И тут на помощь вдове неожиданно пришёл сотрудник «крутого» ритуального салона. Он-то и объяснил женщине в доходчивой форме, что родители спешат на похороны, по сути лишь ради того, чтоб последний раз взглянуть на сына. Потому и посоветовал этот специалист, профессионально занимавшийся ритуальными делами, установить в гробу подсветку и мобильную видеокамеру, батарея которой рассчитана на длительное использование без дополнительной подзарядки. Таким образом, и похороны состоятся в назначенный час, и родственники смогут увидеть покойного: хоть месяц спустя, хоть два.

В начале, женщина отвергла эту идиотскую затею в категоричной форме. Однако время шло и ничего нового, более приемлемого для выхода из этой патовой ситуации она так и не придумала. В конце концов, камеру установили.

Родители умершего отнеслись к снохе с полным пониманием. Более того, увидев на экране монитора лицо усопшего, пожилые люди поразились возможностям современной технике.

На девятый день, помянув сына, родственники отправились в обратный путь. На том, собственно, история могла и окончиться. Однако было у неё и своё продолжение. – Катерина уселась поудобнее и продолжила своё повествование с присущей для любой женщины сентиментальностью. – Наша вдова, впервые за последние лет двадцать, оставшись в пустом и огромном доме одна, лишь теперь в полной мере сумела ощутить холод своего одиночества. Когда же наступил поздний вечер, она не сдержалась и включила монитор своего компьютера, на который поступал сигнал прямиком с кладбища. После чего, долго смотрела на лицо мужа и тихо плакала.

С тех самых пор, женщина не могла уснуть, пока не увидит своего супруга, пока мысленно не пообщается с ним, не спросит совета, не обсудит прожитый день. Те ежедневные «свидания» продолжались около месяца.

И вот однажды, включив компьютер, вместо до боли знакомого лица супруга, наша вдова вдруг увидела на экране монитора чёрный череп с горящими красным светом глазницами. От страха её колотило всю ночь.

Уже утром, посчитав ночные видения бредом своего больного воображения, женщина решила-таки покончить со злополучной техникой и никогда более не беспокоить усопшего. Но то ли из женского любопытства; то ли из-за нежелания ещё раз «потерять» мужа, её рука так и не смогла поднять молоток, дабы расколотить вдребезги тот злополучный модем.

На следующую ночь её взору предстала некая сатанинская картина со стекающей по экрану густой алой кровью. Через сутки, в едва различимой темноте барышня увидела две тёмные фигуры в длинных, доходящих до пят плащах с балахонами, накинутыми на головы. Дальше – больше. Каждую ночь новый сюжет из загробного мира. Будто бы муж её, отправляясь в «зазеркалье», прихватил с собой и эту злополучную видеокамеру.

В общем, баба едва не тронулась умом, если бы на помощь ей не подоспели подруги с психологами и сотрудниками правоохранительных органов.

Позже выяснилось, что могилу супруга, из хулиганских побуждений была вскрыта юными вандалами. Вмонтированную в гроб камеру, они похитили. Тогда как вдова, всё это время наблюдала за идиотскими шалостями малолетних извращенцев.

Вот такая жуть… – подытожила Катя. – …Не представляю, какого было той женщине ночью, в пустом-то доме.

– Тебе-то, чего переживать?.. – усмехнулся Геннадий. – …Ты б замуж в начале вышла, а уж после и о похоронах думала.

– Типун тебе на язык, – огрызнулась девушка.

– Это ты чего в большей степени испугалась: свадьбы или похорон? – не унимался старший брат.

– Генка, шёл бы ты лучше спать. Мелишь чего не попадя. – Катя воспользовалась своим последним и самым верным аргументом, упрекнув брата в злоупотреблении алкоголем.

– А ты сама, разве не мелишь?.. – вдруг взъерепенился Геннадий. – …Придумала, понимаешь, какую-то хрень про летающие гробы с видеокамерами. Да ещё и посторонним людям, об этом трепешься.

– Я, правда, об этом читала, – в отчаянии выкрикнула Катя.

– Ребята, не ссорьтесь… – остановил родственников прапорщик Василий. – …Так хорошо сидели. И вдруг, из-за какого-то пустяка перецапались. Лучше слушайте, чего я вам расскажу.

Все притихли. За окнами вагона уже стемнело. Потому и «страшилки», рассказанные в купейном полумраке с особым придыханием и соответствующими интонациями, создавали определённую ауру, навивавшую на слушателей некую таинственность, незримое чувство страха и опасности. Словно вернувшись в детство, во времена подростковых школьных пионерлагерей, взрослые дяди и тёти были готовы как рассказывать и слушать, так и верить в полуфантастические события, во всевозможную чертовщину.

– Я могу быть на сто процентов уверен в том, что история, о которой я собираюсь вам поведать, по-настоящему реальна!.. – пока Владимир разливал по стаканам очередную дозу спиртного, Василий приступил к своему рассказу. – …Потому как лично прочитал о ней в газете, году этак в восемьдесят первом или втором. То есть, ещё в советские времена. Ни то в «Труде»; ни то в «Известиях». По тем временам, газетным очеркам и рассказам, уж поверьте мне (пятидесятилетнему мужику), можно было доверять. За какую-либо ложь или откровенную туфту, в ту эпоху могли и посадить. Я уж и не говорю о сдачи партбилета или увольнения из редакции.

