Читать книгу Огонь веков - Олег Котков - Страница 9

Мой брат живым пришёл с войны.

И через годы рассказал,

Как погибали пацаны

И как их старшина спасал.

Сказал, как сбили самолёт,

Что бомбы нёс на Ленинград,

И как он пережил налёт,

И был живым остаться рад…

Лишь много позже осознал,

Что мог и не прийти домой,

И меру счастья так узнал:

Сидит вот с нами здесь, живой!

На фотографии тех лет

Он – в бескозырке набекрень,

В тельняшку новую одет

И руки в боки на ремень.

Вой самолётов злил его:

– А что, коль вражий самолёт?!

Не на подлёте бить его!

Вдогон сбивать его полёт!

Своих наград он не носил,

Он жил как все, всегда шутил,

Хранил в себе, что пережил,

И байки мастерски травил:

– Раз, помню, в детстве наповал

Велосипедом сбил быка. —

И смеха рос девятый вал,

И надрывали мы бока.

– Земля есть тот же чемодан,

Такая ж плоская, с углом. —

Бил красноречия фонтан

О том, как жить своим умом.

Не нужно в угол загонять

Тех, кто и так уже в углу,

И надо больше воли дать

Кому покой не по нутру.

В беде других не оставлять

И знать, что нет чужой беды.

А нищим – по лопате дать,

Когда у нищих нет еды.

Он вечно что-то мастерил,

Был непоседа, шебутной.

Тех трёхэтажным материл,

Кто труд не уважает свой.

Рюкзак с картошкой на плечах

Он гордо нёс, как тот же флаг,

И знал он: дело не в речах,

А лень и блат – наш главный враг.

Освоил фотоаппарат,

Детей снимал и всё подряд,

Альбомы – фотографий ряд —

Ту память бережно хранят.

Он заливал за воротник,

Душа в компании любой.

Но мало кто в него проник,

Какую заливал он боль.

Я часто думал, что мой брат

Был опалённым той войной,

Как множество других солдат,

С войны вернувшихся домой.

Сердца их ныли от досад

За тех, кто дал последний бой,

И рвал их внутренний разлад,

Что друг – в земле, а он – живой.

Брат не сдавал, не отступал.

Он защищал, как Ленинград.

Чужую боль переживал

И не боялся он преград.

Он про вьетнамскую войну

И про Даманский говорил,

Что парни там – за всю страну,

И он бы, если б мог, там был.

Он с полуслова понимал.

Он жизнь, как есть, всегда ценил.

Он не юлил, не угождал,

Он жил, на всю катушку жил.

И жизнь менялась, потому

Что больше было их, как он,

Трудяг, осиливших войну,

Прошедших через тот огонь.

Как много в жизни испытал

С войны вернувшийся брат мой!

Он жил, любил, страдал, мечтал.

Он настоящий был, живой.