Читать книгу Звезды взаймы - Олег Кулагин - Страница 5

На свободу с чистой совестью
Глава 4

Оглавление

У въезда в долину красовался громадный выгоревший плакат: «Добро пожаловать в Ар-Махх, жемчужину гор!»

– Крупный промышленный и административный центр находится в удивительно живописном месте… – продекламировал Васька страницу из карманного путеводителя. – Здорово! Надеюсь, культурная программа будет насыщенной?

– Да, вечер в вашем распоряжении, – милостиво ответила Кэй-Ми.

Я скривился.

Чёртова командирша!

Яхта «Тушканчик»[2] миновала Каменные Врата – два огромных утёса. Поворот – и перед нами узкая долина, с трёх сторон окруженная отвесными скалами.

Рах-Тан вывел судно на гладкую, слегка припорошенную песком площадку. Несколько похожих «кораблей» там уже размещались – хотя и куда более древние на вид.

– Приехали! – доложил шкипер.

– Не понял, – растерянно буркнул Васька, – а где город-то?

– Да вот же он! – Рах-Тан высунулся из рубки и с оптимизмом почесал волосатую грудь. – Красота!

Несколько сотен приземистых куполообразных домиков. Рядом с ними чахлые сады и мутноватый ручеёк, сбегающий с гор.

– Мы точно не ошиблись адресом? – выдавил Лубенчиков.

– Нет, – успокоила Кэй-Ми, – просто путеводитель… хм… он чуть-чуть устарел.

– Лет на пятьдесят, – кивнул Бинк.


Из днища яхты выдвинулись подпорки. Мы сошли на землю по лесенке. Навьюченный кой-какими пожитками Рах-Тан задраил дверь рубки и спустился тоже – довольно ловко, учитывая, что вместо ног у него были копыта. Достал из жилетного кармана яркую плоскую коробочку. Нажал. В ответ пискнуло. И яхта окуталась едва заметным серебристым мерцанием.

– Противоугонка! – догадался Дима.

– Родные места, родные люди, – добродушно объяснил шкипер.

– Угу, – процедил Васька, – я уже почти чувствую себя в Анапе!


Мы пересекли «причал» (или аэродром?) и истертыми ступенями поднялись на что-то вроде набережной. Она тянулась вдоль широкого мола, отделявшего город от остальной долины. Кажется, это защита от ветра и песка.

По крайней мере, раньше мол годился для этого. Сейчас в каменной «плотине» полно сквозных трещин. И в двух местах зияют огромные дыры.

А ещё мы заметили остатки какой-то машинерии – вероятно, генераторов защитного поля. Когда-то здесь была довольно благоустроенная жизнь…

– Ночевать будем в палатке? – поинтересовался Дима.

– Почему? – удивилась Кэй-Ми. – Я уже сняла пустующий дом. По местным меркам – довольно комфортный.

– Я представляю, – сердито шепнул Васька.

Минут пять двигались кривыми улочками. Вблизи строения не выглядели симпатичнее. Однотипные, сложенные из базальтовых блоков купола – каждый чуть выше человеческого роста. И «дом», у которого мы остановились, тоже не блистал архитектурными излишествами. Тронутая ржавчиной стальная дверь и единственное крохотное окошко.

– Напоминает мне об училище Космофлота, – ностальгически вздохнул Бинк.

– Серьёзно? – округлил глаза Дима.

– Ещё бы. Двадцать суток в карцере – такое не забывается.

Васька поёжился:

– А может, на яхте переночуем?

– Зачем вызывать лишние подозрения, – отмахнулась девушка.

– Согласен, – кивнул Бинк, – а пока… Не возражаешь, если мы прогуляемся?

Она смерила нас внимательным взглядом. Чуть усмехнулась:

– Конечно… Кстати, вон там, за площадью, единственное место, где продают и наливают спиртное. Но сильно не увлекайтесь… А то заставлю каждого слопать по упаковке «отрезвителя».

– Мы ценим твою доброту, – поблагодарил Бинк. И развернулся на 180 градусов. Направился через площадь прогулочным шагом.

Мы чуть замешкались и двинулись следом. Чувствуя спинами тяжёлый взгляд крошки Кэй-Ми.