Короче. Началось всё, как и в предыдущем повествовании, со смерти мужа. Никакого богатства – обычная советская семья. Потому и похороны были скромными. Прошёл с тех траурных дней примерно месяц. Вдова вроде бы успела прийти в себя, вернутся к прежней жизни и в свой сугубо женский фабричный коллектив.

Так вот, приходит она как-то утром на смену, а девчонки… Имею в виду её коллег по работе, обычных швей и ткачих. В общем, они вдруг принялись поздравлять её с выигранной машиной. Дескать, повезло тебе. Мол, Боженька, хоть чем-то компенсировал тебе потерю кормильца.

Наша дама, как говориться: ни ухом, ни рылом. Никак не может дорубить с чего это вдруг. Впрочем, чуть позже она начинает кое-что припоминать.

Оказывается, ещё задолго до похорон мужа, девчонки из цеха скинулись по пятьдесят копеек, дабы приобрести пачку лотерейных билетов, и чтоб номера в них шли подряд. Дескать, так будет больше шансов на какой-либо ценный выигрыш. Пачку купили, билеты раздали. На том, собственно, всё и забылось. Потом смерть мужа, похороны, траур, поминки, девять дней, сорок дней.

Ну, это у неё одной были заморочки. Остальные барышни, необременённые скорбными мероприятиями, благополучно сверили номера своих лотерейных билетов с опубликованной в газете таблицей. Где-то, ну совсем рядом вдруг обнаружился и главный выигрыш – автомобиль «Волга». При помощи самых нехитрых и логических расчётов меж сотрудников одного коллектива, определили и того, кто должен был стать победителем.

Для вдовы, оставшейся с тремя детьми, те деньги, вырученные за выигранную «тачку», естественно были хорошим подспорьем. Не иначе, как манна небесная. Радость нашей героини омрачало лишь одно обстоятельство. Она совершенно позабыла, куда сунула тот счастливый билет, принесённый с фабрики три месяца назад.

Как вы наверное и сами понимаете, вечером того же дня верх дном была перевёрнута вся квартира. Трое детей во главе с матерью, тщательнейшим образом проверяли каждый закуток жилых помещений, перелистали каждую книжку, перетаскали мебель и, чуть ли, не вскрыли пол со стенами. К двум часам ночи стало понятно, что счастливого билета в доме нет.

И лишь утром, что называется: на свежую голову, женщина вдруг вспомнила, что выигрышный билетик она сунула в карман пиджака мужа.

В тот вечер, они собирались на спектакль. Супруг одел на себя парадно-выходной костюм. Тогда как наша дама, выкладывая из своей сумочки ненужные предметы, наткнулась на лотерейный билет. Со словами: «Возьми на счастье!» – она и вложила его в тот самый кармашек пиджака, куда обычно приспосабливают носовой платок. Главная же беда заключалась в том, что именно в этом самом костюме, она и похоронила своего мужа.

Она рассказала о том на работе. Подруги посочувствовали, немного утешили. Всё бы ничего, да только с этого самого момента женщина вдруг начала ловить на себе презрительные взгляды коллег по работе. Дескать, вот же паскудная баба: получила по-тихому выигрыш, свалила всё на похороны и даже не «проставилась», дабы обмыть главный приз. Слухи и кривотолки в женском коллективе множились и разрастались, как снежный ком. Вместе с тем, усиливалось и незримое давление на женщину. И уже через неделю ей объявили бойкот молчания. В столовой никто не смел, подсесть к ней за один столик. От неё отвернулись даже самые близкие подруги.

Отчаяние женщины очень скоро достигло своего апогея. Ей уже ничего не оставалось, кроме как написать заявление об эксгумации.

Вполне естественно, что на вскрытии могилы вместе с официальными лицами присутствовала и сама вдова. Ведь она, собственно, и являлась инициатором этой малоприятной процедуры.

Вот уж где была настоящая жуть…

Прапорщик сделал короткую паузу, дабы влить в себя уже разлитые по стаканам дежурные сто грамм. И не закусывая продолжил.

– …Вы только представьте, какие чувства будоражили душу той женщины, когда копальщики, убрав с надгробного холма памятник, принялись выбрасывать из могилы ещё не слежавшуюся и толком не осевшую землю. Тут вам и страх, и стыд, и позор, и ненависть к самой себе.

– Да уж. Не хотела б я оказаться на месте той бабы, – тяжело вздохнула Фая.

– Билет-то, хотя бы нашли? – поинтересовался Владимир.

– В том-то и дело, что не нашли… – усмехнулся прапорщик. – …Не нашли ни билета, ни костюма, ни покойника, ни гроба.

– То есть, как? – в удивлении округлила глаза Катя.

– А вот так… – вновь хихикнул Василий. – …Рыли-рыли, а там и нет ничего. Могила оказалась пустой. Баба, в обморок.