– Сворачиваем в переулок и делаем ноги! – шепнул Васька метров через пятьдесят.

– Ни в коем случае! – решительно возразил Бинк.

– Тебе что, тут нравится? – искренне изумился Лубенчиков.

– А тебе разве нет? Континентальный климат и дружелюбная фауна – что ещё надо такому балбесу?

– Я обижусь! – честно предупредил Васька.

– Сначала раскинь мозгами…

– Уже. Ничего себе заданьице – обчистить Гробницу… этого…

– Иб-Хебу Светозарного. Местный бог… или культурный герой.

– Да хоть бы и бескультурный! Кто-то мечтает загрести жар чужими руками. И прикрывается благом Империи. Даже если у нас выгорит – кем мы окажемся? Лишними свидетелями!

– Или… павшими героями, – оптимистично предположил Дима.

Подошли к зданию, выдержанному в общем стиле – такой же приземистый купол, хотя и покрупнее. Вывеска «Неб сная вл га» колыхалась на ветру. Входить мы не стали. Почему-то совсем не хотелось пить. Опустились на скамеечку у дверей.

Бинк почесал загривок:

– Чужими руками… это да. Всегда используют тех, у кого нет выбора. Как у нас…

– Есть выбор! – горячо зашептал Васька. – Дёрнем отсюда! Угоним яхту. Или уйдём в горы…

– И долго ты там просидишь?

– Надо мыслить конструктивно! И позитивно. Как Андрюха Диулин! Когда на него наехали «салтовские», он позвонил «алексеевским». И пока они мочили друг друга, уехал за границу!

– В Америку? – наморщил лоб Дима.

– Да на фиг она ему сдалась! В Европу – в Кишинёв!

– И кому ты предлагаешь звонить? – сощурился я.

– Пока не знаю. Главное… – он запнулся. И придирчиво уставился на меня. – А что ты предлагаешь? Подчиняться этой стерве?

Я закрыл глаза. Только ничего путного в голову не лезло. Я подумал об Илге. Опять видел её, как живую. И слышал слова: «До свиданья, Лёха!» Столько было всего. А в памяти засела эта минутная видеоткрытка…

Дьявол, узнает ли она вообще, что с нами случилось? Да хоть бы и узнала, чем бы это помогло? Скорее, и её жизнь повисла бы на волоске…

– Что молчишь? – не отставал Васька.

– Думаю. Если бы Тэй-Гор…

– Он – политик, – сухо вмешался хоббит, – этим всё сказано.

– А вдруг он сам не в курсе? – почесал затылок Лубенчиков.

– Хочешь послать ему весточку? – усмехнулся Дима. – «Милый дедушка, забери меня отсюда…»

– Милый… – процедил я. Именно Тэй-Гор настаивал, чтобы мы отправились «на пикник» – туда, где нас удобно было повязать без посторонних глаз и ушей. А ещё – лишь он, кроме нас, знал анонимный адрес Бинка.


Ветер усилился. Пыльные смерчи закружились над истертыми камнями площади.

– Войдём? – предложил Капустин, кивая на вывеску.

Васька хмуро пожал плечами. Но двинулся вместе с остальными. Легче разговаривать, когда на зубах не скрипит песок.

За металлической дверью вполнакала горели желтоватые лампочки. Гранитные ступени вели вниз. Мы спустились на два пролета, миновали ещё одни двери – в этот раз из дешёвого пластика.

Внутри – куда просторнее, чем мы думали. И чище. Оказывается, здесь имеется целый подземный ярус – куда более обширный, чем верхний этаж.

Правда, освещена лишь малая его часть, примыкающая к бару. Всё остальное теряется в полумраке. От трёх окошек на сводчатом потолке – толку немного…

– Э-э! Есть тут кто-нибудь?

– Добро пожаловать! – отозвался из-за стойки приятный мужской бас.

Васька удивленно моргнул – с кем тут общаться?

То, что мы приняли за диковинного вида кухонный агрегат, отделилось от стены и услужливо шевельнуло конечностями:

– Чего желаете?

Тьфу, настоящий робот-бармен! Причём такой древней конструкции, что на Киагре разве в музее отыщется.

– Желаем промочить горло!

– Желаете… замочить? – неуверенно повторил робот. Вряд ли он был настолько тупой. Возможно, его сбивало с толку наше столичное произношение. Или богатый и образный словарный запас.

– Ну ты, кофейник-переросток! Жертва коррозии! Пить дай!

Нас поняли.

Вспыхнул экранчик меню.

– Эх… – вздохнул Лубенчиков.

А, собственно, чего мы ждали?

Десять видов настоек на внутренностях червей! Местный сорт «кометы» – с добавлением шмайса. И один сорт минералки. Причем минералка была самой дорогой – один стакан по цене литра «червивой» настойки!

Капустин вздохнул:

– Дешевле напиться из того ручейка…

– А копытца не вырастут? – буркнул Васька.

Я стал рыться в карманах. Интересно, принимают в этой глуши имперскую валюту? Содружество Хахира давно объявило о независимости.

– У меня есть деньги, – успокоил Бинк. И выложил на стол кредитку Торговой Гильдии.

Гулять так гулять!

Литр минералки обошёлся, как изысканный ликёр по столичным расценкам. В конце концов, кто знает, когда нам ещё доведётся хлебнуть чистой водички.

Расположились за столиком подальше от входа. Думали, что в сумраке меньше будем привлекать внимание. Но, кажется, свет здесь врубался автоматически. Едва опустились на колченогие железные стулья, вспыхнула лампочка посреди стола. В её тусклом мерцании мы и вовсе казались бандой заговорщиков. Угрюмых и мрачных. Темноволосый Лубенчиков с сердито поблёскивавшими глазами тянул на целого пирата – Джека-Воробья или даже похлеще.

Только нам не до авантюр…

Бармен пустил какую-то музыку. Тихая мелодия полилась над залом.

– Вам не мешает?

– Нет, – отмахнулся хоббит, – можно и громче.

Чтоб лишние уши не смогли разобрать, о чем болтаем. Но пока мы вроде единственные посетители…

– Драпать некуда, – вздохнул Бинк, – тут вам не Киагра.

– И что? – моргнул Васька. – Предлагаешь ждать плазмы в затылок?

– Бластеры у нас тоже найдутся. И, кстати, по-моему, Кэй-Ми нуждается в нас… ИМЕННО в нас. Какого дьявола выдергивать из лап Безопасности нескольких придурков, тащить их через всю Империю – если в Галактике пруд пруди подходящих отморозков? Куда бы дешевле обошлось…

– Вероятно, ни один идиот на такое не подписался, – хмыкнул Дима.

– Кто знает…

Бинк затих и сделал глоток воды.

Есть смысл в его словах.

Чересчур дорогие из нас «одноразовые» агенты.


Утешение – слабое. Хотя… Бластеры у нас, точно, имеются. Целых два! А ещё резаки марки «Светлячок». И пусть кто осмелится их отобрать!

«Светлячок» – это вообще сила! Главное, чтоб враг стоял неподвижно. И терпеливо ждал, пока ты проделаешь в нём отверстие…

– А не взять ли нам той «кометы» со шмайсом? – буркнул я, изучая дно стакана.

Друзья уставились на меня с лёгким изумлением.

Вообще-то, я среди них числюсь почти трезвенником. На общем фоне, конечно.

– Ты что, Лёха? – возмутился Капустин. – Только местной «дури» нам не хватало!

– У нас и своей – в избытке, – процедил хоббит.

Даже Васька неодобрительно качнул головой.

Блин, какие правильные! Я ведь не собираюсь напиваться. А глоток забытья мне бы не повредил…

Как раз хотел озвучить эту мысль. И вздрогнул – ощутил спиной чье-то движение. Там, в темноте. Где никого не было!


Я рывком обернулся.

Сутуловатая фигура выросла в круге света, озарявшем наш столик. Мужчина лет пятидесяти с неопрятной седой щетиной. Одет в длинный то ли балахон, то ли комбинезон – ткань свисает мятыми складками и кое-где украшена заплатами не в цвет.

– Мир и благополучие!

Откуда он взялся?

Неужели так и сидел в темноте? И мы его не заметили?