Тут-то и всполошилась милиция с прокуратурой. Завели уголовное дело. Во все сберкассы были разосланы ориентировки с номером пропавшего билета. И примерно через неделю, в одном из отделений объявился-таки и некий гражданин, предъявивший в кассу именно эту «лотерейку». Повязали, начали колоть: дескать, где взял билет. А тому скрывать нечего. Купил он в комиссионке костюм, сунул руку в карман, а там лотерейный билет. Сверил с таблицей – машина! Вот и помчался на радостях в ближайшую сберкассу.

Менты бегом в комиссионку. Уж и не знаю, как сейчас.… А раньше, всё было официально. Вещи сдавались в скупку, исключительно по паспорту. Быстро вышли на гражданку, выставившую на продажу, аж пять мужских костюмов. Жила та баба в сельской местности, близ городских окраин. Хуторок на отшибе посёлка. Туда-то и наведались блюстители порядка с ордером на обыск. Семья той бабы занималась разведением песцов. Из шкурок тех зверьков, шили шапки и шубы.

В начале, гражданка пошла в полный отказ. Дескать, ничего не знаю, моя хата с краю. Когда же припёрли её к стенке неопровержимыми фактами, тут-то она и раскололась.

Оказалось, что в дирекции кладбища у неё работал какой-то родственник. Вот он-то, под покровом ночи и позволял этим злыдням раскапывать «свежие» захоронения. У них там было нечто схожее с безотходным производством. Гробы пускали на дрова, для печки. Одежду с трупов, развозили по комиссионкам. Тогда как тела самих мертвецов, пускались на корм песцам. Тут вам не только жуть, но и полный кошмар.

С минуту все сидели молча. По-видимому, каждому из присутствующих было трудно уместить в обычные человеческие мозги, этакую холодящую кровь мерзость…

Уж и не знаю, что в большей степени повлияло на меня: рассказ Василия о семье «нелюдей», обитавших на отшибе посёлка, или сама атмосфера купе, перенасыщенная мистицизмом и жаждой некоего чувства опасности – какой именно из этих двух факторов в конечном итоге всколыхнул мои далёкие воспоминания, заставив меня кое о чём вспомнить. И не просто вспомнить, а ещё и поделиться своими чувствами и переживаниями с окружавшими меня людьми.

– Ребята, пожалуй, и у меня отыщется история, которая будет вам весьма интересна… – начал я с некоторым волнением в голосе.

Без сомнения, я чертовски переживал. Потому как ни разу в жизни и ни единому человеку о ней не рассказывал. Быть может, считал, что прозвучит она из моих уст совсем уж нелепо. И в какой-то мере опасался, что будут надо мной посмеиваться, да припоминать мне её в качестве подкола в будущем. А возможно, опасался я и нечто иного. Имею в виду, криминальные последствия данного пересказа. Ну, а здесь, в поезде, я несколько осмелел. Потому как своих слушателей я видел впервые и, возможно, никогда более не увижу. Или принятый на грудь алкоголь, да весёлая беззаботная компания, просто располагали к откровенному разговору.

– Хочу сразу предупредить… – продолжил я, немного освоившись в роли рассказчика. – …Что история эта, мною не прочитана и не услышана от кого-то. Все её перипетии, я пережил на своей собственной шкуре. И, пожалуй, лишь я один ныне являюсь последним и единственным свидетелем тех кровавых событий. Ну, а кроме того. Могу смело заверить вас в том, что истории, которую я собираюсь вам поведать, в буквальном смысле перевернула всю мою последующую жизнь.

– Обожди-обожди… – вдруг встрепенулась проводница, обращаясь ко мне. – …Сейчас будут подряд две станции: «Янаул» и «Агрыз». Мне нужно разбудить Светку, свою напарницу. Да и самой не мешало бы вздремнуть. Не дай-то Бог, с утра попасться на глаза начальнику поезда с запахом перегара. Андрюша, давай-ка, ты расскажешь эту историю завтра. Уж больно мне хочется её услышать.

– Ну, завтра – так завтра, – в общем-то, я и не возражал.

Однако стоило Фаи скрыться в дальнем конце вагонного полумрака, как меня дёрнул за рукав Василий.

– Чёрт с ней, с этой проводницей. Она и без того, уже пьяная. Начинай свою историю.

– Но, ведь я пообещал, – растерявшись, я и не знал что делать.

– Андрей… – поддержал прапорщика Владимир. – …Об этом обещании, уже завтра она и не вспомнит.

– Конечно, начинай… – высказалась и Катя. – …Заинтриговал, понимаешь. И сразу в кусты.

– Ща тяпнем по стопочке… – Геннадий потянулся за бутылкой. – …И рассказывай.

– По-моему, тебе уже хватит «тяпать», – вновь возмутилась Генкина сестра.

– Ты чё, снова за своё? – повысил голос недовольный брат.

– Ладно-ладно. Будь, по-вашему… – согласился я, дабы пресечь на корню очередной назревающий конфликт. – …Наливай. А уж я, пожалуй, и начну…