– Привет!

Мы хмуро изучали незнакомца. Он виновато улыбался. Я рассмотрел, что из дырки в его матерчатом башмаке торчит грязный палец.

Типичный галактический бомж.

– Не угостите… – зыркнул в сторону минералки.

Мы переглянулись. Совестно отказывать убогому в глотке воды.

– Есть… куда лить? – спросил Васька.

– Конечно! – бомж с готовностью протянул из-за спины одноразовый пластиковый стаканчик.

Лубенчиков нацедил половину. Всё-таки по цене это дороже марочного вина!

Мужчина глотнул. Изумлённо выпучил глаза. Фыркнул, отплевываясь.

Ну и наглец!

– Что это? – спросил, утираясь.

– Вода, – свирепо прищурился Васька. – И, между прочим, по пятьдесят кредов за бутылку!

Сунул ему этикетку под нос.

Бомж растерянно моргнул:

– Извиняюсь. Не думал, что кто-то заказывает такое дерь… дорогие напитки.

Он замолчал, растерянно переминаясь.

– Что-нибудь ещё? – сухо уточнил Бинк. – Сорокалетнего шеанийского ликёра? Или дать тебе тысячу на карманные расходы?

– А из еды вы ничего не заказывали? – выпалил бомж.

Вот и проявляй к людям доброту.

– Пока ничего, – ледяным тоном ответил Васька.

– Возьмите пирожки. Они тут всегда свежие. Вкусные и дешёвые!

Я хмуро заглянул в меню. Ага, вот – «Песня кочевника». Название странное, но, правда, дешёвые. За целый поднос – пять кредов. Переглянулся с Бинком. Может, взять – чтоб этот голодающий отвязался?

Хоббит пожал плечами.

– Один поднос пирожков! – махнул я бармену.

Пришлось обождать пару минут.

Всё это время нищий сидел на железном стуле, который он позаимствовал у соседнего столика, и лучезарно нам улыбался.

Мы терпеливо помалкивали. Только Васька нервно скрёб ногтем крышку стола.

Наконец явился робот-бармен:

– Приятного аппетита!

Водрузил перед нами круглый поднос. Пирожки, с пылу с жару, благоухали и заманчиво блестели коричневатой корочкой. Мы вдруг ощутили, что давно пора заморить червячка. То есть, тьфу… Не желаю знать, с чем эти самые пирожки! Но пахнет приятно.

– Вы позволите… – бомж шмыгнул ближе и деликатно выхватил обеими руками сразу штук шесть «песен кочевника».

Присел за соседний столик и, работая челюстями, утратил к нам интерес.

Мы чуть поколебались. Пирожки остывали. И Васька первым решился.

– А вкусно! – проговорил с набитым ртом.

Остальные тоже не стали медлить. Поднос опустел.


Внутри маленького шарика из теста – нежная, тающая во рту начинка. Ни на что не похоже, но довольно приятно.

Жаль, что хватает только на один укус.

Мы лениво откинулись на спинки стульев. Вроде пустяк, а сразу чувствуешь себя лучше. Кровь быстрее струится по жилам. И даже тускло освещённый зал больше не кажется таким мрачным.

– Хорошая песня, – кивнул Васька, – но короткая!

Тут он озвучил общее мнение.

– Эй, бармен, – начал Бинк, – а повтори-ка… – и махнул рукой. – Давай сразу два подноса!


Пока пирожки готовились, робот включил нам местное телевидение. Шли новости, и какой-то рябоватый тип вещал вдохновенным голосом:

– Милые друзья! Уже близок час, когда Хахир-97 подтвердит во Вселенной своё громкое имя! Плодородная почва расцветёт садами, полноводные реки будут нести свои воды… Континентальный климат, песчаные бури и другие тяжкие следствия тоталитарного режима останутся в прошлом.

– Это что, прогноз погоды? – удивился Капустин.

– Да нет же, это муадиб выступает! – объяснил нищий. И с нежностью уставился на голографическую картинку посреди зала.


Тут подоспели пирожки.

Мы съели ещё по три «песни кочевника».

В зале стало заметно светлее. Наверное, бармен что-то там отрегулировал с лампочками.

И звуки…

Странно, звуки приятно отдавались в голове.

Муадиб продолжал выступление. А я вдруг поймал себя на чувстве искренней симпатии к его одутловатой физиономии, покрытой такими родными бугорками и впадинами…

Вероятно, и остальные что-то ощутили. Я понял это по восторженным лицам.

Васька наклонил голову и высунул язык. Бинк расстегнул комбинезон и вылил себе за шиворот полбутылки минералки. А Дима свалился со стула.

Мудрость великого человека входила в нас с каждым словом:

– …Нет, не понять тупым легитимистам нашего стремления к первозданности и чистоте! Теперь даже ярые скептики признали, что цивилизация Хахира-97 не имеет ничего общего с одиозной Империей. А главное – куда древнее! И обнаруженные в Северной Пустыне окаменелые экскременты убедительно это доказывают!

– Глубоко копает, – из-под стола признал Дима.

– Он возвращает нас к истокам, – обрадовался бомж.

Васька авторитетно кивнул:

– По сравнению с экскрементами любая империя – фигня!

Я молчал, прислушиваясь к колокольчикам в голове. Потянулся к салфетке, но вдруг так захотелось чистоты и первозданности. И я вытер жирные пальцы о скатерть.

– …Культура нации – основа демократии. Мы знаем, как выросла она за последние годы! Особенно бурными темпами развивались такие исконные виды культуры, как гонки на песчаных собаках и вышивка бисером!

Я закрыл глаза.

Цветная картина вспыхнула, как наяву – в вышитых бисером санях через барханы несли нас огромные собаки. Я слышал их дыхание и явственно различал скрип песка под широкими полозьями. А где-то в прозрачных небесах, ликующий, торжественный, звучал голос муадиба:

– …Благодаря полной приватизации источников пресной воды мы уже многократно увеличили эффективность экономики. Но нам есть куда развиваться! Теперь настал черед атмосферы и океанов!

– Давно пора, – решительно сказал Бинк.

– …Прошли времена имперского гнёта, когда запасы ценного кислорода бездарно тратились на вздохи о Светлом Будущем и другие шовинистические привычки. Могу вас успокоить, сограждане, – я сделаю всё от меня зависящее, чтобы Светлое Будущее никогда не наступило!

– Теперь я спокоен, – подтвердил хоббит. А Васька от радости поперхнулся водой.

– …И галактическое сообщество, в лице своих лидеров, признало наши успехи. Как сказал старший помощник младшего секретаря посольства Соединённых Планет: «Уже близок час, когда Хахир-97 вольётся в лоно цивилизованных миров!» А я, сограждане, буду трудиться, чтобы этот последний час наступил как можно быстрее!

– Да здравствует наш любимый муадиб! – крикнул бомж.

– Да здравствует муадиб! – заорали мы в четыре глотки.


Пирожки доели.

Что было потом, вспоминается хуже…

Мир вспыхивал и переливался разноцветными красками. Лампы горели, как осколки солнца. Хотелось сделать что-то выдающееся – написать симфонию или совершить подвиг!

И мы заказали два литра крепкой настойки…

Кажется, пытались пить с роботом на брудершафт. При этом Васька называл его «Аллой» и нежно обнимал за станину. Дима танцевал стриптиз на барной стойке и чуть не раздавил розовых чёртиков – тех, что танцевали рядом. Мы с Бинком махали руками и спорили, кто первым долетит до потолка…

Выявить победителя не успели.

Потолок куда-то съехал вместе с крышей. И все оказались под тускнеющим вечерним небом.

Мы стояли посреди площади и пели гимн Хахира-97. Никто не знал ни единого слова, но мы очень старались и сочинили лишних десять куплетов.

Бомж сказал, что гарантирует нам своё покровительство – такие таланты не должны пропадать.

Тёмно-фиолетовое небо было вышито серебряным бисером. Оранжевые бегемоты порхали над городом.

В эту минуту мы твёрдо решили, что никуда не уедем с такой замечательной планеты.

2

Разумеется, на Хахире-97 не водятся земные животные. При переводе с галактического на русский пришлось использовать наиболее близкий по смыслу термин.

Звезды взаймы

Подняться наверх